Характерные черты политической элиты Республики Татарстан



Статья посвящена анализу научных работ о характерных чертах политической элиты Татарстана. Были выделены подходы, посвященные природе политических элит, включая связь с советской номенклатурой, культурными кругами и экономическими ресурсами. Исследование обрисовывает сложность и неоднозначность татарстанской элиты, предлагая перспективы для будущих исследований.

Ключевые слова: политическая элита, Татарстан, суверенитет, национальная идентичность, федерализм, экономические ресурсы.

The article is devoted to the analysis of scientific works on the characteristic features of the political elite of Tatarstan. Approaches to the nature of political elites were highlighted, including connections with the Soviet nomenklatura, cultural circles and economic resources. The study outlines the complexity and ambiguity of the Tatarstan elite, offering prospects for future research.

Keywords: political elite, Tatarstan, sovereignty, national identity, federalism, economic resources.

Экономическое, географическое и социально-политическое значение Республики Татарстан невозможно переоценить. Исторически обусловлено то, что между Москвой и Казанью выстраиваются сложные взаимоотношения; однако на протяжении столетий удается сохранять партнёрство и единство. Такое положение связано с множеством факторов, одним из которых является деятельность региональных элит.

Активность политической элиты тесно связана с экономическим и социальным развитием региона. Изучение деятельности политической элиты может дать представление о том, как она влияет на развитие экономики, образования, здравоохранения и других сфер.

Такое исследование в условиях международных санкций и конфликта с Украиной представляется очень актуальным. Полагаем, что для детального изучения политических республиканских элит необходимо обобщить и проанализировать научные подходы к изучению политических элит Татарстана и их роли в развитии идей суверенитета.

Цель нашего исследования — проанализировать, какие характерные черты политической элиты Татарстана выделяют отечественные и зарубежные исследователи. К сожалению, рамки данного очерка не позволяют охватить всё разнообразие работ по данной проблематике, поэтому мы сосредоточили свое внимание на научных публикациях 2000–2020 годов.

Одной из самых первых работ, посвященных политическим элитам Татарстана, является исследование американского ученого русского происхождения Сергея Кондрашова. Он отметил, что политическая элита республики существенно отличается от других: «Политическая и экономическая элиты не раскололись, а сохранили единство… Это не означает, что между ними не было разногласий и споров. Однако в конце концов им всегда удавалось приходить к общей позиции, и, следовательно, разногласия во мнениях редко выходили наружу и никогда не получали политического значения» [4, с. 92]. Монолитность элит позволила избежать конфликтов внутри республики, сохранить политическую стабильность и проводить мягкие, а не шоковые реформы [4, с. 106–132].

Лео МакКан занимался изучением экономических ресурсов правящих элит региона. Он указывает, что «Элиты Татарстана в значительной степени ориентированы на местное и внутреннее, а не на глобальное и внешнее» [5, p. 39]. Автор подчеркивает, что современные политические элиты в Татарстане формировались на прежних номенклатурных связях, и эти связи порой играют большую роль, чем официальные государственные каналы коммуникации [5, p. 43–44]. Именно неформальный характер взаимоотношений между политическими региональными и федеральными элитами позволил сохранить партнерские отношения и не обострять отношения между Москвой и Казанью [5, p. 65].

Следует обратить внимание на работу американского специалиста по истории России Кэти Грани. В своем академическом труде «Цари и кремли» автор подчеркивает, что формирование политической элиты в республике происходило на основе интеллектуальных кругов и партийной номенклатуры. К. Грани неоднократно подчеркивает, что характерными чертами политической татарской элиты являются прагматичность и гибкость, благодаря чему удалось создать новую «символическую, политическую и экономическую политику, которая помогла республике соответствовать как новому идеалу суверенитета, так и новым реалиям посткоммунистической России» [3, p. 61].

Хелен М. Фаллер подчеркивает, что элиты Татарстана — это не только бывшая советская номенклатура: «Строителями нации в Татарстане являются педагоги, политики, студенты, журналисты, художники и интеллектуалы. Они составляют татарскую элиту» [2, p. 3]. Для политической верхушки важнее всего было развить и сохранить новую национальную идентичность, подчеркнуть важность языка, культуры и религии, а не стремиться к полной социальной и политической независимости.

Турецкий исследователь Денис Динч указывает, что политическая элита республики не является единым целым, постепенно формируются «татарская этнонациональная номенклатура, татарские националисты и профедералистская демократическая оппозиция» [1, p. 186]. Первую элиту возглавляет М. Шамиев, и именно ему удается «сохранять взвешенную и разумную позицию по сравнению с двумя другими» [1, p. 186]. Автор полагает, что элиты, с одной стороны, выбрали политику мягкого входа в экономические отношения, а, с другой, произошел процесс перераспределения ресурсов (в первую очередь природных), что привело к появлению особого типа региональной олигархии [1, p. 187].

Среди отечественных исследователей стоит выделить позицию Г. Гузельбаевой. Она выделяет следующие характерные черты политической элиты Татарстана: связь с советской партийной номенклатурой, русскоязычное образование и «монопольное обладание символическим капиталом» [7, p. 38–41]. Связь номенклатуры с сельским хозяйством подчеркивает В. А. Беляев: «важнейшими характеристиками являются ее этнически-трайбалистская принадлежность, агрономенклатурное происхождение и маргинальный статус в городской цивилизации, агротехническое образование, существование в среде традиционалистских религий-менталитетов» [6, p. 159].

Интересен подход Е. Д. Макаровой. Она проанализировала, какие характерные черты политической элиты выделяет население региона. В ходе социологического исследования было выявлено, что «абсолютно приоритетно (63,82 % респондентов) выделено «умение разрешать конфликты, стабилизировать обстановку», на втором месте — «забота о развитии национальной культуры и образования» (41,65 %), на почетном третьем месте — «умение лоббировать интересы населения республики» (34,51 %), далее — «координация действий различных групп населения» (26,71 %)» [8, с. 39].

А. Л. Салагаев и С. А. Сергеев характеризуют политическую элиту Татарстана следующим образом: имеет сложную структуру, группы внутри элит могут конфликтовать друг с другом, но также объединяться для совместного противостояния центральному управлению, сохранила механизмы самоуправления, достигла наилучших условий получения федерального финансирования [9].

Подводя итоги, следует отметить, что как в зарубежной, так и в отечественной научной литературе постоянно подчеркивается особая модель взаимоотношений Москвы и Казани: татарские политические элиты, сохраняя свою власть и ресурсы, успешно управляли внутренними и внешними противоречиями, в том числе в переговорах с федеральным центром. Сдержанная и прагматичная политика Татарстана, отмечают исследователи, позволила, с одной стороны, избежать острых конфликтов, которые перешли бы в открытые вооруженные противостояния, а с другой, сохранить свои экономические и политические интересы. Такая модель легла в основу современного федерализма в России, она позволяет сосуществовать федеральным и региональным элитам в условиях суперпрезидентской республики.

Если речь идет о роли элит, то в отношении их природы и мотивов авторы не выработали общих подходов, несмотря на существующую консолидированную позицию. Выделим следующие точки зрения: политические элиты Татарстана представлены представителями советской номенклатуры. Такая точка зрения имеет право на существование. Например, первый Президент Татарстана М. Ш. Шаймиев ранее занимал должности министра ТАССР, секретаря обкома и другие. Второй подход: политические элиты основаны на представителях культурных и интеллектуальных кругов. Например, первый заместитель председателя Совета Министров Татарской АССР М. Х. Хасанов был доктором филологических наук, и стремление к суверенитету было, по сути, стремлением к возрождению татарской культуры и языка. Третий подход: политическая элита опиралась прежде всего на экономические ресурсы, что делало их политику сдержанной и прагматичной. Напряжение с центром и игра в национальном вопросе являются лишь частью стратегии, которая оправдала себя.

При сравнении западных и отечественных ученых, исследования российских, безусловно, глубже, опираются на серьезные эмпирические знания и лучше отражают социально-экономический контекст. Подчеркивая, как и зарубежные исследователи, такие характерные черты правящей элиты в Татарстане, как прагматичность и сдержанность, отечественные исследователи демонстрируют сложность и неоднозначность этой элиты, с чем стоит согласится. Как думается, все изложенное открывает перспективы для дальнейшего изучения данной темы в будущем.

Литература:

1. Dinç, D. Tatarstan's autonomy within Putin's Russia: minority elites, ethnic mobilization and sovereignty. — London; New York, NY: Routledge, Taylor & Francis Group, 2022. — 225 р.
2. Faller, H. M. Nation, language, Islam: Tatarstan's sovereignty movement. — Budapest; New York: Central European University Press, 2011. — 313 p.
3. Graney, K. Of Khans and Kremlins: Tatarstan and the future of ethno-federalism in Russia. –Lanham, MD: Lexington Books, 2009. — 189 р.
4. Kondrashov, S. Nationalism and the drive for sovereignty in Tatarstan, 1988–92: origins and development. — New York, N.Y.: St. Martin's Press, 2000. — 238 p.
5. McCann, L. Economic development in Tatarstan: global markets and a Russian region. — New York, NY: RoutledgeCurzon, 2005. — 218 p.
6. Беляев В. А. Основные черты клановой постноменклатуры в Татарстане // Pro Nunc. Современные политические процессы. — 2006. — Т. 7. — № 4. — С. 159–178.
7. Гузельбаева Г. К вопросу о преемственности современной политической элиты Татарстана // Россия и мусульманский мир. — 2007. — № 1. — С. 34–48.
8. Макарова Е. Образ административно-политической элиты глазами населения Татарстана // Россия и мусульманский мир. — 2010. — № 6. — С. 33–39.
9. Салагаев А. Л., Сергеев С. А. Региональная элита республики Татарстан: структура и эволюция // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз (Журнал политической философии и социологии политики). — 2013. — № 2 (69). — С. 74–85.