Внутренняя колонизация России



Встатье (творческом проекте по предмету история и обществознание) автор пытается раскрыть актуальное значение темы «Внутренняя колонизация России» через критику монографии А. М. Эткинда «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России».

Ключевые слова: Россия, внутренняя колонизация, ориентализм, фашизм,эгалитаризм, белый человек.

У российской общественности термин «Внутренняя колонизация» (далее — «ВК») России вызывает некоторое смятение, неясность и отторжение. ВК всегда была и будет оставаться камнем преткновения для России в любом её состоянии. Мы можем понимать под ВК разное, но нельзя не согласиться с выводом великого русского историка Василия Ключевского о том, что «История России есть история страны, которая колонизируется» [1].

После 24.02.2022 года Россия переживает крайне тяжелый исторический период и поэтому, русскому народу надо, как никогда, собраться, и, вместе отстоять честь родины, заглянуть вглубь себя, и, наконец разобраться с проблемами прошлого. Может эти самые «проблемы» лишь навязанное нам мнение наших западных партнеров?

Актуальность и значимость темы творческого проекта обуславливается в частности тем, что в речи от «30» сентября 2022 Президента РФ В. В. Путина при подписании Договора о принятии ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей в состав России, слово, словосочетания и обороты слов с корнем «колония» или «колониальный» употребляются 18 раз [2].

Настоящая работа написана, с опорой на монографию Александра Марковича Эткинда, профессора русской литературы и истории культуры в Кембридже «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России» [3]. Хочу выразить огромную благодарность А. М. Эткинду за его неординарную работу и за возможность сформировать свою точку зрения, прежде всего на основе критики его позиции. Также хочу поблагодарить своего отца, который все время поддерживал меня и помогал с проектом.

Глава 1. «Внутренняя колонизация».

Предварительно заметим, что термины — колонизация, миграция и переселенчество сходны, и, в силу социального аспекта не могут быть математически точно определены, однако все они предполагают перемещение населения из одного региона в другой внутри страны или из одного государства в другое и связанное с этим государственное освоение территории.

Автор монографии [3] заявил цель — показать колонизацию России в историческом, культурном и политическом срезе, а также открыть политэкономию этого процесса и литературное его отражение.

А. Эткинд дает следующий тезис-определение понятие ВК — это «…метафора или механизм, который делает возможным изучение, сравнение Российской империи с другими колониальными империями прошлого» [3, с.9]. ВК России, в частности, охватывает все народы проживающие на территории империи, включая русский народ.

Для визуализации понятия колонизации А. Эткинд в презентации своей монографии [4] приводит следующую схему:

При этом, Эткинд поясняет, что колонизация имеет два направления:

а) внутреннее — это процесс заселения и хозяйственного освоения пустующих свободных и окраинных земель собственной страны;

б) внешнее, предполагающее основание территорий (колоний) за пределами метрополии.

Другие исследователи аналогично различают колонизацию морскую (Карфаген, Испания, Франция, Англия и США) и континентальную (Эллинская, Римская, Византийская и Российская). Отмечая при этом, что за географическим отличием идет различный метод освоения территории, ведь главное, что и как будет потом. В морском случае — это строительство факторий, для грабительской торговли «бусами», а в континентальной — последовательное включение новых территорий в состав единого государства посредством материального и духовного развития местного населения, предоставления ему прав гражданина империи. Основоположником теории «морской мощи» является американский военно-морской теоретик и историк, контр-адмирал Альфред Тайер Мэхэн (1840–1914). «Ключ к пониманию политики морских наций, по мнению Мэхэна, следует искать в трех срезах: в производстве продуктов, с необходимостью их обмена; в судоходстве для совершения этого обмена; в колониях, которые расширяют и облегчают операции судоходства». [5]. По Эткинду, Россия проводила колонизацию прежде всего внутреннюю, направленную на подчинение полиэтнического населения страны государственным интересам. Именно такая колонизация была «важнейшим предметом всей внутренней политики и экономики этой империи» [3, с. 91].

По Ключевскому же, «Центр в России находится на периферии». Под центром последний имел в виду Санкт-Петербург.

Автор выделяет три элемента классического колониального правления :

– культурная дистанция проявляется в различном уровне образования, развития техники и степени религиозности в отношен0ии традиционных религий. Культурная дистанция существует всегда, когда существует империя, но культурная дистанция нивелируется после распада империи и преображении ее в национальное государство;

– политическое доминирование — это военная сила и административная вертикальная структура, исключающие суверенность и закрепляющие имперское господство;

– экономическая эксплуатация — это сырьевые зависимости, интерес к природе (мех, нефть…), принуждение народов к труду (барщина, оброк…).

А. Эткинд считает, что «колонизация России больше походила на британскую колонизацию Америки»... [3, с. 386]. «На эту невыполнимую задачу их (англичан) толкало Бремя белого человека, или, применительно к элите Российской империи, Бремя бритого человека. Среди многих текстов русской литературы, открывающих уникальный доступ к пониманию этого бремени, — «Продукт природы» Николая Лескова. Автор вспоминает о том, как в молодости пытался спасти крестьян от телесного наказания, которое им назначил местный исправник за попытку побега. Но этот полицейский чиновник запер Лескова в своем доме, оставив его рыться в библиотеке, в которой с любовью собрал запрещенные книги, звавшие к справедливости и освобождению крестьян. За это время крестьян выпороли, а единственной удачей автора стало открытие того, что этот исправник на самом деле не полицейский чин, а самозванец, «фитюлька», приказный секретарь. Источником его права на суд был его имперский опыт «Настоящее знание этого народа дает на него настоящие средства», — говорил он с гордостью. А был бы у него чин исправника, он бы «один целую Россию выпорол». [3, с. 393].

Обычно расширение территории государства проходит в трех этапах:

– оккупация, колонизация и вхождение территории в состав единого национального государства.

Итак, для раскрытия понятия ВК А.Эткинд применяет следующий классический западный инструментарий: географическое отличие внутренней и внешней колонизации; по содержанию/режиму колонизация включает культурное, политическое и экономическое доминирование/эксплуатацию и по хронологии она является вторым, после оккупации, этапом освоения новой территории.

Но при этом автор сам себе противоречит в анализе ВК России.

Он утверждает (и с этим мы не можем не согласиться на примере Польши, Северного Кавказа и Финляндии), что «…Российская империя (далее — «РИ») демонстрировала Европе обратный имперский градиент: на периферии люди жили лучше, чем в центральных губерниях». [3 с.387] И это экономическая эксплуатация? Нет, главное во ВК России — это экономическое доминирование над прежде всего русским народом, проживающим в сердце империи. Природа внутреннего доминирования, по Эткинду, будет освещена нами далее.

По Эткинду так же, Российская, в отличии от Английской империи сумела избежать этапов оккупации и колонизации, а сразу перешла в стадию включения новых территорий в состав государства. Благодаря тому, что РИ не повторила судьбу Англии с её «Опиумными войнами», это позволило ей в тот момент, когда Англия начала сдавать позиции перехватить на себя роль ведущей экономики, и расширения территорий. «Россия приобрела большую часть своей территории до того, как стала империей, и основной причиной этому был пушной промысел». [3 c.382] И, вновь мы видим, «не соблюдение» в российской истории теперь и хронологии этапов колонизации.

Глава 2. «Саидовский Ориентализм».

Методологически Эткинд базируется на ориентализме Э. Саида.

Саид критиковал традиционный ориентализм за то, что тот представлял Запад и Восток как самодостаточные платоновские сущности, раздваивавшие имперское воображение, превращая его в «манихейский бред». В Британии культурный обмен между метрополией и колониями, на самом деле, был двусторонним. Британский «ориентализм», который подражал индейцам на кухне, в моде, был скорее правилом, нежели исключением. Британцы в своих колониях старались замечать скорее что-то знакомое — ежели необычное. «Согласно Саиду, ориентализм — это способ мысли и действия, которые циклически связаны между собой, так что они пагубно влияют и на реальную жизнь Востока, и на то, как её понимают люди, говорит об ориентализме нечетко и размыто. В действительности, ориентализм — это стиль идеологизированного мышления, берущего за основу заблаговременно принимаемую инаковость, «экзотичность» так называемого «Востока» [6], включает дихотомию-противопоставление высших наций над низшими, где высшие нации несут «Бремя белого человека». Ориентализм по Саиду — это явление империализма, колониализма, состоящее в изучении Востока для того, чтобы все о нем разведать, разнюхать, доложить правительствам, которые будут с помощью этого знания порабощать страны Востока и их свободолюбивые народы [7].

В парадигме ориентализма Россия, будучи варварским Востоком, в свою очередь является «тюрьмой народов». Можно ли представить себе побег из свободы в тюрьму? — задает вопрос историк В. Мединский в книге «Мифы о русской демократии, грязи и «тюрьме народов». И сам на него отвечает: «Если принимать всерьез тезис о России как «тюрьме народов», то именно такой побег совершили многие европейцы в XVII–XIX веках. В середине XVII века только в Москве на слободе Кукуй жили 20 тысяч европейцев — немцев, голландцев, шотландцев, французов, швейцарцев, итальянцев, датчан, ирландцев. Правительство Московии стремится привлечь на службу больше иноземцев, и эти «служилые иноземцы» составляют даже особый род войск [8, с. 287]».

Как ни странно, (примета той же взаимной противоречивости, не точности), выражая традиционную в российской историографии точку зрения Эткинд утверждает: «Быть колонией — значит иметь суверена вне своей территории. Но, с Россией и Древней Грецией все было не так: на разных стадиях своей истории они и колонизировали другие народы и земли, и сами подвергались колонизации [3, с 85]».

В традиционном российском контексте термины колония и колонисты применялись только к иностранцам, которые размещались российскими властями, например, в Кавказском крае или Новороссии.

К примеру, с 1763 по 1864 гг. велась борьба за Северный Кавказ. Форт «Святого духа» основан в Адлере в 1837 году в местечке Артлар турецкого хана Арт-Бея [низменность при впадении реки Мзымта (на черкеском «Бешенная») в Черное море]. В последствии турецкое слово «Артлар» было переиначено в созвучное ему «Адлер» (с немецкого — «Орел»). В Адлерском районе города Сочи остались поселения колонистов XIX века, как-то села: Молдовка (молдаване), Эстонка (эстонцы), Веселое (армяне) и пос. Красная Поляна (греки).

Все иные категории мигрировавшего населения в Российской империи подпадают под определение либо мигрантов, либо переселенцев.

По мнению М. К. Любавского, … «именно благодаря особенностям этноландшафтной системы в России сложился особый тип государства — Империя... и особый тип управления — абсолютная монархия в имперской системе» (ныне — президентская республика, примечание мое) [Цит. по: 9, с. 165]. Эти формы государственной организации М. К. Любавский считал наиболее адекватными для России в условиях перманентного освоения новых земель, где основным колонизатором, осваивавшим новые территории, выступал крестьянин-земледелец, купец-добытчик меха соболя (затем бобра). По его наблюдениям можно было говорить о

1) народной или естественной колонизации;

2) княжеской;

3) боярской;

4) землевладельческой;

5) монастырской;

6) казачьей;

7) вольной (крестьянской);

8) государственной.

Последняя стала доминировать только в конце XIX — начале XX века [10, с. 185].

В то же время, как неоднократно это подчеркивали многие российские исследователи прошлого, российское переселенческое движение имело существенное отличие от аналогичных движений, характерных для западного мира. Как отмечал князь А. И. Васильчиков, «Колонизационное движение в Западной Европе имеет характер эмиграции…, а в России переселения были издревле и остаются до сих пор явлением внутреннего народного быта, имеющим значение простого перехода из одних мест жительства в другие» [Цит. по: 11, с. 5].

Из школьного курса истории мы знаем, что военный тип колонизации применялся к территориям Прибалтики, Польши, Финляндии, Бессарабии, Закавказья или Северного Кавказа. Практически весь восток: Сибирь и Южное Приуралье, осваивался преимущественно естественным путем. Соизмеряя вклад «военной колонизации» в общее устройство территории Российской империи, М. К. Любавский отмечал в целом незначительные её пропорции, считая, что «...на долю областей, приобретение которых можно отнести на счет простого завоевания, приходится 10 % всей территории» [12, с. 5]. Вся остальная территория «сделалась достоянием русского народа главным образом вследствие его расселения по ней» [12, с. 5]. Великий русский социолог и философ А. А. Зиновьев назвал вопиющей ложью рассматривание Советского Союза в западной пропаганде как империи. «Если тут и было что-то имперское, то наоборот, ибо основной народ этой «империи» — русские- жил в гораздо худших условиях, чем прочие народы, которые он якобы эксплуатировал. В самой социальной организации коммунизма нет предпосылок для вертикального структурирования народов и стран…Коммунистическая идеология (как и христианская, примечание В. К.) в принципе исключала вертикальную суперструктуру народов и стран мира» [13, с. 405].

Повторим, что А. Эткинд, как и другие западные исследователи (Д. Уффельман, И. Кукулин), трактует внутреннюю колонизацию как средство, при помощи которого государство (в данном случае Российская империя) колонизовало, т. е. закабаляло и эксплуатировало собственный мультиэтнический народ. В данном случае «…А. Эткинд использует, хотя прямо не называет, марксистские коннотанты» [14]. При этом утверждается, что в царской России «многие неевропейские этносы были ассимилированы или уничтожены» [3, с. 386] по аналогии с британской колонизацией в Америке, что противоречит реальному ходу событий российского колонизационного процесса. Ведь даже по Эткинду, на периферии люди жили лучше, чем в центральных губерниях.

«Характерная черта империализма», — отмечал В. И. Ленин, — «состоит в том, что весь мир, как это мы видим, разделяется в настоящее время на большое число угнетенных народов и ничтожное число народов угнетающих, располагающих колоссальными богатствами и могучей военной силой. Громадное большинство, насчитывающее больше миллиарда, по всей вероятности, миллиард с четвертью человек, если мы примем численность всего населения земли в один три четверти миллиарда, то есть: около 70 % населения земли, принадлежит к угнетенным народам, которые или находятся в непосредственной колониальной зависимости, или относятся к окраинным колониальным государствам, как, например, Персия, Турция, Китай, или же, будучи побеждены армией крупной империалистской державы, по договорам оказались в зависимости от нее» [15, с. 274].

Можно сделать вывод, что Эткинд — это латентный/скрытый марксист, показавший в критикуемой работе положение угнетенного народа царской России через анализ произведений классиков литературы и искусства.

Александр Маркович Эткинд «ориенталистки» исследует «Войну и мир» Л. Н. Толстого; «Мертвые души», «Нос» и «Ревизора» Н. В. Гоголя.

В Пушкинском «Евгении Онегине» (1832) «русская душою» Татьяна по-французски пишет письмо своему избраннику, русскому дворянину. Как и другие дамы из высшего общества, объяснял Пушкин, русским она владела хуже, чем французским. [3, с. 29].

«Та же двойственность Востока есть и в других шедеврах на эту тему, например, в картине Репина «Казаки пишут письмо турецкому султану» (1891). Полномочные представители народа, казаки показаны в образе восточной стихии, детьми природы, неграмотными творцами народной культуры. Их издевательские усилия адресованы субъекту еще более ориентальному, чем они сами, турецкому султану. Его в картине нет, есть только его имя, но это его далекое присутствие/отсутствие приводит в движение всех действующих лиц. Писарь, непохожий на казаков, но похожий на Гоголя, тщится передать карнавал народной культуры правильным канцелярским языком. Все тут славяне, но культурное расстояние между казаками и писарем вряд ли меньше, чем между ними и султаном. В лице писаря Запад, с его письмом и рациональностью, пытается посредничать между востоком казаков и Востоком султана; писарь наверно состоит на службе, но получает очевидное удовольствие от общения с народом. Казак в центре картины выразительно показывает назад: там султан, адресат письма, и там географический восток. Мы вместе с автором оказываемся на западе от казаков. Картина назидательно рассказывает о бессилии письма перед устным словом, профессиональной культуры перед народной, Запада перед Востоком». [3, с. 385].

На примере вышеприведенной цитаты мы можем видеть, как Эткинд, в погоне за идеей «всепоглощающего» ориентализма, не старается даже минимально разобраться в теме перед тем, как приписывать картине определенные смыслы. Любой 9-классник вам скажет, что так называемый непохожий на казаков Писарь (якобы Гоголь) есть никто иной, как один из сыновей Тараса Бульбы: Остап или Андрей. Он такой же казачий отрок, как и сыновья Тараса, окончившие бурсу. На 1-м часе и 4-й минуте авторской презентации, выложенной на YouTube, критикуемой монографии [4] один из неравнодушных зрителей делает Эткинду резонное замечание: «Войсковой писарь отнюдь не чужак, он такой же казак, только разве недавно бурсу окончил — это выборная должность»... На что Эткинд отвечает: «Ну да, наверное вы правы». И через секунду дополняет «Бурсы может и не было у этих вольных казаков, был ли …, ну Вам виднее, вы занимаетесь казаками, что писарь был выборной должностью я не так уверен, хорошо, но то, что он не чужак?». Значит и нет никакой двойственности.

Таким образом, Эдкинд нас многократно уверяет, что империалистическая и грабительская феодально-буржуазная власть Российской империи эксплуатировала свой многонациональный народ в культурном, политическом и экономическом смыслах. Причем, если с точки зрения марксизма исключительностью обладает пролетариат как класс, то с точки зрения ориентализма — это белый человек, а в истории России — лысый человек.

Для разгадки обозначенной латентности обратимся к Большой советской энциклопедии, определяющей: « Фашизм (итал. fascismo, от fascio, — пучок, связка, объединение) — это идеология, политическое движение и социальная практика, которые характеризуются следующими признаками и чертами:

– обоснование по расовому признаку превосходства и исключительности одной, провозглашаемой в силу этого господствующей нации;

– нетерпимость и дискриминация по отношению к другим «чужеродным», «враждебным» нациям и национальным меньшинствам;

– отрицание демократии и прав человека;

– насаждение режима, основанного на принципах тоталитарно-корпоративной государственности, однопартийности и вождизма;

– утверждение насилия и террора в целях подавления политического противника и любых форм инакомыслия;

– милитаризация общества, создание военизированных формирований и оправдание войны как средства решения межгосударственных проблем» [16].

Как показано выше, и «Ленинский», и «Эткиндский» подходы неизменно включают краеугольный признак превосходства/исключительности одних людей над другими, за которым следует право/оправдание на ренту в виде изъятие чужого труда/жизни или чужой территории с ее ресурсами. Признак исключительности/превосходства в паре «свой-чужой», в первом случае, проявляется по классовому критерию (буржуазия-пролетариат). А во втором, в западной парадигме, по критерию цивилизованности (белый человек — туземец), опирающейся на якобы природном различие рас, которая в истории России преломляется автором как сословном-представительское превосходство помещиков и капиталистов над рабочими и крестьянами. Но ведь «… необходимыми и достаточными сущностными признаками фашизма являются всего два. Это присвоение себе права превосходства и права насилия над другими» [17, с. 36].

Вывод

Уверен, что российской ментальности (исторически пережившей всякие крайности конкретной идеологии ценности «равенство — неравенство») неприемлем указанный подход, разделяющий людей на своих и чужих. Нам присущ, говоря академически, эгалитаризм, как идеология равенства. В России принято утверждать о первичности этической сути справедливости, которая традиционно рассматривается как базовый нравственный императив (принцип), цементирующий все общественные отношения, подводящий итог борьбы за свободу, равенство и справедливость. Именно поэтому преамбула действующей Конституции РФ содержит следующее положение: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации... чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость (выделено мной. — В.К.)... принимаем Конституцию Российской Федерации» [18]. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности (ч. 2 ст. 19 Конституции Российской Федерации).

Скрытый подход крайних неолибералов (считай — «фашистов»), характеризуемый, как метод двойных, а порой и тройных стандартов, фиксируется в оценке факта принятия в состав России новых субъектов, ранее входивших в состав Украины:

– с их стороны «…Запад готов переступить через всё для сохранения той неоколониальной системы, которая позволяет ему паразитировать, по сути, грабить мир за счёт власти доллара и технологического диктата, собирать с человечества настоящую дань, извлекать основной источник незаработанного благополучия, ренту гегемона. Сохранение этой ренты — их ключевой, подлинный и абсолютно корыстный мотив. Вот почему их интересам отвечает тотальная десуверенизация». [2];

– с нашей позиции «…Сегодня мы боремся за справедливый и свободный путь, прежде всего для нас самих, для России, за то, чтобы диктат, деспотизм навсегда остались в прошлом. Убеждён, страны и народы понимают, что политика, построенная на исключительности кого бы то ни было, на подавлении других культур и народов, по сути своей преступна, что мы должны перевернуть эту позорную страницу. Начавшийся слом западной гегемонии необратим». [2].

Был проведен опрос [19], состоящий из двух вопросов. По итогам которого подтвержден наш вывод о том, что современники не соглашаются с определениями Саида и Эткинда, а придерживаются традиционных понятий (65 % респондентов), и мы не принимаем/отторгаем понятие: «Внутренняя колонизации России».

Мы не завоевываем, мы освобождаем! Своих не бросаем! Но это уже предмет исследования иного творческого проекта…

Литература:

1. Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций. Книга 1. Минск: Харверст, 2007. 592 с.
2. Путина В. В. Речь от 30.09.2022г. на Подписании договоров о принятии ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей в состав России. http://kremlin.ru/events/president/news/69465
3. Эткинд А. Внутренняя колонизация. Имперский опыт России / Авториз. пер. с англ. В. Макарова. М.: Новое литературное обозрение, 2022. 448 с. (первое издание 2013г.)
4. Порядок слов. Презентация книги Александра Эткинда «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России» https://www.youtube.com/watch?v=O5JN7kzwNcU
5. Фокин А. Принцип анаконды. Газета «Красная звезда» 03.11.2009г. https://flot.com/science/tactic/anacondaprinciple.htm
6. Сердюкова А. на сайте Gеополитика.ru «Ориентализм в международных отношениях» https://www.geopolitika.ru/article/orientalizm-v-mezhdunarodnyh-otnosheniyah
7. Штейнер Е. Ориентализм как ур-феномен глобализации. https://postnauka.ru/video/84566
8. Мединский В. Р. Мифы о русской демократии, грязи и «тюрьме народов». ООО «Издательство «Эксмо», 2019.
9. Семенков В. Е., Рабжаева М. В. История российской колонизации // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Т.1. № 1. С. 163–168.
10. Любавский М. К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996. 683 с.
11. Кауфман А. А. Переселение и колонизация. Государственная политика и крестьянское землевладение в пореформенной России. М.: Книжный дом Либроком, 2012. 440 с.
12. Любавский М. К. Историческая география России в связи с колонизацией. СПб.: Лань, 2000. 304 с.
13. Зиновьев А. А. Запад. М.: Родина, 2020. 416 с.
14. Зубаревич Р. Б. Российский и зарубежный взгляд на феномен колонизации и переселенческих процессов в российской истории. УДК 94 (470.6) “18” статья по разделу: «История и археология» Журнала «Гуманитарные и юридические исследования» ФСКУ, Ставрополь 2018г.https://cyberleninka.ru/article/n/rossiyskiy-i-zarubezhnyy-vzglyad-na-fenomen-kolonizatsii-i-pereselencheskih-protsessov-v-rossiyskoy-istorii
15. Ленин В. И.. «Доклад по национальному и колониальному вопросам». Т. XVII, стр. 274. https://leninism.su/books/4358-vladimir-ilich-lenin.html?start=11
16. Большая советская энциклопедия: в 30 т./ гл. ред. А. М. Прохорова. 3-е изд. М.: Советская энциклопедия, 1969–1978.
17. Багдасарян В. Э., Сулакшин С. С. Современный фашизм: новые облики и проявления. М.: Наука и политика, 2017. 328 с.
18. Официальный текст Конституции РФ, включающий новые субъекты Российской Федерации — Донецкую Народную Республику, Луганскую Народную Республику, Запорожскую область и Херсонскую область, опубликован на Официальном интернет-портале правовой информации http://pravo.gov.ru, 06.10.2022.
19. Продукт «Телеграмм канал» по теме проекта «Внутренняя колонизация России» https://t.me/+GDFWZ-FDQYA1NWUy