Статья посвящена вопросу целесообразности применения административной преюдиции в уголовном праве. На основании рассмотрения отдельных статей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации авторы статьи выявили положительные и отрицательные стороны применения института административной преюдиции в уголовном праве. На примере ст. 116.1 УК РФ был осуществлен анализ применения административной преюдиции в рамках рассматриваемого деяния. Рассмотрены основные проблемы, связанные применением института административной преюдиции в уголовном праве, и предложены возможные пути их решения.
Ключевые слова: административная преюдиция, административное правонарушение, уголовное право, преступление, уголовная ответственность, наказание.
О необходимости реализации новой уголовно-правовой политики и о целесообразности включения в УК РФ понятия «уголовный проступок» в свое время заявил Председатель Верховного Суда Российской Федерации, В. М. Лебедев. По его мнению, уголовное законодательство переполнено криминализацией, в связи с тем, что ежегодно большое количество лиц судят за преступления небольшой тяжести [7]. Как отметил В. М. Лебедев, институт административной преюдиции необходимо применять по отношению к лицам, которые совершили преступления не только небольшой, но и средней тяжести.
Преюдиция, как институт существует в отечественном законодательстве с начала ХХ века и используется во многих отраслях права. Проблема существования административной преюдиции в уголовном праве является одной из наиболее актуальных на сегодняшний день, в связи с чем, возникают определенные трудности в применении данного правового института на практике.
Институт преюдиции впервые нашёл своё отражение в начале XX века в кодифицированном нормативном правовом акте — УК РСФСР 1922 года. Норма, предусматривающая наказание за совершение повторного административного правонарушения, была закреплена в ч. 2 ст. 79 данного закона. Статья предусматривала применение санкций уголовно-правового характера к лицам, совершившим ранее аналогичное правонарушение [2]. Стоит также отметить, что не существует законодательно закреплённого определения понятия административной преюдиции, в связи с чем представляется обоснованным тезис о недостаточном исследовании данного института и о необходимости в более детальном и подробном его изучении.
В УК РФ 1996 года существует ряд статей, например, ст. 116.1, ч. 1 ст. 123, ст. 151.1, ст. 154, ст. 158.1, ст. 180, ч. 1 ст. 191, ч. 1 ст. 228 УК РФ и другие, где отражена административная преюдиция. Многие учёные при исследовании вопросов, связанных с административной преюдицией, отмечают нецелесообразность применения данного института в уголовном праве, поскольку происходит размягчение границ между уголовным преступлением и административным правонарушением.
Административные правонарушения не содержат и не могут содержать в себе признаков состава преступления. Кроме того, привлечение лица к административной ответственности является границей, отделяющей правонарушение от преступления. Известно также, что чувство безнаказанности в сознании лица, совершившего административное правонарушение, позволяет ему продолжать осуществлять противоправные действия, что в перспективе может привести к совершению им преступления.
Статья 116.1 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за повторное нанесение побоев лицом, подвергнутым административному наказанию (в течение года). В случае, если лицо по истечению года снова совершает действия, которые причинили физическую боль другому лицу, но не повлекли причинение легкого вреда здоровью, то в таком случае лицо вновь будет подвергнуто административному наказанию. Повторность совершения административного правонарушения не может служить основанием для превращения административного проступка в преступление, поскольку уровень общественной опасности правонарушения не соответствуют тому уровню, который бы позволил признать административный проступок преступным деянием.
Для рассмотрения вопросов, связанных с применением института административной преюдиции в уголовном праве, следует обратиться к судебной практике. Так, приговором суда М. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 116.1 УК РФ. Как следует из обстоятельств дела, у М., находившегося в состоянии алкогольного опьянения в квартире, принадлежащей сожительнице П., и, будучи лицом, признанным виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 6.1.1 КоАП РФ, на фоне сложившихся личных неприязненных отношений, возник преступный умысел, направленный на совершение действий, способных причинить физическую боль сожительнице П.. Так, М., реализуя свой преступный умысел, направленный на причинение телесных повреждений П., умышленно ударил не менее двух раз руками и ногами по голове и телу П., тем самым нанес телесные повреждения, не причинившие вред здоровью П. Приговором суда М. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 116.1 УК РФ, и ему было назначено наказание в виде обязательных работ сроком на 120 часов [6]. Аналогичным примером служит приговор Печорского городского суда р. Коми, согласно которому К., будучи ранее привлечённым к административной ответственности по ст. 6.1.1 КоАП РФ, находясь в состоянии алкогольного опьянения, в ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений, используя своё физическое превосходство, умышленно, с целью причинения телесных повреждений, схватил В. обеими руками за шею и начал сдавливать, препятствую поступлению кислорода в лёгкие В [5]. Таким образом, исходя из анализа ст. 116.1 УК РФ, можно прийти к выводу о том, что механизм реализации института административной преюдиции в рамках данной статьи, в некоторых случаях препятствует повторному совершению административного правонарушения, и, как следствие, преступления.
Поскольку лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается уголовное наказание, то для него наступают юридические последствия, которые могут служить ограничением или лишением каких-либо социальных благ. Именно поэтому, административная преюдиция призвана обеспечить заботу о дальнейшем будущем правонарушителя. Но стоит не забывать, что целью уголовного закона является охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и безопасности от преступных посягательств. Следовательно, концепция совершенствования уголовной правовой политики, призвана гуманизировать уголовное судопроизводство.
Принимая во внимание данное обстоятельство, нельзя недооценить институт административной преюдиции, сущность которого состоит в том, что лицо, привлечённое к административной ответственности, впредь воздерживалось бы от таких противоправных действий, осознавая всю тяжесть возможных последствий. Стоит отметить, что в соответствии с п. 43 Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года, утверждённой Указом Президента РФ от 9 июня 2010 года № 690 [3], отмечена эффективность и целесообразность введения преюдиционных норм в УК РФ. Тем не менее данный тезис не нашёл своё продолжение в Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации на период до 2030 года, утверждённой Указом Президента РФ от 23 ноября 2020 г. № 733.
При этом, нельзя не отметить существующие проблемы применения административной преюдиции в рамках уголовного судопроизводства. Так, среди них можно выделить: проблему квалификации действий лица; отсутствие эффективного механизма учета последствий; отсутствие формально определенного термина «административная преюдиция»; отсутствие в УК РФ определения уголовного проступка; некорректные формулировки, содержащие в себе логические противоречия и не позволяющие отграничить уголовный проступок от правонарушения, и другие аспекты, необходимые для правильной юридической оценки содеянного.
Следовательно, для устранения проблем применения административной преюдиции представляется необходимым реализация своевременного процесса совершенствования уголовного законодательства. В частности, законодатель в процессе создания или изменения норм, содержащих в себе административную преюдицию, должен избегать формулировок, которые не дают в полной мере отграничить преступление от административного проступка. Стоит избегать двойной отсылки или «обратной бланкетности». В целях предотвращения необоснованного обвинения, стоит правильно оценивать признаки административного проступка, такие как: противоправность, виновность, наказуемость. В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда № 24 от 13.10.2020 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением понятия уголовного проступка», предлагалось добавить в УК РФ статью 15.1, которая содержала в себе определение уголовного проступка. Однако, на данный момент, в действующую редакцию УК РФ данная статья не была включена. Уголовным проступком не будут признаваться деяния, за совершение которых предусмотрена уголовная ответственность, в том случае если лицо было подвергнуто административному наказанию за ранее совершенные аналогичные действия (составы с административной преюдицией). Необходимо, чтобы степень общественной опасности являлась достаточной, чтобы в случае повторного совершения деяния, оно признавалось преступлением. Стоит отметить, что процесс внедрения административной преюдиции должен быть последовательным, должны учитываться истинные потребности уголовно-правового регулирования общественных отношений.
Резюмируя вышеизложенное, можно сделать следующие выводы. Учитывая то, что отечественное уголовное законодательство находится в стадии своего развития и поэтому, прежде чем принимать какие-то категорические решения относительно института административной преюдиции, целесообразно иметь представление о многих процессах, протекающих в обществе, в частности: экономических, социальных, политических, культурных и других. Большое значение имеет осознание причин, свойств и особенностей реальной преступности, что представляется возможным исключительно в рамках практического применения уголовно-правовых норм. Также, стоит помнить о том, что, невзирая на неоднозначность рассматриваемой конструкции, основная цель уголовной политики — борьба с преступностью, а административная преюдиция выступает эффективным механизмом по её предупреждению. Административная преюдиция позволяет снизить уровень преступности, рецидива, позволяет более эффективно реагировать на совершаемые правонарушения.
Литература:
- Малков В. П. Административная преюдиция: за и против // Вестник Академии Генеральной прокуратуры РФ. 2011 № 3 (23). C. 58–64.
- О введении в действие Уголовного Кодекса Р. С. Ф. С. Р. (вместе с «Уголовным Кодексом Р. С. Ф. С. Р».): Постановление ВЦИК от 01.06.1922 // СУ РСФСР. 1922 № 15 Ст. 153
- Об утверждении Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года: Указ Президента РФ от 09.06.2010 N 690 // Российская газета. № 128, 15.06.2010.
- Постановление Пленума Верховного Суда № 24 от 13.10.2020 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением понятия уголовного проступка».
- Приговор Печорского городского суда р. Коми № 1–336/2020, 27 ноября 2020 г. Судебные и нормативные акты РФ, URL: https://sudact.ru/regular/doc/gnU0rpFvyNH8/ (Дата обращения: 06.12.2021).
- Приговор Шилкинского районного суда Забайкальского края № 1–23/2021, 18 марта 2021 г. Судебные и нормативные акты РФ, URL: https://sudact.ru/regular/doc/mu9RIM3sCJl0/. (Дата обращения: 06.12.2021).
- Рузанова Н. Председатель Верховного суда РФ: общество нуждается в декриминализации//Российская газета. — 2016, 20 сент. — Столичный выпуск № 212 (7080) — Режим доступа: [Российская газета] (Дата обращения: 02.12.2021).
- Спасович В. Д. Учебник уголовного права. Т. 1 Вып. 1 Спб., 1863 С. 295–296.
- Шульга А. В., Кашапова Ю. Д. К вопросу об уголовной ответственности за побои // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. 2017 № 128 С. 1187–1197.
