В данной статье указывается, что сегодня приходы Русской Православной Церкви становятся центрами духовно-нравственного, культурного воспитания личности. Служение пастыря всегда требовало высокой нравственности, примерной жизни и определенной подготовки, потому что священник призван наставлять верующих своим словом и примером. Пастырь, идущий к молодежи, должен знать, как свои таланты, так и свои недостатки. Работа с подростками чрезвычайно важна в приходских школах. Приходские школы объединяют школьников по интересам, предоставляют возможность для самореализации. Роль приходской школы в духовно-нравственном воспитании обучающегося значительна, поскольку способствует становлению его личности, делает его более самостоятельным, устойчивым по отношению к негативным влияниям.
Ключевые слова: Русская Православная Церковь, приход, приходская школа, духовно-нравственное воспитание, пастырь, священник, молодежь.
Жизненно важно для Церкви обратить внимание на образ православного священнослужителя, очищение его от ложных стереотипов и других исключений, приобретённых и приобретаемых в исторических коллизиях бытия Церкви в мире. Многие люди впервые обращаются к Богу и Церкви и не могут сделать скидку на немощи священника. Они хотят видеть в образе священника пример для их дальнейшего нравственного совершенствования и истинно–христианского жития.
Главная цель пастыря в работе с молодыми людьми — привести юные души к Христу, и содействовать их духовному возрастанию. Основное же средство в этом благом деле — постоянная работа священнослужителя на ниве собственной души. «Обогащенные Духом Святым, имея небесное богатство в себе, — рассуждает о пастырях преподобный Макарий Великий, — если возглаголят кому слово истины… то из собственного богатства своего и сокровищ, коими обладают, не боясь оскудения у самих себя… А нищий, не приобретший себе богатства Христова, не имея в душе духовных богатств, не сможет этого сделать, а посему надо просить Бога, чтобы дал нам обрести в сердцах своих богатство Его» [9, с.105].
«Есть бесспорный закон духовного резонанса, — утверждает протоиерей Георгий Бенигсен, — в силу которого внутреннее состояние духовной жизни руководителя, без его на то желания, передается другим, а в особенности детям, гораздо более чутким, чем взрослые» [3, с.32].
«От священника, работающего с детьми, требуется напряженнейшее духовное делание, если не святость» [18, с.1]. Это накладывает большую ответственность на пастыря, так как если восприимчивые юные сердца почувствуют диссонанс между словами священника и его жизнью, уловят нотки лицемерия в его словах, то в силу «юношеского максимализма» они могут отойти от Церкви. «Оттого у нас в городе и развратились, — вздыхает святитель Иоанн Златоуст, — что худы наставники юношества» [7, с.812].
Епископ Александр (Семенов Тян–Шанский), в течение многих лет трудившийся с молодежью, настаивал на необходимости пастырю, несущему подобное послушание, «часто совершать Таинство Евхаристии, иметь постоянную или сколь возможно частую молитву, всегда питаться Словом Божьим и обретать навык духовного трезвения, то есть покаянного внимания к самому себе» [1, с.5].
Сам облик священника производит на подростков сильное впечатление. «Личность батюшки — преподавателя производит на юную душу столь сильное воздействие, что полученное впечатление сохраняется надолго и становится часто прочной основой уважительного отношения к Церкви и ее служителям все время взрослой жизни человека» [15, с.109–110]. Это помогает пастырю сблизиться с молодыми людьми. Однако здесь есть и опасность — закрыть своим авторитетом, своей личностью, Самого Христа. Пастырю важно помнить, что его задача помочь, укрепить, направить и вовремя отойти в сторону. Важно, чтобы молодой человек стал самостоятельной, ответственной, духовно–зрелой личностью Церкви.
В этом богоугодном деле укрепление и поддержку пастырь должен, прежде всего, искать в молитве. «Никакие богословские и педагогические познания и никакой опыт не должен умалять в пастырях сознание своего недостоинства и своей беспомощности вне упования на Бога, вне постоянного обращения к Нему… Молитва должна быть более всего молитвой об очищении, об устранении всего того, что препятствует делу пастырского служения детям» [1, с.6].
Священнику необходимо молиться о своих пасомых так же горячо, как о собственных детях. В Священном Писании пример такой молитвы являет нам праведный Иов. Он, «вставая рано утром, возносил всесожжения по числу всех их (детей) и одного тельца за грех о душах их. Ибо, говорил Иов: может быть, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своем» (Иов. 1;5).
Святитель Игнатий Брянчанинов замечает при этом, что «надо в молитве поручать детей Богу и затем пребывать совестию в спокойствии, не предаваясь тревожному состоянию духа. Бог всесилен. По усердной и смиренной молитве Он может даровать детям христианское направление» [54, с.653].
Безусловно, главнейшим качеством пастыря, педагога и воспитателя является любовь к детям. «Ничто не бывает столь поучительным, как сие, — утверждает святитель Иоанн Златоуст, — любить и быть любимым» [5, с.57]. «Любовью, лишь любовью, — вторит вселенскому святителю митрополит Вениамин (Федченков), — можно привлечь людей к вере!» [24, с.13].
В сознании пастыря, идущего к молодежи, должен звучать гимн любви апостола Павла: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего. Не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1Кор. 13;4–8). «Именно такая любовь преображает учителя, обогащает его жизнь. И он перестает быть «медью звенящей и кимвалом звучащим». Учитель возрастает как личность, если он по-настоящему любит детей» [12, с.94].
Подобная любовь — вовсе не чувственная сентиментальность, а подлинное видение в молодых людях глубины неповторимой личности. Для подростков важно, чтобы они чувствовали к себе серьезное отношение, как к взрослым. Яркое описание такого любвеобильного пастыря, дает в своих воспоминаниях митрополит Антоний (Блюм). «У него хватало любви на всех. Он не любил нас в ответ на предложенную ему любовь, ласку, он не любил нас в награду за то, что мы были «хорошие», или послушные, или там что-нибудь в этом роде. У него просто была через край сердца изливающаяся любовь. Каждый мог получить ее всю…Единственно бывало, что любовь к какому-нибудь мальчику или девочке была для него радостью или большим горем. Но это были две как бы стороны той же самой любви; никогда она не уменьшалась, никогда не колебалась» [17, с.60].
Священнику следует вспоминать свою собственную юность, о том, что тревожило и волновало его самого. «Старайся быть юн с ними, — обращается к педагогу К. П. Победоносцев, — и они это почувствуют» [16, с.73]. Стараться «помнить, что дорого было для нас, когда мы сами начинающими прихожанами были, как дорог был нам каждый взгляд священника, который выделял нас из толпы, как дорого было каждое слово, благословение, просфорочка, которую батюшка даст… Поэтому очень важно, чтобы священники замечали молодежь, не боялись ее и умели ее любить» [13, с.8].
При выборе мирян для помощи в работе с молодежью, это свойство, (умение любить), должно быть одним из основных. «Если педагог искренне любит детей, отдает им себя без остатка, стремится к живому контакту душ, видит их личности как отражение образа Божия, в этом случае даже предметная урочная система получает новые силы и возможности. На первый план выходит воспитательное воздействие личности педагога, а формальные рамки урока служат лишь оболочкой для общения учителя с классом» [15, с.113].
На пути сближения пастыря и юношества лежит такая преграда, как психологическая дистанция между священником и прихожанами (в силу традиционного почитания духовенства). «Священнику нужно всячески избегать безосновательного авторитаризма, не путая его с заслуженным пастырским авторитетом» [10, с.6].
Пастырю следует преодолевать дистанцию, искать пути сближения с молодыми людьми. Нужно постараться стать их отцом и другом. «Пастырю необходимо изыскивать время для индивидуального и непринужденного разговора с каждым из своих ребят» [3, с.30]. Нужно стремиться «знать каждого ученика по имени. Плохой, равнодушный учитель «тыкает» своих учеников» [16, с.74].
Епископ Александр (Семенов Тянь-Шанский) рекомендует «не начинать с подростками серьезных занятий, доколе еще не было с ними дружеской встречи» [1, с.7]. Он же считает, что для начала пастырю следует сблизиться, завязать тесную дружбу с несколькими, наиболее чуткими подростками. Эти отношения будут «духовной закваской для всего теста» [1, с.7]. «Ошибка многих заключается в том, — отмечает петербургский священник Михаил Петропавловский, — что, входя в классную комнату, они становятся как бы другими людьми, изображают из себя того, кем в действительности не являются. Такому педагогу дети будут отвечать лицемерием… Подростки обладают удивительной способностью любить человека таким, каков он есть» [15, с.110].
Стремление к дружеским отношениям вовсе не ведет к панибратству. Безусловно, должна сохраняться некоторая дистанция, и благословенная Богом иерархичность. Особенно это проявляется в храме за богослужением. «Здесь священник предстоит перед детьми во всей серьезности и святости своего служения, являя детям, пример отрешенности от всего мирского» [1, с.8].
Однако, пример многих пастырей говорит, что они не боялись близости с молодежью, в определенные моменты при неформальном общении, — в походах, играх, общих делах. Так святитель Иннокентий Иркутский играл с детьми в хоккей, а митрополит Антоний (Блюм) не прочь был разделить радость подростков в волейбольных состязаниях [19]. Но здесь каждый пастырь индивидуально должен чувствовать допустимую для себя грань. Высок в глазах молодежи авторитет священника, который вовремя и к месту может извиниться перед своими подопечными. Однако такие случаи должны быть редкими.
Уместны при диалоге с молодыми людьми добрая шутка или юмористический рассказ. Не злоупотребляя этим, легко можно снять напряжение, или выйти из затруднительной ситуации. Но как строить пастырю свое общение, свои беседы с юношеством? В Концепции Молодежного Служения Русской Православной Церкви есть такие слова: «Психологическая природа молодого человека диалогична» [11, с.5]. Подросткам нужно «не назидание, а общение» [11, с.13].
Священник, или мирянин-педагог, становятся перед дилеммой: идти давно проторенным и привычным монологическим способом общения с молодыми людьми или, наперекор установившимся «традиционным» формам, идти творческим путем диалогического общения. Интересны рассуждения православного психолога, доктора наук Т. А. Флоренской, о преимуществах диалогичности в обучении. Эта система характеризуется «обращенностью» к каждому ученику, как неповторимой индивидуальности. Учитель занимает позицию собеседника, заинтересованного личным мнением каждого, и уважающего это мнение, что располагает к свободе высказываний, рождению новых проблем и открытий… Диалогическое общение индивидуализировано, и чем меньше учитель стремиться повлиять на ученика, оказать на него свое воздействие, тем сильнее его реальное влияние, поскольку оно сливается с внутренним голосом собеседника, входит в его внутренний диалог и становится личным достоянием… Знания, полученные диалогически в собеседовании, становятся личными убеждениями, они не нуждаются в заучивании» [20, с.93–94].
«Учеников нужно «разговорить», — вторит замечаниям Т. А. Флоренской замечательный педагог, священник Михаил Петропавловский, — пробудить в них интерес к открытому обсуждению и высказыванию своих взглядов, поиску истины, а во–вторых, в процессе такого открытого общения, способствовать внутренней работе ребят по осмыслению своей позиции, самоанализу, обобщению своих взглядов и взглядов других людей, уважению личностных особенностей и мировоззрения собеседников» [15, с.110].
При таком подходе пастырь или педагог должен чувствовать настроение слушающих, и реагировать на него. «Бывает, что какой-нибудь предмет, — делится своим многолетним опытом монахиня Магдалина, — особенно занимает сознание детей, и иногда может быть духовно плодотворнее поговорить об этом. Иногда их перебивания и замечания (не в том случае, конечно, если хотят просто помешать ведению урока из баловства) дают ключ к их действительному состоянию и интересам» [14, с.21].
Однако полагаться лишь на свое вдохновение и опыт, было бы опрометчиво. «Творческие занятия с группой требуют тщательного обдумывания и подготовки. Прежде всего, учителю должна быть совершенно ясна цель и задача каждого урока» [12, с.96]. При этом пастырь, идущий к молодежи, должен знать как свои таланты, так и свои недостатки. Одни педагоги «прекрасные рассказчики, умеют приковывать внимание всех, другие, напротив, умеют пробуждать детскую энергию, и одарены особой наблюдательностью к способностям детей. Одни превосходно объясняют самые сложные вещи, другие — неплохие художники и музыканты. Учитель должен хорошо знать, на что он способен и как эти способности лучше использовать» [12, с.93–94].
Конечно, любая встреча с молодыми людьми должна быть направлена на то, чтобы они после этого общения все более укреплялись в своих убеждениях, в том, что только жизнь с Богом, путь в Церкви — путь настоящей, полноценной жизни. Для этого нужно делиться своим сокровенным личным опытом. «О Христе, об апостолах, о Церкви и т. д. — увещевает митрополит Антоний Сурожский, — нужно говорить так, чтобы все было для слушающего откровением и радостью. Поэтому передавать надо не в виде чего–то, что он должен заучить, а так же, как мы нашим детям или друзьям рассказываем то, что нас задело, что нас волнует, что так интересно, или прекрасно, или страшно» [2, с.37].
Духовно-нравственный процесс воспитания подростка очень сложен. Православные педагоги подчеркивают важность семьи в этот период жизни подростка, как очага любви, понимания и душевного комфорта. Церковь же предлагает духовные ориентиры, которые подростки уже способны сознательно и свободно принять. Православие призвано дать им живой образец того, какой должна быть человеческая жизнь, что такое святость, вера и истина. В Церкви они могут обрести прощение, понимание и любовь, даже если их поступки являются неверными, с позиций Божественного Закона и человеческой морали. А для того, чтобы они развивались духовно, необходимо, чтобы их вера стала частью собственного жизненного опыта.
Литература:
- Александр (Семенов Тян–Шанский), еп. О работе священника в летних детских лагерях // Детские лагеря / Сборник статей. — М., 1995.
- Антоний (Блюм)., митрополит. Чтобы запела душа // Воскресная школа / Сборник материалов. — М., 1998.
- Бенигсен Г., прот. Вопросы религиозного воспитания в детских лагерях // Детские лагеря / Сборник статей. — М., 1995.
- Библия. — М., 1990.
- Воскресная школа: Сборник педагогических материалов. — М., 1998.
- Даниловский благовестник. 2000, Вып. 11.
- Иоанн Златоуст, свят. Святые Творения. Т.4. — СПб., 1995.
- Игнатий (Брянчанинов), свт. Собрание писем. — М., 1995.
- Калашников А., свящ. О руководителях юношества и программе их работы // Русское возрождение. 1997, № 1.
- Кирилл, митрополит Смоленский и Калининградский. Легко ли быть молодым в Церкви? // Встреча. 2000, № 2.
- Концепция молодежного служения Русской Православной Церкви. — М., 2000.
- Куломзина С. С. Наша Церковь и наши дети. — М.: Мартис, 1993.
- Кураев А., диак. Давайте больше послушаний для молодежи // Сретение. 2000, № 1.
- Магдалина, монахиня. Мысли о детях в Православной Церкви сегодня. — М., 1992.
- Петропавловский М., свящ. Как повысить воспитательную значимость школьного урока // Церковь, дети и современный мир /Сборник статей. — СПб., 1997.
- Победоносцев К. П. Ученье и учитель // Воскресная школа. Материалы. — М., 1998.
- «Что из детства помогло мне стать верующим?»: Воспоминания. Дневники. Наблюдения. — СПб., 1998.
- Шумкин Г., свящ. Священник среди подростков // Приложение к Вестнику РСХД. 1929, № 4. (Бюллетень религиозно-педагогического кабинета).
- Факты из доклада протоирея Максима Первозванского на 9–х Рождественских Чтениях в секции «Современное молодежное служение Церкви».
- Флоренская Т. А. Мир дома твоего. — М., 1991.
