В статье рассматриваются проблемы уголовной ответственности за эвтаназию. Обращено внимание на сложности в оценке случаев пассивной эвтаназии. Автор считает необходимым признать настойчивую просьбу больного при пассивной эвтаназии обстоятельством, исключающим преступность деяния. По мнению автора, квалификация активной эвтаназии как привилегированного вида убийства по ч. 2 ст. 105 УК РФ представляется неверной, так как такое преступление имеет гораздо меньшую общественную опасность, по сравнению с другими видами убийства. В работе предлагается выделение активной эвтаназии в отдельный привилегированный состав убийства, отнесение этого вида убийства к категории преступлений средней тяжести.
Ключевые слова: эвтаназия, мотив сострадания, субъект эвтаназии, убийство по просьбе потерпевшего, неоказание помощи, пассивная эвтаназия.
В России, а также во всем мире постоянно ведутся дискуссии о правовой природе эвтаназии. Одни ученые утверждают, что просьба потерпевшего на причинение ему смерти не исключает противоправность деяния, другие считают необходимым смягчение уголовной ответственности за эвтаназию, третьи вовсе настаивают на том, что эвтаназия не должна признаваться преступлением.
В науке нет единого мнения о том, что понимается под эвтаназией, а также кто является субъектом рассматриваемого деяния. Один из подходов заключается в том, что эвтаназия есть прекращение жизни тяжело больного человека, испытывающего вследствие имеющегося у него заболевания нестерпимые страдания, исключительно медицинским работником. По мнению Н. Е. Крыловой эвтаназия представляет собой умышленные действия (бездействие) медицинского работника, осуществляемые в соответствие с просьбой больного или его представителя с целью прекращения физических и психических страданий больного, в результате которых наступает смерть [1, с. 75]. В Декларации об эвтаназии ВМА 1987 дано следующее определение эвтаназии: «эвтаназия — акт преднамеренного лишения жизни пациента по его просьбе или по просьбе его близких» [2]. Р. А. Стефанчук говорит о том, что субъектом эвтаназии может выступать лишь медицинский работник, по его мнению, в это понятие входит как врач, так и вспомогательный медицинский персонал: фельдшер, медсестра и т. д.) [3, с. 67]. Есть и позиция, в соответствии с которой субъектом рассматриваемого деяния является исключительно врач [4, с. 100].
Второй подход к понятию эвтаназии предполагает более широкое определение круга лиц, являющихся субъектами эвтаназии. Согласно указанной точки зрения понятие субъекта эвтаназии не ограничивается лишь медицинскими работниками. Например, О. С. Каспинус считает, что эвтаназия — это умышленное причинение смерти неизлечимо больному человеку, осуществленное по его просьбе не только врачом, фельдшером, медсестрой, но и иным лицом по мотиву сострадания к больному и с целью избавления его от невыносимых физических страданий [5, с. 91]. Данный подход к определению эвтаназии как социально-правового явления представляется нам наиболее верным.
На наш взгляд, эвтаназию следует определять, как умышленные действия (бездействие), направленные на прекращение жизни тяжело больного человека, испытывающего при этом нестерпимые страдания, по его просьбе с целью прекращения подобных страданий.
Традиционно эвтаназию принято классифицировать на две ее формы, различающиеся по характеру действий субъекта: активную и пассивную.
Активная эвтаназия представляет собой конкретные действия приводящие к прекращению жизни, т. е. смерть здесь становится следствием прямых и целенаправленных действий субъекта, например, введение медицинским работником смертельной дозы инъекции. Пассивная же эвтаназия предполагает прекращение оказания медицинской помощи, умышленное прекращение врачами поддерживающей терапии по просьбе больного (например, отключение от аппаратов жизнеобеспечения).
В России эвтаназия запрещена в любой из вышеназванных форм и является уголовно наказуемым деянием. Непосредственный запрет эвтаназии содержится в ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации», а именно ст. 45 указывает на недопустимость осуществления эвтаназии (как активной, так и пассивной) медицинскими работниками [6, с. 2675]. Вместе с тем просматривается противоречие с другими нормами этого же закона, так в ст. 19 содержится право пациента на отказ от медицинского вмешательства, а в ст. 20 говорится о том, что гражданин, один из родителей или иной законный представитель вправе отказаться от медицинского вмешательства, а также потребовать его прекращения. Это создает некую возможность легального осуществления пассивной эвтаназии, но как показывает практика, врачи до последнего будут предпринимать все меры для продления жизни человека даже вопреки воле пациента, в ущерб качеству его жизни, что может создавать тяжелые ситуации, заключающиеся в моральных страданиях человека. Связанно это, прежде всего, со страхом медицинского работника понести уголовную ответственность за неоказание помощи больному. На данный момент наше законодательство не ориентируется на волю человека и, грубо говоря, человек не может распоряжаться тем, как он умрет.
В уголовном праве РФ любой вид эвтаназии является наказуемым преступлением. Лицо, осуществляющее пассивную эвтаназию, чаще всего несет ответственность по ч. 2 ст. 124 УК РФ. По нашему мнению, такая квалификация пассивной эвтаназии является неверной, т. к. под неоказанием помощи понимается отказ врача предоставить пациенту услуги, которые необходимы для того, чтобы поддержать его здоровье или восстановить его, в случае же с эвтаназией пациент сам выражает свое желание на прекращение мероприятий, направленных на продление его жизни с целью ускорения смерти по причине невыносимым физических страданий. Неоказание помощи предполагает ситуацию, когда необходимая помощь в принципе не была начата или началась слишком поздно, эвтаназия же предусматривает, что помощь не продолжилась вследствие отказа больного от ее оказания.
Оказание медработником под угрозой ст. 124 УК РФ медицинской помощи направленной на продление жизни вопреки желанию пациента, без учета качества такой жизни и физических страданий человека представляет собой ситуацию, когда право на жизнь превращается в предусмотренную государством обязанность жить, а скорее даже обязанность страдать и умирать медленно. Необходимо учитывать, что у неизлечимо больных людей выбор стоит не просто между жизнью и смертью, а между легкой смертью и мучительной жизнью.
В связи с вышеизложенным представляется, что в главу 8 УК РФ необходимо дополнить еще одно обстоятельство, исключающее преступность деяния, а именно пассивную эвтаназию, а равно причинение медицинским работником смерти больному вследствие прекращения оказания медицинской помощи по категорической и настойчивой просьбе больного.
Что касается активной эвтаназии как умышленного причинения смерти неизлечимо больному человеку по его просьбе, эту форму правоприменитель зачастую квалифицирует как убийство по ч. 2 ст. 105 УК РФ. Следует сказать о том, что при назначении наказания судебный орган в данном случае может учитывать п. «д» ч. 1 ст. 61 УК РФ. Суд также может применить ст. 64 УК РФ. Мотив сострадания, указанный в ст. 61 УК РФ учитывается только при назначении наказания, но никак не при квалификации деяния. В целом применение ст. ст. 61, 64 УК РФ является лишь правом, а не обязанностью суда, поэтому их учет полностью зависит от судейского усмотрения.
Таким образом, считаем, что квалификация эвтаназии как убийства с отягчающими обстоятельствами по ч. 2 ст. 105 УК РФ является неверной.
Во-первых, убийство по просьбе потерпевшего с позитивным мотивом сострадания к его состоянию имеет гораздо меньшую общественную опасность по сравнению с простым и тем более квалифицированным видами убийства. Общественная опасность — это существенный вред или угроза причинения такого вреда охраняемым уголовным законом отношениям, определенное антисоциальное состояние преступления, но в случае с эвтаназией потерпевший сам соглашается на посягательство и причинение вреда, выступает его инициатором. Воронин А. Н. говоря о меньшей общественной опасности настаивает на том, что лицо, ее осуществляющее действует в интересах потерпевшего и не преследует какой-либо корыстной или низменной цели [7, с. 79]. Цель убийства из сострадания скорее носит гуманный, даже нравственный характер и заключается в прекращении физических страданий потерпевшего.
Во-вторых, многие ученые сходятся на том, что убийство по просьбе потерпевшего от других видов убийства отличает отсутствие насильственного характера. Эвтаназия совершается как раз по воле потерпевшего, по его просьбе, что не соответствует признакам насильственной смерти. В случае лишения человека жизни по его просьбе нельзя говорить ни о причинении вреда против или помимо его воли.
Алёнкин Н. Е. утверждает, что принцип справедливости, означающий соответствие характера и степени общественной опасности преступления личности виновного и обстоятельствам преступления, обращен не только к правоприменителю, но и к законодателю, в том числе, должен соблюдаться не только при индивидуализации наказания судом, но и при дифференциации уголовной ответственности в законе [8, с. 74]. Поэтому признание убийства по просьбе потерпевшего особо тяжким преступлением в целом противоречит принципу справедливости.
С учетом вышеизложенного, считаем необходимым выделение убийства по просьбе потерпевшего в самостоятельный состав убийства, имеющий привилегированный характер. При квалификации такого убийства как привилегированного обязательно его соответствие нескольким условиям: наличие у потерпевшего тяжелой болезни; потерпевший испытывает невыносимые физические страдания вследствие своей болезни; убийство совершается исключительно по мотиву сострадания; специальная цель — избавление лица от невыносимых физических страданий; субъект убийства на протяжении долгого времени осведомлен о тяжелой болезни потерпевшего и наблюдает его страдания; невозможность облегчить страдания иным способом; наличие настойчивой и ясной просьбы потерпевшего.
Кроме того, считаем, что рассматриваемый вид убийства следует отнести к категории преступлений средней тяжести с максимальной санкцией в виде 5 лет лишения свободы.
Необходимо отметить, что в отечественном законодательстве не раз предпринимались попытки выделения убийства по просьбе потерпевшего в качестве привилегированного. В Уголовном уложении 1903 года убийство по настоянию убитого было выделено в привилегированный состав преступного деяния и наказывалось заключением на срок не свыше 3 лет. В УК РСФСР 1922 года уголовная ответственность за убийство по настоянию убитого из чувства сострадания была полностью исключена. Даже при подготовке проектов действующего УК РФ, в одном из них «лишение жизни по волеизъявлению потерпевшего» в связи с его тяжелой болезнью и непереносимыми страданиями было выделено в отдельную статью, максимальное наказание предполагалось в виде лишения свободы на срок 3 года.
Высказываясь в пользу смягчения уголовной ответственности за убийство из сострадания по просьбе потерпевшего (эвтаназию), необходимо отметить, что во многих зарубежных государствах убийство из сострадания по просьбе потерпевшего является самостоятельным привилегированным видом убийства с более мягким наказанием (по сравнению с простым и квалифицированным). Среди них: Германия, Португалия, Корея, Швейцария, Грузия, Азербайджан и др. На наш взгляд это также будет важным шагом на пути к гуманизации уголовного законодательства, ведь зачастую для субъекта эвтаназии данная процедура — это не выбор, а единственный возможный способ облегчить страдания, как правило, близкого человека.
Литература:
- Крылова Н. Е. Уголовно-правовая оценка эвтаназии // Современное право. М., 2007, № 1. С. 75.
- Декларация об эвтаназии. Принята 39-й Всемирной медицинской ассамблеей, Мадрид, октябрь 1987.
- Стефанчук Р. А. Правовые аспекты эвтаназии // Вестник Института законодательства и правовой информации Республики Казахстан. Алматы, 2011. С. 67.
- Скоробогатова В. В. Правовые аспекты эвтаназии // Российский юридический журнал. Екатеринбург, 2009, № 5. С. 100.
- Каспинус О. С. Эвтаназия как социально-правовое явление (уголовно-правовые проблемы): дис. … д-р. юрид. наук. М., 2006. С. 91.
- Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации: федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ (ред. от 22.12.2020) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2021) // Собрание законодательства РФ. 2011. № 48. Ст. 6724; 2019. № 22. Ст. 2675.
- Воронин А. Н. Уголовная ответственность за убийство из сострадания // Российский юридический журнал. Екатеринбург, 2000, № 4. С. 79.
- Алёнкин Н. Е. Уголовная ответственность за убийство по просьбе потерпевшего // Вестник московского университета. Сер. 11, Право. 2014, № 2. С. 74.
