В связи с неоднократными заявлениями государственный органов и экономических предприятий об отнесении криптовалюты к денежному суррогату, предполагается закономерным провести сравнительный анализ данных явлений. Также статья посвящена рассмотрению криптовалюты как финансового инструмента, способствующего легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем.
Ключевые слова: Центральный банк, криптовалюта, биткоин, денежный суррогат, отмывание доходов, противоправная деятельность.
Не смотря на стремительное развитие парадигмы цифровой экономики в Российской Федерации, ее внедрение в гражданско-правовой оборот и издание нормативно-правовых актов регулирующих отношения связанные с криптовалютой, существуют несколько позиций относительно подхода к оценке криптовалюты с точки зрения рассмотрения ее в качестве объекта, способствующего осуществлению противоправной деятельности.
По мнению Д. С. Вахрушева и О. В. Железова криптовалюта представляет собой «особую разновидность электронных денег, функционирование которых основано на децентрализованном механизме эмиссии и обращении и представляющих собой сложную систему информационно — технологических процедур, построенных на криптографических методах защиты, регламентирующих идентификацию владельцев и фиксацию факта их смены» [3].
Позиция Центрального банка Российской Федерации, отраженная в информационных сообщениях «Об использовании при совершении сделок «виртуальных валют», в частности, Биткойн» от 27 января 2014 года и «Об использовании частных «виртуальных валют» (криптовалют)» от 04 сентября 2017 года. В данных сообщениях Центральный банк высказывает мнение об отнесении криптовалюты к денежному суррогату, способствующему легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем и финансированию терроризма. Также Л. А. Новоселова в своей статье «О правовой природе биткойна», рассматривает криптовалюту, как суррогат, с точки зрения публичного регулирования [7].
Статья 27 Федерального закона «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» от 10 июля 2002 года № 86-ФЗ вводит запрет выпуска денежных суррогатов на территории Российской Федерации. Однако данный закон не содержит определения денежного суррогата. Ранее в 2015 году Министерство финансов предлагало ввести поправки в данный Федеральный закон с целью законодательного закрепления данного понятия. Предлагая данные поправки, Министерство руководствовалось частью 1 статьи 75 Конституции Российской Федерации о запрете выпуска денежных средств любимы субъектами, за исключением Центрального Банка РФ. Статья 27 в законопроекте излагалась в следующей редакции [1]: «введение на территории Российской Федерации других денежных единиц и изготовление (выпуск) объектов имущественных прав, в том числе в электронном виде, используемых в качестве средства платежа и (или) обмена на денежные средства и непосредственно не предусмотренных федеральным законом (далее — денежные суррогаты), а равно осуществление операций с использованием денежных суррогатов запрещаются. Не признаются денежными суррогатами объекты имущественных прав, возникающие в результате исполнения сторонами обязательств по договорам гражданско-правового характера и используемые в целях стимулирования приобретения товаров, работ, услуг». На основании указанной редакции можно прийти к выводу, что «виртуальная валюта» подпадает под определение денежного суррогата, так как, как указывалось ранее, она используется субъектами в качестве средства платежа или обмена на денежные средства. В предложенной редакции содержится противоречия в части определения денежного суррогата через «объект имущественных прав», являющего легитимным понятием в рамках гражданского оборота, когда сам «денежный суррогат» представляет собой противоправное явление. Также проект данной статьи не определяет использование криптовалюты в качестве средства сбережения и накопления и, таким образом, не может в полной мере отразить отнесение криптовалюты к денежному суррогату.
А. Я. Сухарев, В. Е. Крутских, А. Я. Сухарева определяют денежные суррогаты как «денежные знаки, не предусмотренные законодательством и вводимые отдельными лицами самовольно» [2], такой же позиции придерживается О. М. Крылов [6].
Доктор экономических наук Генкин А. С. в монографии «Денежные суррогаты в российской экономике» приводит следующие критерии определения денежных суррогатов [4]:
1) денежная форма,
2) отсутствие мгновенной ликвидности (возможности безусловно и без дополнительных затрат времени и ресурсов превратить инструмент в деньги по номинальной стоимости),
3) непринадлежность к государственным (суверенным) займам,
4) всероссийский характер обращения,
5) потенциально неограниченный круг новых владельцев (держателей, индоссантов),
6) наличие функции платежного средства и /или средства взаимозачета,
7) определенная принудительность приема экономическими субъектами, в том числе по причине директивной (безальтернативной) природы инструмента,
8) высокие дисконты при вторичном обращении.
Таким образом, проанализировав данные критерии, можно прийти к выводу, что криптовалюта, хотя и близка к выполнению функций, свойственных денежным средствам, не является суррогатом по причине несоответствия ее критериям получения дисконта и принудительности приема. Кроме того, криптовалюте свойственна мгновенная ликвидность, в отличие от критерия денежного суррогата и отсутствия у криптовалюты овеществленного выражения.
Согласно статье 3 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» от 07 августа 2001 года № 115-ФЗ под «легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем», понимается «придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступления».
Ярким примером использования криптовалют в незаконной деятельности может послужить анонимная торговая Интернет-площадка «Шелковый путь» (англ. «Silk Road»). Данный Интернет-ресурс в период с 2011 по 2013 год производил операции с криптовалютой с целью распространения (продажи) наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов и прекурсоров. Торговая Интернет-площадка «Nucleus Market» до 2016 года осуществила торговлю наркотиками, оружием и боеприпасами за криптовалюту. Данная деятельность, согласно главе 24 и 25 Уголовного кодекса Российской Федерации, запрещена на территории Российской Федерации под угрозой применения наказания со стороны государства. Позицию, относительно использования криптовалюты в качестве инструмента, служащего для оборота наркотических веществ, также высказал директор Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков В. П. Иванов [5].
С учетом анонимности большинства криптовалют, порождающей сложность в отслеживании операций и контроля со стороны государства, она может быть использована в качестве инструмента, направленного на предоставление, сбор средств или материального обеспечения в целях финансирования терроризма, оборота наркотических средств или иной противоправной деятельности.
Литература:
- Алексеевских, А. Минфин подготовил закон об официальном запрете биткоинов / А. Алексеевских. — Текст: электронный // Известия — новости политики, экономики, спорта, культуры: [сайт]. — URL: URL: https://iz.ru/news/607066 (дата обращения: 18.08.2020).
- Сухарев, А. Я. Большой юридический словарь-справочник / А. Я. Сухарев, В. Е. Крутских, А. Я. Сухарева. — Москва: Инфра-М, 2003. — 858 c. — Текст: непосредственный.
- Вахрушев, Д. С. Криптовалюта как феномен современной информационной экономики: проблемы теоретического осмысления / Д. С. Вахрушев. — Текст: непосредственный // Науковедение. — 2014. — № 5 (24). — С. 291–300.
- Генкин, А. С. Денежные суррогаты в российской экономике / А. С. Генкин. — Москва: Энаст, 2000. — 480 c. — Текст: непосредственный.
- Директор ФСКН: Российская наркомафия пользуется биткоинами. — Текст: электронный // Ведомости: электронное периодическое издание: [сайт]. — URL: https://www.vedomosti.ru/technology/news/2014/02/25/direktor-fskn-rossijskaya-narkomafiya-polzuetsya (дата обращения: 18.08.2020).
- Крылов, О. М. Категории «денежный оборот» и «денежное обращение»: сравнительно-правовой анализ / О. М. Крылов. — Текст: непосредственный // Финансовое право. — 2013. — № 5. — С. 107–108.
- Новоселова, Л. А. О правовой природе биткойна / Л. А. Новоселова. — Текст: непосредственный // Хозяйство и право. — 2017. — № 9. — С. 3–16.
