Наиболее часто, под оппозицией принято подразумевать политический институт, созданный для отстаивания и выражения интересов общества, его отдельных социальных групп, которые отличаются от интересов, реализующихся в политике центральной власти. Подобное институциональное определение оппозиции полностью не охватывает все подходы раскрывающие это явление. Рассмотрение оппозиции в качестве социального и политического института, со своим, определенным в законодательном порядке, статусом и набором прав в обществе, является частным случаем. При этом, везде оппозиция существует как совокупность определенных критических настроений, cвязанных с отношением к политике официальной власти.
Таким образом, условно все подходы к определению оппозиции можно разделить на два направления - социально-философского «противопоставления», рассматривающего оппозицию вообще, как некий критический «дух», направленный против мнения большинства или господствующего мнения, и институциональное - рассматривающее оппозицию как институт, активный субъект политического поля.[1]
Исследуя социально-философские концепции представления оппозиционности, наиболее значимый вклад в которые внесли Г.-Х. Гадамер и П. Рикер, нельзя пройти мимо герменевтического принципа использованного этими авторами. Данный принцип, прежде всего, ставит задачу понимания одного политического агента другим. Другими словами, оппозиция, представленная одним политическим субъектом, является абсолютно «чуждым», «другим» для субъекта власти порою во всех смыслах—философском, поведенческом, отношению к прошлому. При этом, естественно, задача построения диалога, основанного на уважении и понимании оппонента, принятия его индивидуальности, очень важна. Даже само понятие «понимание» трактуется многопланово. Одну из наиболее оригинальных трактовок выдвинул В.С.Швырев: «создание такого идейного пространства, в рамках которого при всей гетерогенности отдельных позиций существовала бы возможность реального их взаимодействия в познании предмета, пространства, которое превращало бы конфликтность позиций в конструктивные противоречия постижения предмета»[2] .
В своей работе А.Г. Танова, ссылаясь на П. Рикера, отмечает, что «в процессе осуществления принципа понимания не происходит полного объединения двух позиций и выработки некоего общего положения, дистанция между субъектами не нарушается, их инаковость сохраняется».[3] Таким образом, понять политического субъекта — значит попытаться отделить в его поведении то, в чем он действительно несвободен (детерминирован), от того, в чем он открыт выбору, убеждению и целеполаганию.
Герменевтический принцип в политике рассматривает само понимание властвования с точки зрения как монологического, так и диалогического подходов. Если для первого, связанного с авторитарными режимами, характерно игнорирование всего иного, кроме собственно самой власти, то диалогический подход предполагает признание «инаковости»[4]. Если политическая система состоит из баланса сил, каждая из которых не имеет монополии на власть, но формирует общий политический вектор системы, то уместно говорить о «плюрализме» и «плюралистической концепции властвования», впервые открытой Р. Далем[5]. Конкуренция групп интересов, по Далю, изначально имеющих неравные стартовые возможности, является основой функционирования политической системы («полиархии», т.е. правления многих).[6]
Рассматривая понятие политическая оппозиция, необходимо иметь в виду неразрывность данного явления со сложной системой властных отношений, в котором оппозиция выступает всего лишь одним из многочисленных элементов. Другими словами, рассматривать элемент системы власти без представления о всей системе практически невозможно.
У истоков исследования проблем власти стояли такие известные ученые, как Т. Парсонс, М. Вебер, Р. Арон, М. Хайдеггер, Р. Даль[7]. Из российских можно выделить работы В.Э. Бойкова, В.Д. Виноградова, С.М. Елисеева, В.В Почепко, Л.В. Сморгунова, Е.И. Хаванова и др.[8] Анализом взаимодействия власти и оппозиции занимались В.И Сперанский, К. Ясперс, X. Линц, М. Хайдеггер[9]. Психологическую сторону взаимодействия власти и оппозиции, поведенческий анализ рассматривают в своих работах А.Д. Моррис, В. Тэйлор, Г. Альмонд, Д. Миллер[10] и др.
Одно из наиболее четких определений власти дает теория «обмена ресурсами» П. Блау, Д. Хиксона, К. Хайнингса [11]. Во главу угла П. Блау поставил неравномерность распределения ресурсами между участниками социального отношения и рассматривал власть в качестве частного случая процессов обмена. Принимая во внимание, что обладать всеми существующими ресурсами системы практически невозможно (за исключением жестких диктатур), можно говорить о иерархии ресурсов. Так, например, если обладание одним доминирующим или несколькими ресурсами обеспечивает контроль над принятием политических решений, то можно говорить, что ими обладает властвующий субъект. Таким образом, оппозиция определяется как субъект, не обладающий необходимым ресурсом и борющийся за него.[12]
Раскрывать само понятие властного ресурса достаточно сложно, например, М. Роджерс определяет его как «атрибут, обстоятельство или благо, обладание которым увеличивает способность влияния его обладателя на других индивидов
или группы».[13] К классификации властных ресурсов М. Роджерс относит атрибуты власти: социальный статус, физическая привлекательность, харизма; обстоятельства, обеспечивающие власть: владение политическим учреждением, доступ к влиятельным лицам, гибкий рабочий график, членство в комитете; собственность: здоровье, земля, владение СМИ.
С ресурсным подходом также перекликается веберовская трактовка определения власти, обозначающая последнюю как легитимное господство, реализующее себя как через принуждение, так и под влиянием прочих форм легитимности (финансы, харизма, традиции, идеология). Отсюда достаточно логичным выглядит следствие выделение основных доминирующих ресурсов власти: распределение благ в политической системе и контроль за репрессивным аппаратом. Интересна также классификация ресурсов А. Этциони. Так, по его мнению, ресурсы можно разделить на утилитарные, основанные на отказе подвластного от сопротивления в обмен на необходимые ему блага, принудительные, реализующиеся через угрозу наказания, и нормативные, суть которых состоит в манипулировании нормами и предпочтениями подвластного таким образом, чтобы они совпали с устремлениями властвующего.[14]
К сложностям использования ресурсного метода можно, в первую очередь, отнести постоянный поиск доминирующего властного ресурса, который, в свою очередь, меняется в непрерывно видоизменяющейся политической системе.
Одним из существенных подходов к изучению непосредственно политической оппозиции является теория П. Бурдье, который вводит понятие так называемого «политического поля» и дает четкое его определение. По П. Бурдье, политическое поле – сложный конструкт, состоящий из условия и результата борьбы политических агентов.[15] Под агентами здесь подразумеваются активные индивиды (в современной терминологии—акторы), обладающие способностью действовать самостоятельно в соответствии с собственными целями, в конечном счете изменяя свое положение в политическом поле .
В соответствии с теорией П. Бурдье, оппозиция есть не что иное, как агент, обладающий ресурсами, недостаточным для доминирования в политическом поле. Таким образом, властные структуры обладают такими доминирующими ресурсами, и взаимодействие этих структур с оппозицией необходимо рассматривать во взаимосвязи, как единое целое.
Рассматривая социальные условия для существования оппозиции, а так же ее институциализации, становится очевидным возможность оппозиции легитимизировать имеющиеся в обществе социальные конфликты, что в свою очередь, повлияло на формирование «конфликтной школы» политической мысли (Р. Дарендорф, Л. Козер и др.). Представители этого направления считали:"наличие конфликта в социальных процессах естественным и не обязательно угрожающим системе при ее сохранении и изменении"[16]
При рассмотрении институциональных форм организации оппозиции, когда последняя трактуется преимущественно как деятельность миноритарных партий в легислатурах необходимо отметить работы: Р. Михельса, М. Вебера, К.фон Бейме, М.Дюверже, К. Джанда, Р. Катца, О. Кирхаймера, В. Кейна, Дж. Ла Паломбара, П. Ордешука, С.М. Липсета, А. Панебьянко, Дж. Сартори, Ст. Роккана, Р. Таагепера, М. Шугарта А. Уэйра[17].
Говоря о существовании и трансформации оппозиции в рамках того или иного политического режима, невозможно игнорировать фундаментальные исследования Д. Растоу, Ф. Шмиттера, Г. Доннела, С. Хантингтона, В.Я. Гельмана, Г.И. Вайнштейна, Г.Г Дилигенского, И.М.Клямкина[18].
При рассмотрении понятия «оппозиционности» в среде политических партий обычно ссылаются на труды М. Дюверже, Дж. Сартори, С.А. Королева[19]. В частности, проблематикой типологизации политической оппозиции, выявлению ее функций занимались Б.А Богомолов, М.И. Кодин, В.А. Васильев, А.Н Евдокимов, Н.В Клинецкая.[20]
Диссертационных работ по исследованию российской политической оппозиции совсем немного, из них можно выделить работы А.Е. Воскресенского, А.Г. Тановой, Б.Ю. Калинина. [21]
Представляет интерес «описательное» определение оппозиции, предложенное X. Линцем в рамках институционального подхода, описывающего частный случай «проявления оппозиции».[22] Автор предполагает, что оппозиция всегда действует в рамках демократического режима, а доминирующим субъектом системы является государственная власть. Идеализированность схемы отмечал и сам автор, полагавший, что заданные им рамки чересчур строги даже для организаций, традиционно приверженных соблюдению демократических процедур, особенно в период внутрипартийных или общесистемных кризисов или модернизаций.
Интересным подходом к методологии анализа сущности и понятия (определения) оппозиции представляется подход (по Д.П. Зеркину), объединяющий в себе и субъект оппозиции (организованная группа активных индивидов), и его противопоставление действующей власти, и выделение ряда характерных черт оппозиции: организованность, сплоченность на основе общих интересов, борьба с господствующим политическим субъектом за доминирующий статус в системе государственной власти. [23]
Особое место в исследовании феномена оппозиционности и классификации политической оппозиции занимает системный подход. Он развился в политической науке благодаря теории социальной системы Т.Парсонса, заимствованной, в свою очередь, из биологической теории. В основе идей Т.Парсонса лежит постулирование четырех основных функциональных требований к рассматриваемой системе, которые обеспечивают последней сохранение и выживание: адаптация, целедостижение, интеграция и поддержание модели. Таким образом, на уровне социальной системы функцию адаптации обеспечивает экономическая подсистема, функцию интеграции — правовые институты и обычаи, функцию целедостижения — политическая подсистема, функцию поддержания модели — система верований, мораль и органы социализации (семья, институты образования и др.). Дальнейшее развитие системного подхода в политологии связана с именем Д. Истона[24]. Истон впервые сформулировал две основные функции устойчивости и сохранения политической системы: 1) система должна быть в состоянии распределить ценности в обществе; 2) система должна убедить своих граждан принять это распределение как обязательное.[25]
Применяя техническую терминологию, можно охарактеризовать подобную модель, предложенную Д. Истоном как систему с обратной связью. Исходя из вышесказанного, мы можем себе представить некий условно бесконечный цикл существования политической системы, в которой власть должным образом реагирует на исходящие импульсы о состоянии системы и старается исправить или адаптироваться к ситуации. Изменение, адаптация, самосохранение, переориентировка усилий, изменение целей — все это Д. Истон считает основными средствами, с помощью которых можно справиться с напряженностью или стрессами в политической системе.[26]
Системный подход позволяет рассматривать оппозицию не только как элемент системы власти, но и как полноценную систему. C.Ф. Черняховский отмечает, что рассматривая власть как макросоциальную систему в известной AGIL-схеме Т. Парсонса, можно увидеть, что все четыре компонента этой схемы в том или ином виде не только включают роль оппозиции как оппонирующего проводимому курсу начала, но и являются функциями последнего.[27] Таким образом, можно констатировать что:A, — функция адаптации с точки зрения оппозиции предполагает адаптацию к политическим условиям.G, — функция постановки целей и их преследования также актуальна для оппозиции.I, — функция внутренней интеграции с точки зрения оппозиции предполагает стремления к интеграции в себя новых элементов, ранее принадлежащих системе власти.L, — функция воспроизводства базовых ценностей и нормативных целей, латентного сохранения образца с точки зрения оппозиции, воспроизводит образцы политического, психологического и культурного противостояния с властью.
Наиболее известные классификации политической оппозиции основаны на институциональном и системном подходах. Достаточно широко известна типологизация Дж. Сартори, основанная на отношении оппозиции к базовым ценностям общества. Исходя из этого критерия, Дж. Сартори выделяет «ответственную» и «неответственную» оппозицию.[28]
О. Кирхаймер предлагает разделять оппозицию с точки зрения отношений целей, методов и программных установок к существующей политической системе, говоря о принципиальной (полное противоречие) и лояльной оппозиции.
Интересную трактовку лояльной оппозиции при демократическом режиме дает Х. Линц, определяя десять основных ее характеристик[29].
Отмечая существенное различие фактической деятельности оппозиционных партий, Г. Оберреутер классифицирует консенсусные, конфронтационные типы, а также тип партии решения конкретных проблем.
В зависимости от субъекта оппозицию можно разделить на партийную, групповую, гражданскую, институциональную. Также часто используются идеологические и легитимные классификации оппозиции. При помощи первой говорят о либеральной, демократической, коммунистической, националистической и др. видах. Вторая же определяет отношение власти к оппозиционному субъекту, позиционируя его соответственно как легальный или нелегальный политический актор.
Как известно, по положению данного субъекта в политической системе говорят о системной и антисистемной оппозиции. Под системной оппозицией здесь понимается политический субъект, ведущий борьбу за власть в системе и изменение проводимого курса без замены этой системы на иную.
Вышеописанные классификации Дж. Сартори, О. Кирхаймера, Х. Линца, Г. Оберреутера так или иначе связаны с наличием либо отсутствием принадлежности к системе. Например, по классификации Дж. Сартори «ответственную» оппозицию по отношению к сложившимся институтам общества
можно считать системной. С точки зрения отношений целей, методов и программных установок, к существующей политической системе «классическую» ,«лояльную» «политические конкуренты» по О. Кирхаймеру можно рассматривать как различные членения внутри системной оппозиции. По Х. Линцу, «лояльную» и «полулояльную» можно условно считать видами системной оппозиции. К ней также, безусловно, принадлежат консенсусные типы оппозиции по Г. Оберреутеру.
Выводы:
1) Основные известные методики исследования политической оппозиции были разработаны при анализе западных политических систем и устойчивых обществ. При этом они так же могут быть использованы при исследовании российской политической системы и оппозиционных субъектов в ней. Возможные ограничения и неточности применения этих подходов могут быть выявлены только опытным путем.
2) Применение к объекту исследования системного и институционального подходов в рамках которых строятся наиболее известные классификации позволяют наиболее точно проанализировать трансформацию коммунистической оппозиции, выявить ее функцию, cтруктуру, отношение к существующей политической системе.
3) Рассмотрение коммунистической оппозиции не только как элемента политической системы, но и в качестве полноценной системы с помощью AGIL-схемы Т. Парсонса позволяет наиболее глубоко исследовать особенности представителей коммунистической оппозиции.
[1] С точки зрения Р. Даля, наличие условий формирования оппозиции как политического института, позволяет говорить о возникновении с образованием государств-наций совершенно нового типа политического устройства — "полиархии", которая впервые даст возможность большинству общества осуществлять контроль за политическими лидерами в значительном территориальном масштабе. В политической сфере такими условиями, согласно Далю, являются следующие: 1) широко распространившееся сегодня и близкое к универсальному избирательное право; 2) право участвовать в общественных делах; 3) справедливо организованные выборы, в которых исключено всякое насилие или принуждение; 4) надежная защита свободы выражения своего мнения, включая критику правительства, режима, общества, господствующей идеологии и т.д.; 5) существование альтернативных и часто конкурирующих между собой источников информации и убеждений, выведенных из-под правительственного контроля; 6) высокая степень свободы в создании относительно автономных и самых разнообразных организаций, включая, что особенно важно, оппозиционные политические партии;7) относительно высокая зависимость правительства от избирателей и результатов выборов .
См: Dahl R.A. Polyarchy, Pluralism and Scale. — Scandinavian Political Studies, Vol.7, № 4, 1984.
[2] Швырев В.С. Анализ научного познания: основные направления, формы, проблемы. М, 1988.,с.772.
[3] Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика М.: Изд-во «Медиум», 1995.с.9
[4] Панарин А.С. Философия политики. М.: «Наука», 1994.с.56.
[5] Политологический словарь. /Под ред. В.Я. Халипова М.: «Высшая школа», 1995.с.96.
[6] Перегудов С.П., Лапина Н.Ю., Семененко И.С. Группы интересов и Российское государство. М.: Эдиториал УРСС, 1999.с.18.
[7] См. Parsons T. The social system. N.Y. 1964. Парсонс Т. Система современных обществ. М.,1998.; Вебер М. Избранные произведения. М., 1990; Weber M. Power, Domination, and Legitimacy // Power in Modern Societies / ed. by Marvin E. Olsen and Martin N. Marger. Boulder, San Francisco, Oxford: Westivew Press, 1993.Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М . 1993г; Heidegger М. Schelling's Abhandlung über des Wesen der menschlichen Freiheit // Heidegger М. Gesamtausgabe,-1988.- Abt. 2. Vorlesungen, 1919-1944; Dahl R. Modern Political Analysis. 2nd ed. Englewood Cliffs (New Jersey): Prentice Hall, 1970,Dahl R. Power as the Control of Behaviour // Power / ed. by Steven Lukes. Oxford: Blackwell, 1986,Dahl R. The Concept of Power // Behavioural Science. 1957.
[8] Бойков В.Э. Народ и власть. Результаты социологического мониторинга 1999-2005г. М.: Изд-во РАГС,2006; Виноградов В.Д. «Стабильность - конфликтность» и политический порядок. \\ Политические процессы в России в сравнительном измерении. / Под ред. М.А. Василика и Л. В. Сморгунова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997.Виноградов В.Д., Головин Н.А. Политическая социология. СПб.: Изд-во СпбГУ; Елисеев С.М. Политические отношения и современный политический процесс в России// Конспект лекций.М.,2001; Почепко В.В., Хомелева Р.А. Очерки о власти: новые подходы и интерпретации. СПб, 1998; Рябов В.В., Хаванов Е.И. Между народом и властью.М.,1995; Сморгунов Л.В. Консолидация демократии и проблема эффективного государства в России. // Вестник Санкт-Петербургского Университета. 1998. Серия 6. Вып. 2.
[9] Сперанский В.И. Конфликтогенные факторы социальной напряженности.// Социально-политический журнал. 1996. №2; Линц X. Крушение демократических режимов: кризис, разрушение и восстановление равновесия // Проблемы Восточной Европы. 1993. № 39-40;.
[10] Morriss P. Power: A Philosophical Analysis. Manchester: Manchester University Press, 1987;
Almond G. Introduction: A Fundamental Approach to Comparative Politics // The Politics of the Developing Areas / ed. by Gabriel Almond and James S. Coleman. New Jersey: Princeton University Press, 1964; Miller J.D.B. The Nature of Politics. London: Duckworth, 1964.
[11] См. например Blau P. Exchange and power in social life. N.Y. 1964; Hickson D.J., Hining C., Schneck R., Pennings N. A strategic contingency theory of intraorganizational power // Administrative Science Quarterly, 1971. Vol. 16).
[12] Гаврилов Г.А. Политическая оппозиция: проблемы категориального осмысления термина. Дискурс. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2002.
[13] Rogers M.F. Instrumental and infra-resources: The bases of power // Amer. J. Sociol. 1976, vol. 79 p. 1422 // цит. по Власть. Очерки современной политической философии Запада. М. «Наука», 1989
[16] В отличие от К. Маркса, Р.Дарендорф утверждал, например, что в современных индустриальных обществах классовый конфликт хотя и существует, но институциализирован, "встроен" в их социально-экономические структуры. Конфликт в нормальном обществе, развивал эти позиции Л. Козер, не просто нейтрализован, но и выполняет целый ряд весьма важных функций. "Эластичное общество, — писал он в одной из своих работ, — извлекает из конфликтов пользу, поскольку такие процессы помогают модифицировать и создавать нормы, обеспечивающие его воспроизводство в изменившихся условиях" (Преториус Р. Теория конфликта. — Полис, 1991. № 5. С. 139,Coser L. The Functions of Social Conflict. L.,GIencoe, 1956. P. 154.).
[17] Михельс Р. «Социология политической партии в условиях демократии». Главы из книги//Диалог. - М.:1990. № 3,5,7,9,11,13,15, 1991. №3; Proletariat und Bourgeoisie in der sozialistischen Bewegung Italiens..., Bd 1—2, Tübingen, 1905—06; Zur Soziologie des Parteiwesens in der modernen Dernokratie, B., 1911;Вебер М.Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. - М.:1990; Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем./ М. Вебер; Сост., общ. ред. и послесловие Давыдова Ю.Н. М.: Прогресс, 1990;; Бейме К. Партии // Политология вчера и сегодня. Вып. 4. М., 1992; Beyme, Klaus fon Political Parties in Western Democracies. Aldershot, 1985; Beyme, Klaus fon. Parliamentary Opposition in Western Europe / E.Kolinsky (ed.). Opposition in Western Europe. London and Sydney: Croom Helm, 1987; ДювержеМ. Политические партии. М.: Академический проект, 2000; Katz R.S. A Theory of Parties and Electoral Systems. Baltimore, 1980;Джанда К. Сравнение политических партий исследования и теория // Современная сравнительная политология. Хрестоматия. М 1997, С. 84-143; Janda К Political Parties- a Cross-National Survey. N.Y, 1980; Katz R., Mair P. Changing Model of Party Organisation and Party Democracy: The Emergence of the Cartel Party // Party Politics, № 1, 1995; Kirchheimer, O.. Germany: The Vanishing Opposition / R.Dahl (ed.). Political Opposition in Western Democracies. New Haven and London: Yale University Press, 1966; Kirchheimer O. The Vaining of Opposition in Parliamentary Regimes //Social Research. 1957. Vol. 24, № 2; Kirchheimer, O. The Transformation of the Western European Party Systems / J.La Palombara, M.Weiner (eds.). Political Parties and Political Development. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1966;Cain W., Ferejohn J., Fiorina M. The personal vote: Constituency Service and electoral independence. Cambridge (Mass.); London, 1989; La Palombara D., Weiner M. The origin and development of political parties // Political Parties and Political Development. La Palombara D., Weiner M. (eds.). L., 1966; La Palombara J. Politics within Nations. Englewood Cliffs, 1974; Lipset S. Political Man Doubleday, 1990; Ordeshook P.C., Shvetsova O. Ethnic Heterogeneity, District Magnitude and the Number of Parties.// American Journal of Political Science, v.38, № l, February 1994; Ordeshook P. Russia's Party System: Is Russian Federalism Viable? // Post Soviet Affairs. 1997; Lipset,S.V., Rokkan S. Party Systems and Voter Alignments: Cross-National Perspectives. New York, 1967; Panebianko A. Political Parties: Organisation and Power. Cambridge,1988;, № 2; Sartori, G. Parties and Party Systems. A Framework for Analysis. Cambridge: Cambridge University Press, 1976; Sartori G. Party and Parry System N.Y., 1976; Таагепера Р., Шугарт М.С. Описание избирательных систем // Полис. - М., 1997, №3; ТаагепераР., ШугартМ.С. Описание избирательных систем.// Современная сравнительная политологи. Хрестоматия. М.:1997; Ware A. Citizens, Parties and the State. A Reapprisal. Princeton, 1988.
[18] Вайнштейн Г.И. Российский транзит в контексте глобальной демократизации // МЭ и МО. 2000.№10; Гельман В.Я. О становлении российской партийной системы и практиках политических конституций. // Политические исследования. 1997. №3. Гельман В.Я. Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция. М.:Московский общественный научный фонд, 1999; Дилегенский Г.Г., Лекторский В. А. Проблемы целостного мира // Вопр. философии. 1990. № 12; Клямкин И.М. Институциональные изменения назрели. // Политические исследования. 1994. №4;Клямкин И.М, Лапкин В., Пантин В. Между авторитаризмом и демократией. //Политические исследования. 1995. №2. Растоу Д. Переходы к демократии: попытка динамической модели // Полис. 1996.№ 5; Schmitter P., Karl T. The Conceptual Travels of Transitologists and Consolidologists: How Far to the East Should They Attempt to Go? // Slavic Review. - Vol. 53. Spring 1994.№ 1. O'Donnell G., Schmitter P. Tentative Conclusions about Uncertain Democracies.// Transition from Authoritarian Rule: Prospects for Democracy. Pt. I-IV. - Baltimore and London: The Johns Hopkins University Press, 1986. Huntington S. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. - Norman and London: University of Oklahoma Press, 1991.
[19] Дюверже М. Политические партии. М: Академический проект, 2000; Королев С.А. Технологии власти в истории России. Автореферат диссертации. М., 1998.
[20] Богомолов Б А. Власть и оппозиция: некоторые аспекты взаимодействия (опыт США и российская действительность). // Вестник Московского Государственного Университета. 1998. №4;Кодин М.И. Общественно-политические объединения и формирование политической элиты в России (1990 - 1997). М., 1998; Васильев В.А. Оппозиция как социальное явление. // Социально-политический журнал. 1996. №3; Евдокимов А.Н., Клинецкая Н.В. Кризис общества и проблема социального контроля. // Россия сегодня: новые горизонты сознания. Сборник статей. / Под ред. В.Н. Келасьева. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994.
[21] См. например:Воскресенский А.Е. Политическая оппозиция в современном российском обществе: состояние и тенденции развития .Дис. ... канд. полит. наук РАН, 2004 .КалининБ. Ю. Российская политическая оппозиция в периоды трансформации политической системы: структурно-функциональный анализ Дис. ... канд. полит. наук: 1993-2004 гг. Н. Новгород, 2005 .ТановаА. Г. Легальная оппозиция в политическом процессе современного российского общества : Дис. канд. социол. наук . Санкт-Петербург, 2003.
[22] Linz J.J. Transitions to Democracy. — The Washington Quarterly, Summer 1990, №3. P. 146.
[23] 3еркин Д.П. Политический конфликт и оппозиция. // Социально-политический журнал. 1998. №5.
[24] См. например Истон Д. «Политическая система» (1953), «Концептуальная структура для политического анализа» (1965), «Системный анализ политической жизни» (1965).
[25] Используя определение Т.Парсонса касательно процесса работы любой системы («ввод», «конверсия», «вывод»), Истон к «входящим» факторам относил требования и поддержку, а к «исходящим» — решения и действия. Далее подробно раскрывая эти понятия, автор дал подробную классификацию факторов. Так, «Требования» определяются как форма выражения мнения о правомерности, обязывающего распределения со стороны субъектов власти, и делятся в свою очередь на внешние, идущие от среды, и внутренние, идущие от самой системы. Выделяются три вида требований: 1) требования, касающиеся распределения благ и услуг; 2) требования, связанные с регулированием поведения; 3) требования в сфере коммуникации и информации. Поддержка, по мнению Истона, является наиболее важным фактором “ввода” системы и принимает различные формы (материальная, соблюдение законом и норм, участие в политической жизни и пр.)Автор выделяет три объекта поддержки: 1) «политическое общество» — группа людей, связанных друг с другом в одной структуре, благодаря разделению деятельности в политике; 2) «режим», основными компонентами которого считает ценности (цели и принципы), нормы и структуру власти; и 3) «правление», к которому он относит людей, участвующих в ежедневных делах политической системы и признанных большинством граждан общества, ответственными за свою деятельность.Таким образом, политическую систему автор определяет как набор средств, с помощью которых «ввод» (требования и поддержка) превращается в «вывод» (решения и действия).
[26] Баранов Н.А., Пикалов Г.А.. Теория политики: Учебное пособие . СПб. БГТУ, 2003. Лекция №8.
[27]Черняховский С. Ф. Коммунистическая оппозиция в современной России: генезис, противоречивость, перспективы: диссертация д-ра полит. наук. Москва, 2007. с.51.
[28] Sartori G. (1976). Parties and Party Systems: A Framework for Analysis, vol.1. Cambridge: Cambridge University Press.
[29] 1) безусловное признание того, что власть может достигаться только электоральным путем и непременная готовность уступить ее другим участникам политического процесса; 2) ясное и бескомпромиссное отклонение использования насильственных средств в процессе достижения или удержания власти, исключая те случаи, когда речь идет о конституционной защите существующего строя; 3) отказ от любого неконституционного использования вооруженных сил в целях достижения власти или ее защиты от претензий нелояльной оппозиции; 4) недвусмысленный отказ от риторики насилия, используемой для мобилизации сторонников в деле завоевания власти, а также для нанесения ущерба политическим оппонентам, включая не- и антидемократов. Защита демократии должна вестись в конституционных рамках, без апелляции к эмоциям народных масс; 5) обязательство участвовать в политическом процессе, выборах, парламентской деятельности и способствовать созданию условий, способных содействовать гарантиям необходимой гражданской свободы; 6) принципиальная готовность взять на себя ответственность за управление обществом или составить большинство, когда невозможно создать альтернативное правительство из числа представителей партий системной ориентации; 7) готовность присоединиться к идеологическим оппонентам, если это будет способствовать выживанию демократического порядка; 8) отказ вступать в тайные контакты с непримиримой оппозицией и получать ее поддержку в обмен на терпимость по отношению к антидемократическим действиям; 9) готовность объявить нелегитимной любую деятельность оппозиции или вооруженных сил, направленную на свержение законно избранного правительства;10) принципиальная установка на снижение политической роли нейтральных центров власти, не связанных непосредственно с электоральным процессом (институтов президентства, королевства, судебных органов, вооруженных сил).J.Linz. The Breakdown of Democratic Regimes: Crisis, Breakdown and Reguilidration - BaItimore/London, The Johns Hopkins University Press, 1979 - цит. по: Х.Линц. Крушение демократических режимов... // Проблемы Восточной Европы. Вашингтон, 1993, N 39-40, с. 62-64.
