Новая эра в российско-канадских отношениях наступила не 25 декабря 1991 г., когда Борис Ельцин сменил Михаила Горбачева в качестве главы государства, а на несколько лет раньше. «Перестройка» и «новое политическое мышление» очень быстро привели к кардинальным изменениям в советской политике. В политический лексикон начали активно внедряться считавшиеся прежде буржуазными термины: демократия, права человека, свобода слова. И хотя чем дальше, тем больше Горбачев и его окружение утрачивало контроль над перестройкой, становилось очевидно, что в Советском Союзе происходят огромные изменения, которые создают новые возможности для его отношений с внешним миром.
Канадское руководство оперативно отреагировало на изменившуюся обстановку. Уже в ноябре 1989 г. канадский премьер-министр Брайан Малруни посетил СССР с официальным визитом. Это было первое с 1971 г. посещение главой канадского правительства советского государства. Основная цель приезда Малруни заключалась в том, чтобы из первых рук понять смысл перестройки и те выгоды, которые может извлечь из этого процесса Канада.
В этом смысле официальный орган советского министерства иностранных дел был совершенно прав, когда писал, что Б. Малруни «проявил неподдельный интерес ко всему, что происходит в Советском Союзе, стремясь уяснить для себя, с позиций Запада вообще, значение феномена перестройки для судеб мирового сообщества в близкой и отдаленной перспективе» [1, с. 11].
Не меньшее внимание канадский премьер уделил и возможному расширению сотрудничества двух стран в экономической сфере. С этой целью канадский премьер провел переговоры с председателем Совета Министров СССР Н. Рыжковым. Малруни и Рыжков подписали в частности соглашение о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Кроме того, в рамках визита был подписан документ о создании Канадско-советского делового совета. Задачей нового органа было объявлено «расширение делового сотрудничества, торговли между СССР и Канадой, развитие юридических контактов, оказание деловым кругам обеих стран содействия в сборе коммерческой информации, организация семинаров и выставок, помощь в решении возникающих проблем» [1, с. 14-15]. О важности, которую придавал Малруни экономической составляющей своего визита, красноречиво говорил тот факт, что канадского премьера в поездке сопровождало более двухсот бизнесменов (своего рода, прообраз будущей «Сбороной Канады»).
Хотя за шесть дней (20-25 ноября 1989 г.) и было заключено соглашений почти на миллиард долларов и учреждено более двух десятков новых совместных предприятий, наиболее важным результатом визита стало подписание Советско-канадской политической декларации. В документе отмечалось, что послевоенная идеологическая напряженность периода холодной войны уступает место решению проблем, «которые ставят под угрозу само существование человеческой цивилизации». Однако более важное значение имело упоминание в документе, что «Канада и Советский Союз уважают право народов Европы идти по пути политических и экономических преобразований без вмешательства извне и в атмосфере международного доверия и безопасности». На практике игра советского руководства в новое политическое мышление и право наций на самоопределение означала не только отказ от своей зоны влияния в Восточной Европе, но и ставила под вопрос само существование Советского Союза как федеративного государства.
Отказ от противопоставления социализма и капитализма, акцент на общечеловеческие ценности привело к потере ориентиров советской внешней политики. Если раньше советская внешняя политика зачастую подчинялась задачам мирового социалистического движения, то теперь национальные интересы Советского Союза приносились в жертву решения глобальных задач человечества. Ситуацию усугубляло то, что кроме лозунгов никакой новой концепции внешней политики у советского руководства не существовало. Как отмечал тогдашний министр иностранных дел Э. Шеварнадзе на первом заседании Научного Совета МИД СССР, «Мы сформировали и выдвинули несколько принципиальных положений: о единстве и взаимозависимости мира, о приоритете общечеловеческих ценностей, о свободе выбора, о балансе интересов. Они нуждаются в теоретической поддержке, в научной обоснованности, в углубленной историко-политической разработке» [2, с. 61].
Особое беспокойство у Шеварнадзе и МИД вызвала статья американского политолога Фрэнсиса Фукиямы, в которой был сделан вывод о победе Запада и западной идеологии в холодной войне. Как отметил советский министр, «я и мои коллеги испытываем определенную недостаточность, дефицит контраргументов» [с. 62].
В конце мая 1990 г. состоялся ответный визит Горбачева в Канаду. Главное внимание было уделено проблемам европейской безопасности и, в первую очередь, возможному вхождению объединенной Германии в Североатлантический альянс. Однако прогресса достичь в этом вопросе не удалось. Как отметил советский лидер, «упорное стремление доказать, что вхождение объединенной Германии в НАТО не нанесет вреда Советскому Союзу – а премьер-министр Канады тоже пытался это сделать, - неубедительно. Сам факт, что настаивают именно на этом варианте, уже вызывает подозрение» [3, с. 21]. Малруни, в свою очередь, заметил, что «НАТО по-прежнему играет чрезвычайно важную роль, и что участие в НАТО объединенной Германии повысит, а не уменьшит безопасность Советского Союза». Кроме того, канадский премьер обернул против Горбачева положение Советско-канадской политической декларации об «уважении права народов определять свою судьбу на основе свободы выбора» применительно к прибалтийским советским республикам. Как отметил Малруни, «Канада не меняет своей позиции в отношении Прибалтики с первого дня включения Прибалтики в состав Советского Союза. Канада никогда не признавала значимость такого присоединения» [3, с. 39].
Распад Советского Союза и появление Российского Федерации не привел к пересмотру внешней политики страны. Наоборот, новое российское руководство подчеркивало, что рассматривает отношения с Западом как важнейший внешнеполитический приоритет. Как заявил первый российский министр иностранных дел Андрей Козырев в январе 1992 г. на заседании Совета по безопасности и сотрудничеству в Европе, «в области внешней политики предстоит новый качественный этап, развивающий начатое М.С. Горбачевым и Э.А. Шеварнадзе. Россия не рассматривает Запад даже как потенциального противника. Ставит задачу выхода на дружественные, а в перспективе и союзнические отношения с ним. Мы честно заявляем: Наша цель включится в сообщество демократических государств с рыночной экономикой» [4, с. 197].
Несмотря на сохранение лозунгов, ситуация была принципиально другая. Россия не была равноценной заменой Советского Союза. Распад СССР автоматически снял многие проблемы, связанные с практической реализацией права наций на самоопределение, и, в первую очередь, включая «прибалтийский» и «украинский» вопросы. В тоже время зависимость России от Запада резко усилилась.
Ни советское, ни российское руководство не выделяло специально Канаду среди остальных западных стран в своей внешней политике. Однако именно Канада наряду с Соединенными Штатами, Великобританией и Францией вошла в список из четырех стран, которые президент Ельцин посетил в январе-феврале 1992 г., сразу же, как приступил к своим обязанностям президента. Эти четыре страны на тот момент и представляли концентрированное выражение всего Запада. Недавно объединившаяся Германия еще не считалась полноправным членом этого клуба.
На первый взгляд, нахождение Канады в одном ряду с такими политическими тяжеловесами, постоянными членами СБ ООН, выглядит странно. Однако как признал сам Ельцин во время своего выступления на Сессии Верховного Совета Российской Федерации в феврале 1992 г., начиная свои первые зарубежные визиты, российское руководство решало две задачи: «закрепить вхождение России в цивилизованное сообщество» и «заручиться максимальной поддержкой наших усилий по преобразованию России» [4, с. 272]. Иными словами получение экономической помощи имело для новой российской власти не меньшее значение, чем признание легитимности нового режима. С этой точки зрения, посещение Канады было вполне оправдано.
В результате в ходе рабочего визита Ельцина в Канаду 1 февраля 1992 г. между сторонами было подписано новое зерновое соглашение, по которому Россия могла закупать ежегодно 5 млн. тонн зерна в течение пяти лет. Канада объявила о выделении России на эти цели кредита на сумму 300 млн. долларов. О том, как остро стоял вопрос с продовольствием для России говорит тот факт, что Ельцин не просто перечисляет на сессии Верховного Совета объем полученной помощи от каждой из этих четырех стран, но, как в случае с Францией, детально указывает все виды обещанных продуктов питания (сахар, говядина, сухое молоко, детское питание). Разумеется, на этом фоне остальные результаты поездки российского президента в Канаду, включая подписание Декларации о дружбе и сотрудничестве, отошли на второй план.
Собственно российско-канадские отношения начинаются с государственного визита Ельцина в Канаду в июне 1992 г. В ходе этого визита было подписано несколько документов, которые сформировали весь комплекс российско-канадских отношений на будущие годы. В первую очередь, это касается Договора о согласии и сотрудничестве. Кроме того, стороны подписали Соглашение о торговых и коммерческих отношениях; Соглашение о сотрудничестве в Арктике и на Севере; Меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве в области агропромышленного комплекса. Тем самым и была сформирована новая повестка российско-канадских отношений: политическая сфера, экономические связи, Арктика, сотрудничество в сфере сельского хозяйства (на то момент в основном обеспечение поставок канадской пшеницы в Советский Союз – прим. автора).
В тоже время значительное время на переговорах по-прежнему было уделено оказанию Канадой экономической помощи России. Как заметил российский лидер, выступая в канадском парламенте 19 июня 1992 г., «Мы не просим финансовых и материальных инъекций…Но если канадская сторона сочтет возможным пойти на это, то, конечно, нам будет легче пережить этот трудный период» [5, с. 20]. Кроме того, пресс-секретарь российского президента В. Костиков признался, что во время частной беседы с канадским премьером Ельцин попросил отсрочки в выплате кредита, предоставленного России на закупку канадского зерна. Президент не получил прямого ответа: Малруни заявил, что этот вопрос он и другие лидеры «Большой семерки» обсудят на их саммите. Все же, кое-что Ельцину получить удалось. 19 июня 1992 г. министр сельского хозяйства Канады Чарльз Мейер заявил, что Канада дополнительно продаст России 1 млн. тонн пшеницы. Малруни также объявил об увеличении канадской технической помощи России и Содружеству Независимых Государств (СНГ) с 25 до 100 млн. долларов.
Однако те или иные экономические приобретения часто шли за счет политических уступок. Канада, как и другие страны Запада, не без успеха использовала острую зависимость России от западной финансовой помощи, чтобы скорректировать те или иные направления российской внешней политики в нужную для себя сторону. В преддверие визита российского президента в Канаду представитель канадской делегации отметил, что в частной беседе с Ельциным премьер-министр поднимет тему вывода российских войск из Прибалтики и спросит у своего российского коллеги почему этот процесс занимает так много времени. По словам канадского участника переговоров, «Мы не хотели бы сказать, что Россия не выполняет свои обещания. Однако Оттава хочет услышать объяснения Ельцина, особенно в свете последних заявлений его генералов, что интересы военной безопасности России по-прежнему требуют защиты побережья Прибалтики» [6].
В данном случае правительство Малруни было вынуждено учитывать рекомендации, содержавшиеся в докладе комитета по международным отношениям Палаты общин. Как отмечалось в этом документе, опубликованном накануне визита российского президента, Оттава не должна забывать своих старых друзей на Украине и в Прибалтике, уделяя так много внимания Москве и проблемам Ельцина. Канада должна иметь отдельную политику и программу помощи в отношении каждой из республик бывшего СССР. Фактически Малруни советовали сбалансировать свои отношения с Россией в зависимости от того, как Москва будет строить отношения с Украиной. Стремясь успокоить влиятельное украинское лобби, представители канадской делегации заявили, что Малруни постарается получить заверения Ельцина, что Россия и Украина будут решать все спорные вопросы и, в первую очередь, статус Крыма и принадлежности Черноморского флота мирным путем.
На российско-канадские отношения всегда оказывало сильное влияние общее состояние отношений между Россией и Западом. Периоды потепления и похолодания совпадали с такими же этапами во взаимоотношениях России с Западом, особенно когда от лица Запада выступали Соединенные Штаты. Начало 1990-х гг. – это «медовый месяц», как в отношениях России с Западом, так и для российско-канадских отношений. С одной стороны, распался Советский Союз и, таким образом, исчезла главная военно-политическая угроза для западной цивилизации. С другой, - на месте Союза образовались новое государство, руководство которого отчаянно нуждалось в финансовой помощи и признании легитимности нового режима. Кроме того, в российском обществе на тот момент существовало некритическое отношение к Западу. Особенно острая была ситуация в экономике. Как признавался Ельцин, выступая на встрече с иностранными послами 11 февраля 1992 г., «важнейшая проблема для нас – экономическая реформа…Реформа пока не стала необратимой, и сегодня важно любое усилие, даже небольшое, которое способствует преобразованиям российской экономики. В том числе и со стороны Запада. Каждая тысяча инвестиций укрепляет стабильность России, отодвигает нас от реванша красно-коричневых» [4, с. 261].
Но даже в этот бархатный период в российско-канадских отношениях возникали проблемы. Так в ноябре 1992 г. в связи с накопившейся задолженностью России по зерновым поставкам, предоставление кредитов, как и отгрузка зерна, было приостановлено. Окончательно этот вопрос был урегулирован лишь во время официального визита Малруни в Россию в начале мая 1993 года. Канадский премьер подтвердил готовность своей страны поставить в Россию те 477 тыс. тонн пшеницы, которые не были отгружены в рамках замороженного контракта на поставку в Россию 1 млн. тонн пшеницы. В ходе визита канадская сторона предложила также открыть для России кредитную линию на 30 млн. долларов для приобретения медицинского оборудования [7].
Этот бархатный период отношений новой России с Западом продолжался в 1992-1994 годах. И если в 1993 г. российский министр иностранных дел А. Козырев говорил, что «в деле строительства демократической России, мы, разумеется, рассчитываем прежде всего на собственные силы, но высоко ценим солидарность с нами демократического сообщества. Такая солидарность – не акт вмешательства во внутренние дела и не фантазия романтиков от международной политики. Это – исполнение человеческого долга защиты прав личности в других странах» [8, с. 334]. То в 1995 г. его сменился на прямо противоположный: «Мы откровенно говорим о проблемах, но не хотим, чтобы нам читали мораль, направляли «перстом указующим». Проблемы есть во всех странах, до идеала всем далеко» [9, с. 308].
Тем не менее, важные изменения происходили в это время и в российско-канадских отношениях. Резко просела экономическая составляющая этих отношений. В 1993 г. российско-канадский торговый оборот уменьшился более чем в два раза и составил лишь 562 млн. амер. долларов по сравнению с 1213 млн. амер. долларов в 1992 году. Главной причиной этого стало почти пятнадцатикратное (с 899,8 млн. до 61 млн. долл.) сокращение поставок канадского зерна в Россию в связи с возросшей задолженностью [10].
Начиная с этого времени, проблема расширения торговых связей становится постоянной темой на переговорах России и Канады. Так во время визита в Москву в конце ноября 1994 г. министра иностранных дел Канады А. Уэллета и его встреч с президентом Ельциным и главой МИД А. Козыревым основное внимание было уделено как раз «необходимости подтягивания экономической составляющей двух стран». Была также достигнута договоренность о посещении Ельциным Канады с государственным визитом.
Ельцин в Канаду не приехал (после 1992 г. он, в качестве президента, Канаду не посещал – прим. автора). В место него в Канаду приехал тогдашний председатель российского правительства В. Черномырдин. С самого начал визит российского премьера в Канаду едва не стал жертвой ревности российского президента, который и должен был первоначально совершить этот визит. Как выяснили журналисты, «изначально план пятидневной (2-6 октября 1995 г.) поездки премьера предполагал посещение Калгари, Торонто, Оттавы. Потом выяснилось, что летит он не прямо из южной Кореи, а с предварительным заездом в Сочи, чтобы встретиться с отдыхающим Ельциным. В результате из программы пребывания в Канаде выпал Калгари. Однако по неизвестным причинам президент не захотел встречаться с премьером в течение нескольких дней – и Торонто постигла та же участь. В конце концов, Черномырдин приехал и провел визит по облегченной программе – два дня в Оттаве. Хорошо хоть так…» [11].
Визит Черномырдина был целиком посвящен развитию торгово-экономических связей между двумя странами. 5 октября 1995 г. председатель российского правительства и канадский премьер-министр Ж. Кретьен приняли участие в открытии первой сессии российско-канадской межправительственной комиссии. Задача данного органа заключалась в том, чтобы «обеспечить условия для углубления экономического взаимодействия между Россией и Канадой и оказывать содействие предпринимателям обеих стран в налаживании делового сотрудничества» [12, с. 11]. По окончании переговоров Черномырдин и Кретьен заявили о намерении увеличить товарооборот между двумя странами в двое в течение пяти лет (то есть до 2000 г. – прим. автора). Российский премьер пошел еще дальше и заявил, что «ничто не мешает членам комиссии до конца тысячелетия даже утроить торговый оборот между странами» [13].
В середине 1990-х гг. медовый месяц в отношениях между Россией и Западом заканчивается. Позиция Запада по целому ряду вопросов (расширение НАТО, война в Чечне, Югославский конфликт) приводит не только к охлаждению в отношениях между Россией и Западом, но и вообще к разочарованию в Западе, как идеале, на который России следует равняться.
В начале января 1996 г. Б. Ельцин отправляет в отставку считавшегося прозападным министра иностранных дел А. Козырева и назначает на его место Е. Примакова, отличавшегося большей сдержанностью в этом вопросе. Уже на первой своей пресс-конференции в качестве министра иностранных дел 12 января 1996 г. новый министр подчеркивает, что «Россия, несмотря на нынешние трудности, была и остается великой державой…ратуя за партнерские отношения с бывшими противниками по «холодной войне», мы исходим из необходимости равноправного…взаимовыгодного, учитывающего интересы друг друга партнерства» [14, с. 13].
В новой концепции российской внешней политики центральное место заняло понятие многополярного мира. Выступая с посланием к Федеральному собранию в марте 1997 г. Ельцин отмечал, что «российская внешняя политика нацелена на построение такой системы международных отношений, которая исходит из того, что наш мир многополюсный, что в нем не должно быть доминирования какого-то одного центра силы» [15, с. 48].
В тоже время российско-канадские отношения во второй половине 1990-х гг. начинают пробуксовывать. И дело заключалось не только в более критическом отношении к Западу. Стагнацию испытывала экономическая составляющая отношений двух стран. Торговый оборот, который должен был удвоиться к 2000 г., не только не рос, но, напротив, сокращался. Так в 1996 г. товарооборот почти не изменился по сравнению с 1995 г. и остался на уровне 700 млн. долларов. Это обстоятельство особенно важно для Канады, доля экспорта которой в ВВП страны оставляет около 40 %. Соответственно, ограниченность экономических связей приводит к снижению интереса к России во внешней политике Канады.
Сказался и так называемый «чеченский вопрос». Канада наряду с другими западными странами неоднократно критиковала Россию за избыточное применение силы в ходе первой чеченской войны, что не могло пойти на пользу отношениям двух стран. Сразу после начала боевых действий в Чечне, Канада стала призывать враждующие стороны к прекращению конфликта. Как отмечал тогдашний министр иностранных дел Канады Андре Уэллет в начале января 1995 г., «Канада признает, что проблема Чечни является внутренним делом России, но глубоко обеспокоена страданиями невинных людей и нарушениями прав человека» [16].
Боле того, в целом прочеченская позиция официальной Оттавы сохранялась даже тогда, когда казалось, что к этому не было никаких оснований. Так, комментируя захват чеченскими террористами в январе 1996 г. села Первомайское, Уэллет заметил, что «президент Ельцин находится в трудной ситуации, но дальнейшее кровопролитие может только осложнить попытки установления прочного мира в Чечне» [17].
Во второй половине 1990-х гг. Канада переносит акцент с политической на экономическую составляющую отношений. Главную проблему в экономических отношениях двух стран обозначил тогдашний первый заместитель председателя Госдумы А. Шохин. По словам депутата, «после того, как прекратилось сотрудничество, базировавшееся на предоставлении канадских кредитов под импорт зерна, у нас практически не осталось каких-либо ярко выраженных форм взаимодействия» [18].
В связи с такой ситуацией российская и канадская стороны пытались использовать новые и зачастую нестандартные решения. В 1997 г. тогдашний российский вице-премьер В. Серов заметил, что поднять уровень двустороннего товарооборота традиционными методами – задача бесперспективная и малоэффективная. Вместо этого он предложил наметить конкретные стратегические направления сотрудничества. В результате по итогам третьей сессии российско-канадской межправительственной комиссии, проходившей в октябре 1997 г. в Оттаве, были выделены приоритеты в области сельского хозяйства, топливно-энергетического комплекса, телекоммуникационной сфере, атомной энергетике и аэрокосмической промышленности.
Нестандартные подходы искала и канадская сторона. Так во время визита Кретьена в Москву в октябре 1997 г. была достигнута договоренность о визите в Россию «Сборной Канады» (специальная торговая делегация, в состав которой входят несколько сот бизнесменов, руководители всех канадских провинций во главе с премьер-министром, и которые отправляются в наиболее перспективные для канадского бизнеса страны – прим. автора).
Однако карты спутал финансовый кризис, разразившийся в России в августе 1998 года. В результате поездка Кретьена во главе Сборной Канады сначала была перенесена на январь 1999 г., а затем и вовсе отменена. Это стало серьезным ударом для российско-канадских отношений. Дело в том, что в преддверии визита канадской делегации российские власти провели огромную подготовительную работу. Как признавался тогдашний временный поверенный в делах РФ в Канаде М. Лысенко, к визиту «Сборной Канады» был подготовлен ряд крупных совместных проектов: строительство скоростной железной дороги между аэропортом Шереметьево и центром Москвы, реконструкция нефтеперерабатывающего завода в Волгограде, участие канадских компаний в сооружении высоковольтной линии электропередач Россия-Китай, разработка полезных ископаемых в Сибири и на Дальнем Востоке [19].
Провал на этом фронте привел к тому, что на первое место в отношениях двух стран вновь начал выходить чеченский фактор. Официальная Оттава была одним из самых громких критиков действий Москвы в ходе Второй чеченской войны. В начале декабря 1999 г. тогдашний министр иностранных дел Канады Л. Эксурси заявил, что действия российских войск при взятии Грозного «ставит ситуацию в Чечне на грань, после которой, после перехода которой может возникнуть вопрос о преступлениях против человечности» [20]. Эксуорси также поддержал решение МВФ отложить предоставление России финансовой помощи и призвал увязать предоставление такой помощи с изменением позиции Москвы в чеченском вопросе.
В декабре 1999 г. Бориса Ельцина на посту президента России сменил Владимир Путин. Это имело огромное значение и для российско-канадских отношений. Дело в том, как пояснял в июне 1999 г. заместитель министра иностранных дел России В. Средин, «несущей конструкцией российско-канадских двусторонних отношений продолжают оставаться контакты на политическом уровне» [21]. Соответственно, смена в России политического лидера должна была придать новый импульс российско-канадским отношениям, прежде всего, в политической сфере.
В течение всего 2000 г. шла подготовка к визиту нового российского президента в Канаду. С этой целью канадскую столицу в сентябре 2000 г. посетил министр иностранных дел И. Иванов, а в начале декабря 2000 г. и заместитель министра, курирующий США и Канаду, Г. Мамедов. Во время этих встреч и были определены вопросы, представлявшие наибольший интерес для двух сторон.
Официальный визит В. Путина в Канаду состоялся 17-19 декабря 2000 года. Российская сторона, прежде всего, пыталась заручиться поддержкой Канады в вопросе о противоракетной обороне. В конечном итоге российская сторона смогла добиться некоторой поддержки своей позиции. Как отмечалось в специально принятом В. Путиным и Ж. Кретьеном Заявлении о сотрудничестве в области стратегической стабильности, «Российская Федерация и Канада согласны в том, что Договор о ПРО 1972 года является краеугольным камнем стратегической стабильности и важной основой международных усилий по ядерному разоружению и нераспространению» [22, с. 31]. В тоже время Кретьен дал понять, данное заявление не означает отказа Канады от возможного участия в американской программе противоракетной обороны. Одновременно канадская сторона отказалась от роли посредника в этом вопросе между США и Россией. Как подчеркнула пресс-секретарь премьера С. Галарно, Канада «продолжит обсуждать эти вопросы с обеими сторонами и готова выступать в качестве связующего звена между США и Россией, если в этом будет необходимость, но Канада не берет на себя роль официального посредника» [23]. Галарно специально подчеркнула, что, несмотря на заявления Путина на пресс-конференции, эта тема вообще не поднималась на переговорах между двумя лидерами. Стороны также договорились, что Сборная Канады после нескольких лет задержки все же посетит Россию в 2002 году.
Визит Сборной Канады в Москву состоявшийся середине февраля 2002 г., стал значительным событием в истории российско-канадских отношений нового времени. Вместе с премьер-министром в Россию прибыли двенадцать руководителей провинций и территорий и около трехсот бизнесменов. Ожидалось, что этот визит откроет новую эру в российско-канадских отношениях. С этой целью В. Путин и Ж. Кретьен приняли во время визита специальный план совместных действий по расширению двустороннего сотрудничества. Стороны разработали конкретные направления для совместной работы в политической и экономической сферах, в Арктике, а также согласились активизировать обмены между людьми с целью «роста взаимопонимания между народами».
Существовали огромные ожидания, что приезд такого большого количества канадских бизнесменов позволит резко повысить объем канадских инвестиций в России. Однако этого не произошло. Если российская сторона рассчитывала, что в ходе визита будут заключены контракты на сумму от 1 до 2 млрд. долларов, то в реальности было заключено контрактов только на 148 млн. долларов.
Во многом такой скромный результат Сборной Канады объясняется тем негативным опытом, который приобрели канадские компании во время ведения бизнеса в России. Многие канадские компании и бизнесмены, создавшие в России совместные предприятия, со временем оказались втянуты в различные судебные или налоговые тяжбы, результатом которых стало потеря этих предприятий.
Наиболее громким случаем стала история с компанией «Норекс Петролеум». Эта канадская компания со штаб-квартирой в Калгари совместно с российской «Тюменской нефтяной компанией» (ТНК) владела небольшой нефтяной компанией «Югранефть» в Сибири. В 2001 г. ТНК, используя вооруженных людей, захватила здание «Югранефть» и сменила там генерального директора. Попытки канадской стороны отстоять свои права через суд результата не принесли. Как следствие, глава «Норекс Петролеум» А. Ротцанг не только отказался платить вступительный взнос за включение в «Сборную Канаду», отправлявшуюся в Россию, но и отговаривал других бизнесменов от ведения бизнеса в России. Как заметил Ротцанг, «отстаивать права на свою собственность в России – это пустая трата времени…Путин говорит, что все равны перед российским законом, но некоторые равнее остальных. И канадские бизнесмены должны помнить об этом» [24].
Дело Норекса, а также схожие проблемы с которыми столкнулись «Кинросс Голд Корпорейшн», «Архангел Даймонд Корпорешн», отель «Аэростар» серьезно охладили пыл многих потенциальных канадских инвесторов. Ведущий канадский общественно-политический еженедельник «Маклинз» пришел к неутешительному выводу, «в стране, где законы, регулирующие деятельность иностранных компаний, переписываются почти ежедневно, а местные законы часто противоречат федеральным, наметилась тревожная тенденция: после того как канадские компании вложат миллионы долларов в запуск проектов, их российские партнеры используют возможности российской судебной системы для разрыва контракта и захвата предприятия» [25].
Эхо Норекса давало о себе знать очень долго. Делегация российской Торгово-промышленной палаты (ТПП), прибывшая в Канаду в феврале 2003 г. вынуждена была отметить изменившееся отношение канадского делового сообщества к перспективам инвестиций в Россию. Как заметил вице-президент ТПП Г. Петров, «это (проблемы канадского бизнеса в России), конечно оставило неприятный след и до сих пор является сдерживающим фактором для развития нашего инвестиционного сотрудничества с Канадой» [26].
Этот вопрос стал одним из главных и вовремя переговоров в Москве в сентябре 2004 г. министров иностранных дел России и Канады, С. Лаврова и П. Петтигрю. В частности была вновь поднята тема отеля «Аэростар», строительство которого финансировали канадские инвесторы и который стал позднее ареной борьбы между российскими и канадскими совладельцами (окончательно конфликт вокруг «Аэростара» был урегулирован в конце 2007 г. – прим. автора).
Ситуация в торгово-экономической сфере начала меняться к лучшему только когда замаячила перспектива очень крупных совместных проектов. В рамках визита в октябре 2004 г. канадского премьер-министра П. Мартина президент «Петро-Канада» Р. Бреннеман и глава «Газпрома» А. Миллер подписали меморандум о поставках сжиженного природного газа из России на североамериканский рынок. Проект предполагает совместную разработку технико-экономического обоснования строительства завода по сжижению в Ленинградской области мощностью 500 млн. кубических футов в сутки, транспортировку сжиженного газа на восточное побережье Канады, дальнейшую регазификацию и доставку на рынок Северной Америки. Стоимость данного проекта оценивается в 3,5 млрд. долларов. На данный момент, однако, все ограничивается стадией переговоров.
В тоже время после боевых действий между Россией и Грузией в августе 2008 г. отношение к России в Канаде заметно ухудшилось и все отчетливее звучат призывы к пересмотру отношений с Москвой. Характерна в этом плане статья бывшего канадского посла на Украине Д. Фрэзера. Признавая, что «боевые действия начала Грузия», и что «ее политика осложнила примирение с мятежными регионами», он, тем не менее, заключает, что «главной причиной войны стало многолетнее стремление России к восстановлению своего господства над Грузией» [27, с. 1]. Фрэзер призывает перейти на новый, более жесткий тон в отношениях с Москвой. Он указывает, что для реализации этого плана настал очень удачный момент. Как замечает Фрэзер, «сложная экономическая ситуация, в которой оказалась Россия, ставит ее, по крайней мере, в данный момент, в позицию просителя на любых экономических переговорах с Западом» [27, с. 6].
Визиту Б. Малруни в СССР в этом году исполняется двадцать лет. Это достаточный срок, чтобы сделать некоторые выводы. Прежде всего, необходимо отметить, что главной проблемой в российско-канадских отношениях остается слабое экономическое сотрудничество двух стран. Даже в 2008 г. российско-канадский торговый оборот составил лишь 2,570 млрд. амер. долларов (данные Федеральной таможенной службы России – прим. автора) или 0,3 % от внешнеторгового оборота России. Канадский бизнес после дела Норекса и других подобных случаев также не испытывает большого желания инвестировать в Россию, предпочитая более близкие и более безопасные страны для инвестиций. Отсутствие прочных экономических связей делает отношения двух стран чрезвычайно уязвимыми для осложнений, будь то раздел арктического континентального шельфа, чеченский вопрос или война с Грузией.
В тоже время и в российской внешней политике Канада занимает очень противоречивую роль. С одной стороны, внешняя политика Канады выгодно отличается от внешней политики ее южного соседа. С другой, - снижение роли Канады в мировых делах в последнее время делает ее все менее привлекательным партнером для российской стороны. В результате первые официальные визиты российских президентов в Канаду (Б. Ельцина в 1992 г. и В. Путина в 2000 г.) одновременно стали и последними визитами российских лидеров в Канаду.
Литература
1 Вестник министерства иностранных дел СССР, 1989, № 23
2 Вестник МИД СССР, 1989, № 24
3 Государственный визит президента СССР М.С. Горбачева в Канаду, 29-30 мая 1990 г.: Документы и материалы. – М.: Политиздат, 1990
4 Внешняя политика России: Сборник документов, 1990-1992.- М.: Международные отношения, 1996
5 Дипломатический вестник, 1992, №13-14
6 The Globe and Mail, 20.06.1992
7 Коммерсантъ-Daily, 08.05.1993
8 Внешняя политика России: Сборник документов. 1993. Кн. 2: июнь-декабрь. – М.: Международные отношения, 2000
9 Внешняя политика России: Сборник документов: Сборник документов. 1995. – М.: Международные отношения, 2000
10 РИА-Новости, 17.01.1994
11 Московские новости, 11.10.1995
12 Дипломатический вестник, 1995, № 11
13 Коммерсантъ-Daily, 07.10.1995
14 Внешняя политика России: Сборник документов. 1996. – М.: Международные отношения, 2001
15 Внешняя политика России: Сборник документов. 1997. – М.: Международные отношения, 2001
16 http://www.thewednesdayreport.com/twr/twr1v9.htm
17 Canada Calls for Restraint and for the Resumption of Negotiations in the Chechnya Conflict. – DFAIT, News Release № 7, 17.01.1996
18 РИА-Новости, 16.07.1997
19 РИА-Новости, 16.08.1998
20 ИТАР-ТАСС-Планета, 09.12.1999
21 Дипломатический вестник, 1999, № 7
22 Дипломатический вестник, 2001, № 1, с. 31
23 The Toronto Star, 19.12.2000
24 The Moscow Times, 14.02.2002
25 Maclean’s, 20.05.2002
26 ИТАР-ТАСС-Планета, 27.02.2003
27 Fraser D. Dealing with a Resurgent Russia. – International Insights, December 2008
