Статья посвящена аксиологическому восприятию языковой картины мира, отражающие в антропоцентрических пословицах. Рассматривается аксиологическая маркированность социальных фактов в сознании носителей языка, которое тесно связано с национальным менталитетом народа. Классифицированы паремиологические единицы аксиологического характера по семантическим и прагматическим данным.
Ключевые слова: антропоцентрические пословицы, паремиологические единицы, аксиология, прагматика, концепт, национальная специфика, культура народа, ценность, антиценность.
The article is devoted to the axiological perception of the linguistic picture of the world, reflected in anthropocentric proverbs. The axiological marking of social facts in the minds of native speakers, which is closely related to the national mentality of the people, is considered. Parmiological units of axiological character are classified according to semantic and pragmatic data.
Keywords: anthropocentric proverbs, paremiological units, axiology, pragmatics, concept, national specificity, culture of a people, value, anti-value.
Паремиологические единицы можно охарактеризовать в нескольких аспектах, прежде всего в семантическом, синтаксическом и прагматическом: «Наиболее общим основанием для классификации языковых явлений выступает трехмерная семиотическая модель, включающая семантику, синтактику и прагматику того или иного высказывания. Паремии включают синтаксические характеристики, состоящие из структурной организации (выявление того, что высказывание является универсальным суждением), семантические характеристики, сводящиеся к их содержательным признакам (соотношение первичных и переосмысленных образов), прагматические характеристики — к ситуативным признакам (интерпретация уместности использования речения в той или иной конкретной ситуации)» [1, с. 58].
В семантическом аспекте паремиологические единицы — это назидания, в которых требуется соблюдать определенные нормы общества или же дается информация о типичных причинно-следственных связях в поведении людей. Такие паремиологические единицы могут иметь образную или необразную форму и выражают коллективную мудрость народа или же индивидуально-авторские высказывания о важных или ярких характеристиках поведения людей [1, с. 60]. Например, в таких паремиологических единицах, как пословицы, в плане семантики передается многовековой опыт народа, отражаются особенности уклада его жизни, культуры, мировоззрения. Пословицы содержат бытовые, социальные, религиозные, эстетические взгляды народа, в которых запечатлелись особенности традиций, обычаев, нравов, поведенческие концепции и моральные установки [2, с. 382].
В структурно-синтаксическом аспекте паремиологические единицы есть выражающие универсальные истины предложения, которые построены по типу экзистенциальных высказываний либо предредписаний и содержат в прямом или подразумеваемом выражении кванторы всеобщности (все, каждый, никто, всегда, никогда и др.) [1, с. 59–60]. Паремиологическим единицам присуща фразеологичность и воспроизводимость.
В прагматическом аспекте паремиологические единицы выступают как языковые единицы, обладающие прагматическими свойствами выражать «ситуативно-личностный смысл, который актуализируется в конкретной ситуации общения» [1, с. 60]. Например, пословицы в прагматических целях используются коммуникантами для обоснования ими своих точек зрения, для выражения прогнозов, сомнения, упрека, оправдания или извинения, утешения, издевки, злорадства, пожеланий, обещаний, разрешения, приказа и запрета, устоявшегося взгляда человека на природу и общество [1, с. 36]. Таким образом, по справедливому замечанию М. Р. Шаймардановой, весьма актуальными являются «научные изыскания, направленные на изучение пословиц с точки зрения речевых действий, особенностей использования паремий в коммуникации в вариативных типах дискурса и их связи с коммуникативными стратегиями говорящего» [3, с. 10–11].
Наряду с вышеперечисленными аспектами изучения паремиологических единиц все больший интерес у исследователей-лингвистов вызывают жанрово-стилистические, когнитивные, лингвокультурологические, аксиологические и др. признаки рассматриваемых единиц.
В стилистическом плане паремиологические единицы, в частности пословицы представляют собой предложения с четкой ритмической структурой, характеризующиеся стихотворным размером и запоминаемостью. Такое свойство пословиц, как запоминаемость, реализуется при помощи эвфонических средств языка, к которым относятся логическое ударение, ритмика, рифма, звуковые повторы, акцентные слова, параллелизм в построении синтаксических конструкций и т. п., что в совокупности организует стихотворный размер пословиц и обеспечивает их запоминаемость.
Жанрово-стилистическая природа паремиологических единиц разнообразна. Паремии представлены пословицами, поговорками, загадками, афоризмами, парадоксами, сентенциями, веллеризмами и т. п. Р. А. Хажокова, Э. А. Хажокова к паремиям относят представляющие собой целостные предложения пословицы и являющиеся фрагментами предложений поговорки. Паремии есть анонимные изречения, представляющие собой речевые клише, близкие по образности и афористичности крылатым словам [2, с. 383].
Следует отметить, что из существующего «множества классификаций паремий ни одна из них не считается всеобъемлющей. Тем не менее, наибольший интерес паремиологов вызывают тематическая и функциональная (распределение паремиологических единиц в соответствии с их прагматическими, когнитивно-дискурсивными функциями) классификации паремий» [3, с. 9].
Анализ паремиологических единиц, в особенности пословиц, в когнитивном аспекте «позволяет обнаружить тот фундамент, на котором базируется мировоззрение человека, его ценностные ориентиры и приоритеты, и в то же время — стереотипы, коренящиеся в сознании личности» [4, с. 67], выявить обладающие первостепенной важностью для общества структуры знаний, так как пословичный фонд являет собой фрагмент культурной традиции [5, с. 35].
Пословица способствует «созданию моделей, передающих определенную картину взаимного расположения объектов в пространстве и во времени. Ситуация в таких пословицах вычисляется заранее» [1, с. 33].
Дело в том, что между значением и внутренней формой пословиц существует три основных типа отношений — совпадения, пересечения и параллельного существования, включая переходные случаи, которые, представляя собой дескриптивно-когнитивные уровни, образуют двойной фрейм — схему знаний двух ситуаций:
1) на уровне значения — знание о принятых в социуме стереотипах поведения;
2) на уровне внутренней формы — бытовые представления [5, с. 37].
Важно подчеркнуть, что «когнитивные уровни пословицы взаимодействуют с прагматическими подуровнями оценки и эмотивности и прагматико-когнитивным подуровнем сценария. Сценарий, как правило, в большинстве случаев содержит имплицитную рекомендацию, как надо действовать исходя из ситуации — фрейма» [5, с. 37]. Иначе говоря, пословицы в качестве фрейма суммируют опыт и подводят итог прошлому, а в качестве сценария выполняют моралистически-дидактическую функцию и тем самым обращены в будущее [5, с. 38].
Итак, как видно из обзора аспектов изучения паремиологических единиц, в том числе и пословиц, выделяются такие актуальные темы их исследований, как выявление их национально-культурной специфики, сопоставление значения и смысла, анализ модальности и оценочности в них и др. [3, с. 10].
В связи с этим при изучении антропоцентрических пословиц особую актуальность приобретают проблемы языковой картины мира, воздействия языка на поведение и мышление человека, взаимоотношения языка и общества, взаимосвязи языка и духовной культуры народа и т. п.
Поведенческие концепции и моральные установки базируются, безусловно, на оценочном отношении к жизнедеятельности субъектов общества, поскольку «наиболее важные обобщения правил поведения и отношения к миру зафиксированы в сложившейся системе ценностно маркированных высказываний, к которым относятся паремиологические единицы» [1, с. 59].
Одним из видов ценностей выступают семейные ценности, которые проявляются во взаимоотношениях между мужем и женой, родителями и детьми. В системе семейных ценностей русского народа, зафиксированных в пословицах и поговорках, образ матери является «наиболее ценностно значимым, несущим положительные эмоции» [6, с. 11], отец характеризуется ценностной установкой — кормилец семьи, воспитатель, стратег, жена — домоустроительница, которой приписывается ведущая нравственная функция, муж — глава семьи, ему отводится верховодящая семейная роль [6, с. 11]. Примечательно, что семейные ценности в пословицах и поговорках отражаются в корреляции с семейными антиценностями, которые имеют негативную оценочную окраску укоризны и осуждения.
Такое положение дел обусловливает постановку вопроса об аксиологической окрашенности явлений действительности в сознании носителей языка, о чем свидетельствуют результаты проводимых в рамках аксиологической лингвистики научных изысканий.
Например, Н. Л. Юган исследует проблемы аксиологического восприятия времени русским народом, нашедшего отражение в пословицах, и приходит к выводу, что «такое типологическое и как будто индифферентное свойство, как скорость времени (больше количественная характеристика), получает качественную оценку, предстает в сознании русского человека и в народном опыте аксиологически маркированным» [7, с. 201]. По мнению автора, время для русских есть плавное течение, неторопливая поступь. Такое восприятие времени, представляя собой особенность русского национального менталитета, репрезентируется в пословицах со значением «не надо торопиться»: пословицы «практически все содержат философский контекст: всему отпущен свой срок, всему наступит свое время» [7, с. 201]. Отсюда можно сделать заключить, что аксиологическая маркированность того или иного факта в сознании носителей языка обусловливается, в целом, национальным менталитетом народа.
По справедливому утверждению Т. Г. Бочиной и Сян Цюнь, характерные жанровые особенности пословицы (назидательность, передача народной мудрости, опыта и т. п.) тесно связаны с аксиологической картиной мира, системой ценностей и антиценностей народа [8, с. 44].
Т. Г. Бочина и Сян Цюнь изучают аксиологию возраста в русских паремиях. По мнению авторов, возраст человека коррелирует с определенными ценностями и антиценностями, приобретая положительную или отрицательную качественную оценку на каждом из этапов жизни [8, с. 44]. Ценности и антиценности при этом рассматриваются как базовые единицы культуры [8, с. 45].
В русских паремиях о возрасте актуализированы витальные (жизнь и смерть, здоровье и болезнь), интеллектуальные (ум и глупость), социально-утилитарные (труд и безработица, лень, отдых) и гедонистические (счастье и несчастье) ценности, из которых «главными ориентирами при оценивании человека с точки зрения возраста являются его физическое и интеллектуально-социальное состояние» [8, с. 48].
Следует отметить, что при интерпретации ценностных установок особое значение приобретает учет ситуативно-прагматического варьирования. В частности, пословицы, которые имеют на всех уровнях и во всех аспектах инвариантно-вариативную структуру и содержат неизменное и общее в своей структуре, что составляет их инвариантную суть, а все частное и переменное, их вариативную сторону [1, с. 32], в зависимости от ситуативно-прагматического контекста служат для выражения определенных оценочных суждений и ценностных установок участников коммуникативного акта.
Говоря об оценочности суждений и ценностных установок в пословицах, необходимо указать на то, что пословица, имея законченную образную или безобразную структуру значений, выражая назидательный смысл и идею, не зависят от внешнего контекста и подразумевают подтекст [1, с. 32]. Восприятие оценочного суждения в пословицах может зависеть от реализуемых ими функций в речи говорящих. Так, в повседневном употреблении пословицы выполняют информативную, моделирующую, поучительную, прогностическую и текстовую функции [1, с. 36], вместе с тем они могут выступать и в юмористической, или комической, функции: «Пословица выполняет юмористическую функцию, используя средства художественной выразительности. Помимо этого, пословица не только смешит, но и содержит оценку явления, дает определенную рекомендацию и не просто развлекает собеседника, но и создает особый парадоксальный мир. Комический эффект в пословицах достигается с помощью иронии, парадокса, балагурства» [1, с. 37].
Комические пословицы, характеризуясь назидательностью, лаконичностью, юмористической тональностью, выражают мягкую критику нелепого положения вещей и неправильного поведения людей. Вместе с тем «комизм пословиц осмысливается ситуативно, при этом некоторые речения воспринимаются как смешные, не будучи таковыми, и некоторые комические высказывания, напротив, воспринимаются серьезно как утешения» [1, с. 5–6]. Например: Поет − хорошо, а замолчит − еще лучше. Сколько не плавает палка в море, а кораблем не становится. Автобус обходи сзади, а тещу со всех сторон. В лесу рубят, а к нам щепки летят.
Как видим, вербальное выражение восприятия мира и отношения к нему в приведенных пословицах осуществляется сквозь призму ценностной системы индивида в частности и общества в целом. Именно оценивание выражаемого содержания посредством системы ценностей человека, через круг значимых для него и для общества смыслов и определяет аксиологическую картину мира. В такой трактовке любой созданный индивидом или обществом текст, в том числе и пословичный, выступает ценностно значимым, аксиологически окрашенным и служит богатым источником для выявления ценностных ориентиров языковой картины мира.
Таким образом, в этом отношении можно сказать, что антропоцентрические пословицы широко распространены во всех абсолютно сферах жизни общества. Учёт этого положения позволяет рассматривать язык как особую семантическую систему, а в плане семантики передаётся многовековой опыт народа, отражаются особенности уклада его жизни, культуры, мировоззрения.
Литература:
- Бурмистрова Л. В. Структурные, семантические и прагматические характеристики комических пословиц: Автореф. дисс. …канд. филол. наук. — Астрахань, 2017. — 192 с.
- Хажокова Р. А., Хажокова Э. А. Сравнительно-сопоставительный анализ пословиц и поговорок, выражающих отношение к женщине в русской и французской лингвокультурах. // Научный альманах, № 11–5 (13), 2015. — С. 382–386.
- Шаймарданова М. Р. Прагмалингвистический анализ гендерно-маркированных паремий (на материале английского и русского языков): Автореф. дисс. …канд. филол. наук. — Казань, 2015. — 24 с.
- Павлищева Я. А. Фразеология как источник гендерных стереотипов (на материале английского языка). // Наукові праці. Філологія. Мовознавство. Т. 221, № 209. — Миколаїв, 2014. — С. 64–68.
- Биктагирова З. А. Когнитивные характеристики пословиц. // Общедидактические и практические проблемы языкознания и лингводидактики: Матер. Междунар. науч.-практ. конф. — Екатеринбург, 2006. — С. 35–39.
- Ван Вэньцзя. Образы главных членов семьи: функционально-ролевой и ценностный аспекты (на материале пословиц и поговорок русского языка). // Аксиологические аспекты современных лингвистических исследований: Тез. докл. науч. семинара с междунар. участием. — Екатеринбург: Ажур, 2016. — С. 10–12.
- Юган Н. Л. Аксиология времени: лингвокультурологический аспект (на материале пословиц В. Даля). // Одеський лiнгвiстичний вiсник, № 7, 2016. — С. 197–202.
- Бочина Т. Г., Сян Цюнь. Аксиология возраста в русской паремике. // Вестник ТГГПУ, № 3 (33), 2013. — С. 44–48.
