О некоторых аспектах церковной политики Алексея Комнина | Статья в журнале «Молодой ученый»

Отправьте статью сегодня! Журнал выйдет 7 декабря, печатный экземпляр отправим 11 декабря.

Опубликовать статью в журнале

Автор:

Рубрика: История

Опубликовано в Молодой учёный №36 (222) сентябрь 2018 г.

Дата публикации: 09.09.2018

Статья просмотрена: 59 раз

Библиографическое описание:

Яковлев, М. Е. О некоторых аспектах церковной политики Алексея Комнина / М. Е. Яковлев. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2018. — № 36 (222). — С. 55-58. — URL: https://moluch.ru/archive/222/52563/ (дата обращения: 25.11.2024).



Религия является одной из форм духовной культуры и, как процессы, протекающие в литературе, архитектуре, искусстве, является отражением событий и тенденций в общественной и интеллектуальной жизни народа. В силу огромной важности истории церкви для истории не только Византийской империи, но и церкви русской и русского православия вообще, церковь обрела своих историков и применительно к духовным вопросам (особо примечательны Скабаланович, Лебедев, Филин, Иванов, Фроянов) и в качестве светского института в составе государства (Каждан, Литаврин). Что интересно, историки светские и духовные нередко вступают в известного рода противоречия относительно византийского быта, и там, где Диль или Каждан находят образы практически хозяек салонов, устраивающих маскарады вроде языческих [2, c. 73], там Скабаланович славит «византийский идеал женской скромности и стыдливости» [4]. Противоречие это целиком отражает разные стороны жизни империи, внутри которой могло найти себе место и то, и другое.

Особенно это противоречие заметно применительно к Алексею Комнину, церковная политика которого обладает двумя противоположными сторонами, с одной стороны, государству требовались деньги, а церковные земли часто обладали выписанными им налоговыми иммунитетами, что вынуждало (особенно в первую половину царствования) проводить жесткие меры. С другой стороны, император был глубоко верующим человеком и всегда уважительно относился к церкви. Как могло одно уживаться с другим? На этот вопрос мы и попытаемся ответить.

Прежде всего, налоговая политика Алексея была действительно весьма жестока, особенно в ранние годы царствования. Так, император широко практиковал вручение права сбора поземельных налогов с монастырских земель своим приближенным, что вызывало широкий протест духовенства, поскольку такие монастыри практически обирались, к тому же, новые владельцы не слишком уважительно вели себя в отношении монахинь-женщин. Более того, крестьяне, живущие на церковных землях, подвергались переписи наравне с париками (феодально зависимыми крестьянами), а сборщики налогов часто не считались с выданными церковным владениям иммунитетами. Проводились и конфискации имущества, вызванные тем, что в отношении динатов сборщикам куда сложнее было применять откровенное вымогательство, для них даже существовало ограничение синифии и элатикона (налогов в пользу сборщика) — не более 10 номисм. Таким образом в кризисных для государства условиях конфискация была единственным способом либо получить в казну земли, вернув и налоги с них, либо принудить элиту к выплате податей.

Остро стоял вопрос о церковной собственности в условиях, когда монастыри обманом завладевали огромными земельными владениями и людьми, на них проживающими. Справедливости ради, монахам еще с IX века запрещались сельскохозяйственные работы, посвятившие себя Богу могли жить только за счет доходов от зависимых крестьян и пожертвований, однако, период XI-XII веков — стремительный развал византийской киновийной (общежительной) монастырской общины. Уже в конце XII века из монастырей практически исчезнет даже общая трапеза, монахи спокойно будут иметь личное имущество и даже передавать его по наследству, а вельможи, живущие в монастырях, будут сохранять там слуг, особые распорядки и даже особое питание. Алексей Комнин как глубоко верующий человек (что подтверждается его частым участием в разного рода богословских дискуссиях) был воспитан на христианском идеале аскетизма. К тому же, монастыри привлекали потенциальных земледельцев-налогоплательщиков и солдат. Алексей конфисковывал имущество, полученное незаконно, часто не считался с налоговыми иммунитетами, основал Патмосский монастырь, призванный стать образцовым, но все эти меры носили характер не притеснений, а скорее попыток воспрепятствовать дальнейшему развитию церковного феодализма. Попытки эти потерпели неудачу.

Куда удачнее оказалась борьба с ересями — другая сторона церковной политики, в которой император показал себя ревностным защитником православия. Впрочем, важно подчеркнуть, что в большинстве случаев идеи религиозных сект становились идеологической базой для разного рода мятежей, их уничтожение было напрямую связано со стабильностью внутри государства. Так, в ереси Итала, одного из учеников Пселла (еще Ф. И. Успенский доказал мнимость их соперничества [3, c. 99]), воплотился не только неоплатонизм, но и достаточно апатичный менталитет имперской элиты XI века. Богомилы и павликиане активно способствовали обострению обстановки в Болгарии, отряды еретиков, которых часто называют общим словом «манихеи», не раз избегали службы в имперской армии. Однако, приводя их к согласию, Алексей Комнин не заметил другую брешь в имперской идеологии, зреющую внутри самого византийского православия и позднее принявшую форму исихазма.

Изначально в культуре ромеев заложены, согласно Каждану, два начала — имперское-героическое (выраженное в культе императора — «заместителя» Христа, вплоть до традиции мыть нищим ноги) и христианское-аскетическое. Отчасти на волне отторжения церковного феодализма, в том числе в среде самих монахов, отчасти же вследствие той системы, при которой монахи не должны были обеспечивать себя, постепенно формируется представление о бренности всего мирского, невольно передающееся всему обществу за исключением узкого круга военной элиты. Одни и те же ценности преображались в два принципиально разных мировоззрения. В X веке доминирует имперская парадигма, согласно которой фактически имеет место «священная война», враг империи ассоциируется с врагом христианства, защита империи — защита Царства Господа на земле. Однако XI век выводит на сцену второе мировоззрение, ярко иллюстрируемое Атталиатом, ассоциирующим военные неудачи с Божьим гневом, необходимостью покаяния [1, c. 516]. Зачатки такого взгляда мы находим в письмах патриарха Николая еще в X веке в тезисе о том, что существует лишь одна империя ромеев, и попытки уничтожить ее обречены.

Алексей Комнин, разумеется, был сторонником имперского взгляда. Земельные наделы жаловалась воинам со следующей преамбулой — «Ибо они проявляют свое мужество в борьбе с кровожадными варварами и отдают свое тело и душу за христианский народ». Взгляд вполне в духе Никифора Фоки — императора-воина. В имперской идее христианского императора, властвующего над Ойкуменой — подлинное наследие Римской империи.

Однако, от тезиса о невозможности уничтожения империи ромеев один шаг до признания невозможности такого уничтожения, до веры в чудесную, мессианскую миссию православного народа, Бога, защищающего своих благочестивых, но почему-то внезапно сделавшихся трусливыми на полях сражений, верующих. Банников и Морозов называют эту тенденцию «Отрицанием священной войны» и выводят ее из отказа церкви Никифору Фоке о признании мучениками солдат, павших в войнах Империи [1, c. 521]. Византийское православие так и не пришло к пониманию посмертной награды за выполнение воинского долга, ограничившись самой возможностью для солдата обладать духовностью, а значит и попасть в Рай. Многочисленные представления о чудесах, приносящих победу в сражениях, безусловно, служили средством подбодрить воинов, но они же порождали апатическую уверенность в том, что чудо все-таки случится. Идеалы предшественников исихазма — смирение, благочестие, осознание греховности, физический подвиг (например, пост), размышления о Боге, долго уживались с имперскими, но постепенно порождали представление о мирском как о преходящем. Анна Комнина славит своего отца и откровенно смакует описания сражений, даже проигранных. Никита Хониат уже рассуждает о Божьем гневе. Мировоззренческий перелом, когда Византия качнулась от империи к исихазму, начинается с Пселла, при Алексее приходит в относительное равновесие, сохранившееся вплоть до Мануила. Однако, когда друг с другом сойдутся Андроник и Исаак, один из которых будет живым воплощением имперского идеала (хотя посредственным полководцем), а другой изначально готовился к карьере богослова и был религиозен до суеверия (хотя посредственным императором), две идеи окончательно разойдутся. Аскетизм как идея в византийском сознании победит, породив общественную апатию, так что в 1204 году, когда крестоносцы будут грабить Константинополь, его огромное население предпочтет бежать или прятаться в домах, но не дать отпор захватчикам, в которых видели гнев Бога.

Мог ли Алексей заметить эту опасную тенденцию в сознании его подданных и как-то остановить крах имперской идеологии? Пожалуй, он сделал для того все возможное, поскольку привел к власти военную аристократию. Но став в византийском аналоге дискуссии иосифлян и нестяжателей на сторону нестяжательства, император сам связал себе руки. Роскошная, государственная, богатая имперская церковь была именно тем, с чем боролся Алексей Комнин. Церковный феодализм виделся ему злом, аскетизм же — благом.

Таким образом церковная политика Алексея при всех своих ограниченных успехах, например в борьбе с ересями, не смогла предотвратить кризис византийского православия.

Литература:

  1. А. В. Банников. А. М. Морозов. Византийская армия IV — XII вв. СПб, Евразия, 2017.
  2. А. П. Каждан. Два дня из жизни Константинополя. СПб, Алетейя, 2002.
  3. Ф. И. Успенский. История Византийской империи. Том 7. М, Юрайт, 2018.
  4. Н. А. Скабаланович. Византийское государство и Церковь в XI в. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserkvi/vizantijskoe-gosudarstvo-i-tserkov-v-xi-v/10_1 (дата обращения: 10.04.2018).
Основные термины (генерируются автоматически): церковная политика, церковный феодализм, XI-XII, Божий гнев, век, верующий человек, византийское православие, имперская идеология, монастырь, том.


Задать вопрос