В наступившую эпоху тотальной информатизации, компьютеризации, распространения социальных сетей сведения об индивиде и его личной жизни становятся все более доступными.
Неприкосновенность частной жизни провозглашена как Конституцией Российской Федерации [1] (ст. 23, 24), так и международными актами. Однако несмотря на повсеместное признание права на неприкосновенность частной жизни, оно стало одним из самых затронутых и уязвимых.
В современном мире постоянно появляются новые информационные технологии и международные компьютерные сети, новые виды связи и сообщений, которые создают новые способы вторжения в частную жизнь человека, а их использование и применение не всегда способствует конфиденциальности.
Масштабы компьютерной преступности возрастают, причем, как отмечается в Доктрине информационной безопасности, методы, способы и средства совершения таких преступлений становятся все изощреннее [2].
К примеру, создаются программы для мобильных телефонов, позволяющие осуществлять негласный контроль за абонентом. К примеру, П. загрузил подобную программу на мобильной телефон своей знакомой Т. для удаленного контроля с помощью СМС-команд мобильных телефонов, путем осуществления негласных записей разговоров пользователя устройства и звуков окружения наблюдаемого устройства, негласного просмотра истории вызовов и управления списком контактов, негласного просмотра истории СМС, чтения и удаления СМС пользователя, получения текущих координат навигационной системы GPS и т. д.
П. осуществлял использование ранее установленных программ с целью получения сведений без согласия потерпевшей и вопреки ее волеизъявлению путем направления на ее мобильный телефон СМС-команд. Данная информация копировалась П., фиксировалась на внешние хранилища информации и использовалась им по своему усмотрению.
Приговором суда П. был признан виновным, ему было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на два года, со штрафом в размере 50 000 рублей [3].
В создавшихся условиях особой угрозе подвергаются такие составляющие права на неприкосновенность частной жизни, как неприкосновенность персональных данных, а также тайна и свобода коммуникаций. Соответственно все актуальнее становится потребность в охране частной жизни, в том числе уголовно-правовыми средствами. Провозглашается задача обеспечить баланс между своевременным внедрением современных технологий обработки данных и защитой прав граждан, включая право на личную и семейную тайну [4].
В настоящее время количество нарушений права на неприкосновенность частной жизни в сети Интернет только растет, на сегодняшний день большая часть преступных посягательств на неприкосновенности частной жизни совершается именно в сети Интернет.
С. В. Баринов, проведя анализ преступных посягательств на частную жизнь, совершаемых в сети Интернет, увидел, что чаще всего их предметом становятся изображения. В 69 % изученных случаев предметом преступления стали именно изображения, а в 31 % — видеозаписи [5, c. 142].
Часто изображения содержат элементы эротического характера. Они могут быть получены ранее, когда между потерпевшим и будущим преступником складывались доверительные отношения, и впоследствии хранились у последнего.
Очень часто встречаются случаи распространения информации в социальных сетях («Одноклассники», «ВКонтакте» и т. д.), где количество получателей неограниченно, круг их заранее неизвестен.
В качестве примера такого распространения информации о частной жизни можно привести создание К. в мае 2013 года без ведома и согласия М. ее профиля в социальном чате «Одноклассники» в сети Интернет. В данном профиле К. умышленно указала анкетные данные М. и разместила её фотографию, а также информацию о беременности последней и о произведенном ею аборте, составляющие личную тайну М. Соответственно имел место случай незаконного распространения сведений о частной жизни М., путем публичной демонстрации указанной информации на созданном от имени М. профиле в социальном чате «Одноклассники» в сети Интернет, не заблокированном от доступа посторонних лиц. К. была признана виновной по ч. 1 ст. 137 УК РФ, ей было назначено наказание — исправительные работы сроком на девять месяцев с удержанием 10 % заработка в доход государства [6].
Проведенный С. В. Бариновым анализ показал, что, как правило, субъектами преступлений против неприкосновенности частной жизни в сети Интернет в 78 % случаев являются мужчины в возрасте от 17 до 35 лет, имеющие навыки работы с компьютером на уровне пользователя и продвинутого пользователя, являющиеся активными участниками социальных сетей. Совершаемые преступления чаще всего — первый криминальный опыт в жизни. Уровень благосостояния преступников можно считать как удовлетворительный. Род занятий: учащиеся, работающие, временно безработные.
91 % уголовных дел возбуждались в отношении жителей крупных и средних городов: Москва, Казань, Белгород, Набережные Челны, Елец, Оренбург, Новочебоксарск, Ивангород и т. д. Однако по мере компьютеризации населения примеры совершения преступных нарушений неприкосновенности частной жизни, совершенные в сети Интернет, фиксируются в отдаленных от центра населенных пунктах [7, c.144].
Однако действующие правила, появившиеся еще в период индустриального общества, не справляются с регулированием новых отношений. Как пишет А. В. Преснякова, сегодня ни одна страна в мире не может сказать о наличии полного легального регулирования, способного в полной мере обеспечить неприкосновенность частной жизни в условиях информационного общества [8, c. 5].
Само по себе использование сети Интернет — законная деятельность. Но это обстоятельство учитывается как основной или квалифицирующий признак ряда составов преступлений, в том числе в ч. 3 ст. 137 УК РФ.
Вместе с тем в ч. 1 ст. 137 УК РФ отсутствует упоминание о распространении сведений в сети Интернет. Объективная сторона данного состава преступления включает в себя незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, при отсутствии его согласия либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации.
Ч. 3 же ст. 137 УК РФ содержит указание на сеть Интернет, указывая на способ незаконного распространения информации — в информационно-телекоммуникационных сетях.
В уголовном законодательстве не уточняется, что имеется в виду под распространением информации о частной жизни. Попытка дать соответствующее определение предпринята судебными инстанциями. В соответствии с разъяснением Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. [9] под распространением сведений понимается опубликование их в печати, трансляция по радио и телевидению, демонстрация в кинохроникальных программах и иных средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с применением других средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщениев той или иной форме хотя бы одному лицу. При этом сообщение таких сведений только тому лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением [10].
Соответственно, если рассматривать распространение информации о частной жизни лица в представленном понимании, то распространение данных в сети Интернет подпадает под состав преступления, предусмотренный ст. 137 УК РФ.
Однако в российском законодательстве действует принцип буквального толкования закона. Если следовать данному принципу, при отсутствии в ч. 1 ст. 137 УК РФ указания на распространение информации в информационно-телекоммуникационных сетях и наличии такого деяния в ч. 3 ст. 137 РФ, в состав деяния, подлежащего квалификации по ч. 1 ст. 137 УК РФ, не может включаться распространение в сети Интернет.
Для устранения указанного несоответствия и единообразия судебной практики необходимо внести изменения в законодательство.
Кроме того, незаконное распространение сведений о частной жизни лица в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или сети Интернет представляет повышенную общественную опасность, так как личная или семейная тайна становится известной широкому кругу лиц. Поэтому данные способы нарушения неприкосновенности частной жизни следовало бы предусмотреть в качестве квалифицирующего признака с закреплением повышенной уголовной ответственности.
Аналогичное мнение высказывают и авторы, отмечая, что при распространении сведений о частной жизни в средствах массовой информации, в сети Интернет они становятся достоянием значительного круга лиц, а сам виновный осознает публичность своих действий, их большую вредоносность, и предлагают такой способ распространения признать квалифицирующим признаком и включить в ч. 2 ст. 137 УК РФ [11, c. 90].
Еще одним недостатком УК РФ в части квалификации преступлений, совершаемых с использованием сети Интернет, является отсутствие единообразия формулировок. В УК РФ используются следующие обозначения данной сети — электронные, информационно-телекоммуникационные сети (включая сеть «Интернет») (ст. 185.3., 205.2.), отсутствие указание сети Интернет, а указание просто на информационно-телекоммуникационные сети (ст. 137 УК РФ), информационно-телекоммуникационные сети, в том числе сети Интернет.
По данному факту авторы отмечают, что в целях придания системности закону, единства законодательного языка следует везде или указывать, или не указывать средства массовой информации и электронные сети [12, c. 57].
Приведенные данные показывают острую необходимость защиты неприкосновенности частной жизни в сети Интернет и внесения изменений в действующее законодательство для успешной борьбы с преступностью в данной специфичной области.
Литература:
- Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993).
- Указ Президента РФ от 05.12.2016 N 646 «Об утверждении Доктрины информационной безопасности Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. — № 50–2016.
- Постановление Московского городского суда от 22 июля 2015 г. N 10–9958/15 // СПС Гарант, 2017.
- Указ Президента РФ от 09.05.2017 N 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы» // Собрание законодательства РФ. — № 20–2017.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // Российская газета. — № 50. — 2005.
- Баринов, С. В. Криминалистическая характеристика преступных нарушений неприкосновенности частной жизни, совершаемых в сети Интернет / С. В. Баринов // Актуальные проблемы российского права. — 2016. — № 9. — С.141–145.
- Приговор мирового судьи судебного участка № 3 Ардонского района РСО по делу № 1–24/2013.
- Гришаев, С. П. Эволюция законодательства об объектах гражданских прав / С. П. Гришаев // СПС КонсультантПлюс, 2015.
- Диваева, И. Р. Некоторые вопросы уголовной ответственности за нарушение неприкосновенности частной жизни / И. Р. Диваева // Вестник Челябинского государственного университета. — 2009. — № 36(174). — С.88–90.
- Кадников, Б. Н. Уголовно-правовая охрана неприкосновенности частной жизни / Под ред. Н. Г. Кадникова. М.: Юриспруденция — 2011. — С.90.
- Иногамова-Хегай, Л. В. Современные тенденции криминализации и декриминализации в российском уголовном праве / Л. В. Иногамова-Хегай // Уголовное право. — 2017. — № 4. — С.57–60.
