В статье авторприводитсовременные способы и технологии вторжения в личную жизнь, совершаемых с использованием информационных технологий, а также рассматривает некоторые проблемы правового регулирования этого аспекта в условиях развития информационных технологий.
Ключевые слова: преступления, с использованием информационных технологий, законодательная база, правовое регулирование.
По данным официальной статистики за 2022 год, приведенной на сайте Центра правовой помощи гражданам в цифровой среде, показывают неуклонный рост числа преступлений, совершаемых с использованием интернет-технологий (далее — ИТ).
Согласно статистике МВД России в 2022 году зарегистрировано 522 тыс. преступлений, совершенных в сфере информационно-телекоммуникационных технологий и компьютерной информации, что на 0,8 % больше, чем в 2021 году. В общем числе зарегистрированных преступлений их удельный вес составил 26,5 %.
По данным Генеральной прокуратуры Российской Федерации в отношении несовершеннолетних зарегистрировано 6 141 преступление, 2 647 из которых направлены в суд с обвинительным заключением.
В отношении пенсионеров в 2022 году совершено 59 949 преступлений. Так, в Приволжском Федеральном Округе таких преступлений зафиксировано 11 646.
Отмечен существенный рост преступлений, связанных с неправомерным доступом к компьютерной информации — 9308 тыс.
Среди всех преступлений в сфере нарушения неприкосновенности частной жизни зарегистрировано лишь 862 преступления, предусмотренных ст. 137 Уголовного кодекса Российской Федерации «Нарушение неприкосновенности частной жизни», 572 из которых направлены в суд с обвинительным заключением [7].
Приведенная статистика свидетельствует, что российское общество вступило в эру современных телекоммуникационных технологий, использование и совершенствование которых требует постоянной корректировки действующего законодательства.
В Российской Федерации эта тенденция нашла свое отражение в новой редакции ст. 71 Конституции Российской Федерации, согласно которой «применение информационных технологий» и «оборот цифровых данных» находятся в ведении государства [1].
Внесенная поправка свидетельствует о необходимости дальнейшего совершенствования не только действующего уголовного и уголовно-процессуального законодательства, но и др. федеральных законов и подзаконных нормативных актов, регламентирующих ИТ и оборот цифровых данных в России, что лишний раз свидетельствует об актуальности вопросов, рассматриваемых в настоящей статье.
Основными законодательными актами, регулирующими вопросы неприкосновенности частной жизни являются Гражданский кодекс Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации (далее — УК РФ), Семейный кодекс Российской Федерации, а также целый ряд таких федеральных законов, как «О связи», «О персональных данных», «Об информации, информационных технологиях и защите информации», «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и др.
Данные документы позволяют государству осуществлять правовое регулирование информационной среды, переход к информационному обществу (обществу знаний) и защищать права и свободы граждан, организаций, самого государства в информационной среде. Однако, несмотря на урегулированность некоторых правовых аспектов защиты частной жизни личности в условиях развития цифровых технологий, многие вопросы остаются все еще все еще неурегулированными.
Связано это в первую очередь с тем, что способы нарушения неприкосновенности частой жизни в цифровой среде намного опережают меры ее защиты, поэтому в условиях информационного общества и широкого использования сети Интернет при реализации многих государственных и иных услуг в электронном виде полное обеспечение права граждан на неприкосновенность частной жизни объективно затруднено, т. к. законодательная база не успевает за прогрессом в сфере ИТ.
Масштаб совершаемых противоправных действий с использованием «цифрового пространства» стирает привычное понимание применения норм гражданского и уголовного законодательства, бросая все новые вызовы как теории, так и правоприменительной практике.
Ситуация усложняется, когда совершение преступления связано с использованием «цифрового пространства», охватывающего доступ множества государств и неограниченного круга лиц.
Нормативных понятий «цифровое пространство», «Интернет» не содержится в современных нормативно-правовых актах. Определить его возможно через анализ совокупности нормативных документов и имеющихся в науке таких определений, как «информационное пространство», «киберпространство», «виртуальное пространство» и др.
В юридической литературе отмечается, что информационное пространство имеет две характерные особенности: трансграничность и отсутствие государственно-властного элемента [3].
В этих условиях киберугрозы в отношении личности разделяются на технологические угрозы; угрозы от действий государственных и негосударственных структур; угроза со стороны частных правонарушителей и различных коммерческих фирм, учреждений, организаций [2].
В юридической доктрине преступления, совершаемые с использованием ИТ-технологий, понимаются по-разному и толкуются неоднозначно. Основной проблемой является то, что официальное закрепление получила только одна группа деяний, объединенная в гл. 28 УК РФ «Преступления в сфере компьютерной информации».
Стоит отметить, что в исследованиях указывают два вида преступлений: преступления в сфере компьютерной информации в чистом виде и преступления, в которых используются информационные технологии в качестве средства их совершения.
Рассмотрим основные современные способы вторжения в личную жизнь.
Сбор данных через социальные сети. Последние предоставляют доступ к огромному количеству личной информации о пользователях. Компании и государственные органы могут собирать данные о предпочтениях, интересах, контактах и местоположении пользователей.
Аналитика поведения в сети Интернет позволяет отслеживать действия пользователей, анализировать их интересы и предпочтения. Это позволяет создавать различные профили личности, вплоть до сексуального портрета и предлагать им информацию, соответствующую их интересам.
Искусственный интеллект и машинное обучение. Эти технологии используются для анализа больших объемов данных и выявления закономерностей в поведении пользователей. Это позволяет предсказывать их действия и предлагать им персонализированные услуги и продукты.
Биометрические данные. Биометрические технологии, такие как распознавание лиц и отпечатков пальцев, используются для идентификации пользователей и контроля доступа к различным сервисам и устройствам.
Геопозиционирование позволяет отслеживать местоположение пользователей и предоставлять им информацию о ближайших событиях и услугах.
Большие данные и аналитика (Big Data). Сбор и анализ больших объемов данных о пользователях позволяет компаниям и организациям лучше понимать потребности и предпочтения клиентов, а также прогнозировать их поведение.
Современные технологии привносят множество преимуществ в нашу жизнь, однако они также открывают новые возможности для нарушения личной жизни.
В последнее время способы, которыми киберпреступники могут вторгаться в личную жизнь граждан, разнообразны. К ним относятся фишинг, вредоносное программное обеспечение (ПО), взлом учетных записей, онлайн слежка и мн. др.
Фишинг является одним из наиболее распространенных методов атаки на личные данные. Киберпреступники отправляют поддельные электронные сообщения или сообщения в социальных сетях, которые призваны обмануть получателя и заставить его раскрывать личные данные, такие как пароли, номера кредитных карт и др. конфиденциальную информацию.
Вредоносное ПО (malware) может быть установлено на устройстве пользователя без его ведома, что позволяет злоумышленникам получить доступ к личной информации, записывать нажатия клавиш, перехватывать данные сетевого трафика и мн. др.
Взлом учетных записей. Киберпреступники могут использовать слабые пароли или уязвимости в системах безопасности, чтобы взломать учетные записи пользователей. Это может привести к утечке личной информации, обращению от лица пользователя или даже к финансовым потерям.
Онлайн слежка. Большое количество персональной информации о нас доступно в онлайн-пространстве. Злоумышленники могут использовать эту информацию для отслеживания наших действий, предсказания поведения и даже для выявления местонахождения.
В юридической науке долгое время пытаются выработать и закрепить единую терминологию понимания данных видов преступлений. Сложность выработки юридически значимых понятий кроется в отсутствии однообразного подхода относительно круга деяний, которые следует относить к преступлениям, совершаемым с использованием ИТ.
Все чаще исследователи дают более широкое понимание термина. Так, например Д. Н. Карпова указывает, что киберпреступление является актом социальной девиации с целью нанесения ущерба посредством любого технического средства с доступом в Интернет [3].
По мнению И. Г. Чекунова, киберпреступность также следует рассматривать шире компьютерной преступности постольку, поскольку для совершения киберпреступлений используются не только компьютеры, но и мобильные (сотовые) коммуникационные технические устройства и системы связи [5].
Некоторые исследователи, напротив, сужают определение киберпреступлений. Так, Д. Л. Шиндер указывает, что киберпреступность может определяться как подкатегория компьютерной преступности [6].
В научной литературе также упоминается понятие «преступления, совершаемые с использованием высоких технологий». Таким образом, ряд ученых фактически уравнивает высокие технологии и информационные технологии, в то же время, отделяя информационные технологии от сферы компьютерной информации.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что в юриспруденции отсутствует единообразие понятийного аппарата в сфере преступлений, совершаемых с использованием информационных технологий.
Информационные технологии постоянно развиваются. В связи с этим преступность, связанная с ИТ, приобретает различные, порой, изощренные формы, связанные с посягательством на разнообразные виды общественных отношений, ответственность за которые не предусмотрена законом. Вместе с тем, следует отметить, что нормативное и правовое регулирование информационных отношений в современном российском обществе сформировалось, представляя собой самостоятельное направление правового регулирования. Оно продолжает развиваться и реализуется в рамках государственной политики в сфере обеспечения информационной безопасности страны. Однако следует отметить, что в условиях развития информационных технологий пристальный интерес к теоретическим и практическим вопросам о сущности информационного общества будет еще долго актуален для юристов. Поэтому в этих условиях следует уделять большее внимание разработке правовых механизмов, которые бы обеспечивали защиту приватности частной жизни в цифровой среде, сохраняя при этом баланс между индивидуальными правами граждан и государственными (общественными) интересами, такими как безопасность и пресечение преступной деятельности.
Литература:
- Конституции Российской Федерации. URL: http://pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody=&nd=102027595 (дата обращения: 15.05.2024).
- Гаджиева З. Р. Становление и развитие конституционного законодательства Российской Федерации о доступе граждан к информации о деятельности органов публичной власти. Закон и право. 2013. № 12. С. 12–14.
- Карпова Д. Н. Киберпреступность: глобальная проблема и ее решение // Власть. 2014. № 8. С. 46–50.
- Кочеткова М. Н. Процессуальные проблемы принятия сообщения о преступлении по сети Интернет // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2014. № 7–2. С. 30–32.
- Чекунов И. Г. Понятие и отличительные особенности киберпреступности // Российский следователь. 2014. № 18. С. 53.
- Шиндер Д. Л. Киберпреступность: перед лицом проблемы [Электронный ресурс] // Центр исследования компьютерной преступности. URL: http://www.crime-research.ru/library/cybercrimes3.html (дата обращения: 15.05.2024).
- Обзор мошенничества с персональными данными граждан в цифровой среде (2022 год) [Электронный ресурс] // Центр правовой помощи гражданам в цифровой среде. URL: https://4people.grfc.ru/analytics-and-legislation/case-studies/obzor-moshennichestva-s-personalnymi-dannymi-grazhdan-v-cifrovoy-srede-vtoroe-polugodie-2022-g / (дата обращения: 15.05.2024).
