Позиция историка во многом определяется набором личностных характеристик и особенностями жизненного пути, биографический метод помогает реконструировать процесс формирования взглядов историков. Многие события могут очень сильно повлиять на восприятие историком действительности. Если следовать принципу Р. Коллингвуда, который считал, что нельзя рассматривать историческую личность в отрыве от ее исторического времени — то биографические данные историка имеют важнейшее значение для исследователей.
В 966 г. Польша при посредстве князя Мешко I приняла христианство. Если Русь, принявшая христианство в 988 г., была ориентирована на византийский вариант православия, то Польское государство получило религию по римскому, западному образцу. Это событие имело большое значение для становления исторической традиции Польши. Выбор христианской религии западного типа был обусловлен как географическим положением страны, так и политическим содружеством с чешскими соседями и необходимостью упрочить свои позиции и свою безопасность со стороны Священной Римской империи. Став частью «Slavia Romana» [1, с. 70–71; 2, с. 116–157], польское государство заимствовало западноевропейские интеллектуальные традиции. Некоторое отставание от европейской историографии восполнялось своеобразием польского историописания, его особым колоритом.
Конец XIV-XV в. стал кульминационным периодом средневековой польской культуры. О расцвете гуманитарных наук в Польше свидетельствуют многие факты. К ним можно отнести как обширную религиозную литературу (и в ее рамках жанры поэтические — песни, гимны, и др.), так и прозаическую беллетристику — жития, апокрифы. Начинает развиваться куртуазная поэзия, а также научная и общественно-политическая литература. Период расцвета польской ренессансной историографии является одним из наиболее важных и значимых в истории исторической науки Польши и Европы в целом. Историографическая традиция Польши конца XV-XVI вв. вобрала в себя черты двух культурных эпох — позднего Средневековья и Ренессанса. При этом польские авторы исторических трудов ориентировались на формы и методы историописания, утвердившиеся в интеллектуальной среде средневековой Европы. Польская историография XV-XVI вв. и русское историописание взаимно влияли друг на друга. Наука, культура и словесность Польши сыграли большую роль в русской истории. При посредничестве польского барокко (еще до петровских времен) началось вхождение Московии в западноевропейскую современность. Польша послужила своего рода проводником между католическим Западом и православной Московской Русью.
Ян Длугош является знаковой фигурой для польской историографии. Его жизни, творчеству посвящен огромный пласт исследовательской литературы, включающий работы разных лет отечественных и зарубежных историков, посвященные биографии, анализу и оценкам творчества польского хрониста [14, c. 5–19]. Длугош был представителем интеллектуальной элиты своего времени и своего общества. Особенности биографии и окружения предопределили его интерес к наукам вообще и к истории в частности.
Среди обзоров польской историографии одним из первых можно назвать труд исследователя XVII столетия Шимона Старовольского «Setnik pisarzów polskich albo pochwaly I żywoty stu najznakomitszych pisarzów polskich (Центурия польских писателей или похвалы и жизнеописания ста знаменитейших писателей польских)» [3, с. 80–82], написанный в XVII веке. Старовольский дает краткие сведения об историках и сжатые характеристики их произведений. В список рассматриваемых Старовольским авторов вошли Ян Длугош, Матвей Стрыйковский, Станислав Решка, Мартин Кромер, Бернард Ваповский, Матвей Меховский и т. д. Старовольский высоко оценивает труд Длугоша, не скупится для него на превосходные эпитеты и называет его первым польским историком, особо подчеркивая это тем, что ни труд Галла Анонима, ни хроника Кадлубка не могут претендовать на звание истории рядом с работой Длугоша. Шимон Старовольский биографии Длугоша не приводит, однако упоминает некоторые интересные факты, например, что Длугош был основателем школы юристов. Старовольский высоко оценивает душевные качества Длугоша и дает ему высокую моральную оценку. Посвященная краковскому канонику характеристика, интересна для нас тем, что в ней Старовольский привел список книг, вышедших из под пера «отца польской истории», а также собрал своеобразные «рецензии» интеллектуалов XVII столетия на творчество Яна Длугоша. Так, например, он пишет, что «если же кто хочет узнать о нем больше и подробней, пусть обратится к его жизнеописанию, написанным Хербуртом Щенсным». К сожалению, этого первоисточника, относящегося, судя по всему, к началу XVI в., нам отыскать не удалось. Возможно, этот пробел будет восполнен позднее, после дополнительной работы в польских архивах. Старовольский приводит отзывы Якуба Вителия, Николая Журавского, Станислава Стославия и свой собственный. Все они особо подчеркивают правдивость Длугоша, его патриотизм и заслуги Длугоша в «Сарматской истории» [3, с. 82].
Сегодня существует целый пласт исследований нового и новейшего времени, касающийся вопросов биографии краковского каноника [15, c.7]. Это работы польских историков — М. Бобжиньского, С. Смолки [4], Б. Надольского [5, с. 12–17], Ю. Мруковны [6, с. 19], М. Плежи [7, с. 132–173], С. Гжибовского [8]. Среди отечественных исследователей, уделивших внимание этому вопросу, можно отметить В. Л. Разумовскую [9, с. 159–160], Н. И. Щавелеву [10, с. 211–364], А. И. Рогова [11, c. 115–122], Д. В. Карнаухова [12, c. 34–35].
Бронислав Надольский в своем творчестве уделяет значительное место Длугошу. Он не скупится на превосходные эпитеты, хотя и отмечает некоторые недостатки «Истории Польши». Биографию Длугоша Надольский приводит со времени его приближения ко двору Олесницкого, полагая это точкой отсчета для формирования Длугоша как политика и ученого, опуская детские и юношеские годы хрониста. Надольский особо подчеркивает религиозность, набожность Длугоша — «мы видим религиозность Длугоша, его убежденность в том, что все находится в воле Бога, который справедливо управляет светом, награждая и карая народы. Карой же Польши — за смерть св. Станислава, епископа Краковского — является то, что она попадает под власть чужеземной династии Ягеллонов». Особо отмечается патриотизм Длугоша. Как резюме, заключительными словами Надольского о краковском канонике стали такие — «несмотря на все помехи в обнародовании этого труда, его хорошо знали и заимствовали из него без конца, до такой степени, что даже во времена Станислава Августа, когда прошлое Польши при помощи новых научных методов начал пересматривать Нарушевич, все Длугоша переписывали, перерабатывали, сокращали, но все равно его работу всегда брали как основу, хотя редко когда хотели бы в том признаться» [5, c.12–17].
Работы польского исследователя первой половины ХХ в. Яна Домбровского [13, c. 185–240] отличает логически продуманная структура, обилие фактического материала, подробная историография каждого выделенного им фрагмента. Домбровским очень подробно дана биография Длугоша — отдельно приведены такие разделы как «Детство и юность», «Жизнь при дворе Олесницкого», «Деятельность Длугоша в краковском капитуле», «На королевской службе», «Последние годы жизни Длугоша». Домбровский рассматривает первые исторические работы Длугоша, которые стали подготовкой к написанию основного труда. Это такие произведения как Liber beneficiorum, Banderia Prutenorum, Insignia seu clenodia Regni Poloniae, Жития святых (в частности жития св. Станислава, великомученика Винцентия, блаженной Кинги). Отдельно приводится Каталог польских епископов, ему Домбровский уделяет большое внимание, как одному из наиболее важных источников Длугоша по истории Польши.
Юлия Мрукувна, исследовательница второй половины XX в. большое значение придает жизнеописанию Яна Длугоша, его работе над «Историей Польши», оценке труда хрониста в XIX в, в XX вв. — от А. Семковича и М. Бобжинского до Я. Домбровского, а также его оценке современниками, прослеживает отношение самого каноника к древним авторам и гуманистам. Ею особо выделяется совместная работа Длугоша и Николая Кузанского над картой средневековой Европы [6, c. 19]. Мрукувна отмечает возросший интерес к творчеству Длугоша и возобновление исследований над его работами. Она подробно рассматривает издания труда Длугоша, приводит детальный библиографический список, который может помочь всем исследователям сориентироваться в историографии проблемы. В целом, говоря об оценке труда Длугоша, польская исследовательница выделяет две тенденции — одну излишне хвалебную, другую чрезмерно критическую.
В работах Д. В. Карнаухова разбираются вопросы польской ренессансной историографии, проблемы формирования и эволюции исторического образа Руси в польской историографической традиции позднего Средневековья, исследуются труды наиболее известных польских историков того периода, в число которых входит Ян Длугош.
Литература:
- Пиккио Р. Slavia Orthodoxa: Литература и язык. — М., 2003. 720 c.
- Живов В. М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. — М., 2002. 760 c.
- Starowolski Sz. Setnik pisarzów polskich albo pochwaly I żywoty stu najznakomitszych pisarzów polskich. — Warszawa, 1970. 365 s.
- Bobrzyński M., Smolka S. Jan Długosz. Jego życie i stanowisko w piśmiennictwie. — Kraków, 1893. 638 s. XXIV s.
- Nadolski B. Kierunki razwojowe dziejopisarstwa staropolskiego. — Lwów, 1938. 70 s.
- Mrukówna J. Jan Długosz. Życie i twórczość. — Kraków, 1972. 31 s.
- Plezia M. Jan Długosz // Pisarze staropolscy. T. 1. — Warszawa, 1991. S. 132–173.
- Grzybowski S. Jan Długosz. — Kraków, 2003. 83 s.
- Разумовская В. Л. Ян Длугош и Грюнвальдская битва // Ян Длугош. Грюнвальдская битва. — М., 1962. С. 159–160.
- Щавелева Н. И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша (книги I — VI). С. 211–364
- Рогов А. И. Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения (Стрыйковский и его хроника). — М., 1966. 310 с.
- Карнаухов Д. В. История русских земель в польской хронографии. Новосибирский государственный педагогический университет. Новосибирск, 2009. 234 c.
- Dąbrowski J. Dawne dziejopisarstwo polskie.Wrocław — Warszawa — Kraków, 1964. 170 s.
- Спесивцева В. А. К вопросу о гуманистической традиции в «Истории Польши» Яна Длугоша. Исторический ежегодник. Новосибирск, 2008. С. 5–19.
- Спесивцева В. А. Начальные века истории человечества в исторических произведениях польских авторов конца XV-XVI вв. // автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук / Институт истории Сибирского отделения Российской академии наук. Новосибирск, 2010. 27 с.
