Афгано-персидские отношения в 1920-х годах



Афганистан и Персия, будучи соседями, активно взаимодействовали друг с другом ещё VI в. н. э. Но к началу XX в. афгано-персидские отношения переживали не лучшие времена. Связано это было с тем, что обе страны на тот момент, по сути, не имели полного суверенитета. Афганистан был полуколонией Великобритании, и не мог взаимодействовать с другими государствами, а Персия была разделена на сферы влияния между Российской империей (Северный Иран) и Великобританией (Южный Иран) в результате англо-русского соглашения 1907 года.

Но к 1920 г. положение этих государств на мировой арене изменилось. Окончившаяся в августе 1919 г. третья англо-афганская война ознаменовала новую эпоху в истории Афганистана, ставшего независимым государством. Пришедший в феврале 1919 г. к власти новый правитель Афганистана Аманулла-хан был намерен покончить с зависимостью от Великобритании. Среди прочего Аманулла-хан стремился к тому, чтобы независимость Афганистана была признана другими государствами. Уже 7 апреля 1919 г. он направил правительству Персии письмо, в котором выказывал желание начать постоянные дипломатические отношения с ней [8, p.37]. Такие же письма в тот же день были разосланы РСФСР, США, Франции, Японии и Турции [4, с.61].

Началось укрепление отношений Афганистана с другими государствами, в первую очередь соседними. Персия и Афганистан были заинтересованы в добрососедских отношениях, так как и внутриполитическое, и внешнеполитическое положение обоих государств было довольно шатким. После вывода российских войск с территории Ирана весной 1918 года, Великобритания разработала план установления своего протектората над всей территорией Ирана. В результате этих событий, Иран оказался охвачен внутренними противоречиями: шах придерживался проанглийской политики, и правительство Ирана подписало соглашение с Англией, но меджлис (иранский парламент) из-за общественной напряженности отказался ратифицировать этот договор. Иран был на грани международной изоляции из-за стремлений аннулировать неравноправные договоры с иностранными державами. Афганистан, лишенный британской поддержки и оказавшийся, как и в XIX в., «яблоком раздора» между Россией (теперь уже Советской) и Британской Индией, находился не в лучшем положении.

Уже в конце 1919 г. в Мешхеде (Персия) было открыто афганское консульство. Консул, младоафганец и один из первых дипломатов Амануллы-хана, шокировал персов тем, что разрешал ходить своей жене без чадры, а также разрешал ей принимать посетителей (что не было принято в Персии даже среди западных женщин) [8, p.127].

В 1921 г. Афганистан послал в Персию миссию во главе с сердаром Абдул-Азиз-ханом, с целью заключения с Персией договора о дружбе [3, с.39]. Миссия увенчалась успехом, и уже 22 июня 1921 г. в Тегеране министром иностранных дел Персии Мохташемом эс-Салтане и чрезвычайный и полномочный посланник Афганистана Абдул-Азиз-ханом был подписан персидско-афганский договор.

Договор состоял из 11 статей. Первая же статья закрепляла дружбу и добрососедские отношения между государствами «отныне и впредь».

Договор касался, в основном, положения субъектов договаривающихся сторон, а также официальных лиц.

Был утвержден порядок назначения генеральных консулов, консулов, вице-консулов и консульских агентов — теперь обе договаривающиеся стороны могли назначать их в важных городах и торговых центрах, но они не будут вступать в свои обязанности, пока не будут утверждены противоположной стороной в соответствии с местными законами. Послы, полномочные представители, поверенные в делах и офицеры высоких договаривающихся сторон в судах противоположной стороны теперь пользовались всеми правами и привилегиями, даваемыми местными и международными законами. Эти положения создавали условия для расширения дипломатических контактов между Персией и Афганистаном, так как урегулировали правовое положение дипломатов, до этого базировавшееся на неписаных нормах гостеприимства.

Несколько статей были посвящены персам и афганцам, не имеющим дипломатического иммунитета (торговцам, путешественникам и т. д.). Теперь эти лица находились под юрисдикцией той страны, в которой они находились, и в случае совершения преступления они судились местными судами.

Имелись и статьи, посвященные всем без исключения гражданам. Так, все граждане высоких договаривающихся сторон, проживающие на территории противоположной стороны, были освобождены от военной службы и всех других обязанностей, возлагаемых только на граждан страны. Также теперь оба государства могли требовать экстрадиции преступников (за исключением политических), а страна, куда был направлен запрос, не имела права отказать в этом и чинить какие-либо препятствия.

Не менее важными были статьи, направленные на недопущение конфликтов между странами. Отныне дипломатические и консульские должностные лица не имели права вмешиваться в гражданские и уголовные дела на территории друг друга.

Среди достаточно обычных статей для договоров подобного рода в Афгано-персидском договоре 1921 г. имелось и две статьи, несколько выбивавшиеся из этого ряда. Первая — Статья VIII, посвященная торговым связям государств. Эта статья указывала на прямую необходимость заключения соглашений между Персией и Афганистаном, касающихся торговых отношений, таможенных пошлин, почтовых и телеграфных обменов. Вторая — Статья IX. В ней говорилось о поведении в случае конфликта с третьей страной. Согласно этой статье, в случае конфликта договаривающиеся стороны не должны были предоставлять противнику свою территорию и помощь, не разрывать дружеских отношений и как минимум придерживаться нейтралитета. В этих статьях четко прослеживаются панисламские воззрения Резы Пехлеви и Амануллы-хана, а Статья IX явно была направлена против «Великих соседей» Ирана и Афганистана.

Позднее, для уточнения отдельных вопросов, афганским министром иностранных дел Мухаммедом Вали-ханом и персидским министром и полномочным посланником Насруллой Итела-уль-Мулькбыли подписаны три дополнительные статьи. В первой из них были устранены противоречия между статьями III и IV Договора (а именно — теперь покровительство и защита Правительства на территории другой страны трактовалась как возможность обращаться к послам, консулам и т. д. за помощью). Вторая и третья статьи урегулировали положения торговцев и кочевых племен. Теперь кочевые племена, эмигрировавшие из Афганистана в Персию, считались персидскими подданными и не могли въезжать в Афганистан без разрешения, и наоборот, кочевые племена, эмигрировавшие из Персии в Афганистан, считались афганскими подданными и не могли въезжать в Персию без разрешения. Торговцы, прибывшие из Персии в Афганистан (и наоборот) только с целью торговли, не меняли гражданства. Пограничные племена, сезонно кочующие из страны в страну, рассматривались как персидские граждане в Персии и как афганские в Афганистане. Для эмигрантов, переехавших из страны в страну ранее, чем было открыто афганское посольство в Тегеране и персидское в Кабуле, сохранялся статус-кво.

В итоге договор был ратифицирован только 7 сентября 1923 г. Подписав договор, Аманулла-хан не только укрепил позиции Афганистана в регионе, но и поднял свой авторитет среди шиитов в собственной стране [4, с.76].

Кроме дипломатических, Персию и Афганистан связывали торговые отношения. Например, в марте 1920 г. Афганистан приобрел 24 лакха персидской чеканки [9, p.17].

Общий торговый оборот Персии и Афганистана увеличивался, хотя постепенно доля торговли Афганистана с Персией падала. Так, если в период с 1909 по 1913 г.г. общий торговый оборот между странами составлял 1479000 золотых рублей (или 5,4 % от общего для Афганистана), то в 1919–1924 г.г. он составлял 1518000 золотых рублей (5,1 % для Афганистана). Импорт афганских товаров в Персию составлял меньшую часть от оборота (288000 золотых рублей в 1919–1924 г.г.), нежели импорт персидских товаров в Афганистан (1230000 золотых рублей в 1919–1924 г.г.) [5, с.642].

В Афганистане главным потребителем персидских товаров была провинция Герат. Основным торговым путем Афганистана с Персией была дорога Мешед-Герат-Кандагар-Кабул [5, с.654]. Афганистан экспортировал в Персию преимущественно шерсть, причем из-за высоких таможенных тарифов (20 % от стоимости в Гератской провинции) скотоводы в основном перегоняли нестриженных овец в Персию, где они и остригались [5, с.646]. Торговля Персии и Афганистана не играла существенной роли в экономике стран, хотя и являлась источником благосостояния приграничных жителей.

Определенные проблемы в отношениях Персии и Афганистана играли независимые племена. Так, в декабре 1922 г. афганские вазиры провели рейд на персидской территории, в районе города Дуздап, и разграбили торговые караваны, не встречая сильного сопротивления [10, p.9].

Активизация персидско-афганских отношений началась в 1927 г. В 1927–1928 г.г. правитель Афганистана Аманулла-хан предпринял заграничную поездку. Среди прочих государств он намеревался посетить и Персию. Прямо перед началом поездки, 28 ноября 1927 г. в Кабуле был подписан афгано-персидский пакт о нейтралитете на период в 6 лет.

В ходе поездки Амануллы-хана тема Персии поднималась неоднократно. В Германии афганский король начал переговоры об установлении авиалинии Кабул-Герат-Тегеран, что заинтересовало немцев, у которых имелись и свои интересы в данном регионе [8, p.347]. В ходе пребывания в Советском Союзе Аманулла-хан сделал предложение Л. М. Карахану, заместителю народного комиссара иностранных дел СССР, о создании альянса между СССР, Афганистаном, Турцией и Персией. Но Карахан был категорически против, так как данный союз мог быть однозначно расценен как агрессивный и направленный против «третьей стороны» [8, p.363]. Аманулла-хан рассматривал Персию как дружественное государство, и даже как пример для подражания (например, он по примеру Резы Пехлеви стал носить на публике военную фуражку).

Персия была последним государством, которое должен был посетить Аманулла в ходе своей поездки. 6 июня 1928 г. Аманулла прибыл в Персию, где на берегу Каспия, в городе Пехлеви (бывший Энзели), его встречал министр шахского двора Теймурташ [4, с.146]. В Тегеране Аманулла-хан наградил шаха Пехлеви орденом «Альмар-е Али» и сам получил высший персидский орден. Кроме того, главе Афганистана был подарен чайный сервиз, украшенный золотом [8, p.368]. Поездка Амануллы-хана по Персии проходила в атмосфере доброжелательности, хотя у персов не удалось произвести впечатление на него, и 20 июня король Афганистана пересек афгано-персидскую границу. В 1928 г. из Афганистана в Персию было направлено несколько молодых людей для обучения ковроткачеству [7, p.88]. Кроме того, ещё в мае 1928 г. началась демаркация афгано-персидской границы.

На 1927–1928 г.г. происходит активизация экспорта товаров из Персии в Афганистан.

Так, только в Герат за 1927–1928 г. было ввезено товаров из Персии на сумму 821916 рупий афгани, что составляет примерно 328766 золотых рублей (см. Таблица 1). В основном ввозилась мануфактура и москательные товары. В то же время не меньше половины из этих товаров были произведены не в Персии, а в европейских государствах и через территорию Персии только доставлялись в Афганистан (к этой категории, например, относятся все автомобили — они были приобретенные Амануллой-ханом в Европе и перегонялись через Персию). Куда меньше был вывоз из Герата в Персию — около 42600 афгани (примерно 17000 золотых рублей), или 1,2 % от всего вывоза [5, с.670].

Таблица 1

Ввоз товаров из Персии вГерат (Афганистан) в 1927–1928гг. (Страны востока, с. 668–669)

Наименование товаров	Масса, втоннах	Сумма, врупиях афгани	Процентов от суммы общего экспорта вГерат
Нефтепродукты	5	4984	9,9
Железо и изделия	3	1603	3,4
Силикаты	10	10344	62,5
Медь и изделия	10	27977	13,9
Мануфактура	89	491715	11,4
Галантерея	21	41146	21,6
Москательные товар и медикаменты	37	37737	52,9
Чай разный	10	15260	7,9
Книги и бумага	7	11598	53,8
Пряжа	9	13994	100
Шелк-сырец	17	96316	100
Автомобили	11	48380	100
Олово	29	345	90,6
Алюминиевая посуда	3	1222	100
Всего		821916	10,7

Но, несмотря на активизацию, афгано-персидская торговля всё ещё была на низком уровне. Так, импорт в Персию из Афганистана в 1926–1927 г.г. составлял всего 0,8 % от всего импорта в Персию, а доля Афганистана в персидском экспорте за тот же период не превышала 0,2 % [5, с.50].

В конце лета 1928 г., вследствие реформаторской деятельности Амануллы-хана и ухудшавшейся экономической ситуации, на севере Афганистана и в зоне пуштунских племен вспыхнули восстания. Уже в декабре 1928 г. повстанцы из Кухдамана (север) под предводительством таджика Бачаи-Сакао начали осаду Кабула. В это время происходит стремительное изменение персидско-афганских отношений, ознаменовавшее крах многих заложенных в договоре 1921 г. положений.

18 января 1929 г., после месяца боев, Кабул пал под натиском отрядов Бачаи-Сакао, который вскоре стал эмиром Хабибуллой. Афганистан впал в анархию. На фоне продолжения гражданской войны (Аманулла-хан не сдался и начал формировать в Кандагаре армию для борьбы с Хабибуллой) страна развалилась на множество самоуправляемых провинций. Одной из таких провинций стал Герат, управляемый генералом Абдурахим-ханом.

Персидский посол продолжал находиться в Кабуле [4, с.188], хотя персидское правительство негласно сочувствовало Аманулле-хану [2, с.40]. Персидская пресса сочувствовала свергнутому правительству, хотя и заявляла, что Аманулла-хан сам довел страну до восстания [1, с.94].

В то же время персидское правительство решило воспользоваться ситуацией в свою пользу. Ещё в начале декабря 1928 г., ещё до начала осады Кабула, со стороны Тегерана начались заявления, что демаркация границы была проведена неправильно. Затем Реза Пехлеви перешел к более решительным действиям.

В конце февраля 1929 г. в Кандагар из Тегерана прибыл Ларри Рю, корреспондент «Чикаго Трибьюн». Вместе с корреспондентом прибыл «сопровождавший» его персидский офицер [7, p.211]. Офицер передал Аманулле-хану послание от Резы-шаха, в котором говорилось, что Персия готова ввести войска на территорию Афганистана, с целью разгрома Хабибуллы. Аманулла-хан отверг это предложение [8, p.510].

Одновременно с этим на афганской границе началось сосредоточение персидских войск. В прессе началась антиафганская кампания, причем настолько шумная, что на неё пришлось среагировать официальному рупору Хабибуллы — газете «Хабибул-ислам», которая в передовой статье вынуждена была напомнить, что «Герат — неделимая часть Афганистана» [2, с.46]. Антиафганская кампания достигла своего пика в апреле 1929 г.

Выразил свою озабоченность и СССР. В «Правде» за 25 апреля 1929 г. была высказана критика Персии, действовавшей в интересах британского империализма [4, с.197]. Советское правительство предупредило персидского посла о провокации и пропаганде против Афганистана, и через своего посла в Тегеране Давтяна просило иранские власти не вмешиваться во внутренние дела Афганистана. Кроме того, Наркоминдел СССР 15 апреля 1929 г. распространил заявление, в котором, в частности, говорилось, что Советский союз не останется безразличным к попытке нарушить территориальную целостность Афганистана [2, с.46]. Под давлением этих обстоятельств, а также не будучи уверенным в удачном исходе военной кампании, персидское правительство через московского посла заверило СССР в том, что Персия дружественно относится к Афганистану и не собирается проводить против него агрессивных действий.

После событий апреля 1929 г. отношения Персии и Афганистана практически прекратились. Торговые связи были прерваны [4, с.190]. Персия де-юре не признала режим Хабибуллы, хотя одно время в персидских официальных кругах всерьез обсуждался вопрос о признании нового кабульского режима [8, p.510].

В конце 1929 г. режим Хабибуллы пал под ударами армии Надир-хана, который вскоре стал новым правителем Афганистана. Это ознаменовало также и новую страницу в персидско-афганских отношениях.

Развитие отношений независимого Афганистана и Персии в 1920-х г. г. проходило в крайне тяжелых условиях. Обе страны переживали внутриполитические кризисы, не способствовавшие улучшению их международного положения. И Персия, и Афганистан были аграрными государствами, в которых господствовали феодальные пережитки. Наиболее крупным достижением дипломатии этих стран было подписание договора 1921 г., который не только урегулировал отношения между странами, но и заложил основу для установления союзнических отношений и увеличения торгового оборота между странами. К сожалению, эти благие намерения не были претворены в жизнь. Товарооборот между странами оставался мизерным и был представлен в основном транзитными грузами и сырьем, сама же ирано-афганская торговля играла очень незначительную роль в общем товарообороте этих стран. Панисламские устремления правителей Персии и Афганистана и надежда на создание союза и вовсе завершились конфронтацией. Но, несмотря на все сложности, этот период сыграл очень большую роль в персидско-афганских (позднее ирано-афганских) отношениях и заложил основу добрососедских отношений между этими странами.

Литература:

1. Бюллетень прессы Среднего Востока. № 8, март 1929 г. Спецвыпуск Наступление английского империализма на Афганистан и Персию: сборник (статьи, документы, материалы, схемы). — Ташкент: Издание Бюро Прессы Среднего Востока при Средазбюро ЦК ВКП(б), 1929. — 143 с.
2. Ведад Х. Восстание и правление эмира Хабибуллы-хана Бача-И-Сакао (январь-октябрь 1929 г.) в Афганистане. — М.: Издательство Российского университета дружбы народов, 1996. — 70 с.
3. Вейт Е. Афганистан. — М. — Л.: Московский рабочий, 1929. — 158 c.
4. Коргун В. Г. История Афганистана: XX век. — М.: ИВ РАН, Издательство «Крафт+», 2004. — 526 с.
5. Страны Востока: экономический справочник / под ред. С. К. Пастухова, А. Е. Ходорова и Д. И. Шморгонера. — М.: Издательство Всесоюзно-Восточной торговой палаты, 1929. — 1028 с.
6. Adamec L. W. Afghanistan, 1900–1923: A Diplomatic History. — Berkeley, Los Angeles: University of California Press, 1967. — 245 p.
7. Poullada L. B. Reform and Rebellion in Afghanistan, 1919–1929: King Amanullah’s Failure to Modernize a Tribal Society. — Ithaca, London: Cornell University Press, 1973–320 p.
8. Stewart R. T. Fire in Afghanistan, 1914–1929: The First Opening to the West Undone by Tribal Ferocity Years Before the Taliban. — Lincoln: iUniverse, 2000. — 615 p.
9. Summary of Events in Afghanistan. August 8th, 1919 to June 1st 1920. Compiled by the General Staff. — Simla: Gowernment of India Press, 1920. — 24 p.
10. Summary of Events in Afghanistan. 1st July 1922 to 30th June 1923. Compiled by the General Staff. — Simla: Gowernment of India Press, 1923. — 16 p.