Как только стало очевидным, что бурное развитие электронных средств телекоммуникации и связанной с этим электронной коммерции, является объективной реальностью, сразу же начали формироваться правовые нормы для вновь возникших отношений. В начале этого процесса предпринимались попытки решить проблемы электронной коммерции путем объявления открытых компьютерных сетей киберпространством или четвертым интернациональным пространством, наряду с Антарктикой, космосом и открытым морем [1].
Было также движение за самоуправление в сети Интернет [1]. Смысл его состоял в том, что в связи с глобальным характером электронной коммерции законодательство должно быть сведено к минимуму, стать последовательно международным и прозрачным, соответствовать четко обозначенным целям, обеспечивать доверие, эффективность и унифицированные правила поведения. Глобальный и разветвленный характер экономики с использованием электронных средств телекоммуникации делает невозможным ее регулирование каким-либо правительством или государственным органом. Поэтому как результат — предпочтение было отдано методу саморегулирования [1, с. 11].
Современный глобальный бизнес-диалог должен быть настроен на предложение ясных и конкретных решений и разработку правил или Кодексов поведения, относящихся к нормам саморегулирования в бизнесе [1, с. 93], которые целесообразно формировать на основе консультаций с правительствами государств и международными организациями.
Однако в данный момент общество больше всего продвинулось в вопросе унификации законодательного регулирования отношений в области электронной коммерции за счет работы в международных организациях.
Многие организации в той или иной мере касаются вопроса регулирования электронного документооборота, что связано с все более расширяющейся сферой применения электронной коммерции, т. е. осуществления сделок с использованием сети Интернет. Здесь электронный документ является тем фундаментом, без которого вообще невозможно существование электронной коммерции.
Результатом деятельности международных организаций стало создание стандартов и правил электронного документа и электронного документооборота. В дальнейшем они должны быть имплементированы в национальные законодательства, чтобы во всем мире существовала единообразная система электронного документооборота и, следовательно, электронной коммерции.
Основными органами, которые вырабатывают международные требования и рекомендации по процедурам и правилам электронного документооборота, являются Комиссия по предпринимательству, упрощению деловой практики и развитию в рамках Конференции ООН по торговле и развитию, Комиссия ООН по праву международной торговли и Центр по упрощению процедур международной торговли в рамках Европейской экономической комиссии, Международный Телекоммуникационный Союз, представляющий собой специализированное агентство по телекоммуникациям при ООН. Но, следует подчеркнуть, что ведущая роль в развитии правил электронного документооборота исторически принадлежит UNCITRAL и Европейскому Совету.
Необходимо рассмотреть два модельных закона UNCITRAL. Оба они — закон «Об электронной коммерции» и «Об электронных подписях» — основной упор делают на обеспечении юридического статуса электронным документам при использовании его в электронной коммерции.
История Модельного закона «Об электронной коммерции» берет свое начало в 1984 г. с рассмотрения на семнадцатой сессии UNCITRAL доклада Генерального секретаря «Правовые аспекты автоматической обработки данных» [1] и доклада Секретариата «Правовая ценность компьютерных записей» [2]. В данных документах отмечалось, что основная проблема для широкого внедрения средств телекоммуникаций в коммерческой деятельности — это требование бумажной формы документов, содержащееся в национальных законодательствах всех стран. Поэтому указывалось на необходимость проведения работ по изменению правовых норм стран-членов таким образом, чтобы можно было использовать электронное сообщение в качестве доказательства в суде, чтобы обеспечивалась одинаковая юридическая сила за письменными и бумажными документами, признавались новые технические способы подписания электронных документов.
Значение данных двух докладов на дальнейшее развитие международного законодательства электронного документооборота трудно переоценить. Они являлись начальной точкой процесса нормотворчества, хотя их практическое применение оказалось затруднительным вследствие отсутствия механизма реализации закрепленных в них положений.
Дальнейшая эволюция международного законодательства электронного обмена данными проходила путем создания Модельного закона. Такой подход обеспечивал гибкость в регулировании данной сферы отношений [3, с. 31].
В новой редакции Модельного закона за основу было взято понятие «электронный обмен данными» [4, с. 66], который означает электронную передачу с одного компьютера на другой информации с использованием согласованного стандарта структуры информации (ст. 2(а)). При этом понятие «сообщение данных» в статье 2(b) расшифровывается как «информация, создаваемая, хранимая или передаваемая с использованием электронных, оптических или аналоговых средств, включая, но не ограничиваясь, электронный обмен данными, электронную почту, телеграмму, телекс или телефакс».
Отношения между участниками ЭОД основываются на договоре. При простой структуре договорных связей участников ЭОД имеется всего двое — это адресат (получатель сообщения данных) и инициатор (отправитель сообщения данных). Также может быть сложная структура договорных связей, в которую помимо адресата и инициатора включается посредник. Последний представляет собой «лицо, которое от имени другого лица отправляет, получает или хранит сообщение данных или оказывает другие услуги в отношении этого сообщения данных» (ст. 2(е)). В качестве примера посредника можно указать поставщика Интернет услуг, который создает и обслуживает каналы электронного обмена данными. Введение посредника в договорные связи обусловлено необходимостью отграничить права и обязанности сторон от третьих лиц.
Модельный закон также разрешает проблему признания действительности электронных сообщений, которые были созданы, переданы и сохранены без участия человека, т. е. автоматически. В этом случае сообщение данных считается инициированным от имени того лица, в чей собственности находятся технические средства ЭОД.
Для придания юридической силы электронным документами Модельный закон рекомендует использовать так называемый «функционально-эквивалентный подход». Принцип данного подхода состоит в том, чтобы перенести на новое правовое понятие (электронный документ) устоявшиеся юридические конструкции привычного «бумажного» документа. При этом выявляются функции бумажного документа и к каждой функции подбирается эквивалентный по функциональности механизм из области информационных технологий. Основное положение, которое позволит применять функционально-эквивалентный подход для создания правовой конструкции электронного документа закреплено в ст. 5 Модельного закона: «информация не признается не имеющей юридической силы, недействительной или не подлежащей принудительному исполнению только на основании того, что она составлена в форме сообщения данных».
Одним из необходимых условий действительности электронного документа является его подписание электронной подписью. Модельный закон придерживается критерия технологической нейтральности в отношении технологии создания электронной подписи. Для этого в ст. 7 предусмотрены общие принципы признания юридической силы электронной подписи: она должна идентифицировать создателя электронного документа и обеспечивать разумный уровень безопасности, с учетом условий соглашения между сторонами электронной коммерции и целей использования.
Модельный закон кроме всего прочего касается вопроса снижения риска несанкционированной передачи сообщения данный путем установления юридических презумпций в отношении сообщения.
Первая из предусмотренных презумпций — презумпция адресата. В соответствии с ней адресат имеет право считать, что сообщение данных является сообщением данных инициатора, если адресат использовал предусмотренную процедуру проверки действительности сообщения, а также если сообщение данных создано лицом по поручению инициатора (ст. 13(3)).
При этом есть исключения в применении данной презумпции:
1) с момента, когда адресат получил уведомление инициатора о том, что сообщение данных не является сообщением данных инициатора, и имеет в своем распоряжении разумное время для совершения надлежащих действий;
2) если адресату стало известно или, если бы он проявил разумную осмотрительность или использовал любую согласованную процедуру, должно было стать известно о том, что сообщение данных не являлось сообщением данных инициатора.
Вторая из предусмотренных презумпций — презумпция инициатора и она касается вопроса подтверждения получения адресатом сообщения данных, что снимает ответственность с инициатора за недостатки при передаче сообщения данных (ст. 14):
1) если инициатор не договорился с адресатом о том, что подтверждение будет осуществлено в определенной форме или определенным способом, то подтверждение может быть осуществлено путем:
– любого сообщения со стороны адресата, направленного автоматизированным или иным способом;
– любых действий со стороны адресата, достаточных для того, чтобы показать инициатору, что сообщение данных было получено;
2) в случае, если инициатор указал на необходимость подтверждения, сообщение данных считается неотправленным до тех пор, пока не будет получено подтверждение;
3) в случае, если инициатор не получил подтверждение в течение оговоренного срока, или такой срок не был оговорен, то инициатор:
– может направить адресату уведомление о неполучении подтверждения и установить срок для направления подтверждения;
– если подтверждение не получено в течение срока, установленного в предыдущем подпункте, то инициатор может считать сообщение данных неотправленным или осуществить любые другие права, которые он может иметь.
Несмотря на детальную регламентацию большинства моментов, касающихся ЭОД в коммерческой деятельности, Модельный закон «Об электронной коммерции» содержит лишь общие условия обеспечение юридической силы документам в электронной форме, не определяя методы, с помощью которых возможно формирование электронного документа.
Примером указанной «декларативности» могут служить следующие статьи Модельного закона: «если закон предусматривает, что информация должна быть в письменной форме, предписание считается выполненным, когда полученная информация доступна для использования впоследствии» (ст. 6). «Если закон предусматривает, что документ должен быть подписан, предписание считается выполненным, когда метод подписания позволяет (1) идентифицировать лицо, (2) установить, что оно одобрило документ, и при этом (3) надежность метода соответствует обстоятельствам и целям его применения» (ст. 7).
Действительно, это лишь общие формулировки, поэтому для гарантирования юридической значимости информации в электронном виде (действительность оферты, акцепта, электронных доказательств) был разработан специальный Модельный закон «Об электронных подписях», который уточнил ряд существенных вопросов, возникающих в сфере электронной коммерции.
В сопроводительных документах, опубликованных разработчиками этого закона, очень точно определяется цель его принятия: Модельный закон может помочь в преодолении недостатков разобщенного национального регулирования, создающего международной, в том числе и электронной, торговле препятствия, большая часть которых связана с использованием современных средств общения. Неодинаковость и неопределенность национальных режимов регулирования электронных средств связи устанавливают преграды на пути распространения деловых связей на международных рынках [5].
Структурно документ состоит из трех частей: (1) критерии надежности и достоверности электронной подписи, (2) обязанности сторон электронной коммерции по правоотношениям, связанных с использованием электронной подписи, (3) признание подписей других государств. Помимо этого документ включает и другие общие положения, касающиеся сферы применения данного закона (коммерция в самом широком смысле этого слова), порядка восполнения пробелов регулирования (общие принципы права), а также положения, устанавливающие принцип автономии воли сторон.
Требования к электронной подписи делятся на две части. Первая конституирует само понятие электронной подписи, она полностью повторяет то, что было в Модельном законе «Об электронной коммерции» (перечисляются те же три функции подписи). Вторая формулируют условия, когда конкретная подпись под конкретным электронным документом может быть признана юридически значимой.
Во-первых, данные, представляющие собой электронную подпись, должны быть непосредственно связаны с лицом, подписавшим документ. Это означает, что подпись должна исключать неясность относительно того, кто ее поставил.
Во-вторых, подписание, в тот момент, когда оно совершалось, было подконтрольно только подписывавшему лицу. Предполагается, что лицо само, выражая свою волю, подписывает документ, и никто не может поставить его подпись без его ведома. Если кто-либо действует от имени другого лица/лиц, то применяются общие правила о представительстве.
В-третьих, любое изменение электронной подписи, сделанное после подписания, может быть выявлено. Это требование, во-первых, не касается изменений подписанного документа, а, во-вторых, не означает, что измененная подпись утрачивает юридическую силу. Просто все изменения должны быть известны контрагенту, который уже и будет принимать решения.
В-четвертых, если по закону электронная подпись требуется для подтверждения целостности подписанного документа, любое изменение в нем, сделанное после подписания, может быть выявлено. Это требование является стандартным для ЭЦП, т. е. подписи, сделанной с использованием средств криптографии, но не обязательно для других видов электронной подписи. Поэтому разработчики и ввели ограничительные условия к применению данного требования.
Кроме того, помимо этих, правовых, требований, Модельный закон «Об электронной подписи» содержит положение о том, что власти страны могут признать надежной ту или иную технологию подписания. Тем самым будет установлена презумпция, что все документы, подписанные с использованием этой технологии, будут иметь юридическую силу.
Но тут же возникает проблема, связанная с необходимостью координации действий разных стран: «надежные технологии» одной страны могут не признаваться в другой. Унифицировать же вопросы технологий очень сложно, что связанно с трансграничным характером компьютерных сетей. Видимо, вопрос можно было бы решить за счет сочетания общих требований к электронным подписям с «быстрым признанием» какого-либо одного их вида.
Проблема сочетания вопросов права и вопросов технологии решена в Модельном законе способом, ставшим уже традиционным. Если обычное, «бумажное» правоотношение связано, как правило, с деятельностью двух сторон-контрагентов, то в случае с применением электронной подписи необходимо появление третьей стороны. Таковыми являются центры сертификации, которые гарантируют принадлежность электронной подписи конкретному лицу. На самом деле количество лиц в правоотношении может быть как меньше, так и больше трех. Их может быть два, если достоверность подписи может проверить сама получившая сторона; четыре и более, если функции проверки подписи разделены между несколькими лицами.
Модельный закон устанавливает права и обязанности сторон электронной коммерции. Основной обязанностью подписывающего лица является сохранение конфиденциальности информации, составляющей электронную подпись. В случае утраты контроля над этой информацией он должен немедленно поставить в известность центр сертификации. Впрочем, ответственность за невыполнение этой обязанности не установлена, а, следовательно, непонятно, будет ли сторона, нарушившая эту обязанность, нести ответственность за возможный ущерб (например, если кто-либо воспользуется ее электронной подписью). Разработчики относят это на усмотрение национального законодателя.
Модельный закон устанавливает принцип сотрудничества сторон: центр сертификации должен уведомлять о возможных проблемах, связанных с использованием электронной подписи; сторона, получившая подписанный электронный документ, должна своевременно обратиться к центру сертификации для проверки правильности подписи. Подпись, подтвержденная центром, имеет юридическую силу.
Вопрос подтверждения подлинности электронной подписи, т. е. ее сертификация, связан с проблемой, касающейся интернационального характера компьютерных сетей. Будет ли подпись, сертифицированная в одном государстве, иметь юридическую силу в других? Выше уже говорилось, что Модельный закон обозначил перспективы для унификации национального законодательства, в результате чего, возможно решение вопросов технологии.
Но, одинаковое законодательство не означает одинаковой правоприменительной практики. Модельный закон, решая эту проблему, устанавливает общее правило: иностранная электронная подпись должна быть признана в стране получателя подписанного документа.
Главным основанием сертификации является сходство методов создания подписи. Подпись зарубежного происхождения должна иметь то же юридическое значение, что и национальная, если технологии подписания «эквивалентны по существу». Модельный закон также устанавливает некоторые общие критерии определения схожести названных технологий. Впрочем, процедура признания юридической силы за иностранными подписями прописана не очень ясно, что снижает ее эффективность и в дальнейшем, скорее всего, будет затруднять международную торговлю.
Другим международным центром разработки базовых правил регулирования электронной коммерции является Европейское сообщество, точнее, органы, входящие в систему Еврокомиссии. Работа здесь идет в двух областях — собственно электронная коммерция и электронные подписи. В первой сфере была разработана и принята Директива «Об электронной коммерции». Вопросы использования электронных подписей государствами-участниками Европейского Сообщества регулируются Директивой «Об электронных подписях».
Директива «Об электронной коммерции», как и Модельный закон «Об электронной коммерции», регулирует использование электронных сообщений в коммерческой деятельности, однако при этом оба нормативных акта различаются. Если в Модельном законе основной упор делается на создание правил для обращения сообщений данных, то Директива больше внимания уделяет вопросам построения системы использования услуг информационного общества. Под услугами информационного общества в соответствии со ст. 1(2) Директивы 98/34/ЕС «О процедурах относительно содержания информации в области технических стандартов» [6] понимаются любые услуги, обычно предоставляемые за вознаграждение, дистанционно, с использованием электронных средств обработки и хранения данных и по индивидуальному запросу получателя услуг.
Для создания такой системы предоставления услуг информационного общества Директива «Об электронной коммерции» создает правовые рамки для регулирования следующих проблем:
– регулирование деятельности поставщиков информационных услуг;
– использование электронных документов;
– заключение договоров с использованием электронных средств;
– ответственность посредников;
– разрешение споров в области электронной коммерции;
– реализация норм Директивы в законодательстве государств-участников.
Как уже было сказано, Директива регулирует правоотношения в сфере предоставления услуг информационного общества, однако она не применяется (ст. 5(1)):
– в сфере налогообложения;
– к вопросам, касающимся услуг информационного общества, охватываемым Директивами 95/46/ЕС и 97/66/ЕС;
– к вопросам, касающимся соглашений или практики, регулируемым антимонопольным законодательством;
– к деятельности нотариусов и лиц аналогичных профессий;
– к вопросам защиты интересов клиента в суде;
– к игорной деятельности.
Наибольший интерес для рассмотрения в Директиве представляет раздел 2 «Коммерческие сообщения», в особенности статья 6 «Информация, подлежащая предоставлению». Это связано с тем, что в данных структурных частях Директивы регулируются вопросы использования «сообщений данных» (по терминологии Модельного закона «Об электронной коммерции»), куда также включаются и электронные документы. Остальные положения Директивы касаются проблем использования услуг информационного общества и поэтому рассматриваться не будут.
Статья 2 (f) определяет коммерческое сообщение как любую форму сообщения, которое используется в коммерческой деятельности организации или лица, осуществляющего коммерческую, производственную или ремесленную деятельность.
При этом не считается коммерческим сообщением информация, с помощью которой можно получить сведения о деятельности компании или лица (например, доменное имя или адрес электронной почты), а также информация о товаре (услуге), составленная в произвольной форме, в особенности не содержащая финансовых вопросов.
Директива в ст.ст. 6–7 содержит условия, которым должны соответствовать сообщения данных, чтобы они были признаны коммерческими:
– коммерческие сообщения должны явным образом идентифицироваться;
– физическое или юридическое лицо, от чьего имени направляются коммерческие сообщения, должно явным образом идентифицироваться;
– коммерческие сообщения, направляемые без запроса по электронной почте, должны ясно и недвусмысленно идентифицироваться инициатором.
Как видно из содержания требований к коммерческим сообщениям, их основной целью является предоставление получателю услуг всей необходимой информации для принятия последним самостоятельного решения об их использовании или неиспользовании.
В целом можно сделать вывод, что данные модельные законы (и Директива и Модельный закон) создали необходимые ориентиры для развития законодательства об электронном документообороте в национальных законодательствах разнообразных стран, что является необходимым условием развития электронной коммерции. На данный момент приняты нормативные акты об электронном документе в Беларуси [7], Туркменистане [8], Италии [9]. Аналогичные законопроекты существуют в Великобритании, Швеции, Франции, Испании, Нидерландах, Дании, Австрии и других странах [10, с. 93]. Все они целиком или полностью основываются на положениях данных модельных законов, т. е. развитие иностранного законодательства в данной области идет по пути его гармонизации, выработки общих принципов, поэтому существенных различий между законами различных стран не наблюдается.
Другим важнейшим европейским актом в сфере электронного документооборота является Директива «Об электронных подписях». По содержанию Директива во многом напоминает Модельный закон UNCITRAL «Об электронных подписях», однако по структуре они несколько отличаются. Если в Модельном законе основное внимание обращается на проблемы действительности электронной подписи, определяются права и обязанности сторон, то Директива, прежде всего, стремится создать организационный аппарат по работе с электронными подписями, установить рамки для работы этого аппарата. Сама гармонизация национальных законодательств в Директиве не является первоочередной задачей, что приводит к необходимости учитывать и согласовывать ее положения с требованиями национальных законодательств в области электронных подписей [11, с. 72]. Для того, чтобы уяснить всю сложность вопроса, необходимо помнить, что цель Европейского Сообщества состоит не в создании единообразного законодательного порядка, а в содействии торговле, развитию инвестиционной деятельности и свободы передвижения граждан. Поэтому, несмотря на присутствие гармонизации законодательства в определенной степени, она представляется всего лишь одним из средств достижения главной цели, и уж никак не является самой целью.
Директива содержит два вида электронной подписи, которые можно использовать в коммерческой деятельности. Выделяется простая электронная подпись, т. е. некоторая прикрепленная информация, которая служит целям аутентификации, а также усиленная электронная подпись. Последняя характеризуется четырьмя признаками, которые уже были описаны применительно к Модельному закону. Различие между этими видами подписей проводится довольно последовательно, включая разные процедуры их признания, если они сделаны за границей.
Юридическая сила подписи, как это было и в Модельном законе, находится в зависимости от признания как ее самой в качестве доказательного факта, так и механизма, с помощью которого она была выработана. В частности, статья 5 Директивы устанавливает следующее: усиленная электронная подпись, прошедшая сертификацию, выработанная при помощи безопасного механизма, имеет ту же силу, что и собственноручная подпись, и может быть признана в качестве доказательства. Впрочем, это не означает, что не сертифицированные подписи не могут признаваться сторонами.
Директивой предусмотрено, что государства-члены ЕС должны создать систему центров сертификации. Сама процедура их создания оставлена на усмотрение государств, но при этом, во-первых, устанавливаются принципы недискриминации по территориальному признаку и условия невозможности ограничения числа центров сертификации; во-вторых, устанавливаются общие (в международном масштабе) права и обязанности, а главное, ответственность центров сертификации.
Центры сертификации должны гарантировать действенность электронных подписей, в противном случае они отвечают за возможные убытки. Добавляется также отдельная статья, касающаяся охраны информации, которая составляет личную тайну (ст.8). Предусматривается, что центр сертификации может собирать сведения о лице лишь постольку, поскольку это необходимо для сертификации. В других целях информация может собираться только с прямо выраженного согласия лица.
Помимо системы центров сертификации, Директива предусматривает создание органа межгосударственного контроля — Комитета по электронным подписям при Еврокомиссии. Он наделяется совещательными полномочиями и должен разрабатывать проекты решений Комиссии о принятии мер в области применения электронных подписей.
Решение вопроса о признании электронных подписей, сделанных за границей, отличается от предложенного Модельным законом. Если там вопрос решался центром сертификации на основе принципа эквивалентности технологий подписания по существу, то в Директиве устанавливается закрытый перечень случаев, когда признание иностранной электронной подписи является возможным. Это следующие случаи:
Во-первых, на взаимной основе признаются подписи, сделанные в государствах-членах ЕС, поскольку они основываются на общих требованиях Директивы.
Во-вторых, если электронная подпись сделана в государстве, не являющемся членом ЕС, но при этом соответствует требованиям Директивы, она может быть признана в государстве-члене ЕС. В этом случае государство может устанавливать свои дополнительные требования к подписям.
В-третьих, для цели признания электронных подписей могут заключаться двусторонние и многосторонние соглашения между государствами. При этом за Еврокомиссией остается право регулировать вопросы унификации технических стандартов, а также принимать иные оперативные меры, необходимые для устранения необоснованных препятствий в международной торговле.
Если сравнивать документы двух международных организаций — Модельный закон UNCITRAL и Директиву ЕС «Об электронных подписях», то можно обнаружить как общность, так и разницу в подходах к регулированию. С одной стороны, они одинаково определяют понятие электронной подписи, создают одинаковую структуру правоотношения электронной коммерции: отправитель — получатель — центр сертификации. Но с другой стороны подход Директивы более точный и более жесткий. Она устанавливает права, обязанности, ответственность сторон, определяет критерии признания электронной подписи, которые приобретают характер замкнутого перечня, делается упор на сертификацию подписей, хоть последняя и не является обязательной. Это ведет к унификации внутри Европейского Сообщества, но осложняет взаимодействие с другими государствами. Подытоживая анализ, следует подчеркнуть, что, приняв Директиву «Об использовании электронных подписей», ЕС не смог решить задачу включения своего информационно-правового пространства в общемировое.
Некоторые государства-члены ЕС пошли еще дальше по пути специализации национального законодательства электронной коммерции. Например, немецкий Закон «Об электронных цифровых подписях» от 1 ноября 1997 г. [12] вообще не касается вопросов применения документов, подписанных ЭЦП, а также вопросов юридического признания электронной подписи. В § 1 Закона указывается сфера действия нормативного документа: во-первых, он касается только электронно-цифровых, а не всех электронных подписей; во-вторых, он устанавливает только требования к надежности и безопасности как технологий подписания, так и собственно подписей. Тех общих положений, которые были в Модельном законе и в Директиве, в Законе нет. Соответственно, документы, подписанные электронной, или хотя бы электронно-цифровой подписью, законодательно не приравнены здесь к письменным и к собственноручно подписанным.
Подводя итог, можно сказать, что практически ни одна страна мира не осталась в стороне от решения проблем по созданию правовых норм электронной коммерции. В основе национальных законов конкретных стран лежат общемировые и общеевропейские модельные законы, призванные создать единообразные правила электронного документооборота в коммерческих отношениях. Однако, функционирующие сегодня нормы и правила не решают всех поставленных перед ними задач, к тому же многие страны адаптируют модельные законы для своих условий, что еще более затрудняет решение проблемы правового урегулирования новых правоотношений. Фактически процесс создания эффективного правового механизма для использования документа в электронной форме еще далеко не завершен. Россия сегодня находится вначале пути к расцвету электронной коммерции, и поэтому сталкивается с соответствующими проблемами. И хотя экономико-технологическое отставание является негативным фактором, его следует использовать на позитив, т. е. Россия имеет возможность опираться на опыт других стран. Она должна принимать в расчет общемировые тенденции, чтобы добиться в этой сфере максимальной отдачи.
Представляется, что для нашей страны наиболее подходящим является использование опыта Германии, включающего разумное вмешательство государства в деятельность участников электронного документооборота [13, с. 28]. Объясняется это тем, что правоотношения по использованию электронных средств телекоммуникаций в коммерческой деятельности возникли относительно недавно, еще ни одна страна не имеет эффективно действующего законодательства в данной области. Поэтому пускать процесс формирования соответствующих норм на самотек представляется крайне неразумным. Прежде всего, здесь необходим контроль со стороны государства, хотя бы на начальном этапе. К тому же надо учитывать экономическую ситуацию и уровень развития правовой системы в России, которые значительно отличаются от существующих в других странах. В результате простое копирование иностранного законодательства без учета национальной специфики может обернуться значительными негативными последствиями.
Литература:
- Darrel Menthe. Jurisdiction in Cyberspace: A Theory of International Spaces. // Mich. Telelecomm. Tech. L. — 1998. — April 23. — P. 69–103.
- Barlow. J. P. A Declaration of the Independence of Cyberspace // http://www.eff.org/pub /Publications/John_ Perry_Barlow/barlow_0296.declaration (впоследнийразпосещалась 08.03.2003 г.).
- Новиков М. Электронная коммерция через призму Российского Интернет Форума // Банковские технологии. — 1999. — № 4. — С. 10–14.
- Дутов М. М. Принципы законодательного регулирования Интернета // Теорія і практика управління організацією з погляду тисячоліть: Матеріали VIII міжнарод. наук-практ. конф. (24–26 травня 2001 р.). — К.: Політехніка. — 2001. — С. 93.
- Legal aspects of automatic trade data interchange // http://www.uncitral.org/english /workinggroups/wg_ec/ml-ec-bckdocs/acn9–350.pdf (впоследнийразпос. 20.03.2003 г.).
- Legal value of computer records // http://www.uncitral.org/english/workinggroups/ wg_ec/ml-ec-bckdocs/acn9–265.pdf (впоследнийразпосещалось 20.03.2003 г.).
- Соловяненко Н. Правовое регулирование электронной торговли и электронной подписи (международный опыт и российская практика) // Хозяйство и право. — 2003. — № 1. — С. 27–37.
- Семилетов С. И. Использование электронных документов и подписей в электронной коммерции. Опыт зарубежного законодательства // Проблемы информатизации. — 2001. — № 2. — С. 65–70.
- Guide to enactment of the UNCITRAL Uniform Rules on Electronic Signatures // http://www.uncitral.org/english/sessions/unc/unc-34/acn-493e.pdf (впоследнийразпосещалось 23.03.2003 г.).
- Directive 98/34/EC of the European Parliament and of the Council of 22 June 1998 laying down a procedure for the provision of information in the field of technical standards and regulations // Official Journal of the European Communities. — 1998. — L 204.
- Закон республики Беларусь «Об электронном документе» от 10 января 2000 г. № 357-З // http://www.internews.ras.ru/law/belarus/electronicdoc/index.html (в последний раз посещалось 19.01.2001 г.).
- Закон Туркменистана «Об электронном документе» от 19 декабря 2000 года № 54-II // http://www.medialaw.ru/laws/other_laws/turkmeniya/e-doc-law.htm (в последний раз посещалось 18.05.2001 г.).
- Legge «Delega al Governo per il conferimento di funzioni e compiti alle regioni ed enti locali, per la riforma della Pubblica Amministrazione e per la semplificazione amministrativa» del 15 Marzo 1997 n. 59 // http://www.provincia.milano.it/lavoro/ultima/per_chi/coll_ordinario/Bassanini_L59_97.pdf (впоследнийразпосещалось 18.03.2003 г.).
