Многим народам России приходилось перестраиваться, адаптироваться к новым политическим, социально-экономическим, культурным и даже географическим условиям, в результате, чего этническое сознание претерпевало процесс ломки и трансформировалось. За 300 лет существования династии Романовых на юг Европейской России переселилось 11млн человек. Распространение геополитических интересов России на Кавказе уже в XVIII веке, положило начало формированию политической ментальности горцев. Период наиболее интенсивной миграции населения относиться ко второй половине ХIХ в., дореволюционному периоду России. Однако появление стойкого политического компонента в их культуре связано с революционными событиями в России и установлением Советской власти в северокавказском регионе. Национальная политика Советского Союза, ленинско-сталинской, как ее тогда называли, вербовки, стройки первых пятилеток — они выламывали людей из их исторической среды, сотнями переправлялись люди в другие регионы. После войны увеличилось количество межэтнических браков. Антирелигиозная политика Советского государства привела к тому, что даже молодежь в селах, уже становилась атеистической, она отходила от веры предков. Формой общения, естественно, становился русский язык. Они забывали свой родной язык, утрачивали его. И только где-то середине 80-х годов, по мере нарастания движения национального возрождения, началось возвращение к языку, к национальной культуре, вере предков. Совершенно очевидно, что процессы, имевшие место в истории Северного Кавказа, аккумулировались в народном сознании. Это подтверждается старинными народными песнями, сложенными в это время. У разных народов национальное самосознание фокусируется в один и тот же период вокруг разных символов. Этими символами может выступать и язык, религия, завоевание государственности и т. д.
«Глубокая внутренняя структура сознания может быть наилучшим образом понята, — отмечал К. Манхейм, — если мы попытаемся вникнуть в присущее этому сознанию представление о времени, отправляясь от надежд, чаяний и целей данного субъекта. Ибо эти цели и чаяния лежат в основе расчленения не только будущих действий, но и прошлого времени» [1, c.179].
Принадлежность к той или иной нации как гражданской нации или, иными словами, государственная принадлежность, есть государственно-правовая система. Однако этничность, как феномен социокультурный, не допускает чёткого рационального объяснения всех её особенностей. Группы людей, объединённые на этнической основе, инстинктивно пытаются сохранить и развивать свою самобытность, традиционную культуру, язык и менталитет, реализуя, таким образом, стремление к утверждению своей идентичности, что привело в действие защитный механизм самосохранения этноса путём роста этнического самосознания. Сила потребности в этнической принадлежности определялась через групповую сплочённость (солидарность), через желание оставаться членами группы, через степень удовлетворения от этнической принадлежности.
Происходит процесс преломления традиционных установок, адаптация их к новой социальной среде. Стратегия этнического поведения должна определяться совокупностью социальных и политических решений. Наиболее остро это ощущается в периоды общественных катаклизмов, и в периоды, когда этнос находится на грани вымирания. Таким образом, можно говорить о том, что этническое сознание, с одной стороны, это мера человеческого бытия, а с другой стороны, находясь в постоянном движении, оно является состоянием и процессом одновременно. Процесс активизации сознания подразумевает кристаллизацию вокруг своих этнических констант новой картины мира. Это означало существенную переорганизацию всей жизни этноса.
Речь идет о тенденции к объединению северокавказских народов путем формирования и функционирования общерегионального слоя культуры. Этнические, культурные, языковые, конфессиональные границы менялись, образуя обновленный синтез культур регионального и локального уровня. Увеличилась частотность и длительность контактов между народами. Это была первая и единственно возможная в тот период защитная реакция. Несмотря на этническую пестроту населения, в этот процесс были вовлечены не только те народы, основная этническая территория которых находилась в пределах Северного Кавказа, но и дисперсные этнические группы; еврейские, армянские, татарские, греческие общины. Взаимодействие всех этих групп, с их определенной общностью и различием, составляло базовый фактор развития национального сознания, коррелирующийся новым социальным контекстом.
Процесс интеграции можно условно разделить на следующие пункты: владение языком и культурой другого общества; желание стать полноправным членом нового общества; социальное поведение, отвечающее требованиям и стремлением общества. Все эти требования к будущему члену общества невозможно рассматривать порознь или в качестве отдельных этапов. Они являются совокупностью взаимосвязанных характеристик. Языковая проблема представляется наиважнейшей при исследовании менталитета диаспоры (этнической группы). Потому что «язык есть практическое сознание» [2, с.29] только с помощью языка у человека складывается образ мира и система ценностей. Большое значение в качестве компонента этнической идентичности и «этнического маркера» сохраняет язык. 52,4прцента всех респондентов родным назвали язык своей национальности, 45,7процента считают родным русский язык и только 1,9процента армян, дагестанцев и ассирийцев родным считают осетинский. При этом опрос показал, что почти 100 процентов опрошенных свободно говорят, читают и пишут только на русском языке. На этом фоне ярко выглядят грузины, 90 процентов которых свободно владеют языком своей национальности. В общественно-политической жизни опрощенные предпочтение отдают русскому языку. Специфика современной ситуации в Осетии заключается в том, что русским владеет практически всё население республики, в то время как языками остальных этнических групп владеют 38,8 процента представителей этих групп. Довольно значительная часть респондентов — 20,9 % свободно говорят, но не читают и не пишут на осетинском языке, а 22,85 понимают, но не говорят. По инициативе национально-культурных центров созданы воскресные национальные школы, где общества ведут широкую культурную деятельность по восстановлению и развитию образования на национальном языке, возрождения религиозных и культурных традиций родного языка, он факультативно изучается в местах компактного проживания. Русский язык становится родным или вторым родным языком, и используется не только как средство межнационального, но и как средство внутри национального общения.
Интеграционные процессы в различных сферах жизнедеятельности человека — научно-технической, социально-экономической, культурно-духовной, а также вступление человечества в эпоху информационного общества открывает невиданные ранее возможности интеграции всего человечества в единую общность. Сохранить свою этническую идентичность современным диаспорам крайне сложно. Люди всё больше слушают интернационализированную музыку, смотрят практически одни и те же кинофильмы и телепередачи и пользуются многими другими универсальными стандартами и нормами.
Одним из важных факторов, определяющих направление и специфику процессов, выступают фундаментальное разнообразие социально-экономического и политического развития, культуры, обычаев, образцов поведения в различных обществах. Она проникает в социально-экономические и общественно-политические структуры, превращая общечеловеческие ценности во всеобщие, нередко сталкивается в острейших противоборствах с такими структурами, как менталитет, обычаи, национальное самосознание.
Необходимо приспособляться к нормам, ценностям, отношениям, общественному климату в новом социальном пространстве, где существенное значение для адаптации получает национальный признак, пол, образование, профессиональная занятость и т. д. Степень духовной комфортности, возможность ощущать себя вне ареала расселённости своего народа частью его, т. е. во всём том существе, в котором мир знает этот народ. На вопрос «Как бы Вы определи своё морально-психологическое состояние в обществе с представителями других народов, населяющих Республику Северная Осетия-Алания?», были получены следующие ответы:
42-м процентам абсолютно комфортно, как будто находятся среди своего народа;
40-ка процентам комфортно, но, тем не менее, не забывают о том, что находятся среди другого народа;
8 процентам не совсем комфортно, скорее скованно;
у 7 процентов ощущение ущемлённости, дискомфортности;
3 процента не смогли определиться в этом вопросе.
Казалось, и здесь можно интерпретировать цифры с положительным знаком — более 80 процентов респондентов в той или иной мере ощущают себя комфортно в республике. Вполне вероятно, что на социальное самоощущение оказывает влияние материальная дифференциация. С ростом богатства возрастает и степень социальной комфортности независимо от социально-профессионального статуса. Реальное материальное положение, используемое в качестве важнейшего показателя самочувствия едва ли можно признать бесспорным и достаточным для объяснения различий в самоощущении этнических групп. Так, например, 78,9 % представителей ассирийской диаспоры определили своё морально-психологическое состояние как абсолютно комфортным, как будто находятся среди своего народа, но при этом 63,2 % относят себя к семьям низкого достатка. Для адаптации существенно не только профессиональный статус, материальное положение, но и реакция социального окружения. Следует отметить, что представители русской диаспоры отмечают явно выраженное чувство социальной нестабильности, но практически не отмечают низкий социально-профессиональный статус и уровень достатка. Вполне возможно, что их социальное самоощущение связано с переменами в государстве. Исследование свидетельствует о том, что позитивно оценивают своё морально-психологическое состояние дагестанцы, греки, армяне, грузины, башкиры. Однозначно не подтверждается предположение о том, что социальное положение связано со спецификой региона. При сравнении социальных сегментов различных этнических групп можно сделать вывод о существовании некоторых трудностях адаптации. Первопричиной такого положения выступают внешние, объективные факторы, такие, как возраст, образование, физическое состояние, вид трудовой деятельности, материальный достаток и т. д. Адаптация происходит через разрешение конфликтных ситуаций, характерных для существования, через обогащение житейского опыта путем перестройки образа жизни человека и менталитета в меру его способности к такой перестройке. Так что высокая степень адаптации, тем более ассимиляция, означает ослабление влияния общинного конформизма и усиление влияния общественного сознания среды.
Осуществимость ментальной перестройки и соответственно темпы и мера адаптации зависят при прочих равных условиях от индивидуальных возможностей. Они ассимилируются обществом или стоят на пороге полной культурной ассимиляции, легко вступают в смешанные браки. Они, как правило, язык своих родителей знают плохо, если знают вообще, они носители культуры своей родины, этнокультура сохраняется у них только как «память». И у них уже нет комплекса неполноценности и в их поведении четко просматривается стремление занять свое место в обществе на равных. Процессы экономической и социокультурной модернизации общества, привели к значительным переменам в массовом сознании, но не к отрицанию национальной истории, культуры и традиций. Если экономика и социальная жизнь в основном интернационализируются, то духовная жизнь выступает в роли своего рода хранилища национального духа, традиций, национальной самобытности. К проблемам традиций, обычаев, привычек одно требование: их существование, развитие, поддержка должны основываться на уважении к человеческому достоинству, чтобы специфические явления духовной жизни одного народа не ущемляли и не попирали ни в коей мере интересы других наций и народностей.
Литература:
- Манхейм К., фон. Идеология и утопия (1929) В: К. Манхейм. Диагноз нашего времени. Пер. с нем. и англ. — М.: Юрист, 1991.
- Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2.- т. 3.
