Двойная форма вины в преступлениях против военной службы



В теории военно-уголовного права вина содержит воинский характер, то есть отражает причинение либо возможность причинения вреда военной безопасности государству посредством нарушения правил, регулирующих порядок прохождения военной службы [1, с. 97].

Законодатель в ч. 1 ст. 24 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее по тексту — УК РФ) закрепляет две формы вины: умысел и неосторожность [2].

В правоприменительной практике процесс установления формы вины является довольно сложным и осуществляется правоприменителями с помощью соблюдения различных процессуальных и теоретических правил.

В УК РФ законодатель закрепил положения, регулирующие институт двойной формы вины. Впервые в отечественном законодательстве ответственность за преступления, совершенные с двойной формой вины, была легально закреплена в Уголовном кодексе РФ 1996 г [3, с. 35–37]. Данная норма содержится в ст. 27 УК РФ, согласно которой, если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, влекущие по закону более строгое наказание и не охватывавшиеся умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленным [4].

Из такого содержания нормы следует, что преступление с двойной формой вины признается умышленное оконченное преступление, в результате которого наступили тяжкие последствия. Такие последствия наступают только в форме неосторожности, и они не имеют закрепления в основном составе, совершенном умышленно, то есть являются квалифицированными и влекут за собой более строгое наказание.

Положения ст. 27 УК РФ, которые определяют понятие преступления, совершенного с двойной формой вины, имеют особенности общих признаков преступления, вытекающих из ч. 1 ст. 14 УК РФ. Рассмотрим данное утверждение более подробно:

1. виновность в данной категории преступлений характеризуется наличием двух форм вины;
2. повышенная степень общественной опасности, характеризующаяся специфичным характером, вследствие наличия в преступлении двух форм вины и наступления более тяжких последствий;
3. данная категория преступлений всегда обусловлена совершением умышленного деяния;
4. преступление с двойной формой вины является только квалифицированным составом;
5. за совершение такого преступления законом закреплено более строгое наказание;

Из этого следует, что двойная форма вины характерна только для квалифицированных составов преступлений, то есть для тех деяний, которые предусматривают наступление более тяжких последствий, чем охватывались умыслом виновного.

Применительно к главе 33 УК РФ, закрепляющую уголовную ответственность за преступления против военной службы, данного правового института, можно выделить следующие составы преступления, которые совершаются с двойной формой вины:

1. п. «в» ч. 2 ст. 333 УК РФ;
2. п. «в» ч. 2 ст. 334 УК РФ;
3. п. «д» ч. 2 и ч. 3 ст. 335 УК РФ;
4. ч. 2 ст. 346 УК РФ;

В деяниях, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 333 УК РФ, п. «в» ч. 2 ст. 334 УК РФ, п. «д» ч. 2 и ч. 3 ст. 335 УК РФ форма вины к основному составу определяется исходя из характера самого деяния, а в преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 346 УК РФ форма вины закреплена в диспозиции статьи [1, с. 98].

Военная коллегия Верховного Суда РФ указывает, что отношение виновного в воинских преступлениях, связанных с нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, к наступлению средней тяжести вреда и тяжкому вреду здоровья, которые являются отягчающими обстоятельствами, может выражаться в форме умысла и неосторожности [5].

Как уже ране отмечалось для отнесения деяния к преступлениям с двойной формы вины, необходимо, чтобы такой вред был причинен только по неосторожности.

Из проанализированных нами двадцати судебных решений гарнизонных военных судов, взятых из фонда справочно-правовой системы «РосПравосудие», по преступлениям, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 333 УК РФ, п. «в» ч. 2 ст. 334 УК РФ, п. «д» ч. 2 и ч. 3 ст. 335 УК РФ, ч. 2 ст. 346 УК РФ, только в двух было указано на форму вины по отношению к наступившим квалифицированным последствиям.

Так, например Белогорским гарнизонным военным судом были правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 335 УК РФ действия подсудимого Жугдурова, который нарушая правила взаимоотношений между военнослужащими, предусмотренные ст. ст. 16, 19, 67 и 163 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, недовольный непризнанием военнослужащими в курении в умывальной комнате бросил в своих сослуживцев металлическое приспособление для ухода за ногтями, которым попал военнослужащему М в левый глаз. Данным действием указанному лицу был причинен тяжкий вред здоровью, выразившийся в тяжёлой контузии левого глазного яблока с разрывом склеры и другими повреждениями, повлекшую потерю зрения на 35 процентов. При этом судом было верно определено психическое отношение виновного к наступившим последствиям и к деянию в целом. Белогорский гарнизонный военный суд установил, что Жугдуров не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий своих действий, но, бросая в голову потерпевшего металлический предмет с острыми краями, при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть причинение потерпевшему вреда здоровью, в том числе и причиненного, а поэтому обоснованно признал наступление такого последствия по неосторожности. Однако в данном случае, суд не конкретизировал вид неосторожной формы вины. В целом совершение данного преступления было признано умышленным [6].

Установление двойной формы вины в совершенном деянии не влияет на квалификацию содеянного, но учитывается при назначении наказания и вида исправительного учреждения. В связи с этим представляется вполне логичным определять форму вины по отношению к квалифицированным последствиям, дабы суд имел возможность объективно оценить содеянное лицом и назначить ему справедливое наказание.

Следует отметить, что неправильная оценка психического отношения виновного к содеянному является следствием недостаточной изученности и доказанности обстоятельств деяния, характеризующих субъективную сторону преступления.

Представляется необходимым применять на практике правила квалификации таких преступлений, которые были предложены Р. А. Сорочкиным, а именно:

1. Преступление, совершенное с двойной формой вины в целом признается умышленным деянием, в результате которого наступили тяжкие (квалифицированные) последствия в форме неосторожности;
2. Данными преступлениями признаются только оконченные преступления;
3. Институт двойной формы вины исключает такие стадии преступной деятельности, как приготовление и покушение;
4. Причиной наступления квалифицированного последствия является только совершение преступления, предусмотренного основным составом;
5. По конструкции основной состав может быть как формальным, так и материальным. Применительно к главе 33 УК РФ, основные составы преступлений с двойной формой вины по конструкции являются формальными, то есть для наступления квалифицированных последствий не требуется наступления умышленных последствий основного состава как это предусмотрено для материальных составов;
6. Форма вины к основному составу выражается только в умысле, а к тяжким последствиям исключительно неосторожность;
7. К преступлениям с двойной формой вины не применим институт эксцесса исполнителя преступления;
8. Для преступлений с двойной формой вины характерен институт соучастия;
9. За преступления с двойной формой вины предусмотрено более строгое наказание, чем за преступления, характеризующиеся либо только умыслом, либо только неосторожностью [7].

Данные положения направлены на правильное понимание субъективной и объективной сторон преступлений, совершаемых с двойной формой вины, не допускают возможности объективного вменения, привлечения к уголовной ответственности в случае отсутствия причинно-следственной связи между общественно опасным деянием и наступившим общественно опасным последствием, способствуют разграничению между собой таких категорий деяний, как преступления с двойной формой вины, неосторожные преступления и идеальная совокупность преступления.

В теории уголовного права деяние может квалифицироваться как неоконченное или оконченное преступление только при умышленном отношении виновного к содеянному. Согласно положениям ч. 2 ст. 29 УК РФ, неоконченным преступлением признаются приготовление к преступлению и покушение на преступление.

Представляется необходимым рассмотреть стадии совершения преступления применительно к институту двойной формы вины. Покушение и приготовление, характеризующие процесс преступной деятельности, характерны только для преступлений, совершаемых с прямым умыслом. Квалифицированные наиболее тяжкие общественно-опасные последствия наступают, согласно содержанию ст. 27 УК РФ, только в результате неосторожности. Приготовление и покушение возможно только при наличии воли виновного, направленной на достижение преступного результата, но никак не в отношении неосторожных последствий. В соответствии с положениями ст. 26 УК РФ, следует, что субъект деяния не желает наступления последствий. На основе приведенного анализа норм уголовного права следует, что в преступлениях, совершенных с двойной формой вины, такие стадии как покушение и приготовление не имеют место быть [8, с. 313–316]. В целом преступлениям, совершенным с двойной формой вины, неприменим институт неоконченного преступления.

Таким образом, особенность рассматриваемых преступлений состоит в том, что при их совершении наблюдается неоднородное психическое отношение лица к совершаемым действиям (бездействию) и к наступившим последствиям, которые выражаются в причинении вреда военной безопасности государства или создания такой угрозы. Вина в деяниях, предусмотренных главой 33 УК РФ, отражает воинский характер содеянного. Необходимость установления двух форм вины вызывается тем, что уголовная ответственность за совершение рассматриваемых составов преступлений обусловлена не просто нарушением виновным лицом каких-то правил, предписаний, обязанностей, либо совершением или не совершением определенных действий, а и наступившими в результате этого последствиями.

В связи с этим при совершении преступлений с двумя формами вины психическое отношение лица к совершаемым действиям либо бездействию определяет в значительной мере и психическое отношение к наступившим последствиям. Так, при умышленной вине в отношении совершаемых действий либо бездействия в отношении последствий возможна только неосторожная вина. В целом же совершенное преступление при таком развитии субъективной стороны относится к числу умышленных, что закреплено в ст. 27 УК РФ.

Установления наличия двух форм вины имеет значение не только для правильной квалификации преступления, но и назначения наказания виновному.

Литература:

1. Зателепин О. К. К вопросу о формах вины в преступлениях против военной службы//Право в Вооруженных Силах — М., 2009. № 12;
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 06.07.2016) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 17.06.1996. — № 25. — Ст. 2954;
3. Никитина Н. А. Преступления с двумя формами вины: Дис… канд. юр. наук. — СПб, 2011;
4. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) // Верин В. П., Зателепин O. K., Зубарев С. М. и др.; Отв. ред. В. И. Радченко; Науч. ред. A. C. Михлин, В. А. Казакова. 2-е изд., перераб. и доп. М. проспект, 2008;
5. Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзоры судебной практики военных судов Российской Федерации по уголовным делам (1997–2001 гг.). М., 2002. С. 70–71;
6. https://rospravosudie.com/court-belogorskij-garnizonnyj-voennyj-sud-amurskaya-oblast-s/act-524114202/;
7. Сорочкин Р. А. Правила квалификации преступлений с двумя формами вины//Российский следователь. — 2007. — № 24;
8. Уголовное право России. Общая часть: Учебник для вузов // Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 2005;