В статье авторы пытаются провести сравнительный анализ двух юридических памятников середины XVII века: Степного уложения ойратских племен 1640 г. и Соборного уложения 1649 г.
Ключевые слова: уложение, законы, ойраты.
Предлагаемая вашему вниманию исследовательская работа посвящена сравнительному анализу уголовных статей двух юридических памятников середины XVII века: Степного уложения ойратских племен 1640 г. и Соборного уложения 1649 г. Актуальность данного исследования обусловлена тем, что право выступает ценностно-нормативным регулятором общественных отношений, выявляя уровень и состояние нравственности социума, определяя систему его ценностных координат. И мы попытаемся выявить уровень и состояние нравственности калмыцкого и русского обществ на тот исторический период, поскольку калмыки, пусть несколько «автономно», но все же уже вошли в состав Российской империи. К тому же наши предки ойраты в отличие от многих других народов, населявших Российскую империю, уже в первой половине XVII века имели свою письменность «Тодо бичг» («Ясное письмо») и свой письменный кодекс феодального права «Ики цааджи», который был принят на общемонгольском съезде князей за девять лет до создания Соборного уложения 1649 года.
Объект исследования: Степное уложение ойратских народов 1640 года и Соборное уложение Алексея Михайловича 1649 года.
Предмет исследования: Уголовные статьи Степного уложения ойратских народов 1640 года и Соборного уложения Алексея Михайловича 1649 года.
Цель исследования: Проанализировать и выявить особенности уголовных статей калмыцкого и российского права середины XVII века.
Задачи исследования:
— выяснить историю создания Степного уложения ойратских народов 1640 г. и Соборного уложения Алексея Михайловича 1649 г.;
— изучить работы историков, посвященные юридическим памятникам калмыцкого и российского законодательства середины XVII века;
— изучить уголовные статьи Степного уложения 1640 г и Соборного уложения 1649 г;
— сделать сравнительный анализ уголовного законодательства калмыцкого и русского общества середины XVII века;
— сделать выводы по результатам работы.
Материалы и методы
Эмпирической основой данного исследования стали памятники монгольского и российского права: «Ики цааджи» (Монгольско-ойратское уложение 1640 г. и Соборное уложение 1649 г.
Методологическая основа исследования опирается на общенаучные методы синтеза логического анализа дедукции и индукции а также на сравнительный и сопоставительный методы. В ходе работы над материалом активно применялись историко-системный, историко-юридический и конкретно-исторический методы.
Научная новизна исследования заключается в том, что никто еще не проводил сравнительного анализа двух юридических памятников калмыцкого и русского права середины XVII века.
Теоретическая значимость исследовательской работы заключается в том, чтобы обобщить теоретические представления об уровне правового законодательства у монгольских народов и, в первую очередь, у наших предков — ойратов в середине XVII века.
Практическая значимость моей исследовательской работы заключается в том, что работу можно использовать в школьных курсах «История» и «Право», а также на факультативах по истории и культуре родного края.
Гипотеза исследования: уголовные санкции Степного уложения ойратских народов 1640 г. справедливее и гуманнее, чем подобные наказания Соборного уложения Алексея Михайловича 1649 г.
- Историко-правовые аспекты принятия Степного уложения ойратских народов 1640 г.
В начале сентября 1640 года на территории Джунгарии в урочище Улан-Бураа на Тарбагатае во владениях влиятельного хошутского правителя Очирту-тайджи, которому впоследствии Далай-лама пожаловал титул Очирту ЦЭцэн-хан [6, с. 3], состоялся съезд монгольских и ойратских князей.
Джунгарский съезд монгольских и ойратских князей 1640 г. стал известен в России благодаря принятым на них законам, монгольское название которых «Их цааз» («Великое уложение»), калмыцкое «Ики цааджи». До нашего времени дошел только ойратский текст этого памятника на заяпандитской письменности, сохранившийся у волжских калмыков [5, с. 158]. Списки монгольско-ойратских законов 1640 г., выявленные еще в XVIII в., будучи изданы, изучались дореволюционными авторами как ценнейший исторический источник с историко-правовой и источниковедческой точек зрения. В области социально-экономического изучения «Великого уложения» многое было сделано советскими и монгольскими историками [3–6], занимавшимися проблемами общественного строя монгольских народов в эпоху средневековья.
Мотивы издания устава 1640 г. и характер его содержания в целом исследовал Гольдман М. И., который в своем обширном исследовании о калмыках писал: «Поводом к составлению этого уложения были, как само содержание показывает, намерение утвердить на прочном основании ослабевший тогда политический союз ойратства и прибавим от себя — начинавшийся, но не успевший упрочиться союз целого монгольства), сознание настоятельной потребности действовать заодно как в деле нападения, так и в случае собственной обороны, необходимость оградить частные имущества, приобретенные военной добычей, водворить безопасность в улусах и поставить взыскания за всякое преступление, его нарушающее [2, с.139–162].
Обычное право калмыков как народа, хозяйственной базой которого являлось кочевое и полукочевое скотоводство, имело много оригинальных и отличительных особенностей от писаного права оседлых народов Европы и других континентов начального периода их исторического развития. Эти особенности заключались в том, что все основные правовые институты были связаны со скотоводством. У калмыков выкупы, штрафы исчислялись количеством и качеством скота, обязательства заключались, прежде всего, по поводу отношений, связанных со скотоводческим хозяйством. Заключение брака сопровождалось уплатой калыма в виде определенного количества и качества скота и т. д.
Тем не менее, как и в первых источниках писаного права оседлых районов в обычном праве калмыков реализуется идея давно назревшей необходимости четкого правового нормирования всего многообразия общественных отношений — идея укрепления общественного порядка и законности.
На съезде был принят кодекс монгольско-ойратских законов «Великое уложение» (ойратское название «Икэ цааджин бичиг»), которым должны были руководствоваться монгольские народы Известный исследователь истории Монголии И. Я. Златкин писал в своей книге о Джунгарском ханстве: «Не будет преувеличением сказать, что эти законы представляют собой первоклассный источник, облегчающий понимание как внутренней жизни монгольского общества, так и его тогдашнего внешнеполитического положения. В их основе лежала троякая цель: урегулировать внутренние взаимоотношения феодалов и исключить возможность междоусобной борьбы; обеспечить объединение сил и взаимную помощь в борьбе против возможной внешней опасности; укрепить феодальные порядки и власть ханов и князей над трудящимися» [3, с.173–177].
Этот законодательный памятник предназначен для руководства по всем делам военным, гражданским и уголовным; он вполне изображает нравы, обычаи, образ мыслей, жизнь и степень образованности калмыков и отразил своеобразную правовую культуру калмыцкого народа.
2. Историко-правовые предпосылки создания Соборного уложения
Начало XVII века характеризуется политическим и экономическим упадком России. В значительной мере этому способствовали войны со Швецией и Польшей, закончившиеся поражением России в 1617 году.
Последствия войны, вылившиеся в упадок и разорение хозяйства страны, требовали срочных мер по его восстановление, но вся тяжесть легла главным образом, на черносотенных крестьян и посадских людей. Правительство широко раздаёт земли дворянам, что приводит к непрерывному росту крепостничества. Первое время, учитывая разорение деревни, правительство несколько уменьшило прямые налоги, зато выросли различного рода чрезвычайные сборы («пятая деньга», «десятая деньга», «казачьи деньги», «стрелецкие деньги» и т. д.), большинство которых вводилось почти непрерывно заседавшими Земскими соборами.
Однако казна остается пустой, и правительство начинает лишать денежного жалования стрельцов, пушкарей, городовых казаков и мелкий чиновный люд, вводится разорительный налог на соль. Многие посадские люди начинают уходить на «белые места» (освобожденные от государственных налогов земли крупных феодалов и монастырей), эксплуатация же остальной части населения увеличивается.
В такой ситуации невозможно было избежать крупных социальных конфликтов и противоречий. В начале царствования Алексея Михайловича начались бунты в Москве, Пскове, Новгороде и других городах. 1 июня 1648 года вспыхнуло восстание в Москве (так называемый «соляной бунт»). Восставшие в течение нескольких дней удерживали город в своих руках, разоряли дома бояр и купцов. Вслед за Москвой летом 1648 года развернулась борьба посадских и мелких служилых людей в Козлове, Курске, Великом Устюге, Воронеже, Нарыме, Томске и других городах страны. Необходимо было укрепить законодательную власть страны и приступить к новой полной кодификации.
16 июня 1648 года царь Алексей Михайлович и Дума вместе с собором духовенства решили согласовать между собой все источники действовавшего права и, дополнив их новыми постановлениями свести в один кодекс. Проект кодекса тогда же было поручено составить комиссии из бояр: князя И. И. Одоевского, князя Прозоровского, окольничего князя Ф. Ф. Волконского и дьяков Гаврила Леонтьева и Федора Грибоедова. Между тем, к 1 сентября 1648 года в Москву созваны были выборные из всех чинов государства, служилых и торгово-посадских, выборные от сельских или уездных обывателей как от особой курии, не были призваны. С 3 октября царь с духовенством и думными людьми слушал составленный комиссией проект Уложения и в тоже время его читали выборным людям, которые были призваны из Москвы и из городов. Затем государь указал высшему духовенству, думным и выборным людям закрепить список Уложения своими руками, после чего оно с подписями членов собора в 1649 году было напечатано и разослано во все московские приказы и по городам в воеводские канцелярии.
Если непосредственной причиной создания Соборного уложения 1649 года послужило восстание в 1648 году в Москве и обострение классовых и сословных противоречий то глубинные причины лежали в эволюции социального и политического строя России и процессах консолидации основных классов — сословий того времени — крестьян, холопов, посадских людей и дворян — и начавшемся переходе от сословно-представительной монархии к абсолютизму.
Главнейшая причина принятия Соборного уложения заключалась в обострении классовой борьбы. Царь и верхушка господствующего класса, напуганные восстанием посадских людей, стремились в целях успокоения народных масс создать видимость облегчения положения тяглового посадского населения. Кроме того, на решение об изменении законодательства повлияли челобитные дворянства, в которых содержались требования об отмене урочных лет.
3. Сравнительный анализ уголовных статей Степного уложения ойратских народов 1640 года и Соборного уложения Алексея Михайловича 1649 года.
Вначале рассмотрим уголовные преступления в сфере семейного права. Для наглядности печатным шрифтом мы будем выделять цитаты из Соборного уложения 1649 г., а курсивом из Степного уложения 1640 г.
4. А будет кто сын или дочь, не помня закона християнского, учнёт отцу или матери грубыя речи говорить, или отца и матерь з дерзостию рукою зашибет, и в том на них отец или мати учнут бити челом, и таких забывателей закона християнского за отца и матерь бити кнутом.
40. Если кто побьёт /сильно/, своего учителя или отца и мать, то взять /с него/ три девятка; за средние побои взять два девятка; за незначительные — один девяток.
Мы видим, что ойратский законодатель за избиение родителей своими детьми наказывает последних штрафом в виде «девятка» скота, причем, чем сильнее побои, тем больше штраф. У калмыков существовала девятеричная система подсчета скота: один «девяток» — это один верблюд, три головы крупнорогатого скота и пять голов овец. Лошади в «девяток» не входили, потому что они, составляли другой вид экономического штрафа. Русский же законодатель предпочитает физическое наказание в форме битья кнутом.
1. Будет которой сын или дочь учинит отцу своему или матери смертное убийство, и их за отеческое или матернее убийство казнити смертию же безо всякой пощады.
44. Если сын убьёт отца или свою мать то человек, увидевший его, обязан схватить и доставить его владельцу-князю, за что он должен получить девяток с ценной вещью. Кроме того, убийца лишается всего прочего — семьи и имущества.
За убийство родителей русские казнили детей «без всякой пощады», калмыки же сохраняли им жизнь но изгоняли из семьи и лишали всего имущества.
3. А будет отец или мати сына или дочь убиет до смерти, и их за то посадить в тюрму на год, а отсидев в тюрме год, приходити им к церкви Божии, и у церкви Божии объявляти тот свой грех всем людем вслух. А смертию отца или матери за сына и за дочь не казнити.
45. Если отец убьёт своего сына, то он лишается всего, семьи и имущества.
За убийство своих детей русских сажали в тюрьму на год, а потом они должны были публично покаяться в своем преступлении в церкви, но казни не подвергались. Калмыков за подобное преступление тоже не казнили, но изгоняли из семьи и лишали всего имущества.
14. А будет жена учинит мужу своему смертное убийство, или окормит его отравою, а сыщется про то допряма, и ея за то казнити, живу окопати в землю, и казнити ея такою казнею безо всякия пощады, хотя будет убитого дети, или иныя кто ближния роду его, того не похотят, что ея казнити, и ей отнюд не дати милости, и держати ея в земле до тех мест, покамест не умрёт.
Данный закон очень жесток: суд даже не пытается рассматривать обстоятельства дела а безоговорочно приговаривает женщину к страшной казни — её живьём закапывают в землю и держат до тех пор, пока она не умрёт мучительной смертью. Причем наличие жетей и желание родственников спасти её не имеют никакого значения: «казнить безо всякой пощады». Здесь мы наблюдаем отголоски «Домостроя», по которому жена является полной собственностью мужа, и древнего закона талиона («око за око», «зуб за зуб»). Ойраты даже не допускали мысли, что жена может убить своего мужа: во-первых, все мужчины были воинами, а во-вторых, ойратки отличались целомудренностью и верностью своему мужу, и его роду.
26. А будет которая жена учнет житии блудно и скверно, и в блуде приживет с кем детей, и тех детей сама, или иной кто по ея велению погубит, а сыщется про то допряма, и таких беззаконных жен, и кто по ея велению детей ея погубит, казнити смертию безо всякия пощады, чтобы на то смотря, иные такова беззаконного и скверного дела не делали, и от блуда унялися.
106. Если замужняя женщина сойдется с посторонним мужчиной по обоюдному согласию и взаимной любви, то с женщины взять четыре /головы скота/, а с мужчины — пять.
Если замужняя женщина изменяет своему мужу и, родив от любовника ребенка, убивает последнего, то она подвергается смертной казни, а любовник — нет. Ойратский закон наказывает обоих любовников, причем мужчина подвергается большему штрафу, чем женщина, что свидетельствует о большей ответственности мужчины.
16. А будет кто умысля воровски придет в чей дом и похочет того дому над госпожею какое дурно дело учинити, или ея ис того дому похочет куды увести, а люди её от такова вора не оборонят, и учнут помощь чинити тем людем, кто по нее приедет, а после того про такое их дело сыщется, и тех воров, кто таким умыслом в чюжой дом приедет, и которые люди им на такое воровство учинят помочь, всех казнити смертию.
107. Если мужчина изнасилует женщину, то взять с него девяток.
108. За изнасилование рабыни взять одну лошадь, но если было на то согласие, то не винить.
За изнасилование женщины по русскому закону преступник подвергался смерти, а по ойратскому праву штрафовался, даже если было совершено насилие по отношению к рабыне, т. е. закон стоял на стороне бесправной женщины.
20. А будет кто, стреляючи ис пищали, или лука по зверю, или по птице, или по примете, и стрела или пулька всповет, и убьет кого за горою, или городьбою, или кто каким нибудь обычаем кого убьет до смерти деревом или каменеем, ил чем нибудь не нарочным же делом, а недружбы и никаким вражды напередь того у кого, кто убьет, с тем кого убьет, не бывало, и сыщется про то допряма, что такое убийство учинилося ненарочно, без умышления, и за такое убийство никого смертию не казнити, и в тюрму не сажати потому, что такое дело учинится грешным делом без умышления.
88. Если во время облавы антилоп нечаянно будет убит кто-нибудь (от чьего-либо неумышленного, случайного выстрела), то взять /с выстрелившего/ половину штрафа, положенного за убийство человека.
Неумышленное убийство у ойратов каралось штрафом в 500 овец, а у русских убийца освобождался от ответственности, поскольку не имел злостного умысла.
10. А будет кто не бояся Бога, и не опасаяся государьския опалы и казни, учинит над кем нибудь мучителское наругателство отсечет руку или ногу, или нос, или ухо, или губы обрежет, или глаз выколет, а сыщется про то допряма, и за такое его наругателство самому ему то же учинити, да на нем же взятии из вотчин его и из животов тому, над кем он такое наругателство учинит, будет отсечет руку, и за руку пятдесят рублев, а за нос, и за ухо, и за губы, и за глаз, по тому же за всякую рану, по пятидесяти рублев.
89. Если кто лишит кого-либо одного из шести его органов /и частей тела/ (глаз, рук, ног), то взять с него по пять девятков с ценной вещью.
90. За лишение большого, или указательного пальца взять два девятка и один пяток. За лишение среднего пальца взять девяток. За лишение безымянного пальца взять пяток. За лишение мизинца взятьтри /головы скота/.
Здесь мы опять видим отголоски талиона: «и за такое его надругателство самому ему тоже учините», но кроме этого преступник обязан заплатить денежный штраф в 50 рублей за каждый изувеченный орган. Ойратское законодательство подвергает преступника штрафу, причем подробно расписано, сколько необходимо заплатить за каждый изувеченный орган, и даже палец. К примеру, самыми «дорогими» считаются большой и указательный пальцы («хватательный» и «держательный»), а самым «дешевым» — мизинец, потому что с анатомической точки зрения самыми необходимыми являются большой и указательный пальцы.
4. А будет кто умышлением и изменою город зажжет, или после того зажигальщик изыман будет, и сыщется про то его воровство допряма и его самого зажечь безо всякого милосердия.
99. Если /во время пожара/ погибнет состоятельный человек, то /поджигателя/ совсем разорить.
99 1 . Если погибнет человек среднего сословия, то взять /с поджигателя/ триста голов скота и тридцать ценных вещей.
99 2 . Если погибнет бедняк, то взять /с поджигателя/ пятнадцать девятков с ценной вещью.
И вновь преступника (поджигателя) казнят «безо всякого милосердия» в данном случае сжигают в огне, ойраты же наказывают преступника экономически, сохраняя при этом ему жизнь.
12. А приведут татя, а доведут на него татбы три, или четыре, или болши, и того татя пытав казнити смертию, хотя он и убийства не учинил, а животы его отдать исцом в выть.
9. За /кражу/ скота штраф (яла) — восемь девятков голов /скота/, да свидетелю дать один девяток.
Вора, предварительно разорив, казнят, даже если он не совершал убийства, а ойраты штрафуют, сохранив ему жизнь.
13. А будет тать учинит и на первой татьбе убийство, и его казнить смертью.
8. Если кто убьет человека, то взять с него тысячу овец.
Вора, совершившего убийство — казнят, а ойраты штрафуют на тысячу овец.
14. А церковных татей казнить смертью же безо всякаго милосердия, а животы из отдавати в церковныя татьбы.
6. Если кто совершит убийство и ограбление у служителей религии в монастыре, то взять с него сто панцирей, сто верблюдов и тясячу лошадей.
Церковных воров, предварительно разорив, казнят «безо всякого милосердия». Ойраты же своих преступников подвергают огромному штрафу, что свидетельствует о возрастающем авторитете буддийского духовенства.
Проведенное исследование позволило нам сделать следующие выводы:
- Большая часть уголовных преступлений Соборного уложения 1649 года предусматривает наказания в виде смертной казни, что свидетельствует о глубоком классовом конфликте между низшими сословиями и укрепляющим свой статус дворянством, а также о начальном этапе перехода от сословно-представительной монархии к абсолютизму.
- Согласно Степному уложению 1640 года смертную казнь предписывалось применять ко всем, кто пытался уклониться от участия в военных действиях, в остальных же случаях уголовно-наказуемых деяний она заменялась штрафом — в зависимости от тяжести содеянного, что свидетельствовало о необходимости консолидации монголо-ойратского социума и объединении сил в борьбе против внешней опасности.
- Наша гипотеза о том, что уголовные наказания монголо-ойратского Степного уложения 1640 года справедливее и гуманнее, чем санкции российского Соборного уложения 1649 года за подобные же преступления полностью подтвердилась.
Заключение
Основная часть законов «Степного уложения» была направлена на то, чтобы кодифицировать нормы обычного права в интересах феодальной верхушки и юридически закрепить сложившиеся у монголов и ойратов феодальные общественно-экономические отношения. В них нашли своё выражение крепостнические тенденции, что даёт основание исследователям «признать соответствующие разделы «Степного уложения» 1640 года имеющими для судеб трудящихся монголов и калмыков не меньшее значение, чем, например, «Соборное уложении» 1649 года для судеб русского крестьянства» [6. с. 98].
Как кодекс права, Соборное уложение 1649 года во многих отношениях отразил поступательные тенденции развития феодального общества. В социальной сфере Уложение отразило процесс консолидации основных классов — сословий, что с одной стороны, привело к определенной стабильности феодального общества, а с другой — подготовило условия для обострения классовых противоречий и усиления классовой борьбы, на которую, безусловно, влияло установление государственной системы крепостного права. Недаром с XVII века открывается эра крестьянских войн.
В сфере политической, кодекс 1649 года отразил начальный этап перехода от сословно-представительной монархии к абсолютизму.
В ходе выполнения работы я выяснил, что Степное уложение 1640 года и Соборное уложение 1649 года являются памятниками феодального права середины XVII в. и преследуют одинаковые цели: закрепление зависимости трудящихся от своих владельцев. Но монгольско-ойратский кодекс в вопросах уголовного права был, как я убедился, более мягок и, на мой взгляд, это связано, прежде всего, с тем, что монголы и ойраты были воинами, и перед лицом будущих сражений, нельзя было раздражать подвластное население, к тому же, необходимо было соблюдать сложившийся столетиями воинский кодекс чести.
Литература:
1. Голстунский К. Ф. Монголо-ойратские законы 1640 г. СПб: Типография Имп. Академии наук, 1880. 144 с.
2. Гольман М. И. Русские переводы и списки монголо-ойратских законов 1640 г.//Монгольский сборник. Экономика, история, археология. М., 1959. с. 139–162.
3. Златкин И. Я. История Джунгарского ханства (1635–1758). М.: Наука, ГВРЛ, 1964. с.173–175.
4. История Монгольской Народной Республики. 2-е изд., перераб. И доп. М.: Наука, ГВРЛ, 1967. с. 173–175.
5. Их Цааз («Великое уложение»). Памятник монгольского феодального права XVII в. М.: Наука, ГВРЛ, 1981. 148 с.
6. Очерки истории Калмыцкой АССР: дооктябрьский период. М.: Наука, 1967. 479 с.
7. Преображенская П. С. К вопросу о социально-экономическом строе калмыков по данным «Степного уложения 1640 г».//История СССР. 1969. № 5. с. 94–100.
8. Эрдниева К. О. Списки монголо-ойратских законов 1640 г. и их изучение //Малоисследованные источники дореволюционной Калмыкии и задачи их изучения на современном этапе. Элиста: КНИИЯЛИ, 1987. с. 28–32.
9. Маньков А. Г. Уложение 1640 года — кодекс феодального права России. Л., 1980
10. Рогов В. А. История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве XV-XVII вв. — М.: Юрист, 1995.
11. Соборное уложение 1649 года: Текст, коммент./АН СССР. Ин-т истории СССР. Ленингр. отд-ние; Подгот. текста Ивиной Л. И.; коммент.
