С позиции судебной психологии допрос — это процесс специфического общения допрашивающего и допрашиваемого.
«Допрос является одним из психологизированных действий, связанных с личностными особенностями допрашиваемого и допрашивающего, с психологическим взаимодействием между ними» [8].
Проведение допроса требует от следователя знаний положений психологии, что позволяет ему разобраться в поведении обвиняемого и подозреваемого, то есть лиц, могущих скрыть или скрывающих правду; избрать тактические приёмы, которые помогут установить цели и мотивы преступления, устранить факторы, мешающие допрашиваемому рассказать правду; определить оптимальную линию поведения по отношению к допрашиваемому.
Однако знания психологии необходимы также и при организации предстоящего допроса, поскольку результативность допроса зависит от того, насколько тесно следователь установил с допрашиваемым психологический контакт и полно изучил личность допрашиваемого.
Именно с учётом особенностей личности допрашиваемого следует определять стратегию допроса, прогнозировать вероятные «ходы противника», линию его поведения и подбирать тактические приемы, применение которых может принести успех. К числу наиболее существенных сторон личности допрашиваемого, подлежащих изучению, оценке и учету при подготовке к допросу и при его проведении, относятся его интеллектуальные, эмоциональные и волевые качества, уровень его нравственности, характер типичных ценностных и поведенческих установок[1].
Практика свидетельствует, что отношение следователей к изучению личности основной фигуры по делу — обвиняемого (не говоря уже о потерпевшем, а тем более свидетеле) — может быть охарактеризовано как крайне несерьезное. Обычно оно сводится к получению формальных, малосодержательных характеристик обвиняемого с мест работы и жительства. А та информация, которая содержится в свидетельских показаниях, незначительна. В этой связи криминалисты приводят основные источники получения информации о личности:
1) изучение биографических материалов о личности;
2) получение и сопоставление сведений о лице из различных источников;
3) сбор и сопоставление независимых характеристик;
4) анализ учебной и (или) трудовой деятельности лица (его отношение к учебе и труду, успехи, способности, склонность к данному виду деятельности или ее отсутствие и т. д.);
5) анализ различного рода документов;
6) назначение судебно-психологических экспертиз и учет их заключений;
7) беседа;
8) непосредственное наблюдение за человеком — его реакциями, эмоциями, речью, логикой рассуждений, характером оценок и т. п. [13].
Допрашиваемый на предварительном следствии может быть в различных эмоциональных состояниях. В сложном эмоциональном состоянии обычно находится подозреваемый к моменту его первого допроса. Допрашиваемый, «подвергаясь воздействию со стороны следователя и испытывая недостаток информации, …может находиться в состоянии растерянности, страха, что снижает контроль за своим поведением и способствует созданию преувеличенного представления об осведомлённости следственных органов о его преступной деятельности» [22]. Поэтому непосредственное наблюдение за допрашиваемым позволяет собрать о собеседнике информации больше, чем при словесном с ним общении. По некоторым данным 55–65 процентов человеческого общения является невербальным [12]. Поэтому для следователя важно уметь не только слушать и слышать собеседника, но и уметь наблюдать за его поведением. Умение распознавать невербальные знаки позволяет, например, отличать правду ото лжи, показания добросовестно заблуждающегося лица от заведомо ложных показаний.
«Тонкий наблюдатель способен иногда подметить и правильно понять признаки, указывающие на некоторые чувства, побуждения и намерения людей. Такие признаки служат своеобразными сигналами, указателями, которые имеют значение для построения правильной тактики допроса» [17].
Невербальные средства общения выполняют вспомогательные функции, заключающиеся в повышении значимости информации вербального сообщения, более точной передачи её смысла и значения. С помощью этих средств в ходе допроса опытный следователь получает дополнительную информацию о состоянии допрашиваемого и даже о направлении его мыслей путём наблюдения за поведением допрашиваемого [21].
Существенно и то, каким образом допрашиваемый излагает свои показания. Тонко подметил И. Кертэс: «Обвиняемые, дающий ложные показания, как правило, не затрудняются в речевом оформлении своих показаний. В ложном показании почти всегда всё гладко, ничего не забыто, нет пробелов, а в добросовестном показании, как правило, имеются и забытые детали, и пробелы, и речевое оформление его выглядит менее гладко» [10].
Однако нельзя делать вывод о ложности и правдивости показаний только из оценки внешних реакций допрашиваемого. Подобная тенденция для следователя опасна и чревата серьёзными заблуждениями [18]. Психологические признаки состояния человека не имеют доказательственного значения, не фиксируются в протоколе, и, тем не менее, не учитывать их нельзя.
В протоколах допроса свидетелей, дающих характеристику обвиняемому или подозреваемому, обычно фигурируют только односложные оценки (например, плохой — хороший; злой — добрый; грубый — вежливый; агрессивный — спокойный; алкоголик, пьющий, как все, по праздникам — непьющий и т. д.) [1]. Нет подтверждения этих оценок системой фактов из жизни, поступков характеризуемого лица, которые бы, с одной стороны, давали следствию новую информацию о нем, а с другой — позволяли бы судить о степени обоснованности и объективности высказанных свидетелем оценок. Отсюда можно сделать вывод о том, что следователи не представляют себе, какие стороны, свойства, качества личности должны быть охарактеризованы.
Лучшим способом полного и своевременного сбора данных о личности можно считать способ, предложенный прокурором г. Казани Ф. Багаутдиновам: уже на начальной стадии расследования провести подробный допрос подозреваемого или обвиняемого именно о нём самом. И уже исходя из анализа полученных сведений, приступить к сбору характеризующего материала, направив соответствующие запросы [2].
В классической криминалистике психологический контакт привязывается, как правило, к тактике допроса. Но универсальность механизмов реализации психологического контакта позволяет применять его во всех следственных действиях, где есть элементы общения.
«Психологический контакт — универсальный подход в тактике следственных действий, представляющий собой профессиональную коммуникацию с обратной связью» [9].
Криминалисты подходят к определению психологического контакта с различных позиций.
Н. И. Порубов рассматривает психологический контакт как «систему взаимодействия людей между собой в процессе их общения, основанного на доверии: информационный процесс, при котором люди могут и желают воспринимать информацию, исходящую друг от друга. Психологический контакт — это процесс взаимодействия, сопереживания и взаимного понимания» [14]. Н. И. Порубов справедливо замечает, что психологический контакт должен сопутствовать всему ходу допроса. Для его установления требуется проведение ряда тактических приёмов, определяемых ходом допроса, обстоятельствами дела, наличием доказательств, а также личностью виновного [15].
А. В. Дулов определяет психологический контакт как «целенаправленную, планируемую деятельность по созданию условий, обеспечивающих развитие общения в нужном направлении и достижения его целей» [7]. А. В. Дулов обоснованно указывает на необходимость учёта психических явлений, которые закономерно развиваются у человека перед вступлением в общение. Выявление этих закономерностей поведения, характерных для конкретного человека, является одной из задач следователя при подготовке к следственному действию. С одной стороны, психологический контакт позволяет рационализировать режим общения в конкретном следственном действии. С другой стороны — психологический контакт обуславливает оптимизацию производства иных следственных действий с участием лица, с которым следователь ранее на допросе сформировал психологический контакт.
А. Б. Соловьёв рассматривает психологический контакт как «способ коммуникативных связей, как возникновение своего рода «эмоционального доверия» к следователю» [19].
Наличие эмоционального доверия является желательным элементом психологического контакта, но иногда следователь объективно не имеет возможности вызвать к себе эмоционального доверия человека, потому последний вступает в общение, имея цели, противоречащие целям следователя, но рассчитывая в процессе общения найти компромиссное решение поставленных им задач. Контактные отношения в таких случаях строятся на основе взаимопонимания и взаимоуважения следователя и участника следственного действия.
Двусторонние отношения в процессе формирования и стабилизации психологического контакта предполагают не только получение следователем информации, но и передачу им определённой информации своему партнёру. Эта информация может содержаться в вопросах следователя, в оценке показаний, в доказательствах, используемых в целях изменения позиции участника следственного действия.
Психологический контакт представляет собой динамический, находящийся в развитии процесс, участники которого, обмениваясь информацией, постоянно корректируют своё поведение в соответствии с ситуациями допроса. Этот процесс сопровождает всю процедуру допроса и поэтому его нельзя считать стадией допроса.
Г. Г. Доспулов определяет психологический контакт как «согласованное деловое взаимоотношение следователя с подозреваемым и обвиняемым, которое возникает на основе правильной позиции следователя и поведения допрашиваемого» [6].
Однако контактные отношения не возникают из уступок следователя. Напротив, при формировании контакта идёт борьба за психологическую инициативу во взаимодействии. Каждый из партнёров стремится мыслить за другого и совершает такие действия, чтобы получить тактический выигрыш. «Поэтому формирование психологического контакта, по мнению А. Р. Ратинова, содержит элементы психологической борьбы, которая является одной из сторон индивидуально-психологического подхода, предполагающего гуманность, чуткость и корректность в отношениях с подследственными. Следователь по существу участвует в той борьбе, что происходит во внутреннем мире человека» [17].
В связи с этим можно не согласиться с Ф. В. Глазыриным, определяющим психологический контакт как «готовность допрашиваемого к общению со следователем, к дачи правдивых показаний» [5].
Готовность партнёра к общению можно рассматривать как первичный и промежуточный результат общения, который в своём развитии реализуется в процессе дачи правдивых и полных показаний.
Предпосылкой формирования психологического контакта с допрашиваемым, оптимизации форм общения являются профессионально важные качества следователя [11]:
– интеллектуальные качества: дискурсивное и интуитивное мышление. Дискурсивное мышление работает, когда известно, что именно требуется доказать, и сопровождается словесными формулировками. Интуитивное мышление — элемент следственного творчества, где полно и целостно представлена как ретроспектива, так и перспектива поиска;
– характерологические качества: настойчивость, самостоятельность, терпение, самообладание, принципиальность, последовательность, целеустремлённость, решительность, оперативность, инициативность, мужество;
– психофизиологические качества: уравновешенность, способность к сосредоточению, психическая выносливость, значительный объём внимания, быстрая ориентировка в новых условиях и т. д.
Помимо перечисленных качеств можно добавить и такие как: интерес к людям, чувство ответственности, забота об авторитете [20].
Формирование психологического контакта преследует ряд целей.
Бесспорно, главной целью является получение правдивой и полной информации об обстоятельствах расследуемого преступления.
Как это не банально звучит, но одной из целей является исправление и перевоспитание правонарушителей, формирование у них позитивных социальных установок. Эта цель очень часто преследуется при установлении психологического контакта на допросе несовершеннолетних преступников.
Немаловажной целью формирования контакта является оказание психологической помощи партнёру. Психическую травму могут испытывать не только потерпевшие и свидетели, но и сами преступники. В ряде случаев человек совершает преступление в состоянии стресса, физиологического аффекта или по неосторожности. В такой ситуации само преступление и его последствия травмируют преступника. К тому же факт возбуждения уголовного дела, задержание, арест, утрата прежнего социального положения оказывают психотравмирующее воздействие на допрашиваемого, который в связи с этим уклоняется от контакта со следователем, «уходит в себя», отказывается от дачи показаний.
Непосредственно психологический контакт начинает формироваться с установления анкетных данных допрашиваемого.
Структуру личности составляют три элемента: 1) личностная установка (жизненная программа поведения); 2) система влечений, потребностей и интересов; 3) характер и особенности воли.
Личностная установка — это главное и центральное звено личности. Установка выражает всю личность в целом, весь её нравственно-психологический контекст. Система влечений, выступающих в качестве стимулов активности личности, характеризует её динамический аспект.
Задача следователя в процессе формирования психологического контакта состоит в том, чтобы обнаружить систему влечений допрашиваемого, а через эту систему воздействовать при необходимости на личностную установку допрашиваемого, добиваясь её переориентации. Для этого следователь производит своеобразное накопление потенциалов в целях формирования оснований для контактных отношений.
Для того, чтобы углубить отношения с допрашиваемым, Г. А. Зорин предлагает обсудить с ним следующие вопросы:
– фиксируя дату рождения, можно поинтересоваться, как проходило детство допрашиваемого, можно попросить рассказать о его родителях, братьях, сёстрах;
– заполняя графу о месте рождения, можно проявить некоторые знания об этих местах, положительно отозваться о них;
– при фиксации сведений об образовании целесообразно уточнить, где и когда учился допрашиваемый, какие впечатления он сохранил об учебном заведении, о преподавателях, спросить о связях с соучениками;
– можно углубить вопрос о специальности допрашиваемого, о её достоинствах и недостатках (тема профессии допрашиваемого является одной из тех, на основе которой лучше всего формируются контактные отношения);
– особого внимания заслуживают сведения о наградах допрашиваемого, об общественной деятельности, о службе в армии [9, c. 244-245].
Развитие темы разговора зависит от личности допрашиваемого и от его психического состояния. Целесообразно углубить одну-две темы, которые наиболее близки и приятны допрашиваемому, а остальные лишь затронуть, чтобы произвести необходимые записи в протоколе.
И криминалисты-практики, и криминалисты-теоретики не рекомендуют прерывать допрашиваемого, если тот разговорился о своём детстве или ином периоде жизни. Это может только повредить всему ходу допроса. Следователь должен терпеливо и участливо его выслушать. Потерянное время окупится в ходе дальнейшего допроса, когда не придётся затрачивать время и силы, чтобы преодолеть негативную позицию конфликтующего со следователем допрашиваемого.
При заполнении данных о судимости нецелесообразно задавать дополнительные вопросы. Эти сведения можно получить из копий приговоров и личного дела заключённого, если допрашиваемый ранее был судим и отбывал наказание в виде лишения свободы.
Устанавливая контакт с допрашиваемым, следователь может не только получить информацию о собеседнике, но и в свою очередь передать ему некоторую информацию о себе. Например, что он ровесник допрашиваемого, что родился и жил в том же городе, что возможно знаком с теми же людьми. Кроме того, следователь может продемонстрировать своё восхищение какими-либо заслугами допрашиваемого, его достоинствами. Это вызывает симпатии к следователю, формируя установку на контактные отношения в процессе допроса. В психологии такой приём получил название «психологическое поглаживание»[2].
Допрашиваемый тоже изучает следователя, формирует линию своего поведения, накапливая «потенциал» согласия или несогласия на работу со следователем. Поэтому на данном этапе общения следователь должен передать допрашиваемому такую информацию о себе, которая бы способствовала продолжению работы в бесконфликтных условиях.
Установка, которую формирует следователь у допрашиваемого, по мнению Г. А. Зорина, имеет две функции. Во-первых, это установление последовательного характера деятельности, определяющей устойчивую направленность в изменяющихся ситуациях допроса, а во-вторых, формирование психологических барьеров, препятствующих изменению правдивых показаний [9, c. 247].
Опираясь на реальные и мнимые качества подозреваемого или обвиняемого, следователь может сформировать позитивную установку допрашиваемого. Например, если допрашиваемый считает себя сильным, волевым и мужественным человеком, то следователь акцентирует эти достоинства в разговоре, отдаёт должное уважение упомянутым качествам допрашиваемого, а затем убеждает его проявлять соответствующие качества на допросе, мужественно принимать сложившуюся реальность, разумно оценивая имеющиеся доказательства.
Следователь может также пояснить, что трусливые и слабовольные люди пытаются пи наличии очевидных доказательств лгать, «выкручиваться», сваливать свою вину на других, искажать события, самоустраняться от решения собственных проблем и отказываться от дачи показаний. Если допрашиваемый согласиться с тем, что трусливые люди именно так и поступают, то можно надеяться, что данный человек не станет занимать осуждённую им позицию, свойственную трусу. Это будет своеобразным барьером, препятствующим изменению позиции на допросе.
Уголовно-процессуальное законодательство содержит нормы, ограждающие допрашиваемого от психологического воздействия. И УПК РСФСР (ст. 158), и УПК РФ (ст. 189) запрещают задавать наводящие вопросы. Н. И. Гаврилов, различая в структуре вопроса констатирующую и проблематическую части вопроса, полагает, что наводящим следует признать вопрос, который содержит неизвестную допрашиваемому информацию в констатирующей его части или даёт характеристику предмета вопроса и ограничивает круг возможных ответов в проблематической части [4].
Однако соблюдение всех правил проведения допроса не может избавить допрашиваемого от психологического воздействия со стороны следователя.
Для того, чтобы следователь мог выполнить задачи, возникающие в процессе расследования, он обязан воздействовать на лиц, проходящих по делу. Ему приходится убеждать допрашиваемого в необходимости дать правдивые показания, отказаться от избранной им неправильной линии поведения. Именно в этом и заключается дозволенное законом психологическое воздействие на допрашиваемого, которое подчинено цели установления истины по делу. Необходимо правильно определить границу между действиями и приёмами следователя, которые допускаются законом и моралью, и действиями, представляющими собой психическое насилие, несовместимое с принципами уголовного процесса. «Основной принципиальной особенностью применения всех судебно-психологических методов воздействия является полная недопустимость передачи следователем ложной информации» [7, c. 230].
«Судебно-психологическое воздействие, — считает И. Н. Порубов, — это определённая совокупность методов, применяемых с целью изменения психического состояния личности, хода психических процессов, с целью контроля над мышлением и изменения волевых отношений личности к фактам, попавшим в орбиту следствия» [16].
С целью получения от допрашиваемого правдивых показаний в следственной практике применяется ряд методов психического воздействия.
Если следователь намерен активно воздействовать на психику допрашиваемого, желает продемонстрировать несостоятельность его утверждений, противоречия между показаниями и обстоятельствами расследуемого уголовного дела, то он использует метод изобличения. Этот метод реализуется путём предъявления доказательств и постановкой перед допрашиваемым вопросов.
На эмоциональную, интеллектуальную и волевую сферы допрашиваемого лица можно воздействовать с помощью метода убеждения. Этот метод воздействия часто используется при установлении психологического контакта и рассчитан на активизацию положительных качеств личности.
В следственной практике применяется также метод психологического внушения в виде приказания, просьбы, требования, упрёка, предложения, совета, предостережения и предупреждения. Реализация этих форм внушения позволит управлять не только поведением допрашиваемого, но и его психикой, поскольку и поведение, и психика взаимозависимы друг от друга.
Допускается и эмоциональное воздействие, то есть воздействие на чувства допрашиваемого. К приёмам эмоционального воздействия можно отнести побуждение допрашиваемого к раскаянию, разъяснение ему последствий чистосердечного признания, использование положительных качеств допрашиваемого и фактов из его жизни, имеющих для него важное значение.
Эмоциональное воздействие возможно лишь при строгом соблюдении принципа законности и моральных норм. Использование обмана в любых его формах, низменных побуждений допрашиваемого, его страха перед наказанием — недопустимые методы ведения допроса.
Немаловажное психологическое воздействие на допрашиваемого можно оказать с помощью метода примера. Выделяют две формы этого метода:
1) личный пример следователя;
2) сообщение допрашиваемому о положительных действиях других лиц.
Корректное поведение следователя, его внешний вид, соответствующая обстановка в кабинете могут оказать дисциплинирующее воздействие на допрашиваемого.
Рассмотренные методы применяются не только при допросе и изолированно друг от друга. Они используются в процессе всего расследования в тесной взаимосвязи, образуя систему методов судебно-психологического воздействия.
Литература:
- Анализ следственной и судебной практики прокуратуры Ленинградского района г. Калининграда, прокуратуры и суда Гвардейского района за 2001-2002 гг.
- Багаутдинов Ф. Изучение личности обвиняемого. // Законность. 2001. №1. С.24.
- Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. Ленинград, 1992.
- Гаврилова Н.И. Влияние внушения на формирование свидетельских показаний. М., 1975. С.43.
- Глазырин Ф.В. Психология следственных действий. Волгоград, 1983. С.58.
- Доспулов Г.Г. Психология допроса на предварительном следствии. М., 1976. С.12.
- Дулов А.В. Судебная психология. М., 1973. С.107.
- Еникеев М.Н. Основы общей и юридической психологии. М., 1996. С.444.
- Зорин Г.А. Руководство по тактике допроса. М., 2001. С.232.
- Кертэс И. Тактические и психологические основы допроса. М., 1965. С.145.
- Котов Д.И., Шиханцов Г.Г. Психология следователя. Воронеж, 1977. С.62-93.
- Пиз А. Язык телодвижений. М., 2000. С.11.
- Питерцев С.К., Степанов А.А. Тактика допроса на предварительном следствии и в суде. С.28; Порубов Н.И. Тактика допроса на предварительном следствии. С.82-85.
- Порубов Н.И. Допрос в советском уголовном процессе. М., 1993. С.73.
- Порубов Н.И. Научные основы допроса на предварительном следствии. Минск, 1978. С.43.
- Порубов Н.И. Тактика допроса на предварительном следствии. С.48.
- Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 2001. С.125.
- Соколова О.В. Наблюдение за поведением лиц при производстве допроса и очной ставки//Правовое и организационное обеспечение борьбы с преступностью. Калининград, 1994. С.110.
- Соловьёв А.Б. Допрос свидетеля и потерпевшего. М., 1974. С.42.
- Тыщенко П.П. Тактика и психологические основы допроса (опроса): Учебное пособие (опорные схемы)/ Под ред. Ю.А. Алферова. М., !994. С.10.
- Шепелева И.П. Психология следственных действий: Лекции. М., 1998. С.19.
- Ямпольский А.Е. Изучение психологических особенностей подозреваемого. // Вопросы судебной психологии. Минск, 1970. С.147.
[1] Это также будет способствовать более успешному установлению психологического контакта с допрашиваемым.
[2] Этот термин был введён американским врачом-психоаналитиком Э. Берном. См.: [3]
