Авторы рассматривают возможность внедрения в действующее уголовно-процессуальное законодательство института следственного судьи. Анализируя генезис, авторы формулируют определение института следственного судьи, разграничивают его с институтом судебного следователя, а также оценивают целесообразность внедрения данного института в действующее законодательство с точки зрения его преимуществ и недостатков. Авторы обосновывают мнение о нецелесообразности и преждевременности внедрения данного института в российский уголовный процесс.

Ключевые слова: следователь, предварительное расследование, уголовное преследование, доследственная проверка, следственный судья, следственные действия, судебные доказательства.

Одним из наиболее обсуждаемых вопросов в сфере досудебных мер предварительного расследования в последние годы является вопрос о дополнении действующего уголовно-процессуального законодательства институтом следственного судьи. В частности, в феврале 2020 г. Председатель Верховного Суда РФ В. М. Лебедев заявил о безоговорочной поддержке идеи внедрения данного института, что фактически являлось ответом на рекомендацию Президента РФ В. В. Путина проанализировать целесообразность существования следственных судей в современном российском государстве. Ключевым фактором, заставляющим раз за разом возвращаться к этому вопросу, является правоприменительная практика, когда один и тот же судья рассматривает на досудебной стадии ходатайства об избрании меры пресечения, а затем слушает дело по существу, как отмечают И. Г. Рогава и Н. А. О. Мамедов, усиливая обвинительный настрой, присущий российским судам [6, с. 138].

Стоит заметить, что еще одним фактором, позволяющим говорить о возможности внедрения в действующее уголовно-процессуальное законодательство института следственного судьи, является история становления рассматриваемого института. Впервые следственные судьи появились в 1810 г. во Франции, где указанное должностное лицо представляло собой состоящего при суде первой инстанции независимого и полновластного следственного судью. В России следственные судьи появились после судебной реформы 1864 г., характеризуясь прикреплением к окружным судам, значительной степенью независимости, разграничением обвинительной и судебной власти и т. д. [1, с. 156] Согласно Уставу уголовного судопроизводства 1864 г., следственному судье предоставлялось право самостоятельно возбуждать уголовное преследование, принимать любые необходимые для расследования меры, включая дачу указаний полиции, и т. д. [8] Иными словами, перечень полномочий следственного судьи в дореволюционном российском государстве был достаточно широким.

При этом следует иметь в виду, что до революции в российском государстве наряду со следственными судьями существовали также судебные следователи. Указанные понятия нельзя отождествлять, поскольку, как справедливо замечает С. Д. Куркин, следственный судья осуществляет деятельность в рамках системы судей, закрепляясь за следствием, в то время как судебный следователь представляет собой отдельную разновидность следователей, обеспечивающую наибольшую объективность расследования. В настоящее время внедрение в действующее уголовно-процессуальное законодательство наряду с институтом следственного судьи института судебного следователя не представляется целесообразным, поскольку законодатель предусматривает достаточные меры по участию судей в предварительном расследовании в целях контроля объективности и законности процесса [4, с. 96]. Поэтому речь в настоящее время идет только о возможности внедрения в действующее законодательство института следственного судьи.

Рассматривая теоретико-правовую модель процессуального статуса следственного судьи, прежде всего, считаем необходимым привести существующие определения данного института. Е. С. Воронцова и Н. М. Исайкин определяют следственного судью как судью первой инстанции, действующего в пределах полномочий, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством, на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования, который осуществляет свою деятельность в соответствии с принципом процессуальной независимости [2, с. 20]. О. А. Глянько, в свою очередь, понимает под следственным судьей должностное лицо федерального суда общей юрисдикции, реализующее полномочия по разрешению в досудебном производстве по уголовному делу процессуального правового спора о законности и обоснованности производства процессуальных действий, ограничивающих конституционные права и свободы граждан, рассмотрению и разрешению жалоб и ходатайств участников уголовного судопроизводства, а также собиранию и проверке доказательств [3, с. 16].

Приведенные определения позволяют составить представление о предполагаемом месте следственного судьи в уголовном процессе. Стоит заметить, что достаточно детально характеризует его и Т. К. Рябинина, утверждающая, что следственный судья будет являться центральной фигурой досудебного производства, осуществляя свои полномочия с решения вопросов о возбуждении стороной обвинения уголовного преследования до принятия решения о передаче дела с обвинительным заключением в суд. Учитывая широту полномочий, следственный судья, сам формируя доказательственный материал, контролируя законность проведения следователем процессуальных действий и т. д., сам же принимает и решение о направлении дела в суд [7, с. 210]. Иными словами, нельзя не согласиться с Д. А. Олейник в том, что следственный судья должен совмещать следственные и юрисдикционные функции, по своей сути являясь арбитром, оказывающим содействие объективному расследованию [5, с. 35].

Учитывая отмеченную сущность деятельности судебного следователя, многие ученые однозначно высказываются за внедрение данного института в действующее уголовно-процессуальное законодательство, усматривая здесь только преимущества. В частности, М. А. Асташов и И. С. Глазко утверждают, что расширение числа участников уголовного судопроизводства способствует созданию системы сдержек и противовесов от возможного злоупотребления ими должностными полномочиями. Следственный судья, обеспечивая публичный судебный контроль за предварительным расследованием, скажется на усилении его состязательного характера, послужить важной гарантией судебной защиты прав, свобод и законных интересов личности [1, с. 159]. Подобной точки зрения, в целом, придерживается и О. А. Глянько, отмечающая, что оптимизация принципа состязательности в уголовном процессе является необходимой, как и повышение эффективности судебного контроля за предварительным расследованием [3, с. 12].

Несколько иной подход к преимуществам внедрения в действующее уголовное законодательство института следственного судьи приводят Е. С. Воронцова и Н. М. Исайкин, полагающие, что указанная мера выровняет возможности сторон обвинения и защиты в рамках предварительного расследования, а также гарантирует достоверность судебных доказательств, максимально оперативную передачу дела в суд, сокращение сроков предварительного заключения под стражу, уменьшение документооборота в органах следствия и т. д. [2, с. 21] Указанные преимущества отмечает и Т. К. Рябинина, которая, однако говорит и о недостатках института следственного судьи, относя к ним скромность российского и зарубежного опыта в данной сфере, достаточно эффективное осуществление судебного контроля судьями и т. д. [7, с. 203]. На наш взгляд, не согласиться с Т. К. Рябининой нельзя, данные недостатки действительно имеют место и заставляют задуматься о необходимости воссоздания института следственного судьи.

Таким образом, институт следственного судьи не является новшеством для российского уголовно-процессуального законодательства, поскольку впервые был закреплен на законодательном уровне в результате судебной реформы 1864 г. Во многом благодаря наличию исторического опыта в данной сфере в настоящее время широко обсуждается вопрос о воссоздании института следственного судьи, исследователями в рамках отечественной правовой науки формируются теоретико-правовые модели его процессуального статуса. Тем не менее, комплексный анализ существующих теоретико-правовых моделей процессуального статуса следственного судьи позволяет выявить как преимущества, так и недостатки данной фигуры при внедрении ее в уголовное судопроизводство.

К числу преимуществ института следственного судьи, прослеживающихся в различных теоретико-правовых моделях его статуса, можно относить более полную реализацию принципа состязательности сторон, снижение нагрузки следственных и судебных органов, сокращение процессуальных сроков и т. д. Однако на данный момент внедрение института следственного судьи в действующее законодательство кажется преждевременным по нескольким причинам. Прежде всего, появление в российском уголовном процессе института следственного судьи, который на постоянной основе будет заниматься проверкой законности и обоснованности решений об уголовном преследовании, фактически создаст ситуацию усиления стороны обвинения, обвинительного уклона, поскольку в данном случае речь идет о выполнении данным должностным лицом обвинительной функции. Кроме того, при внедрении данного института возможна утрата лицами, осуществляющими предварительное расследование, своей автономности и самостоятельности, поскольку следователь будет вынужден согласовывать практически каждое свое решение со следственным судьей. Поэтому на данный момент внедрение института следственного судьи в действующее законодательство кажется преждевременным, однако разработка теоретико-правовых моделей его процессуального статуса должна продолжаться.

Литература:

1. Асташов М. А., Глазко И. С. Институт следственных судей: история и современность // Территория науки. 2017. № 1. С. 156–160.
2. Воронцова Е. С., Исайкин Н. М. К вопросу о введении института следственных судей в России // Вестник современных исследований. 2019. № 1.4 (28). С. 20–22.
3. Глянько О. А. Теоретико-правовая модель процессуального статуса следственного судьи: дис.... канд. юрид. наук. М., 2019. 250 с.
4. Куркин С. Д. Институт следственных судей — подходы к пониманию и перспективы внедрения // Юридический факт. 2018. № 27. С. 95–97.
5. Олейник Д. А. К вопросу о следственных судьях в Российской Федерации // Научно-практический юридический журнал Общество. Закон. Правосудие. 2020. № 2 (47). С. 33–37.
6. Рогава И. Г., Мамедов Н. А. О. Перспективы введения института следственных судей в Российской Федерации // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2020. № 5–4 (44). С. 138–140.
7. Рябинина Т. К. Необходим ли российскому уголовному процессу институт следственного судьи? // Lex russica (Русский закон). 2017. № 12 (133). С. 200–213.
8. Устав уголовного судопроизводства 1864 г. // СПС «КонсультантПлюс».