Вред как условие деликтной ответственности

Согласно п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее -ГК РФ) [1] вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Следовательно, наличие вреда — обязательное условие деликтной ответственности. Однако в литературе встречается альтернативная позиция. Вред — основание деликтной ответственности, но не ее условие. Видится, что разделение оснований и условий деликтной ответственности нецелесообразно. В соответствии с судебной практикой, решая вопрос о возложении деликтной ответственности, суд оценивает вред наряду с другими условиями [2]. Следует также учитывать, что правопорядок не защищает незаконные интересы и что только в рамках этого условия можно решить вопрос о размере ущерба, подлежащего возмещению. Выделение вреда в качестве отдельного условия деликтной ответственности, как было показано ранее, характерно и для зарубежной доктрины.

В литературе встречаются различные подходы к определению вреда. Согласно первой позиции, вредом является материальный ущерб, выразившийся в уменьшении имущества потерпевшего в результате нарушения принадлежащего ему права или блага. По второму подходу вред — это всякое умаление охраняемого правом блага. Видится, что в соответствии с принципом генерального деликта понятие вреда должно быть максимально широким, поскольку ограничение деликтной ответственности должно происходить в рамках иных условий (вины и противоправности). С учетом последнего замечания, верным является определение вреда как всякого умаления защищаемого законом чужого права (блага). Такой подход в наибольшей степени соответствует компенсационной природе деликтного права, он также позволяет компенсировать вред, причиненный чисто экономическим интересам.

Согласно ст. 1082 ГК РФ выделяются следующие способы возмещения вреда: возмещения вреда в натуре и возмещение причиненных убытков. При этом, в соответствии со ст. 308.3 ГК РФ потерпевший имеет право выбора надлежащего способа защиты нарушенного права. Принимая решение, суд должен учитывать все обстоятельства дела: целесообразность возмещения вреда в натуре с экономической точки зрения, возможность проведения восстановительного ремонта, предоставления вещи того же рода и качества и т. п. Анализ судебной практики показал, что в большинстве случаев причинитель вреда обязывается возместить причиненные убытки.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред должен быть возмещен в полном объеме. Подобное положение ограничивает не только возмещение убытков ниже их реального размера, но также устанавливает запрет на сверхкомпенсацию вреда. Однако закон и судебная практика устанавливают исключения из данного правила. Так, суд может уменьшить размер возмещения вреда, причиненного гражданином, с учетом его имущественного положения, за исключением случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно (п. 3 ст. 1083 ГК РФ). Подобное правило, известное еще со времен римского права, имеет этическое основание: не допускается такое возмещение вреда, которое поставит деликвента в крайне неблагоприятные условия. При этом должно приниматься во внимание и имущественное положение потерпевшего. Анализ судебной практики показал, что основаниями уменьшения размера убытков могут стать: возраст деликвента, наличие инвалидности, пенсия по старости как единственный источник дохода, наличие иждивенцев и т. п. [3].

Исключения из п. 1 ст. 1064 ГК РФ возникают также при взыскании штрафных убытков. Штрафные убытки содержатся в п. 6 ст. 13 Закона РФ «О защите прав потребителей», предусматривающем штраф за несоблюдение в добровольном порядке требований потребителя [4], в п. 3 ст. 1252 ГК РФ, устанавливающем возможность для правообладателей требовать выплаты компенсации вместо возмещения убытков, причиненных в результате нарушения исключительных прав, в абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ, предусматривающем право потерпевшего требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем доходы деликвента.

Как уже было отмечено ранее, штрафные убытки — это одно из проявлений превентивной функции деликтного права. Штрафные убытки возникли еще в римском праве. В институциях Юстиниана выделяются 3 вида исков из деликтов: штрафные иски (actiones poenales), иски, направленные на возмещение причиненного деликтом вреда (actiones rei persecutoriae), смешанные иски (actiones mixtae) [5]. С учетом того, что широкое применение штрафных убытков будет способствовать расширению пределов деликтной ответственности и существенно ограничит свободу действий индивида, их редкое применение является оправданным.

Согласно абз. 2 п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» «если для устранения повреждений имущества истца использовались или будут использованы новые материалы, то за исключением случаев, установленных законом или договором, расходы на такое устранение включаются в состав реального ущерба истца полностью, несмотря на то, что стоимость имущества увеличилась или может увеличиться по сравнению с его стоимостью до повреждения. Размер подлежащего выплате возмещения может быть уменьшен, если ответчиком будет доказано или из обстоятельств дела следует с очевидностью, что существует иной более разумный и распространенный в обороте способ исправления таких повреждений подобного имущества» [6]. Установленное Верховным судом РФ исключение из принципа полного возмещения вреда видится оправданным, поскольку восстановление имущества, как правило, происходит с использованием новых материалов. Отказ же в выплате их стоимости приведет к тому, что истец лишится права на возмещение вреда в натуре.

В отечественном деликтном праве выработано еще одно исключение из принципа полного возмещения вреда. Речь идет о ситуациях, когда помимо возмещения убытков потерпевшему выплачиваются социальные пособия. Согласно закону и судебной практике, суммы социальных пособий не могут быть взысканы выплатившим ее лицом с причинителя вреда [7]. Поскольку подобный подход ведет к возникновению неосновательного обогащения на стороне потерпевшего, лицо, выплатившее социальное пособие, должно приобретать право регресса к истинному деликвенту, а потерпевший должен иметь право требовать с деликвента суммы убытков, уменьшенной на сумму полученного социального пособия. Подобный подход закреплен в ст. 10.103 PETL (Европейские принципы деликтного права), он также широко применяется в зарубежной судебной практике.

Таким образом, в российском деликтном праве, построенном на принципе генерального деликта, под вредом должно пониматься всякое умаление чужого блага или интереса. Иной подход ведет к необоснованному ограничению ответственности на стадии констатации вреда, когда вопрос о пределах деликтной ответственности разрешается без учета конкретных обстоятельств. Отечественное законодательство должно предоставлять потерпевшему право выбора надлежащего способа возмещения вреда. Исключения из принципа полного возмещения вреда по общему правилу не допускаются.

Литература:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Федеральный закон от 26.01.1996 № 1 4-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 1996. № 5. Ст. 410.
2. Определение Конституционного Суда РФ от 05.04.2016 № 701-О // СПС «КонсультантПлюс»; Определение Верховного Суда РФ от 24.10.2017 № 49-КГ17–21 // СПС «КонсультантПлюс».
3. Апелляционное определение Московского городского суда от 08.02.2018 по делу № 33- 4223/2018 // СПС «КонсультантПлюс»; Апелляционное определение Московского городского суда от 22.12.2017 по делу № 33–41459/2017 // СПС «КонсультантПлюс».
4. п. 6 ст. 13 Закона РФ от 07.02.1992 № 2300–1 (ред. от 01.05.2017) «О защите прав потребителей» // СПС «КонсультантПлюс».
5. Римское частное право: учебник / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М.: КНОРУС, 2013. С. 578.
6. Абз. 2 п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
7. Определение Верховного Суда РФ от 03.06.2002 № 11-Впр02–28 // СПС «КонсультантПлюс»; Обзор кассационно-надзорной практики Военной коллегии Верховного Суда РФ по уголовным делам за 2000 год // СПС «КонсультантПлюс»; См.: Определение Верховного Суда РФ от 17.06.2010 № 1-О10–24 // СПС «КонсультантПлюс»