В данной статье рассматриваются научно-методические основы изучения категорий «дифференциации» и «интеграции» в концептуальные рамки правовой науки. Единство и взаимосвязь процессов дифференциации и интеграции в закон, необходимость достигается применением дифференциации и интеграции в исследовании системы права.

Ключевые слова: дифференциация права, интеграция в законодательство, правовые системы, парные правовые категории, методология юридической науки.

В современной юридической науке существует тенденция управления понятиями и правовыми категориями, которые выражают те или иные связи и отношения в правовой действительности. К ним можно отнести понятия управления, организация, система, связь механизм, структура, отношение и т. д. [1]. Этот перечень привлекает внимание на проблемы синтеза и изменения типа предметного содержания государственных исследований. Он должен быть выделен для отражения таких явлений и социальных процессов как функции, хорошая организация и систематический характер в теории, понятия субстрата, исключительно создающие картину «морфологии» объекта и его состав, который не подходит методологически. Анализ элементарных взаимодействий в правовой сфере общества показывает необходимость в другой концептуальной задаче; и когда изучение систематических правовых объектов становятся объектом обучения, тогда становится возможным отразить их структуру, динамику развития и функционирования в теории через сочетание соответствующих научных средств. Такие общие научные средства должна включать категориальная пара «интеграция — дифференциация». И. В. Блаубер и Е. Г. Юдин считали, что «объекты современного научного изучения требуют не только расширения существующих концептуальных рамок, но категориального структуирования, то есть появление новой системы понятий» [1].

Однако, поскольку потребность в такой системе существует в системе правовых исследований, то, несомненно, оно находит свое частное удовлетворение. Новые понятия в юридических исследованиях направлены на решение задачи качественно нового типа, близкие к обычным категориальная структура в науке. Сегодня мы можем признать, что категории «Дифференциация» и «интеграция» в методологию науки уделяется особое место. Положительный опыт управления указанными понятиями накопленные методологией науки, должны находить свое применение в юридических исследованиях, в частности, в исследованиях российского законодательства.

Тем не менее, казалось бы, юридическая наука не должна заимствовать готовые научные знания, и она не имеет права выдавать за свое уже известные теоретические правовые положения о правовых системах в «новых» методологических «формах». Категории «дифференциация» и «интеграция» используемых в общей теории систем и гуманитарных наук должны получить соответствующее отклонение в исследованиях с учетом специфики государственно-правовой сфере жизни общества. Конкретно-определенное новое знание о структуре правовой системы и процессах, происходящих в ней, должны быть получены, а новые закономерности различения структурных образований, элементы закона должны быть раскрыты посредством осуществления новых конструкций в концептуальных рамках общей теории права. Простейшим примером дифференциации является появление нового типа правовых норм и интеграции является объединением ряда норм в единый комплекс, в институт права. Другими словами, результатом дифференциации могут быть как полная автономия дифференцированных частей в структуре права, так и установление новых взаимосвязей между ними за счет интеграционных процессов, т. е. усложнение правовой системы. Дифференциация и интеграция в законодательстве имеют сложные формы их проявления. Сложной формой дифференциации и интеграции является приобретение новых свойств, качеств системы, определение подсистем в ее структуре и т. д. Один из недостатков традиционной теории структурой правовой системы является недооценка значения единства и взаимосвязи процессов интеграции и дифференциации в законодательстве. Таким образом, факт, что процесс формирования отрасли права, сопровождаемый одновременно дифференциацией системы на одном уровне и интеграция с другой, не принимается во внимание. Следовательно, дифференциация в правовой системе не противоречит и диалектически взаимозависимо с интеграцией правовых норм и институтов [2].

Нет двух абсолютно одинаковых юридических лиц (унификации правовых норм или институтов) в структуре российского законодательства. Несоответствие элементов правовой системы определяется неоднородностью внутренних и внешних факторов. Внешний фактор, понимаемый в этом случае как система социальных отношений, который не только однажды породили необходимость для закона как специального инструмента регулирования, но также продолжается определяющее влияние на него на протяжении всей истории.

Обширное многообразие существующих социальных отношений и связей является одной из главных причин дифференциации норм, институтов, отраслей и других структурных сообществ в законодательстве. Благодаря соответствующему уровню процессов дифференциации и интеграция в российскую правовую систему, можно обеспечить такие важные свойства и параметры как регулирующие способности; устойчивость к внешним изменяющиеся эффекты (гибкость адаптации) и возможности развития. «Высокий уровень разнообразия структурных компонентов системы и численность степеней свободы во многих ее элементах определяют гибкость, мобильность, адаптируемость, восстанавливаемость и, следовательно, устойчивость. Структурное разнообразие является резервом в жизнь; оно создает каналы коррекции видов, способы для отступления, т. е. выполняет функцию накопления выходов из экстремальных ситуаций» [3]. Часть правовой системы, которая изменяется на определенной стадии развития, со временем, больше из других частей, которые более стабильны на момент и становится центром различных реакций к существенному воздействию внешней среды, что подразумевает увеличение разнообразия существующих сил и результатов. Увеличение несоответствия между отдельными структурными элементами закона означает, либо начало нового цикла процесса дифференциации в системе, либо интеграции ее структурных элементов. По словам Бару М. И. «Положительный момент рассматриваемого процесса заключается в том, что очевидно, улучшает процесс правового регулирования, повышает его эффективность, масштабы разнородных отношений и проникновения в их сущность» [4].

Проведенный анализ использования категорий «дифференциация» и «интеграция» в юридическую науку не только показывает некоторые положительные тенденции в решении задач теоретического изучения сложных социальных систем, но также раскрывает перспективы дальнейшего развития теории государства и права. К сожалению, несмотря на природу из наиболее важных методологических конструкций систематический подход, категории «дифференциация» и «интеграция» не получила особо нарастающего развития в юридической науке. Часто в контексте изучение общих вопросов систематического состава закона, ученые ограничиваются рассмотрением проблемы его отраслевой структуры, описанием понятий и классификаций юридических институтов. «Более подробной общей теоретической характеристики процессов дифференциации и интеграции в законодательстве на данный момент нет. Как правило, указанные процессы просто указывается как наиболее важное свойство правовой системы, но не разрабатывается их концептуальная грань. Не только единство, но и дифференциация характерна для правовой системы. Каждый компонент закона (нормативные правовые нормы, отраслевые, нормативные акты и т. д.) можно рассматривать как независимую систему, которая имеет определенную целостность, единство, дифференциацию, структуру и т. д». [5]. Следовательно, категории «дифференциация» и «интеграция» не были надлежащим образом разработаны на уровне общей теории государства и права. В некоторых исследованиях эти термины используются в качестве методологический примера. Недостаток внимания к указанной проблеме отразился на всем учении о правовой системе, что является незаконченным по причине этого. Важно подчеркнуть, что дифференциация в правовой системе не приводит к изоляции норм, институтов и отраслей друг от друга. Функционирование каждого указанного элемента неизбежно связано с деятельностью другого. Только в сочетании, включая в системы отдельные нормы, институты и отрасли права могут иметь отношения обеспечили соответствующие усилия со стороны правоохранительных органов. Таким образом, анализируя отдельный объект правовых норм, процесс дифференциации правового формирования определяет необходимость учета его связи со многими другими нормами, институтами.

По моему мнению, требуется найти такую совокупность общих закономерностей в теории государства и права, которые объясняют установление состояния равновесия «дифференциации» и «интеграции» как дух основных тенденций в развитии законодательства Российской Федерации. Следовательно, исследование дифференциации и интеграции, поскольку это парные правовые категории, которые генерируют основные вопросы. Где пределы дифференциации правовой системы, которым следует следовать интеграции юридического вопроса, но не в примитивной форме, а в более сложной форме, без потери достигнутого и необходимого уровня разнообразия в правовом регулировании общественных отношений.

Литература:

1. Блаубер И. В., Юдин Е. Г. Установление и характер систематического подхода. — М., 1973.
2. Алексеев С. С. Структура советского права. — М., 1975.
3. Сороко Е. М. Структурная гармония систем. — Минск, 1984.
4. Бару М. И. Унификация и дифференциация норм трудового права. // Советское государство и право. — 1971. — № 10.
5. Карташов В. Н. О соотношении понятий «правовая система», «система права», «структура закона», «Система законодательства» и «форма права».