Слияние готического и детективного мотивов в новелле М. Р. Джеймса «Два доктора»



В статье автор исследует слияние готических приемов и детективного сюжета на примере новеллы М. Р. Джеймса «Два доктора»

Ключевые слова: новелла, готическая новелла доктор, мотив, временная отдаленность, священник, показания

Новелла «Два доктора» является заключительной новеллой в последнем прижизненном сборнике М. Р. Джеймса «A Thin Ghost and Others». Текстуально мы сталкиваемся не с готической новеллой в ее традиционном понимании, а с неким набором информации, который, с помощью небольших авторских ремарок, рассказывает нам историю одного тайного происшествия. Подобный прием Джеймс использует и в открывающей сборник новелле «Резиденции в Вестминстере». Там это дневниковые записи и письма. В новелле «Два доктора» мы имеем случайно найденные в старом гроссбухе документы юриста с пометкой «Самое необычное дело, с которым мне приходилось встречаться». Эта фраза является неким маркером детективного сюжета.

М. Р. Джеймс писал: «Пусть (писатель) представит нам действующих лиц в самой спокойной обстановке, за обычными занятиями» [1, с. 5], «Что же до истории о приведениях, тут желателен легкий флер временной отдаленности. «Тридцать лет назад…» или «Незадолго до войны…» — вот как нельзя более удачный зачин» [1, с. 5]. Именно этот прием здесь и использован: «…до войны у меня имелась привычка покупать по дешевке старые гроссбухи, в которых всегда оставалось немало чистых листов прекрасной бумаги, вполне пригодной для моих собственных нужд. Один такой мне довелось чуть ли не даром приобрести в 1911 г.» [7]. Объяснение концепции «дистанцированности» мы встречаем в философии Бёрка, к которой обращался последователь М. Р. Джеймс Ле Фаню. Бёрк «задается следующим вопросом: как может ужас вызывать восторг? И отвечает так: при условии, что он не подбирается слишком близко. Обратим внимание на это утверждение. Оно предполагает отстраненность от того, что вызывает страх, а значит, своего рода незаинтересованность по отношению к этому объекту» [2, с. 291]. В новелле «Два доктора» мы видим и временную отдаленность, свойственную готической новелле («до войны у меня имелась привычка…») и «спокойную обстановку», о которой так же упоминает в своем эссе Джеймс (повествователь совсем не жаждет встречи с инфернальным, не стремится обладать тайным знанием или обрести сверхспособности, он покупает гроссбухи для весьма прозаичной цели — задешево получить пригодную для письма бумагу»).

«Не мешает иногда оставить щелочку для естественного объяснения событий, но только такую крохотную, чтобы в нее невозможно было протиснуться» [1, с. 5]. В данном случае читателю нелегко найти как естественное, так и сверхъестественное объяснение происходящих в новелле событий. Джек Салливан писал: «Концовка новеллы «Два Доктора» совершенно не имеет смысла» [3]. Однако Джеймс повсюду оставляет своеобразные «ключи» к разгадке. «The dossier is not complete, but, such as it is, it furnishes a riddle in which the supernatural appears to play a part. You must see what you can make of it» [4, с. 459]. Джеймс затевает с читателем игру — материалы дела представлены не полностью, но в достаточном количестве для понимания. Рассказчик (или даже скорее «комментатор» или «реконструктор» событий) покупает гроссбух, в который вложены некие свидетельские показания и вырезка из газетной статьи, которые на подобие паззла складываются в историю о двух докторах — докторе Абеле и докторе Куине. В конце истории доктор Куин был найден мертвым в своей постели, из медицинского заключения следует, что доктор «скончался по воле Божией». Никаких прямых доказательств того, что убийцей является доктор Абель, нет, но читателю его вина становится очевидна, так же, как и инфернальный характер преступления. Сам же рассказчик своих версий о происшедшем не выдвигает, облегчая задачу читателю лишь последовательным изложением свидетельских показаний и газетной статьи, которая поначалу кажется ему попавшей в папку с документами по ошибке. «Поразмыслив, я, сдается мне, понял, какое отношение имеет он к прочему» [7].

Игра Джеймса начинается с ироничной аллюзии, связанной с именами докторов. Имя Абель созвучно с библейским Авель, а Куин с именем Каин. Это подтверждается и сюжетом — злой и завистливый убивает доброго и порядочного, с одной лишь оговоркой — Джймс меняет местами имена. В его истории Абель (Авель) отрицательный персонаж, в то время как Куин (Каин) — положительный. Несмотря на то, что доктора не являются братьями, как в библейском сюжете, они конкурирующие (по мнению доктора Абеля) представители одной профессии. Хотя преподобный Джонатон Пратт однажды именует их братьями, причем, сам того не желая, превознося одного над другим: «Вы уж не серчайте, но на вашем месте я послал бы к вашему собрату Куинну за какой-нибудь пилюлей для прочистки мозгов» [7] (в оригинальном варианте используется слово «brother»). «It is as if writing a ghost storey… (became) an intellectual game for James» [6] — резонно подмечает Джоши. Реакция Авеля сродни реакции настоящего Каина: «К черту Куинна! — взъярился мой собеседник. Слышать о нем не желаю! Только в этом месяце он переманил у меня четырех лучших пациентов. Наверняка его нынешний слуга Деннет, прежде работавший у меня, мелет обо мне всякий вздор. Его место у позорного столба, вот где! Скажу сразу, что то был единственный случай, когда доктор Абель открыто выразил неприязнь к своему коллеге и его слуге» [7]. Однако этого единственного откровенного заявления, разумеется, со множеством других деталей и улик, нам достаточно для обвинения доктора Абеля в убийстве своего собрата Куина. Отметим, что в самой новелле убийца так и не назван. Свою детективную игру с читателем Джеймс ведет до самого конца. Остается и традиционная «лазейка для рационального объяснения».

В деле отсутствуют показания доктора Абеля: ни в качестве свидетеля, ни в качестве обвиняемого он к делу не привлечен. Однако, Джеймс делает все, чтобы читатель не сомневался — убийца доктор Абель. В сильной позиции текста — в название новеллы — мы видим упоминание именно о двух докторах, значит, все значимые события будут происходить именно между ними. О крутом нраве Абеля мы узнаем в самом начале новеллы, из первых показаний его бывшего слуги Люка Деннета: «I said I wished to speak to him... I told him that, much against my will, I must look out for another place…And at that I told him, not seeing how I could keep it back, the matter of my former affidavit and of the bedstaff in the dispensing-room, and said that a house where such things happened was no place for me. At which he, looking very black upon me, said no more, but called me fool, and said he would pay what was owing me in the morning; and so, his horse being waiting, went out. So for that night I lodged with my sister’s husband near Battle Bridge and came early next morning to my late master, who then made a great matter that I had not lain in his house and stopped a crown out of my wages owing» [4, с. 464]. Обратим внимание, что доктора Абеля, по непонятной причине, очень разозлило, что уволившийся слуга не ночевал в его доме, и от злости он даже удержал с него крону. Ознакомившись с дальнейшими событиями, логично предположить, что доктор Абель желал расправиться с Деннетом ночью, ведь тот слишком много знал и мог что-то разболтать. Из этого можно делать вывод о его склонности к убийству. В более поздних показаний Деннета мы находим недвусмысленный намек доктора Абеля: «…one day when he passed me in the street and asked me whether I was not looking for another service, to which I answered I was very well suited where I was, but he said I was a tickle-minded fellow and he doubted not he should soon hear I was on the world again, which indeed proved true» [4, с. 468]. Доктор Абель будто предвещает смерть доктора Куина. Хотя, это заявление разумнее рассматривать как угрозу, не понятую на тот момент Даннетом. Этих немногих ремарок достаточно, чтобы не сомневаться в виновности Абеля. Остается выяснеть мотив, которым очевидно являлась месть и ревность. Абелю казалось, что Куин ворует у него пациентов. Об этом он заявлял священнику. Из показаний слуги Даннета следует, что это было совсем не так: «My master, Dr. Quinn, was a very just, honest man, and no maker of mischief. I am sure he never stirred a finger nor said a word by way of inducement to a soul to make them leave going to Dr. Abell and come to him; nay, he would hardly be persuaded to attend them that came, until he was convinced that if he did not they would send into the town for a physician rather than do as they had hitherto done» [4, с. 461]. Его показания подтверждает и священник Пратт: «Dr. Q. to my eye a plain, honest believer, not inquiring over closely into points of belief, but squaring his practice to what lights he had», «Dr. Quinn, as I said, was a plain, honest creature, and a man to whom I would have gone—indeed I have before now gone to him for advice on matters of business. He was, however, every now and again, and particularly of late, not exempt from troublesome fancies» [4, с. 462]. В чем же причина ухода пациентов от доктора Абеля? Есть вероятность, что виной тому длинный язык его слуги, хоть он и пытается всячески оправдаться, противореча при этом сам себе «I never told tales of my master, Dr. Abell, to anybody in the neighbourhood. When I was in another service I remember to have spoken to my fellow-servants about the matter of the bedstaff, but I am sure I never said either I or he were the persons concerned, and it met with so little credit that I was affronted and thought best to keep it to myself» [4, с. 462]. Доктор Абель открыто высказывает это опасение в разговоре со священником. Очень вероятно, что они были небеспочвенны, учитывая нервный тон свидетельских показаний и то, с каким рвение старался обелить себя Даннет.

Джек Салливан пишет: «one doctor uses an unexplained supernatural device to do in another» [3]. Джеймс не дает нам прямого пути к пониманию способа убийства, однако, не изменяя своим традициям, оставляет множество «скрытых улик». Преподобный Джонатан Пратт характеризует доктора Абеля таким образом: «The other interested himself in questions to which Providence, as I hold, designs no answer to be given us in this state: he would ask me, for example, what place I believed those beings now to hold in the scheme of creation which by some are thought neither to have stood fast when the rebel angels fell, nor to have joined with them to the full pitch of their transgression». В их разговоре доктор Абель упоминает о существование неких потусторонних существ, которых считает вполне реальными и «зримыми» («why Milton should take upon himself to say ‘unseen’») и очень болезненно реагирует на скепсис священника. Тот факт, что в своих размышлениях Абель ссылается на некоторые источники и строчки из писания, дает нам возможность предположить, что он основательно изучает оккультные науки. При этом он посещает церковь и не пренебрегает дружескими беседами со священником. В свете последующих событий резонно предположить, что делается это лишь для того, чтобы сохранить доброе имя перед пациентами. В процессе одной беседы, священник, невольно выводя оппонента на откровенность, узнает о его способности передвигать предметы «He was sitting by the fire—it was a cold evening—and stretched out his hand that way, and just then the fire-irons, or at least the poker, fell over towards him with a great clatter, and I did not hear what else he said» [4, с. 459]. Неживые объекты довольно часто фигурируют в новеллах М. Р. Джеймса в качестве сюжетообразующих элементов. Молитвенники открываются на нужной странице («Загадочный молитвенник»), замки сами падают с саркофага («Граф Магнус»), куклы живут своей жизнью («Драмма в кукольном домике») и множество других примеров. В новелле из первого сборника «Ты свистни…» постельное белье уже выступало в качестве инфернального действующего лица.

Из показаний Данета мы узнаем, что доктор Абель бывал в доме Куина в его отсутствие, посетил его кабинет, прачечную и спальню. После этого визита доктора начали мучить кошмары «It was to this effect, that he seemed to himself to wake under an extreme compulsion to rise and go out of doors. So he would dress himself and go down to his garden door. By the door there stood a spade which he must take, and go out into the garden, and at a particular place in the shrubbery somewhat clear and upon which the moon shone, for there was always in his dream a full moon, he would feel himself forced to dig. And after some time the spade would uncover something light-coloured, which he would perceive to be a stuff, linen or woollen, and this he must clear with his hands. It was always the same: of the size of a man and shaped like the chrysalis of a moth, with the folds showing a promise of an opening at one end. He could not describe how gladly he would have left all at this stage and run to the house, but he must not escape so easily. So with many groans, and knowing only too well what to expect, he parted these folds of stuff, or, as it sometimes seemed to be, membrane, and disclosed a head covered with a smooth pink skin, which breaking as the creature stirred, showed him his own face in a state of death». Доктор предполагал, что виной всему крайне неудобное постельное белье «He said he must buy some to suit him, and should do his own marketing. And accordingly brought home a parcel which he said was of the right quality, but where he bought it we had then no knowledge, only they were marked in thread with a coronet and a bird. The women said they were of a sort not commonly met with and very fine, and my master said they were the comfortablest he ever used, and he slept now both soft and deep. Also the feather pillows were the best sorted and his head would sink into them as if they were a cloud: which I have myself remarked several times when I came to wake him of a morning, his face being almost hid by the pillow closing over it» [4, с. 459]. В конце новеллы из приложенной газетной статьи мы узнаем о краже из мавзолея некого благородного семейства. Важно, что «the outrage was not that of an ordinary resurrection man». Иными словами, украден не труп, как следовало бы ожидать. К тому же в статье говорится именно «stolen goods». На постельном белье была вышита птичка и корона — символы знати. Таким образом паззл складывается и мы получаем картину произошедших событий. Целью проникновения Абеля в дом доктора Куина было сделать так, чтобы он захотел поменять своё постельное белье. Было это сделано с помощью заклинания или каким-то механическим способом читателю остается неизвестно, но замысел полностью удался. Из мавзолея украдены постельные принадлежности: мягкая, как облако подушка, на которой ранее покоилась голова мертвеца и одеяло, бывшее чьим-то саваном. Загадкой остается как вышло так, что доктор Куин купил именно этот заколдованный комплект белья. В тексте нет никаких зацепок для ответа на этот вопрос. Тем не менее, учитывая тот факт, что история складывается из разрозненных листков, найденных в старом гроссбухе, автор легко может оставить некоторые моменты затуманенными (часть бумаг могла попросту потеряться).

В кошмарном сне доктора Куина мы находим параллели с событиями, произошедшими позднее. Во сне доктор Куин сам берет лопату и копает могилу, в реальности же он, в фигуральном смысле, делает то же самое, самостоятельно покупая постельные принадлежности, украденные из мавзолея. Ткань вокруг куколки из сна плотно обернута — таким же образом доктор оказывается лишен воздуха, будучи укутанным в постельное белье. Он видит свое мертвое лицо и это предзнаменует его скорую кончину. Когда доктор просыпается, ему трудно дышать; — причина его смерти — удушение. Сон предвосхищает развитие сюжета и мыслится некой подсказкой читателям в понимание загадочной смерти доктора Куина.

Доктор Куин был найден мертвым в своей постели, в позе абсолютного спокойствия, руки сложены, как у покойников, простыни плотно обернуты вокруг него, а голова глубоко утонула в мягкой подушке.

В целом новелла представляет собой подобие мистического детектива и не несет в себе какого-то поучительного смысла, как часто бывает у Джеймса. Сам же он говорил: «The stories are meant to please and amuse us. If they do, well; but, if not, let us relegate them to the top shelf and say no more about it» [5].

Литература:

1. М. Р. Джеймс. Из предисловия к сборнику «Призраки и чудеса: Избранные рассказы ужасов. От Даниеля Дефо до Элджернона, Клуб Привидений, СПб.: Издательский Дом «Азбука-классика», 2017.
2. История красоты под редакцией Умберто Эко, М.: Слово, 2019.
3. Sullivan, Jack Elegant Nightmares: The English Ghost Story from Le Fanu to Blackwood, Ohio:University Press, 1978.
4. James, M. R. The Collected Ghost Stories of M. R. James. London: Edward Arnold, 1931.
5. James, M. R. Casting the Runes and Other Ghost Stories Ed. Michael Cox. London: Edward Arnold, 1931.
6. Joshi, S. T. The Weird Tale. Athens: University of Texas Press, 1990.
7. М. Р. Джеймс Два доктора // e-libra.ru. URL: https://e-libra.su/read/440682-dva-doktora.html (дата обращения: 25.03.2020).