«Добро пожаловать в Зазеркалье». Размышления после Дня учителя



День учителя — общепедагогический праздник: и учителей, и воспитателей, и тренеров, и руководителей кружков и даже репетиторов. И в этой статье мы постарались сосредоточиться на некоторых общих проблемах педагогической практики. Но, естественно, упор делали на детский сад. Мы-то — воспитатели.

Есть «но», и не одно…

Судьба практически каждого взрослого человека так или иначе связана с детским садом и (или) школой. Да и как же иначе: ведь в них проводят значительную часть жизни и набираются уму-разуму наши дочки и сыночки, братишки и сестрёнки, племянники и внуки… Да и вообще: нормального человека не может не интересовать то, как общество обучает-воспитывает наше будущее. Чужих детей не бывает — истина, забвение которой грозит обществу большими неприятностями, вплоть до деградации. Поэтому не удивительно, что детсадовская и школьная тематика — затрагивается ли она в личных беседах, становится ли «новостным объектом» СМИ или, скажем, предметом специального журналистского исследования, — всегда вызывает у людей живой неподдельный интерес.

При этом всем (или почти всем) кажется, будто они «в теме» дошкольного и школьного образования разбираются достаточно, чтобы судить о работе педагогов-практиков (воспитателей и учителей). Как же, как же: мы-то все учились в школе, да и детские сады многие из нас посещали. Потому — какие же тут секреты? Оценить работу педагога или разобраться в педагогической ситуации способен каждый здравомыслящий человек. А уж на своё здравомыслие никто не пожалуется. Но есть одно «но». Вернее, таких «но» много. Вот некоторые из них.

Пока мы учимся в школе, мы над проблемами школьной педагогики не особо задумываемся. Дело школьника — учиться, участвовать в «общественной жизни» класса и школы, готовиться к дальнейшей учёбе или к работе по выбранной профессии. Школьнику, конечно, что-то в школе нравится, что-то нет; он может восхищаться кем-то из учителей и может кого-то из них недолюбливать, возмущаться несправедливым (как ему, по крайней мере, кажется) оцениванием знаний — его или кого-то из товарищей и т. д. и т. п. Но задумываться над тем, чему и как следует его учить, как и в каком духе надо его воспитывать — это находится за гранью ученического разумения. Это — компетенция и забота ответственных взрослых, то бишь педагогов. Ну, а для детсадовца «от двух до шести» вся проблематика дошкольного образования практически сводится к его отношениям с воспитателем, к выполнению заданий на учебных занятиях, к общению с однокашниками. Одним словом — к тому, чтобы «хорошо себя вести».

А для мам и пап, дядей и тётей, бабушек и дедушек детсадовская или школьная тематика сужается до вопроса о том, как там дела «у моего ребёнка». Всё остальное — это только фон, только сопутствующие условия. Над остальным мы не очень-то задумываемся: у всех — своя работа, своих хлопот «по гланды», с ними бы управиться. Об остальном пусть думают те, кому положено — педагоги. Но почему-то нам, особо над этим «остальным» не раздумывающим, кажется, будто при необходимости мы можем во всём этом с хода разобраться. Во всяком случае, на практике мы без оглядки берёмся составить суждение по любому вопросу педагогической практики, если вопрос сей коснулся нашего любимого чада. Неосмотрительно.

«Всего лишь» присмотр?

При вынесении своих суждений мы опираемся на свои давнишние школьные воспоминания, на опыт воспитания ребёнка в семье, на какие-то схематичные идеализированные представления о том, как «должно быть» поставлено дело образования и воспитания. Но не на знание реальных проблем педагогической практики. Их для нас вроде и не существует, они для нас сводятся к вышеперечисленному, а поскольку это не так (и далеко не так), то эти действительные проблемы детсада и школы по отношению к нам обитают где-то в ином измерении, как бы в некоем «зазеркалье»…

Да, именно так. Для людей, изнутри не изведавших, что есть труд педагога, — работа воспитателя или учителя, а значит, и вся внутренняя жизнь детсада или школы является неким загадочным, неведомым и невидимым, не поддающимся непосредственному узрению зазеркальем. Недостаточное знакомство с предметом, незнание важных — так сказать, базисных — нюансов проблематики присутствует обычно не только в обыденных наших между собой разговорах, но часто и в новостном освещении детсадовской тематики и даже в специально посвящённых ей статьях, репортажах, расследованиях.

И всё же: зазеркалье не так уж непроницаемо — надо только чуть внимательнее, чуть шире задуматься над нелёгкой стезёй педагога-практика. Идут мимо детского сада люди. Бросают взгляды на гуляющих по ту сторону забора детей и на состоящих при тех воспитателей. Вот стоит себе воспитательница, ничего не делает, а детки себе вокруг неё играются: кто-то в песочнице с машинками, кто-то с мячиком или обручем, а то на столике с куклами в «дочки-матери»… И, может, посетит кого-то из прохожих мимолетная мысль: вот так работа! Ничего и делать не надо. Присматривай себе за детьми — и только-то. А я весь день покоя не знаю, аж «в мыле» весь…

Так-то оно так: «присмотр за детьми» — важнейшая, может даже — основная функция воспитателя. Но… Но вот придёт наш гипотетически-виртуальный прохожий домой, вознамерится после рабочего дня отдохнуть. Заслужил! А дома — сын или внук раскапризничался, как говорится — закатил истерику. Вечер у всего семейства испорчен, вместо отдыха — сплошная нервотрёпка… Вспомнится ли человеку то, как позавидовал он «ничегонеделанью» воспитателя, «всего лишь присматривающему» за детьми? А ведь воспитатель присматривает не за одним ребёнком, и не за двумя-тремя, а за двадцатью-тридцатью! Спросит ли себя человек: каким это чудом у воспитателя десятки «чужих» детей сами себя дисциплинированно занимали, не шаля и не бедокуря? В то время как они всей семьёй ценой больших нервных потерь еле-еле с одним родным дитятей сладили.

«Вожди краснокожих»

Исходя из статистической вероятности, наш виртуальный гражданин обо всём этом вряд ли задумается. Ибо в реальной жизни мало кто из людей подобные вопросы себе задаёт, мало кто размышляет о таком чуде, как воспитательская способность «без труда» присматривать сразу за десятками малышей. Это воспринимается просто как факт: воспитатели ничего особого не делают, а дети сами по себе в детсаду «хорошо себя ведут». Но возможно ли такое, чтобы «массово» собранные в одном месте дети «сами по себе вели себя хорошо»? Они же — дети, у каждого — свой характер, всякий по-своему своеволен и знает толк в деле достижения желаемого методом капризничанья… Про то, как ребёнок-неслух может верёвки вить из взрослых, даже фильм есть. «Вождь краснокожих» называется. А в любом выпуске любого детского сада, да почти в каждой детсадовской группе — свой «вождь краснокожих». И хорошо, если — один... А воспитатели — справляются, и нередко случается, что такие «краснокожие» (т. е. самые бойкие и своенравные) ходят у них в первых помощниках.

И никакого чуда здесь нет — кроме чуда практического педагогического искусства, начинающегося с простой, но так не редко ныне забываемой истины: «чужих» детей не бывает. Это искусство приходит отнюдь не сразу и стоит огромной нервной концентрации и огромных интеллектуально-волевых усилий. Прежде всего — внутренних, со стороны невидимых. Со стороны дети — «сами по себе», а воспитатель просто «присутствует». Опытные педагоги, привыкшие к работе с детьми, сами перестают замечать то, какого нервного напряжения стоит им их рабочий день. Просто иногда чувствуют себя вконец измочаленными — но это дома, когда можно расслабиться. А на работе расслабиться нельзя, потому как воспитатель лично ответственен не только за ход учебно-воспитательного процесса, но и за здоровье, и за саму жизнь доверенных ему детей.

Так вот: кто лично не испытал, что это такое — унять вдруг разбуянившуюся группу или утихомирить внезапно «заштормивший» класс, когда двадцать-тридцать, а то и сорок детей в мгновение ока превратились в бесенят, — кто лично этого не испытал, тот пусть себе это хотя бы представит. И уж тогда пусть делает вывод о кажущейся со стороны «лёгкой», на грани «ничегонеделания», работе воспитателя, который «всего лишь» присматривает за детками.

ЧП — не ЧП?

Слышим возражения искушённых в спорах придирщиков: однако «буйство» в группе и «шторм» в классе — это же ЧП! Такого не должно быть! Если педагог такое допускает, то он — плохой педагог! Его надо наказывать!

Может быть, может быть… Однако не будем такими уж формалистами, ибо формальные требования — одно, а живые дети — другое. Думается, ни одному из педагогов, во всяком случае в начальный период своего рабочего стажа, не удаётся избежать этих «буйств» и «штормов». Потому как чтобы их не было, соответствующее требование — «не буянить, не штормить» — следует внушить детям. А они такому внушению — не поддаются. Напротив, инстинктивно, а чаще целенаправленно стремятся проверить педагога «на прочность», — чтобы, насколько то удастся, подчинить его своим желаниям, своей воле (своему произволу). Чтобы можно было делать то, что кому из детей нравится, — а не что педагог требует; скажем, свободно разговаривать на уроке или «баловаться» в группе.

Противостояние двух воль: персональной педагога и коллективной его подопечных, — этого из практической педагогики изъять-исключить невозможно. Конечно, это противостояние бывает разной степени остроты. Например, в спортивных секциях оно, по сравнению со школой, менее выражено: тренер для ребят изначально — авторитет, и его задача — свой авторитет не уронить, а укрепить. Для учителя же первой и, может, самой трудной задачей является завоевание авторитета у учащихся. Воспитатели же в этом плане, наверное — где-то посередине между тренерами и учителями…

Если бы в практической педагогике всё зависело только от старательного выполнения педагогом формальных требований, разработанных в учёных кабинетах, — тогда всё бы было просто. Формалистов, убеждённых в том, что так оно и есть, ещё 120 лет назад высмеял Уильям Джемс , один из родоначальников науки психологии:

«При такой ясности принципов знатоки этих наук одерживали бы одни только победы… в классных комнатах, если бы им не приходилось считаться с некоторой не поддающейся вычислению величиной… Дух вашего противника-ученика борется с вами с такой же решительностью, с какой командир неприятельской армии действует наперекор учёному военному теоретику» (Джемс, «Психология в беседах с учителем», гл. 1).

К слову сказать, и наш Лев Выготский (как и многие другие советские психологи и педагоги 20-х-30-х) был с Джемсом согласен и подходил к вопросу даже ещё резче. В последней главе «Педагогической психологии» Выготский прямо утверждает, что: «…воспитание… в подавляющей своей части является ожесточённой то скрытой, то явной борьбой между воспитателем и воспитанником». Конечно, сведение практической педагогики к «войне» между педагогом и детьми — неправильная крайность. Но нельзя закрывать глаза и на то, что — по крайней мере, в условиях нынешней системы образования — элемент такой «войны» присутствует, и она может разгореться и, бывает, разгорается.

Не побеждать, а дружить

Искусство педагога состоит не в том, чтобы обострять «военные действия» и «побеждать» (так считалось в 20-е-30-е г. г.), а в том, чтобы превратить учебно-воспитательный процесс из конфронтационного — в дружественный. Чтобы его общение с детьми сделалось сотрудничеством, доставляющим радость и удовольствие как детям, так и ему самому. И, насколько мы можем судить, подавляющему большинству воспитателей это в целом удаётся. Иначе бы картину мирной игры десятков детей вокруг фигуры воспитателя мы бы наблюдать просто не могли.

Однако воспитатель не только «присматривает» за детьми, но и обучает их. В детсаду дети учатся таким вещам, как, например, завязывать шнурки, самостоятельно одеваться, мыть руки перед едой, убирать за собой посуду и игрушки. Элементарно? Да. А вот научить этому — совсем не так просто (не «элементарно»), как может показаться. Кроме того, проводятся с детьми и специальные учебные занятия, подготавливающие их к школе. И эта сторона детсадовской жизни детей тоже, как ни странно, часто оказывается для их родителей — «зазеркальной». Мама одного из мальчиков прошлых выпусков как-то поделилась новостью: сын побывал на собеседовании в гимназии, в которой он уже с осени будет учиться. Учитель осталась очень им довольна и спросила: «Вы, наверное, водили мальчика на подготовительные курсы? Не скажите, куда именно?». А мама ей и отвечает: «Нет, никуда не водили. Это он сам научился…». А ведь мама не могла не знать, что её сын обучался на детсадовских занятиях: она покупала специальные тетради и прочие учебные принадлежности; потом ей эти тетради показывались и объяснялось, что её сын выполнил хорошо, а над чем надо поработать; об учебных делах группы не раз и не два говорилось на родительских собраниях и т. д. и т. п.

Подобный случай в нашей работе, как и в практике других воспитателей, вовсе не единичен. Скорее — типичен: в своём восприятии такие родители подсознательно уверены, что на период разлуки с ними (пока их солнышко находилось в детском саду) мысли и чувства ребёнка как бы были «выключены». Детсадовскую жизнь своего дитя они из своего опыта невольно «вычёркивают», не учитывают. Вычёркивая тем самым и ту работу, которую проводили с их чадами воспитатели (до «вычёркивания» родителями детсада из жизни мы не сами додумались: прочитали в статье аж за 1968 года; к сожалению, оригинал статьи затерялся, осталась перепечатка — без имени автора). Мы низводимся ими — не нарочно, подсознательно — до некоего учреждения сферы услуг: «сдали на хранение», «под присмотр» ребёнка — потом забрали. Ничего важного (если присматривали добросовестно) произойти тут просто не может. Зато если что не так, если показалось, будто «не досмотрели» — тут может и до скандала дойти.

Может быть, в этом до некоторой степени повинен своеобразный родительский эгоцентризм? Всем мамам и папам, бабушкам и дедушкам хочется быть для своих детей «самыми нужными», «единственными». Но это так и есть, и детсад ни в коей мере не претендует на то, чтобы «подменить» ребёнку родных. И в то же время детсад, хочешь или нет, для ребёнка — второй дом. Потому что он проводит в нём времени ненамного меньше, а то и больше, чем в семейной обители. С воспитателями. А воспитательские дети точно так же проводят со своими воспитателями больше времени, чем с мамами… Которые тем временем воспитывают «чужих» детей.

Чужих — не бывает!

Но какие же они «чужие», если воспитатель занимается ими по времени больше, чем собственным ребёнком? Воспитателю с ними поневоле приходится «сродниться». Это — объективно, в силу порядка вещей. Потому горько слышать фразы типа: «С родным бы ребёнком так не обращались…». Да, бывают в нашей работе и негативные примеры. А в семейной жизни их разве не бывает? И ещё один момент: несчастье (например, травма) с ребёнком, случившееся в семье — непосредственно в домашних стенах или во время прогулки с мамой во дворе, на детской площадке — вызывает сочувствие к родителям как к потерпевшей стороне. И это естественно и правильно.

Но почему-то же несчастье, случись оно в детсаду, автоматически вызывает бурю возмущения в сторону воспитателя, как будто он чуть ли не нарочно его подстроил? В жизни всякое может случиться. Так давайте прежде, чем осуждать, попытаемся разобраться. Между тем и в личных разговорах, и в подаче СМИ работа педагогов рассматривается чересчур часто именно сквозь призму негативных случаев. Да, бывает. Но ведь не это делает погоду! В подавляющем своём большинстве воспитатели — люди, работающие по призванию, по зову души. И отношения с ними родители должны строить на доверии, основанном на общей заботе о детях. А однобокое освещение детсадовской тематики в СМИ — это доверие подрывает.

Но ведь вы, раз уж устроили ребёнка в детский сад, уже полностью нам доверились! Вы доверили нам самое ценное, что у вас есть — своё дитя, его здоровье и саму его жизнь. И мелочным недоверием на фоне столь полного доверия родители не «стимулируют» воспитателей к большему старанию, а лишь сужают возможности своего сотрудничества с ними во имя общей цели, во благо общего «объекта» заботы — детей. Кстати: самые «придирчивые» родители, как правило, меньше других интересуются делами группы и тем, как складывается детсадовский быт их ребёнка, что в его поведении следует скорректировать, в чём с ним надо бы поупражняться ещё и в домашних условиях и т. п.

Дорогие родители! Несмотря на загруженность, интересуйтесь больше детским садом! Не только тем, комфортно ли там вашему ребёнку, — но находите время, а главное — желание поразмыслить и над нюансами воспитательского труда. Для более правильного о нём представления, для адекватного его оценивания. Помните: это нужно не нам, воспитателям — это нужно вам. Для чего? Для лучшего понимания вашего ребёнка.