«Диалектом (от гр. Dialektos «разговор, говор, наречие») называют разговорный вариант данного языка, которым пользуется ограниченное число людей, связанных общностью территории, в постоянном и живом общении друг с другом; диалект не имеет своей письменной нормы» [8, с. 5].

Диалекты древнее, чем современный литературный язык, который и сложился в свое время на основе народной речи (городское койне — на базе среднерусских говоров), и долго развивался под их воздействием. В отличие от литературного языка диалекты существуют только в устной форме, мало варьируются стилистически и обслуживают узкую сферу бытового общения, главным образом сельского населения.

Словарный состав говоров можно разделить на две неравные части. Большая часть — это лексика, общая с лексикой литературного языка: рука, голова, ходить, спать, большой, белый, тихо, рано, ты, пять и тп. Меньшую часть составляет лексика специфическая, неизвестная литературному языку. Здесь могут встретиться слова, свойственные только данному говору или данной группе говоров: пск. Гамзуля «неряха, плохая хозяйка», смол. Брында «простокваша», курск. Зяпать «кричать, орать», ряз. Костричиться «ссориться, браниться», моск. Топыш «мозоль», и слова, широко распространенные во всех говорах северо- и южнорусского наречия и даже выходящие за пределы одного наречия: баской «красивый», губы «грибы», баять «говорить, рассказывать», шуметь «кричать, звать», гай «небольшая лиственная роща, лесок», бурак «свекла», дюже «очень».

Основным признаком диалектного слова является его употребление на ограниченной территории, иначе говоря, «наличие у слова изоглоссы в пределах территории, которую занимает язык» [8, с. 171]. Поэтому нельзя считать диалектными слова, известные литературному языку и обозначающие реалии старой крестьянской жизни или местной природы: амбар, сени, полати, лапти, зипун, балка, буерак; специальные термины общерусского распространения: челнок, уток, бердо (термины ткацкого дела); разговорную, просторечную лексику, а также варианты слов иноязычного происхождения, вошедших в речь носителей говоров из литературного языка: ахтобус, дилектор, фершал, полуклиника. Все эти слова не ограничены локально в своем употреблении, не связаны с определенными группами говоров. Таким образом, диалектным словом является «слово, имеющее локальное распространение и в то же время не входящее в словарный состав литературного языка (в любую его разновидность)» [8, с. 172].

В лексике говоров можно выделить следующие наиболее общие группы диалектных слов (в соответствии с лексикой литературного языка): собственно лексические, семантические, словообразовательные, фонематические.

Собственно лексические диалектизмы — это местные слова, корни которых отсутствуют в литературном языке, или диалектные производные от корней, представленных в литературном языке: пск. Векша «белка», рогозиться «озорничать», ворон. Сапетка «корзина», костр. Калужка «лужа», смол. Баниться «мыться в бане, париться», новг. Взабыль «в самом деле, действительно», орл. Козюля «змея», моск. Лопотья «пеленки», млявый «слабый, вялый, болезненный» [8, с. 172].

Семантические диалектизмы тождественны по звуковой форме соответствующим словам литературного языка, но отличаются от них своими значениями: арх. Пахать «подметать пол» (Не пахано ешшо, порядоцьку нет); пск. Залиться «утонуть» (Вясной мой брат в озири залился); смол. Беговой «проворный, расторопный» (А унук мой ду жа бигавэй малиц: и у хати пъдмятеть, и дровы пысякеть, и сена косить); моск. Знатный «знающий» (Знатная анна баба, што ни спраси, фсе знаить, ръсталкуить); пск. Несколько «много» (А на роду на ярманки нескалька, нескалька народу!); ряз. Лапша «ветряная оспа» (Высыпаить на дитей лапша, высыпала как сукно краснъя); волог. Бодрый «нарядный» (Бодрая, дефка, у тебя рубаха-то); ряз. Русалка «огородное пугало» (Русалку управили ф кънапи стънавить, штоп куры баялись) [8, с. 173].

Лексико-словообразовательные диалектизмы отличаются от соответствующих им эквивалентов литературного языка морфемным составом. Это слова с теми же корнями и имеющие то же лексическое значение, что и в литературном языке, но с другими аффиксами [8, с. 172].

Исследуя словообразовательные особенности диалектных слов, можно выделить такие способы словообразования, как суффиксация, префиксация, бессуффиксация, приставочно-суффиксальный способ и сложение основ.

Фонематические диалектизмы совпадают по значению с соответствующими словами литературного языка, но отличаются от них одной или двумя фонемами, причем фонематические различия не связаны с существующими в говорах фонематическими и морфологическими закономерностями. В этих словах произошла лексикализация какого-либо фонетического явления: аржаной «ржаной», андюк «индюк», вишня «вишня», пахмурный «пасмурный», авже «уже» [8, с. 172].

Анализируя фонематический состав диалектных слов, можно выделить характерные для определенного говора закономерности. Так, в диалектных словах поморского говора наблюдаются следующие звуковые процессы: наличие долгих шипящих, наличие цоканья, смягчения согласных, упрощение групп согласных.

Своеобразие диалектной речи проявляется в особенностях сочетаемости слов. Степень слитности компонентов фразеологических единиц в говорах может быть различной. В диалектной фразеологии обнаруживаются все типы фразеологических единиц, известные литературному языку. В одних фразеологических оборотах стержневое слово реализует свое значение лишь в соединении с определенным кругом слов, а свободно не употребляется: пск. Выголить глаза < бельма, зени, белудки, шары > широко раскрыть глаза — фразеологические сочетания. В других фразеологизмах, несмотря на тесную связь компонентов словосочетания, переносное значение оборота в целом отчетливо мотивировано: пск. Шестом головы не достать (у кого-нибудь) о гордом, надменном человеке, орл. Во рту разуется и обуется о хитром и нечестном человеке, плуте, пермск. Языком пельмени стряпать картавить — фразеологические единства. Есть такие фразеологические обороты, в которых компоненты словосочетания тесно связаны между собой, установить, установить, как образовалось переносное значение, не всегда возможно: пск. Как в соль сесть захиреть, зачахнуть, Смол. Сбить на горькое яблоко сильно избить, новг. Как кислым залито пропало, нет известий — фразеологические сращения.

Диалектные фразеологизмы различаются и по употреблению. Есть нейтральные устойчивые словосочетания, выполняющие номинативную функцию: ряз. Сухой день постный, промеж рук между делом, ворон. Дать помочь, орл. Козьи рожки сорт груш, пск. Леший баран бекас, и эмоционально окрашенные фразеологические обороты, употребляющиеся для оценочной характеристики предметов и явлений: пск. Февраль в голове глупый, неразвитый, наводить слепых на бревна врать, обманывать, ворон. Лягушек бить бездельничать, смол. Ворона загуменная о невнимательном, рассеянном человеке, новг. Провертит на боку дырку о хитром, ловком, плутоватом человеке. Особенно разнообразны такие фразеологизмы со значением характеристики человека, его свойств.

Источником фразеологии в говорах являются обряды, древние языческие праздники, почти не сохранившиеся, но оставившие свой след в языке. Многие фразеологизмы фольклорного происхождения — фрагменты пословиц, поговорок. В большинстве случаев в основе устойчивых оборотов лежат конкретные представления: разговорная речь обладает неограниченными возможностями метафоризации значений слов и целых выражений.

Литература:

1. Бондалетов В. Д. Социальная лингвистика — М.,1987.
2. Войтенко А. Ф., Хитрова В. И. Диалектологическая практика — М., 1993.
3. Гемп К. П. Сказ о Беломорье — М. — Архангельск, 2004.
4. Калинин А. В. Лексика русского языка — М., 1971.
5. Котцова Е. Е. Лексическая семантика в системно-тематическом аспекте — Архангельск, 2002.
6. Кузнецова Э. В. Лексикология русского языка — М.,1989.
7. Русская диалектология. // Под ред. Л. Л. Касаткина — М., 1989.
8. Русская диалектология. // Под ред. В. В. Колесова — М.,1990.
9. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка — М., 1999.
10. Подвысоцкий А. О. Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнаграфическом применении — С. –П.,1885.
11. Устьянский народный словарь // Под ред. А. А. Истомина — п. Октябрьский, 2013.