Выделение преступного сообщества в качестве самостоятельной уголовно-правовой категории произошло в начале 90-х гг. XX в., в связи с увеличением масштабов организованной преступности в нашей стране. Например, как отмечается в литературе, «в 1995 году на учете МВД РФ состояло свыше 150 преступных сообществ со средней численностью около 90 человек каждое. Одним из стимулов, определяющим выделение преступного сообщества в качестве самостоятельной уголовно-правовой категории, стала насущная потребность в привлечении к уголовной ответственности лиц, осуществляющих общее руководство преступной деятельностью, не связанное с подготовкой и совершением конкретных преступлений» [1].

Согласно статистическим показателям, после установления уголовной ответственности за организацию преступного сообщества количество дел, возбужденных по ст. 210 УК РФ, стало неуклонно расти. Так, «число осужденных по ч. 1 ст. 210 УК РФ (организация преступного сообщества) в 2009–2019 гг. увеличилось с 37 до 73 человек в год, по ч. 2 (участие в преступном сообществе) — с 52 до 159 человек, с ч. 3 (с использованием служебного положения) от 0 в течение нескольких лет до 19 человек, осужденных в 2018 году. И только по ч. 4, предусматривающей ответственность для воров в законе, из которой в дальнейшем выросла еще и отдельная статья 210/1 УК РФ, за десять лет был осужден всего 1 человек» [2]. В последнем случае речь идет о привлечении по ч. 4 ст. 210 УК РФ в 2017 г. обвинительного приговора в отношении вора в законе М. Чкадуа.

Обращение к официальной статистике показывает, что количество осужденных по ч. 1 ст. 210 УК РФ год от года меняется от 5 до 30 человек, по ч. 2 выросло с 36 в 2009 году до 323 человек в 2018 году. Интерес представляет тот факт, что с 2014 года наблюдается резкий скачок (буквально в несколько раз) числа осужденных по дополнительной квалификации. Это связано с изменением подсудности суда присяжных, когда ч. ч. 1–3 ст. 210 УК РФ были выведены из круга дел, рассматриваемых судами субъектов. После появления в 2019 году новой ст. 210.1 УК РФ в отношении лиц, которые причисляют себя к высшей преступной иерархии, за 2019 и 2020 годы силами МВД России, ФСБ России было возбуждено более 75 уголовных дел, но за указанный период к реальной уголовной ответственности было привлечено только несколько человек. Так, 7 октября 2020 г. Московский городской суд вынес первый в истории обвинительный приговор по ст. 210.1 УК РФ, предусматривающий ответственность за занятие высшего положения в преступной иерархии в отношении Ш. Т. Озманова. В отношении же большинства других преступных авторитетов до настоящего времени проводятся следственные проверки.

Одно из наиболее известных и громких расследований происходит в отношении О. Шишканова (Медведева). По информации следствия, ему инкриминируют статью 210.1 УК РФ («Занятие высшего положения в преступной иерархии») и часть 4 статьи 210 УК РФ («Создание преступного сообщества лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии»). Лидеров преступного сообщества, созданного О. Шишкановым, в том числе Дмитрия Гусева и Эдуарда Харькова, обвинили в руководстве структурными подразделениями ОПС (ч. 1 ст. 210 УК), а еще с десяток рядовых участников сообщества (ч. 2 и ч. 3 статьи 210 УК) ‒ в исполнении преступлений в его составе. Как отмечают специалисты, арест Шишканова-Медведева не стал неожиданностью. После внесения в УК статьи 2101 многие криминальные авторитеты покинули Россию. Хотя на свободе их и так было немного. Из почти ста воров в законе около семи десятков находятся в колониях и тюрьмах. Олег Шишканов, видимо, тоже собирался улететь из страны и затеряться, возможно, поэтому и сменил фамилию, но не успел.

В. Куликов пишет, что на протяжении 2019–2020 гг., ввиду появления ст. 210.1 УК РФ начались активные процессы против криминальных лидеров, поскольку в криминальном мире серьезно отнеслись к новшеству. Закон существенным образом оказал влияние на лидеров и организаторов преступных сообществ, а именно: «признание своего статуса фактически приравнено к явке с повинной. Отрицание ‒ противоречит внутренним правилам теневого мира». При этом, если первый приговор по новой статье был вынесен только в октябре 2020 года Мосгорсудом, то сейчас такие дела набирают ход. Например, в начале февраля 2021 года в Челябинской области обвинение по новой статье предъявлено гражданину, которого правоохранители считают криминальным авторитетом. Кроме того, он подозревается в незаконном обороте оружия и разбое. А Липецкий областной суд уже приступил к рассмотрению уголовного дела в отношении Тенгиза Гигиберии, «который уже несколько лет сидит в тюрьме № 2 в Ельце. Когда-то он был осужден на 17 лет за кражу и разбой. Сейчас его обвиняют в том, что он является вором в законе» [6].

Одним из последних громких дел стал арест, по мнению правоохранителей, главного криминального авторитета Татарстана, Сергея Нейдерова. В марте 2021 года в Казани ему было предъявлено обвинение по ст. 210.1 УК (занятие высшего положения в преступной иерархии). По информации МВД, ранее С. Нейдеров уже был неоднократно судим за разбой, подделку документов и хулиганство, в последнее время он имел неформальный статус «положенца по Татарстану», фактически занимая высшую ступень в преступной иерархии в республике. Вахитовский районный суд Казани отправил С. Нейдерова под арест. Уголовное дело в отношении последнего было возбуждено МВД Республики Татарстан [16].

Следовательно, можно сделать вывод о том, что борьба с лидерами преступных организаций в Российской Федерации является одним из приоритетных направлений деятельности правоохранительных органов и уголовного правосудия в целом. Тем не менее, «при характеристике объективной стороны занятия высшего положения в преступной иерархии, возникают сложности общеметодологического плана» [5]. Поскольку занятие высшего положения в преступной иерархии является криминализованным явлением, обратимся к анализу состава этого преступления. Как пишет В. В. Зубов, «при обозначении объекта занятия высшего положения в преступной иерархии, сложностей не возникает. В исследовательской среде известно, что родовой объект преступления определяется в соответствии с наименованием раздела Особенной части УК РФ, видовой объект — в соответствии с наименованием главы Особенной части УК РФ, непосредственный объект — в соответствии со спецификой тех отношений, на защиту которых направлена каждая конкретная статья Особенной части УК РФ. Сообразно с вышесказанным, родовым объектом занятия высшего положения в преступной иерархии являются общественные отношения, направленные на уголовно-правовую охрану общественной безопасности и общественного порядка, видовым объектом рассматриваемого преступления являются общественные отношения, направленные на уголовно-правовую охрану общественной безопасности, непосредственным объектом — общественные отношения, направленные на недопущение появления и/или сокращение количества лидеров организованной преступности» [4].

Если мы говорим непосредственно о занятии более высокого места в криминальной иерархии, то сначала возникает вопрос, является ли это явление действием или бездействием.

С одной стороны, само положение лица в преступной иерархии действием не является. Положение является итогом выбора его в качестве лидера преступного сообщества, в результате совершения определенных преступных деяний, одобряемых участниками криминальных структур. Иными словами, лицо, приобрело авторитет, позволяющий ему стать лидером преступного сообщества, и занять высокое положение в преступном сообществе.

С другой стороны, занятие высшего положения в преступной иерархии не является бездействием. Лицо обязано обладать определенными организаторскими способностями, и совершить ряд действий для признания его лидером преступного сообщества. То есть он понимает, для чего осуществляет те или иные деяния — для того, чтобы занять в криминальной иерархии высшую ступень. В литературе отмечается, что «такие действия совершаются исключительно по желанию лица. Можно принудить человека к совершению одного или нескольких преступлений, но представить, что некий субъект под влиянием давления извне систематически, с единым целеполаганием, путем совершения действий заявляет свои претензии на руководящие позиции в преступном мире, не представляется возможным».

В. Ф. Щепельков пишет, что «совершаемые действия для занятия высшего в положения в преступной иерархии осуществляются с точки зрения интеллектуального и волевого компонентов как умышленные, причем умысел является прямым. Претендент на высшие позиции в преступной среде осознает, что совершает некоторые действия для получения статуса, понимает, что совершаемые действия могут привести к получению некоторого статуса, а также желает осуществлять те или иные действия. Но, опять-таки, возникает сложность: прямым умыслом охватываются действия, направленные на занятие высшего положения в преступной иерархии, а не само это положение. Умысел может быть направлен на совершение какой-либо активности, а не на социальный статус, который носит статичный характер. Для получения статуса лидера традиционной преступной среды в ряде случаев необходимым является совершение некоторых умышленных действий (участия в других преступлениях, кроме тех, которые в преступной среде являются презираемыми — педофилии и изнасилования, и отбытия наказаний за преступления в местах лишения свободы, отказа от соблюдения установленных тюремной администрацией порядков в местах лишения свободы, отказа от срочной службы в вооруженных силах и так далее), которые, свою очередь, являются самостоятельными преступлениями и правонарушениями» [3].

На основании сказанного можно сделать вывод о том, что организатору преступного сообщества, для занятия высшего положения в преступной иерархии необходимо совершить ряд самостоятельных, уголовно-наказуемых деяний, влекущих за собой признание его в качестве лица, обладающего авторитетом, и способного занять высшее положение в преступной иерархии и руководить преступным сообществом.

Литература:

1. Казаков П. С. Криминологический портрет лидера организованного преступного сообщества // Образование и наука в России и за рубежом. 2019. № 15 (63). С. 185–188.
2. Андрецова А. Статья 210 УК РФ: тенденции правоприменения и оценка новых законодательных изменений // Адвокатское бюро. URL: https://newizv.ru/news/society/24–03–2021/v-kazani-arestovali-glavnogokriminalnogo-avtoriteta-tatarstana
3. Бурлаков В. Н., Щепельков В. Ф. Высшее положение в преступной иерархии как основание уголовной ответственности // В сборнике: Уголовноправовое воздействие и его роль в предупреждении преступности (IV Саратовские уголовно-правовые чтения). Сборник статей по материалам IV Всероссийской научно-практической конференции. Под общей редакцией Н. А. Лопашенко. 2019. С. 81–85.
4. Зубов В. В. Уголовная ответственность за занятие высшего положения в преступной иерархии: критический взгляд // Пробелы в российском законодательстве. 2021. Т. 14. № 2. С. 133–141.
5. Яшина А. В. Уголовно-правовая характеристика организатора преступного сообщества // В сборнике: Наука и практика в XXI веке. межвузовский сборник научных трудов. 2020. С. 99–104.
6. Куликов В. Уронили авторитет // Российская газета. 2021. № 33.