Проблема суверенности психологического пространства личности затрагивалась психологами разных направлений. С начала XX века и до настоящего времени исследователи по-разному определяют содержание этого понятия. На возникновение проблемы понимания суверенности психологического пространства во многом повлияла специфика понятия, которая заключается в сложности и «трудноуловимости» феномена.

Обращение к теоретическому материалу обнаруживает, что в психологической науке существует ряд понятий близких по значению и по содержанию термину «суверенность психологического пространства личности». И в этом случае необходимо провести понятийное соотношение смежных конструктов, и уточнить какими категориальными признаками они обладают.

Психологическую суверенность вслед за Нартовой-Бочавер С. К. мы определяем как способность субъекта контролировать свое психологическое пространство, как баланс между собственными потребностями и потребностями других и как состояние психологических границ личности. [2] Суверенность проявляется в поведении, соответствующем желаниям и убеждениям субъекта, в переживании безопасности собственного психологического пространства и своей уместности в актуальных пространственно-временных обстоятельствах бытия.

Суверенность психологического пространства личности соотносится с таким понятием как самость, которое рассматривается в рамках юнгианского подхода. К. Г. Юнг констатирует, что обретение самости, как неосознаваемой сущностной основы личности, выражающая ее единство и целостность, зависит от процесса индивидуации, в результате которого происходит обособление психологического индивида в качестве существа, отличного от коллективной психологии. [6]

Семантически близким понятием суверенности является понятие «идентичность», введенное Э. Эриксоном. В рамках эпигенетического подхода автор определял идентичность как устойчивый образ «Я» и систему соответствующих способов поведения личности, индивидуально вырабатываемых каждым человеком и представляющих собой условие психического здоровья и психологического благополучия человека. [] Идентичность отражает преемственность разных стадий жизненного цикла человека. В становлении идентичности очень важно существование «опорных точек», которые служат человеку внешними доказательствами его существования — это качества его тела, личное пространство, социальное окружение. [5]

Для уточнения обсуждаемого понятия можно провести параллель еще с одним термином «аутентичность», который в рамках гуманистического подхода К. Р. Роджерсом, рассматривался как способность человека в общении отказываться от различных социальных ролей, позволяющая проявляться подлинным, свойственным только для данной личности мыслям, чувствам, эмоциям и поведению. [3]

Чаще всего суверенность соотносят с таким понятием как личная автономия. В рамках деятельностного подхода Д. А. Леонтьев под автономией субъекта понимает овладение своим поведением, формирование системной внутренней регуляции деятельности, способной обеспечивать постановку, преследование и реализацию субъектом целей. Д. А. Леонтьев в результате проведенных исследований, посвященных развитию личностной автономии, пришел к выводу о том, что в ее основе лежит самодетерминация — способность действовать с опорой на высшие осознанные критерии. [1]

Разбирая феномен суверенности психологического пространства, мы неизбежно сталкиваемся с таким понятием как психологические границы. В рамках субъектно-средового подхода С. К. Нартовой-Бочавер психологическая граница понимается как выстроенный в процессе жизненного пути усилиями самого человека функциональный орган. Такая граница способна в зависимости от состояния мира и нашего собственного желания менять свои характеристики, тем самым, обеспечивая взаимодействие человека с миром, адекватное его возможностям, мотивам и ценностям. С. К. Нартова-Бочавер пришла к выводу о том, что психологическая граница, обеспечивающего ощущение безопасности, является зоной особого внимания человека, при попадании в которую другие люди могут встретить защитную агрессивность. Границы определяют, что есть «Я» и что есть «не-Я», где заканчиваюсь «Я» и начинается кто-то другой, определяют личную идентичность человека. Если границы не справляются с этой функцией, то общение имеет характер манипуляции либо агрессивного неуважения к личности. Границы обеспечивают возможность отбора внешних влияний, а также защиту от разрушительных воздействий. [4]

Сущность феномена суверенности психологического пространства мы также рассматриваем в рамках субъектно-средового подхода. Автор подхода С. К. Нартова-Бочавер пришла к выводу о том, что суверенность проявляется в переживание аутентичности собственного бытия, уместности в пространственно-временных и ценностных обстоятельствах своей жизни, которые она создает либо принимает, уверенности человека в том, что он поступает согласно собственным желаниям и убеждениям. Если же человек действует, следуя логике обстоятельств и воле других людей, которая им не интериоризируется, можно говорить о депривированности личности. Доминирующее переживание в этом случае состоит в ощущении подчиненности, отчужденности, фрагментарности собственной жизни и характеризуется затруднениями в поиске объектов среды, с которыми человек себя идентифицирует: он ощущает себя «на чужой территории» и не в своем времени. [4]

Таким образом, обращение к теоретическому материалу позволяет сделать вывод о том, что в психологической науке существует несколько понятий близких по содержанию феномену «суверенности», однако каждое из них имеет собственную трактовку. Результаты проведенного межпонятийного соотношения представлены нами в таблице 1.

Таблица 1

Тезаурус понятия «психологическая суверенность»

Все эти определения объединяет следующее. Каждое из них рождается на границе двух взаимодействующих и взаимопроникающих систем личности и мира, характеризуя или определяя психологическое здоровье и благополучие человека. Обращаясь к их специфике можно сделать некоторые выводы. Сравнивая определения двух смежных понятий самость и суверенность, общим для них является стремление личности к обретению целостности, достижению ее единства, при этом психологическая суверенность — это способность осознавать и поддерживать личностную автономию субъекта, а самость — это неосознаваемое единство личности, обретенное в процессе выявления врожденных особенностей существа. При сопоставлении таких понятий как идентичность и суверенность, необходимо подчеркнуть, что психологические границы определяют личную идентичность человека, то есть, обретая суверенность, личность самоопределяется и получает возможность выбирать способы самовыражения и самоутверждения, не нарушающие личной свободы. В становлении идентичности очень важно существование «опорных точек», которые служат человеку внешними доказательствами его существования — это качества его тела, личное пространство, социальное окружение. Если переживание идентичности непрерывно, то переживание суверенности в нашем понимании подразумевает дискретность и привязанность к тем или иным средовым объектам. Сравнивая понятия аутентичность и суверенность, можно предположить, что аутентичность является предпосылкой формирования личностной суверенности, говоря о том, что мы не можем быть суверенными, если не имеем нечто важное для нас, сущностное в самом глубоком смысле. На наш взгляд, обсуждаемые категории автономия и суверенность можно соотнести следующим образом. Автономия — это в первую очередь независимость «от чего-то», а суверенность — управление «чем-то», «по отношению к чему-то». Также суверенность и автономность имеют похожий механизм формирования — сепарация — отделение от физической и социальной среды и ее отдельных объектов.

Таким образом, суверенность психологического пространства личности понимается нами как системное качество личности, позволяющее субъекту контролировать психологическое пространство, обеспечивать успешность разрешения жизненных задач, устанавливать собственное авторство по отношению к жизненному пути, что в целом является необходимым условием нормального функционирования и развития личности как субъекта. Суверенность психологического пространства важна как для самой личности, так и для ее социального окружения, так как человек, обладающий умением создавать свои границы, способен предусмотрительно и тактично относиться к границам других людей.

Литература:

1. Леонтьев Д. А. Личность: человек в мире и мир в человеке // Вопросы психологии. — 1989. — № 3. — С. 11–21.
2. Нартова-Бочавер С. К. Новая версия опросника «Суверенность психологического пространства — 2010" // Психологический журнал. — 2014. — № 3. — С. 105–119.
3. Нартова-Бочавер С. К. Понятие аутентичности в зарубежной психологии личности: история, феноменология, исследования // Психологический журнал. — 2011. — № 6. — С. 18–29.
4. Нартова-Бочавер С. К. Человек суверенный: психологическое исследование субъекта в его бытии: учеб. пособие. — СПб.: Питер, 2008. — 400 с.
5. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: пер. с анrл. / Э. Эриксон, общ. ред. и предисл. А. В. Толстых. 2-e изд. — М.: Флинта; МПСИ; Проrpесс, 2006. — 352 с.
6. Юнг К. Г. Психология бессознательного / Пер. с англ. — Издание 2-е., М.: «Когито-Центр», 2010. — 342 с.