«Потерянный Рай»: от замысла к созданию

Каждое художественное произведение начинается с замысла. Путь от замысла к его воплощению у каждого художника, равно как и у самого произведения, - свой. Он может занять мгновения, а может и всю жизнь.

Джон Мильтон вынашивал замысел создания эпической поэмы еще с юности, когда впервые попробовал свои силы, написав латинскую поэму «Пятое Ноября» в жанре малого эпоса. По мнению современников поэта именно жанр эпопеи являлся самым трудным, но в то же время, очень престижным.

В большинстве своем авторы эпопей XVII в. склонны были идеализировать реакционные явления современной Европы, что в итоге приводило к прямой и порой грубой политической тенденциозности. В «Потерянном Рае» Мильтон не просто «показал не только мир утопических иллюзий, трагически разрушенный познанием его иллюзорности» [4, с. 221], но и указал выход из последовавшего в результате кризиса – путь к совершенствованию под руководством разума.

Следует отметить, что поэма «Потерянный Рай» явилась результатом долгих размышлений, отражением мировоззрения и мироощущения поэта, своего рода итоговой чертой его жизненного пути.

По утверждению Тильярда, Мильтон, подобно Уордсворту и Китсу, осознанно посвятил себя поэзии в определенный момент своей жизни, и, определив свою судьбу как судьбу поэта, Мильтон задумался о создании того, что для него виделось как высочайшее поэтическое достижение – поэт обратился к идее создания эпоса [5, с. 14-15].

Не сразу пришел Мильтон и к идее создания эпоса по библейскому сюжету. Изначально поэт собирался пойти по пути Вергилия, который воспел Рим, и создать эпос о подвигах короля Артура, как сделал это его предшественник Э. Спенсер, но впоследствии отказался от этой идеи по нескольким причинам. По мнению А.Н. Горбунова, отказ от написания Артуриады явился следствием работы над «Историей Британии», во время которой поэт понял, что «что ни короля Артура, ни рыцарей Круглого Стола в реальности не существовало» [2]. Подобной точки зрения придерживается и Т.А. Павлова [3, с. 128].

Еще одной причиной отказа от достаточно долго вынашиваемой идеи, как считает исследователь, стал тот факт, что короля Артура «защитники династии Тюдоров-Стюартов сделали одним из символов своей официальной пропаганды» [2] и писать о нем «рьяному республиканцу Милтону было не к лицу» [2]. Постепенно поэт приходит к осмыслению новой идеи, материал для воплощения которой он находит в Библии.

Отказавшись от Артуриады, Мильтон думает написать эпос об Альфреде Великом, который сломил господство датчан в конце IX века, но со временем его внимание привлекает миф о грехопадении. Как отмечает Тильярд, «пока Мильтон верил в своих соотечественников и их лидеров во время гражданской войны, он мог обдумывать поэму о героических поступках с героем типа Артура или Альфреда Великого» [5, с. 17], но наряду с разочарованием в пресвитерианах и соотечественниках, которые снова обратились к дому Стюартов, отпала и идея создания героического эпоса. Оставив патриотизм, поэт обращается к старой средневековой теме, которая предшествовала теме национализма в Европе – к теме о человеке, о борьбе добра и зла. Изначально поэт предполагал создать эпос об Адаме – «Адам в изгнании» или «Адам, лишенный Рая», и даже набрасывает список действующих лиц: «Его влекут и грандиозные картины Потопа, горящего Содома, история Авраама в Египте» [3, с. 129] и Моисей, произносящий пролог как в неоклассической трагедии [3, с. 128-129].

Поэт долгое время размышляет над будущим произведением, его мысли о жанре «Адама, лишенного Рая» отражаются в трактате «Обоснование церковного правления, выдвигаемое против прелатства» (1642), в котором Мильтон рассуждает, будет это эпос, драма или ода [3, с. 149-151].

По замечанию И. И. Гарина, поэт не случайно приступает к написанию поэмы именно в зрелом возрасте, так как Мильтон не считал возможным работать над произведением, для создания которого считал себя недостаточно зрелым. К тому же религиозный эпос требовал не только зрелости, но и некой мудрости, которую дает сама жизнь и большое религиозное чувство.

Р.М. Самарин, в свою очередь предлагает концепцию развития эпической идеи в творчестве поэта, состоящую из четырех этапов: первая попытка создания эпоса, представленная фрагментами поэмы о Христе (1628-1630-е гг.), вторая попытка создания эпоса, собственно замысел «Артуриады» (конец 30-х гг.), разработка теории эпоса (40-60-е гг.) и создание поэм «Потерянный Рай» и «Возвращенный Рай» (60-е гг.) [4, с. 227].

Предыдущие эпические замыслы Мильтона так и не были реализованы, но, возможно, «Потерянный Рай» так бы и не появился, не будь этих замыслов. Мильтон стремился создать нечто «божественно-космическое», а подобные произведения вынашиваются всю жизнь. Стоит отметить, что в эпических замыслах поэта уже проглядывали основные идеи и образы «Потерянного Рая»: «идея воспитания человечества, борьбы Добра и Зла в сердцах людей, высоких нравственных деяний, образы пророка-обличителя, всеочищающего Христа, бунтующего Сатаны» [1, с. 562], т.е. универсальные, так называемые «вечные» образы.

И.И. Гарин обращает особое внимание на тот факт, что христианская эпопея имеет многовековую историю, многие протестантские поэты упредили тематику и некоторые идеи мильтоновской поэмы. В качестве прямых предшественников Мильтона исследователь отмечает Дю Бартаса, Джошуа Сильвестра, Гуго Гроция, Йоста ван ден Вондела, Джамбатисту Андерини.

В XVI веке религиозная эпопея начинает сращиваться с куртуазной, и домильтоновским образцом синтеза светского и теологического элементов становится «Освобожденный Иерусалим» Торквато Тассо, причем И.И. Гарин акцентирует тот момент, что домильтоновским образцом в том смысле, что «Потерянный Рай выходит за пределы чисто религиозного произведения, потому что битва сил Неба и Земли – это лишь фон для изображения битвы Бога и Сатаны в сердцах людей» [1, с. 563].

И.И. Гарин отмечает, что в книге Джеймса Босвелла «Библиотека Мильтона» перечислено более полутора тысяч произведений, к которым при подготовке к «Потерянному Раю» обращался поэт. Дж. Хендфорд, в свою очередь, делит источники, которыми пользовался Мильтон при написании поэмы, на четыре группы: «Библия и еврейская священная литература; античная литература (Гомер, Эсхил, Еврипид, Вергилий); литература раннего христианства и патристика (Блаженный Августин, Авитус, Кэдмон); литература эпохи Возрождения (Ариосто, дю Бартас, Тассо, Спенсер, Флетчеры, Марло, Шекспир, Гроций, Андреини, Вондел)» [1, с. 563].

«Потерянный Рай» был задуман как аллегорическая картина прошлого, настоящего и будущего человечества, как гимнический эпос, который прославлял бы Англию и ее культуру, а для воплощения такого замысла мало было только вдохновения и мастерства, нужен был еще и долгий, кропотливый труд, нужны были глубокие знания и жизненный опыт. Как отмечает И.И. Гарин, когда «в одно произведение вкладываются замыслы всей жизни, в том числе взаимоисключающие, когда оно состоит из наслоений разных исторических эпох, такое произведение не может быть простым» [1, с. 564]. По мнению исследователя, «Потерянный Рай» является результатом «сотрудничества» двух Мильтонов – до- и послекромвелевской эпох, что объясняет и сложность образа Адама, и амбивалентность Сатаны. К тому же противоречивость поэмы можно объяснить и борьбой поэта и теолога, которая происходит в душе Мильтона.

Исследователь обращает наше внимание на тот факт, что многие мильтонисты трактовали поэму, основываясь на трактате «О Христианском учении», а некоторые фрагменты поэмы напоминают переложенные на стихи главы трактата.

Мильтон отождествляет поэта с ветхозаветным мудрецом, с пророком, который не ведает ни гнева, ни ненависти, который выходит к толпе, не думая о том, что она сделает с ним: забросает камнями или последует за ним. Возможно, поэтому он и работал усердно, не спеша, веря, что земля обетованная откроется перед ним. Поэт не искал поддержки, одобрения, он просто верил в себя.

По замечанию И.И. Гарина, «Потерянный Рай» должен был быть общедоступным, образным, наглядным, а библейский сюжет был выбран, потому что «необходима была новая версия Святой книги, визионерской стихией которой было легче выразить идеи протестантизма, а в "видениях" изобразить чаяния торжества справедливости и укрощения человеком Зла в собственной душе» [1, с. 566]. Поэма должна была стать универсальным обобщенно-символическим и философским повествованием об истории Бога, Сатаны и человека, об изначальной и вечной борьбе Добра и Зла как в транцентентном мире и человеческой истории, так и в душе отдельного человека [3, с. 400].

Важную роль в «Потерянном Рае» играют отступления, в которых Мильтон отмечает беспрецедентность поэмы, необычность сюжета и идейное превосходство поэмы над всем европейским искусством, пророчествует, что поэма будет встречена со злобой и враждой, ибо «это творение недоступно для смертного ока» [1, с. 567]. В отступлениях Мильтон дает пояснения к I и II книгам, излагает учение о «свободной воле» человека и психологически подготавливает его к последующим событиям. В этих моментах И.И. Гарин отмечает литературное новаторство поэта – предвосхищение романных традиций Филдинга, Диккенса и Теккерея.

Исследователь называет «Потерянный Рай» антиренессансным произведением, так как «защищая личностное и разумное начала человека, оно направлено против индивидуализма и рассудочности, которые, по Мильтону, вели к разнузданности, нигилизму и социальной несправедливости. Разочарованию, возникшему на закате Возрождения, Мильтон противопоставил активную веру и приятие жизни такой, какова она есть: с ее духовной и физической борьбой, с реальными человеческими качествами, с верой в способность человека победить хаос собственных страстей» [1, с. 567]. «Потерянный Рай» И.И. Гарин также называет покаянием грешника, который принимал участие в насилии и оправдал цареубийство, но Мильтон не стал монархистом, не отрекся от революционных идеалов, – еще и потому, что таковых не было, – он просто осуждал сатанизм в борьбе за правое дело, осознав, что в жизни добро и зло неотличимы.

К 1665 году работа над поэмой завершена. Доподлинно неизвестно, на протяжении какого времени слепой поэт диктовал секретарю «Потерянный Рай» – итог многолетних размышлений, отражение опыта и мировоззрения. Как отмечает Т.А. Павлова, «поэма, как и всякое гениальное произведение, неисчерпаема» [3, с. 422], в ней заключены священная история, вся современная Мильтона наука, теология, философия, мифология, литература, представлена яркая, живая природа Эдемского сада. Мильтона сравнивают с Гомером, Ариосто, Тассо, но, в первую очередь, с Данте, который также неколебимо следовал своим религиозно-этическим идеалам, космизм и визионерские образы поэмы которого перекликаются с космизмом и визионерством Мильтона в «Потерянном Рае».

На родине Мильтона поэма первоначально не имела успеха. Ее осознание и оценка читателем, а также разногласия и разночтения пришли позже. И в наше время, когда поэма казалось бы изучена и разобрана до последней буквы, «Потерянный Рай» вызывает множество споров, и трактуется с различных точек зрения, рассмотрение которых является предметом для дальнейшего исследования.

Литература:

1. Гарин, И.И. Пророки и поэты. М.: ТЕРРА, 1994 — Т.5. 640 с.: ил.

2. Горбунов, А.Н. Поэзия Джона Мильтона (от пасторали к эпопее) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://17v-euro-lit.niv.ru/17v-euro-lit/gorbunov-a-n-dzhon-milton/chast-1.htm. – Дата доступа: 13.11.2011.

3. Павлова, Т.А. (1937-2002). Милтон. – М.: РОССПЭН, 1997. – 480 с. [9] л. ил., портр.

4. Самарин, Р.М. Творчество Джона Мильтона. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1964. — 485 с. илл.; 1 л. портр.

5. Tillyard, E.M.W. Litt.D. Introduction / E.M.W. Tillyard Litt.D // Milton, John (1608-1674). Paradise Lost. B.1-2 / Milton – Reprinted ed. – Walton-on-Thames [etc.]: Thomas Nelson, 1986. – 210, [2] p. – (English texts from Nelson) (Harrap’s English classics)