Средневековый период можно условно разделить на несколько отрезков, исходя из степени интереса к личности человека и его внутреннему миру. Эпоха раннего Средневековья характеризуется непризнанием человеческой личности. Личность в Средние века — не завершенная система и неповторимая индивидуальность, ценимая именно благодаря своим особенностям. Позитивную оценку в личности получает лишь типическое, повторяющееся. По утверждению Н. Ю. Гвоздецкой, исследовавшей обозначения эмоций на материале древнеанглийского эпоса, для эпического повествования типично отсутствие интереса к изображению и анализу внутреннего мира личности [1, с. 50].

Однако на определенной ступени развития средневекового общества индивид начинает находить средства для самовыражения. Поворотным является 13 век, когда человек неожиданно открывает в себе индивидуальность, личность, способную переживать и чувствовать. В разных странах этот перелом в духовной жизни общества происходил неодновременно. Для немецкой литературы наиболее важными принято считать 1170–1250 годы (так называемая куртуазная эпоха). Литература этого времени отражает новые идеалы рыцарства, что влечет за собой открытие новых областей словарного состава и совершенствование языковых средств выражения [2, с. 281]. Именно в этот период человеческие эмоции начинают становиться предметом описания и выражения в немецкой литературе.

В куртуазную эпоху складывается новое понимание любви, которая в докуртуазный период не являлась объектом анализа, рефлексии и самонаблюдения и не обладала такой значимостью, чтобы послужить основой литературного произведения. Эта любовь волнует душу рыцаря, приносит не только счастье, но и тоску, страдание. Она превозносится в первую очередь из-за своего воспитательного воздействия. С помощью любви к даме, ставшей его идеалом, мужчина хочет подняться до совершенства, которым, по его мнению, является женщина. Все оттенки душевных переживаний находят свое выражение в языке. Любовная лирика миннезингеров и трубадуров обнаруживает незаурядную способность проникать в свой внутренний мир и превращать его в объект анализа.

Эта любовная лирика оказала огромное влияние на становление и развитие западноевропейского романа, который перенял от нее интерес к душевным переживаниям, изображению душевной жизни и внутренних конфликтов, обычно связанным с любовными отношениями. Влюбленность является обязательным состоянием рыцаря — героя куртуазного романа [3, с. 142–145].

Средневековый роман открыл в герое не только частное лицо, но личность со своим духовным миром, так или иначе противостоящую социуму, в котором она живет. Открытие «внутреннего человека» в герое породило определенное гуманистическое содержание в классической литературе средневекового романа 12–13 веков. В целом средневековый роман знаменует начало осознанного художественного вымысла и индивидуального творчества и представляет собой вершину средневековой повествовательной литературы [3, с. 164].

Среди выразительных языковых средств, отличающих немецкий куртуазный (рыцарский) роман, необходимо отметить ярко выраженную тенденцию к гиперболизированному проявлению чувств, эмоций. Средневековые авторы стремятся поразить слушателя (читателя), отбирая наиболее экспрессивные языковые средства и нередко прибегая к намеренным преувеличениям. И радость, и горе достигают в их описаниях наивысшего накала, полутона и деликатные намеки решительно отвергаются.

Отмеченная тенденция прослеживается уже на уровне словообразования. Так, номинанты эмоции с префиксом über- начинают обозначать высшую степень чувства, например, überschal — höchste freude [4, с. 238]; überwunne — übergrosse wonne [4, с. 240]; überleit — übermässiges, höchstes leid [4, с. 238]; übernôt — überaus grosse not [4, с. 238]; überswaere — übermässige swere [4, с. 238]

В средневерхненемецком языке существует немало сложных существительных-номинантов эмоций, в которых в качестве первого компонента выступает лексема herze. Сердце, в представлении средневекового человека, — это место локализации эмоций. Естественно, что оно наделяется способностью страдать, испытывать горе и боль. Подобные сложные слова, по сравнению с простыми номинантами, часто приобретают оттенок усиления эмоции, обозначают высокую степень переживаемого чувства: herzesêre — tiefer schmerz [4, с. 88]; herzeleide — herzeleid, tiefe betrübnis [4, с. 88]; herzepîn — schweres herzeleid [4, с. 88], herzesmerze — tiefer schmerz [4, с. 88]; herzeschric — tiefe besorgnis [4, с. 88].

Характерной особенностью существительных-номинантов эмоций в средневерхненемецком языке является их способность употребляться рядом друг с другом, выступая в качестве, как первого, так и второго компонента сложного слова. Примеры, демонстрирующие это явление, зафиксированы словарем средневерхненемецкого языка: jâmernôt — herzeleid erregende not [4, с. 101]; jâmerpîn — herzeleid, qual [4, с 24]; jâmerriuwe — betrübnis, schmerz, kummer [4, с. 24]; jâmersmerze — trauerschmerz [4, с 101]; jâmerwê — herzeleid [4, с. 24]; klagenôt — klägliche not, trauer; klagesmerze — klägliche schmerzäusserung [4, с. 108]; nôtklage — wehklage [4, с. 153]; marternôt — martervolle not [4, с. 29]. По всей видимости, эта тенденция в словообразовании может объясняться именно характерным для средневековой немецкой литературы стремлением к гиперболизации и наибольшей экспрессивности повествования, которое находит отражение в многократном употреблении средств репрезентации эмоционального состояния.

На уровне предложения высокая степень интенсивности переживаемой эмоции зачастую передается сочетанием существительных-репрезентантов эмоции с большой группой прилагательных и наречий, обладающих значением полной или предельной степени признака — ganz, grôz, rîch, ungeschrieben, wît, harte, vol, maneg, michel, vil, dick, hôch, manicvaltec, starc, streng, swaere, kreftig, engestlich, tief, например: der uns beiden hôhe fröude erwerbe (который даст нам обоим высшую радость) [13, 77]; sie schieden... mit michelen vröuden abe (они расстались…с большой радостью) [5, 11485];...da ich volle vreude finde (так как я найду полную радость) [6, 835]; sie ist iemer ungeschrieben, diu vreude die si hatten (радость, которую они испытывали, была неописуемой) [6, 1400]; durch minne eines wîbes er dicke herzenôt gewan (из-за любви женщины он познал большую сердечную боль) [12, 70]; des wart diu nôt von in geliten // diu strenge was und engestlich(они пережили горе, которое было сильным и ужасным) [7, 65]; und wart sîn leit so rehte starc(его горе было таким по-настоящему сильным) [7, 255]; des wart sîn herzesêre alsô kreftic unde grôz(из-за этого его сердечная боль была настолько сильной и большой) [6, 240].

Для передачи высшей степени интенсивности в некоторых случаях используется превосходная степень прилагательных: die hoehsten pîne (высшая боль) [10, 990], meistes ungemach (наибольшее горе) [5, 11775]; allergroste sorgen (наивысшее беспокойство) [9, 1405].

Целям интенсификации описания служат также сравнительные конструкции, в том числе с употреблением сравнительной степени прилагательного übele (wirs): uns ist wirs danne wê (нам хуже, чем больно) [9, 265]; sô muote in aber diu Minne mê, // diu tete im wirs danne wê(любовь доставляла им худшую боль) [5, 11770].

Немногочисленные примеры сочетаемости существительных-номинантов горя с числительными также служат целям интенсификации описания эмоционального состояния: der leschet... hundert tûsent smerzen des lîbes unde des herzen (который снимает сотни тысяч страданий души и тела) [5, 12350].

Тенденция к гиперболизации, стремление средневековых авторов как можно красочнее описать события, с тем, чтобы оказать влияние на своих читателей (слушателей), нередко приводят к некоторому нагромождению средств, служащих для усиления описания эмоции, например: maneger freuden was dâ vil(тут было много большой радости) [10, 960];...sin vröude was vil harte wît (его радость была такой по-настоящему огромной) [12, 60]. Отрицание также может употребляться с целью усилительного описания эмоционального состояния радости: ez enwartnie vreude merre (никогда не существовало радости больше) [6, 1405].

Еще одной особенностью описания эмоциональных переживаний в литературе исследуемого периода, связанных с тенденцией к гиперболизации, является лексический плеоназм номинантов эмоций. Например, существительные, вербализирующие концепт leit (горе), легко сочетаются с другими существительными этой же группы. При этом они выступают в комплексе, образуя при этом своего рода повтор, некоторую избыточность языковых средств данной группы. Существительные данной группы могут являться однородными членами предложения: si heten leit und ungemach(они имели страдание и горе) [9, 190]; dô sach man jâmer unde leit(видно было страдание и горе) [5, 11510]; bedenket unser zweier leit und unser angestlîche nôt(подумайте о горе и ужасной беде нас двоих) [5, 12105]; Tristan und Isôt... benâmen ouch ir leide unde ir triure ein ander vil (Тристан и Изольда сняли друг у друга много печали и горя) [5, 12360]; одно из существительных может выступать в функции генитивного определения: so erwarp dâ manges heldes tôt // den wîbn dâ heime jâmers nôt(тут многих героев постигла смерть, а многих жен дома горькое горе) [12, 500]; die sulen des jâmers swere in dirre pîne tragen (они должны были нести горькую боль в своей беде) [9, 445]; или предложного дополнения: sîn klage mit jâmer wart bekant // unz an die ûzern Indiâ (его горькие жалобы были слышны вплоть до Индии) [12, 250]; gefurrierten kumber mit arbeit // er muose unverzagetlîche erkennen... (он должен был неминуемо познать ужасное горе со страданием) [13, 138].

Лексический плеоназм номинантов эмоций становится очевидным и при исследовании прилагательных, употребляющихся в атрибутивной функции. Так, прилагательные, обозначающие горе, часто сопровождают существительных-репрезентантов этой же эмоции: clagende herzenôt [7, 270]; grimmiu nôt [7, 280]; klagelîchiu leit [11, B.1, 5]; kumberlîcher pîn [11, B.1, 20]; kumberlîche nôt [13, 58]; marterlîche pîn [8, 6280]; quelehafte nôt [13, 116]; jâmerlîche riuwe [7, 245]; grimmez leit [6, 1030].

Прилагательным в предикативной функции также свойственно употребление в комплексе, при этом создается некий повтор синонимических средств, усиливающий описание: Isôt diu gieng im an der hant // trûric unde sêre unvrô(Изольда шла с ним рука об руку печальная и очень несчастная) [5, 11525]; von dirre rede wurden dô // trûric und unvrô beide muoter unde vater (от таких речей оба — и мать, и отец — стали печальными и несчастными) [6, 565]; sus gesâzen si beide riuwic und unvrô (так и сидели они вместе печальные и несчатные) [6, 885].

Таким образом, лексический плеоназм в средневерхнемецкий период получает широкое распространение и применяется с целью экспрессивизации речи, к которой стремится литература данного периода.

Тенденция к гиперболизации становится очевидной при рассмотрении описаний внешних проявлений чувств и эмоций. Так, к проявлениям наиболее тяжелой степени горя относятся такие необычные реакции организма как кровотечение изо рта и глаз: do wart des sunderes clage vil michel unde groz. // daz blut im von den ougen schoz(тут страдание грешника стало таким большим и огромным, что кровь брызнула ему из глаз) [9, 1020]; Von disem leiden maere... // daz bluot ir ûz dem munde dôz(от этой горькой вести…кровь полилась у него изо рта) [7, 485]. Такие крайние способы выражения горя, отмеченные в текстах, по всей видимости, объясняются стремлением средневековых авторов оказать наиболее сильное влияние на своих читателей (слушателей).

Для усиления описания и передачи наиболее сильной степени горя служит еще одна деталь — в изображении средневекового поэта слезы представляются как вода, смешанная с кровью: mîn fröude in leide ersticket, // mîn liehtiu wünne erlischet // mit bluote wirt gemischet daz wazzer, daz ich weine (моя радость задыхается в горе, мое светлое блаженство гаснет, с кровью смешана вода, которой я плачу) [8, 7340].

Жесты, служащие для отображения проявлений эмоций, зачастую оказываются беспорядочными, хаотичными, порой неконтролируемыми, отражающими душевное смятение человека, переживающего эмоцию. Среди них встречаются такие экспрессивные, как вырывание волос и удары в грудь: er hete sich gevangen // vil schiere bî dem hâre: // dar ûz begunde er zwâre // brechen manegen rîchen loc...sô rehte marterliche pîn der hôchgelobte erscheinte... (он схватил себя за волосы и начал вырывать из них многие пышные локоны…такую мучительную боль он переживал) [8, 6275]; so weinder unde rouftesich, // an sîn hâr kêrt er gerich (так он плакал и рвал на себе волосы) [11, B.3, 10]; si brach ir zuht und ir site. // si hete leides genuoc: // zuo den brüsten si sich sluoc, // si zarte und roufte sich // ir gebaerde wart sô jaemerlîch // daz si niemen hete gesehen, // im enwaere ze weinenne geschehen (она забыла о воспитании и достойном поведении, у нее было достаточно горя, она била себя в грудь, она царапала себя и рвала на себе волосы, ее жесты были такими жалобными, что никто из увидевших ее, не смог бы удержаться от слез) [6, 1285].

Горе представляется как эмоция, оказывающее на человека настолько мощное влияние, что переживание подобного состояния, по мнению средневековых поэтов, вполне может закончиться для человека смертью: ez was... diu endelôse herzenôt, // von der si beide lâgen tôt(это была бесконечная сердечная мука, от которой они оба лежали мертвыми) [5, 11675]; dô viel diu frouwe... ûf die erde, // aldâ si jâmer sneit // sô daz se ein sterben niht vermeit(и тут дама упала на землю, и ее поразило такое горе, что она не избежала смерти) [11, B.3, 20]; er ist von sender herzenôt // nâch dîner süezen minne tôt(он умер от сердечной муки и тоски из-за сладкой любви к тебе) [7, 470].

Таким образом, можно утверждать, что тенденция к гиперболизации является одной из основных характеристик немецкого куртуазного романа. В отношении эмоциональной лексики это прослеживается как на уровне словообразования (префиксация, словосложение), так и на уровне предложения (прилагательные и наречия-интенсификаторы, лексический плеоназм номинантов эмоций). Тенденцией к гиперболизации отмечены также описания внешних проявлений эмоций. Рассматривая возможные причины существования данной тенденции, необходимо отметить тот факт, что данный временной период, по сути дела, является периодом зарождения художественной литературы на немецком языке. Немецкие авторы и переводчики французских рыцарских романов не обладают еще всем спектром выразительных средств, свойственных современному языку, им зачастую приходится оперировать имеющимися клише. Кроме того, нельзя не отметить, что рыцарские романы 13 века нередко предъявлялись в устном исполнении, так что в задачи рассказчика входило стремление вызвать наиболее интенсивную эмоциональную реакцию слушателей. В свою очередь, в средневековых новеллах и романах религиозного содержания, гиперболизированное описание эмоций и чувств было связано со стремлением поразить потенциальных грешников описанием страданий и мук, проистекающих от несоблюдения законов божьих, и склонить их к послушанию.

Литература:

1. Гвоздецкая Н. Ю. Субъективный и объективный компоненты в древнеанглийских наименованиях горя // Диахроническая контрастивность германских языков. — Тверь: ТГУ, 1991. — С. 50–59.
2. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. — М.: Искусство, 1972. — 318 с.
3. Мелетинский Е. М. Средневековый роман. — М: Наука, 1983. — 304с.
4. Matthias Lexers mittelhochdeutsches Taschenwörterbuch. — Leipzig: S. Hirzel Verlag, 1962.
5. Gottfried von Straßburg. Tristan.// http: // www. fh- augsburg. de/ ~ harsch/germanica/Ch.../got_tr00.htm
6. Hartmann von Aue. Der arme Heinrich. Zehnte Auflage. — Halle (Saale): VEB Max Niemeyer Verlag, 1953

7. Konrad von Würzburg. Herzmaere // http: // www. fh- augsburg. de / ~ harsch / germanica /C.../kon_herz.htm

8. Partonopier und Meliur // http: // www. ubka. uni — karlsruhe. de / vvv / 2001 / geist-soz /3/Texte/Roman/Partonopier/fr_part.htm — [PuM].

9. Von sente Brandan // http: // sunsite. berkeley. edu / ~ khasting / brendan / brendan_gmh.htm
10. Wernher der Gartenaere. Meier Helmbrecht // http: // www. fh- augsburg. de / ~ harsch / germanica / Chronologie / 13Jh / Helmbrecht / hel_meir.html
11. Wolfram von Eschenbach. Parzival // http: // www. fh- augsburg. de / ~ harsch / germanica/C.../wol_pa00.htm
12. Wolfram von Eschenbach. Willehalm // http: // www. fh- augsburg. de / ~ harsch/ germanica/C.../wol_wi00.htm
13. Wolfram von Eschenbach. Titurel // http: // www. fh- augsburg. de / ~ harsch / germanica / Ch... / wol_ti00. htm