Художественные концепты как смысловой фокус сказочного мира Новалиса

В процессе изучения вопроса эволюции термина «концепт», анализируя взгляды на природу данного термина исследователей различных лингвистических направлений, приходим к мысли о наличии различных точек зрения как на определение самого термина, так и на расхожесть мнений в его типологии и методах исследования.

На сегодняшний день существует многообразие конкретных методических приемов изучения концептов, что свидетельствует о неоднородности самого явления. В связи с тем, что концепт вбирает в себя большое количество смыслов и смысловых оттенков, при его реконструкции важно комбинирование данных всех уровней его представленности в языке. Поэтому применение комплексной методики признается наиболее целесообразным многими исследователями (Алферова 2005; Карасик 1996; Крючкова 2005; Попова, Стернин 2001 и др.).

Выбор методики или методов исследования концепта зависит, как считают исследователи, от нескольких факторов: во-первых, от подхода, в рамках которого осуществляется изучение концепта (психологический, логический, философский, лигвокультурологический, лингвокогнитивный, интегративный), во-вторых, от структурного и содержательного типа концепта, в-третьих, от языкового материала, который принимается во внимание исследователем как основа языковой объективации концепта, в-четвертых, от того, исследуется ли концепт только в пределах языковой картины мира одного этноса или в сопоставительном аспекте, когда к изучению привлекаются языковые картины мира двух или трех этносов.

В.А. Маслова считает, что «использование тех или иных методов, а также методик, приемов и способов исследования в каждом конкретном случае зависит не только от сложности концепта, но и от целей и задач, которые ставит перед собой исследователь, а также от характера лингвистических источников, являющихся материалом для рассмотрения (печатные СМИ, электронные, классическая литература, паремиологический фонд)» [3, с. 45].

В рамках нашего научного исследования мы уделяем более пристальное внимание изучению художественных концептов, «существующих в пространстве текста и представляющих собой сложное, многогранное и многоуровневое структурно-семантическое образование» [6, с. 58-60]. Художественные концепты, как отмечает С.А. Аскольдов, тяготеют к образу, но образ в данном случае лишь намек, ключ к раскрытию по части целого. Изучение языковой репрезентации художественного концепта является важным и необходимым для осознания идейного смысла художественного текста и для понимания менталитета данной литературной личности, ее творческой манеры [1, с. 70].

Материалом нашего исследования как вариантом художественного текста послужила авторская сказка. «Художественный мир авторской сказки, - как отмечает Л. В. Овчинникова, - сложен для описания и  изучения, для различных классификаций, но доступен и открыт для восприятия» [4, с. 70]. Для постижения смысла (концепта) в авторской сказке необходимы его «кристаллизация» (Гумбольдт), то есть «формирование слова с однозначно очерченным смыслом» [5]. Возникновение смысла слова в тексте, представляющий собой процесс кристаллизации был подробно исследован И.П. Черкасовой в её работах (Черкасова 1997, 2005). Изучение процесса кристаллизации позволяет не только определить базовые смыслы, но и проследить процесс их взаимодействия, а иногда и вытеснение одних смыслов другими» [6, с. 82]. Отметим также, что для понимания текста литературной сказки необходимо столкновение с герменевтикой, одним из методов которой является метод интерпретации. То, что, как называет Г. Гадамер, «никогда не достигнет окончательного посредничества между человеком и миром, и поэтому единственно подлинная непосредственность и данность – это то, что мы понимаем нечто как нечто» [2]. Интерпретация имеет место там, где наличествует многообразие смыслов.

Для более глубокого проникновения в художественный (сказочный) мир Новалиса и постижения авторской концептосферы нами была детально проанализирована сказка-сон отца Генриха о Голубом цветке, вошедшей в первую главу романа «Генрих фон Офтердинген» („Heinrich von Ofterdingen“). Для обнаружения наиболее значимых для Новалиса категорий, получивших свое отражение в сказке, мы провели количественный анализ имен существительных и личных местоимений, заменяющих их, осуществили анализ частотных слов и выделенных синонимических рядов, составили словарь-конкорданс и проанализировали процессы кристаллизации смыслов выделенных ключевых слов. Результаты наших научных исследований в данной статье представлены частично.

Сон, описанный в романе, венчает первую главу. Сон отца о голубом цветке предвосхищает сон сына. Однако в романе мы сперва узнаем о сне сына, и лишь позже отец вспоминает, что ему снился подобный сон. Данный факт можно рассматривать как иллюстрацию процесса взаимопроникновения.

Анализ сна представим по установленному плану, где первым этапом служит построение частотного словаря. В результате количественного анализа мы выделили имена существительные и личные местоимения, замещающие их, с наибольшей частотностью (5 и более): ich (57), Berg (6), Blume (5), Mutter (5), Greis (5).

Далее рассмотрим процессы кристаллизации смыслов выделенных частотных слов, представляющих собой, на наш взгляд, базовые концепты Новалиса.

Кристаллизация смысла концепта, базирующегося на ключевом слове ich.

Во сне герой попадает в родной город, в свою стихию, которая ведет его в новую жизнь, открывает ему свои неизведанные дали: «...ich sei in meiner Vaterstadt und wanderte aus dem Tore.», «…doch wusste ich nicht wohin, und was ich verrichten solle.»

Новалис упоминает известные своими лесами и лугами северные горы Гарц и передает возникшее в герое ощущение расцвета новой эпохи, нового времени для него, нового жизненного этапа, полного опасностей и испытаний: «Ich ging nach dem Harze mit überaus schnellen Schritten, und wohl war mir, als sei es zur Hochzeit.», «Ich hielt mich nicht auf dem Wege, sondern immer feldein durch Tal und Wald…»

Герой достиг вершины горы, что символизирует собой его переход на новый уровень, внутреннее ощущение гармонии и единства духовного и материального начал: «…und bald kam ich an einen hohen Berg.»

Лестница, ведущая в глубь горы, олицетворяет собой доступ героя к реальности, абсолюту, переход от нереального к реальному, от тьмы к свету, от смерти к бессмертию: «Bald gewahrte ich eine Stiege, die in den Berg hinein ging, und ich machte mich hinunter.»

Höhle в тексте представляется божественным, священным местом, куда стремился попасть герой. Но для этого ему необходимо было пройти сквозь время и смерть: «Nach langer Zeit kam ich in eine große Höhle, da saß ein Greis…»

Неопределенность и неуверенность сменялись светом и озарением, нисшедших к герою и знаменующих собой скорую встречу с абсолютной реальностью: «Nach einer Weile sah ich von weitem eine Dämmerung, als wollte das Tageslicht einbrechen.»

Поляна, на которой оказался герой, представляется нам открытостью и откровением Ich, его обновление и преображение, состояние, которого он не испытывал ранее: «Ich eilte darauf zu, und befand mich bald auf einem grünen Plane; aber es schien mir alles ganz anders, als in Thüringen.»

Ich упоен чистотой и красотой окружающего его мира и наполняющего его изнутри. Среди всей этой красоты и великолепия герой испытывает неповторимое и необъяснимое чувство (gefiel mir Eine ganz besonders), придавшее ему мужества и решительности (zu Mute war). Ich живет мечтой обрести совершенство и достичь наивысшей духовной ценности (unter den herrlichsten Gestalten und Menschen).

В одно мгновение к герою вернулось все былое, обыденное, погруженное в темноту и ограниченность. Пред ним вновь возник привычный мир материальных вещей, в котором он пребывал, и который встретил его приветливо и стыдливо: «Darauf ward alles wieder dunkel und eng und gewöhnlich; ich sah deine Mutter mit freundlichem, verschämten Blick vor mir…»

Однако еще не раз он с сожалением и тоской вспоминал об овладевшем им некогда чувстве, о мире вне времени и о старце как символе возрождения после неминуемой смерти: «Dann erinnere ich mir nur, dass wieder jene Blume und der Berg und der Greis vorkamen…»

В результате интерпретации мы обнаруживаем следующие смыслы ключевого слова ich:

1. Человек постигает все внутри себя, это обязывает его познать с начала и до конца самого себя.

2. Познание достигается путем духовного самосовершенствования.

3. Соединение в человеке духовного и материального начал создает внутреннюю гармонию и единство.

4. Человек стремится познать все тайны бытия, ведущие его к свету, абсолютной реальности и бессмертию.

5. Ощущение света и тепла придают человеку духовных сил и веры в постижении истины.

6. Достичь совершенства человек способен, лишь познав истинную любовь.

7. Внутренняя гармония придает человеку уверенности в себе и правильности своих поступков.

8. Человек есть часть материального мира, который, в свою очередь, является частью человека.

Представим процесс кристаллизации смысла базового концепта Berg.

Berg (гора) представляется в тексте Новалиса как центр, место встречи неба и земли, человека и божества, которое создает гармонию как условие для достижения Абсолюта, истинной реальности: «…und bald kam ich an einen hohen Berg.»

Автор противопоставляет Berg - kein Berg, что позволяет говорить о том, что существует реальность (как единственная в своем роде) и нереальность, вечность и время. Лишь преисполненный веры человек способен ощутить и увидеть мир вне материальности, мир абсолютный, вечный: «…dass kein Berg in der Nähe umher mir die Aussicht wehrte.»

Истинная реальность, свет противостоит нереальности и тьме, в которой существует материальный мир: «Gegenüber lag der Harz mit seinen dunklen Bergen…»

Stiege символизирует собой непрерывную связь человека с Богом, человеческую устремленность к Небесам и прохождение сквозь опасности и испытания: «eine Stiege, die in den Berg hinein ging…»

Жизнь представляет собой постоянные взлеты и падения. Оступившись, человек сбивается с пути и вновь ищет истинный путь к просветлению: «Ich war wieder oben auf dem Berge.»

Таким образом, мы выделяем следующие смыслы слова Berg:

1. Познание себя и Бога в себе ведет человека к вершине рая и способствует переходу на новый уровень бытия.

2. Мир духовный противостоит миру материальному, но в единстве они создают гармонию.

3. Постижение истинной реальности возможно вне материального.

4. Путь к Богу – путь исканий и испытаний.

5. Человек обретает просветление верой в Бога.

Рассмотрим процесс «распредмечивания» смысла концепта, базирующегося на частотном слове Blume.

Blume предстает во сне среди прочих Blumen как нечто особенное, перед которым преклонялись все остальные. На наш взгляд, речь идет об истинной, абсолютной, чистой и непорочной любви, символом которой выступает Blume: «…unter allen Blumen gefiel mir Eine ganz besonders, und es kam mir vor, als neigten sich die Andern gegen sie.»

Новалис ведет речь о Голубом цветке как символе непорочности, верности, истины, мудрости и постоянства. Его обладателю уготовлен путь в высшие миры, путь к совершенству, Абсолюту, где правит абсолютная любовь: «…dann gib nur acht, auf ein blaues Blümchen, was du hier oben finden wirst, brich es ab, und überlass dich dann demütig der himmlischen Führung.»

Отметим следующее наполнение смыслом ключевого слова Blume:

1. Истинная любовь совершенна и абсолютна.

2. Истинная любовь живет внутри каждого человека. Главное – уметь ее распознать и познать.

3. Истинная любовь никогда не прекращается, она – вечна.

Кристаллизация смысла базового концепта Mutter.

Человек существует в материальном мире, полном соблазнов и искушений. Человек живет инстинктами и подчиняется своей интуиции, своему внутреннему «Я», но оно, в свою очередь, является ограничением видимого: «…ich sah deine Mutter mit freundlichem, verschämten Blick vor mir…» Однако Mutter как воплощение всего материального с помощью божественной силы способна к созданию гармонии путем слияния с духовным, образуя с ним единство: «…sie hielt ein glänzendes Kind in den Armen…»

В итоге мы выделяем следующие смыслы:

1. Человек тесно связан с миром материальным.

2. Лишь материальный мир ограничивает восприятие духовного мира.

3.Гармоничное соединение духовного и материального есть неразрывное единство земного и небесного.

Кристаллизация смысла базового концепта Greis.

В данных контекстах «…da saß ein Greis in einem langen Kleide vor einem eisernen Tische, und schaute unverwandt nach einem wunderschönen Mädchen… Sein Bart war durch den eisernen Tisch gewachsen und bedeckte seine Füße. Er sah ernst und freundlich aus…» автор описывает внешность старца, который во сне являет собой смерть перед возрождением, дающим стойкость, силу и прочность. Взгляд старца устремлен на великолепную юную деву, олицетворяющую собой изменчивость и непостоянство земного мира. Его борода символизирует силу и мужество над покорностью и смирением. Другими словами, Новалис говорит о преодолении человеком времени и хаоса и путем смерти переход его в высший духовный мир, где царствует вечность и порядок.

В результате мы обнаруживаем следующие смыслы:

1. Стойкость и сила духа помогают преодолеть земные преграды.

2. Смерть суть путь к возрождению.

3. Покорность и смирение наделяют человека божественным духом и устремляют в вечность.

В результате «распредмечивания» смыслов важных для Новалиса категорий мы установили взаимоотношения между словами. Наиболее очевидно противопоставление автором мира духовного и материального, любви абсолютной и земной, вечности и времени. Вследствие этого авторская концептосфера представляется нам в виде вертикальной структуры, основные части которой расположены противоположно друг другу, представляя собой вечную борьбу противодействующих сил. Полюс «+» (истинная любовь в мире абсолютном) противостоит полюсу «-» (миру, ограниченному временем и смертью). Пограничную зону представляет Ich (человек, живущий в мире материальном, но стремящийся к постижению абсолютной любви в мире вечности). Таким образом, система наиболее важных для Новалиса концептов, в нашем представлении, выглядит следующим образом (см. схему 1): Человек (ich) живет в материальном мире (Mutter), выходом из которого является лишь смерть (Greis). Но у человека (ich) есть иной путь, путь, ведущий к Абсолюту (Berg), где царят гармония и единство, устремляющие его к истинной любви (Blume).

Схема1. Система базовых концептов Новалиса.

Таким образом, в нашем представлении предстает круг основных для Новалиса концептов в сказке, определяющих авторское мировоззрение. Мы отмечаем, что сказка реализует в рамках различных «привычных и непривычных» (Черкасова 2007) образов неповторимые индивидуально-авторские смыслы и концепты и открывает нам иной мир, мир новых впечатлений и ощущений.

Литература:

1. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. – Москва, 1997. – С.267–279.

2. Гадамер Г. Язык и понимание // Гадамер Г. Актуальность прекрасного. – М.: Искусство, 1991. – С. 43-60.

3. Избранная проза немецких романтиков. Т. 1. – М.: Художественная литература, 1979. – 379 с.

4. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика: Учебное пособие. – М.: ТетраСистемс, 2004. – 256 с.

5. Овчинникова Л. В. «Иные царства» и миры: к вопросу о художественном пространстве литературной сказки ХХ в. // Мировая словесность для детей и о детях.  Вып. 4. – М.: МПГУ, 1999. – С. 70.

6. Черкасова И.П. Лингвокультурный концепт «ангел» в пространстве художественного мышления: Монография. – Армавир: АГПУ, 2005. – 256 с.

7. Черкасова И.П. Художественный концепт как смысловой фокус поэтического мира // Герменевтика поэзии. – Армавир: АГПУ, 2007. – С. 58-88.