Категория энантиосемии как отражение философского закона единства и борьбы противоположностей



Каждому предмету и явлению материального мира присущи внутренние противоположности. Характер взаимодействия этих противоположностей сводится к тому, что они одновременно предполагают друг друга, находятся в определенной целостности и взаимодействии, но при этом ведут между собой борьбу и взаимно исключают друг друга. Например, в атоме существуют положительно и отрицательно заряженные частицы; в живой природе — процессы ассимиляции и диссимиляции, наследственность и изменчивость, возбуждение и торможение; в общественной жизни — эксплуатация и сотворчество, в языке — сосуществование двух противоположных значений в пределах семантики одного слова, или энантиосемия.

Гераклит объясняет превращение вещей в их собственную противоположность следующим образом: «Одно и то же в нас — живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое. Ведь это, изменившись, есть то, и обратно то, изменившись, есть это» [5, с. 231].

Таким образом, закон единства и борьбы противоположностей предполагает развитие всех объектов и явлений в мире, осуществляемое через конфронтацию взаимодействующих и исключающих друг друга противоположных свойств и сторон одного и того же объекта или явления.

Как мы уже упоминали, проявление данного принципа в языке обнаруживается благодаря явлению энантиосемии, которая служит одним из источников развития языка.

С точки зрения современной лингвистической науки, энантиосемия представляет собой крайне неоднозначное и противоречивое явление. Одни исследователи считают энантиосемию самостоятельной лексико-семантической категорией (В. Шерцль, Л. А. Булаховский), другие рассматривают ее как разновидность антонимии (Л. А. Новиков, М. В. Панов, Е. П. Ходакова, Л. Л. Касаткин, М. И. Фомина, Я. И. Гельблу, И. Пете), третьи — как разновидность омонимии (В. В. Виноградов, Н. М. Шанский, Ю. Г. Скиба), четвертые — как скрещение антонимии и омонимии, пятые — как явление многозначности (Ф. С. Бацевич, Ф. П. Филин, Л. Е. Бессонова).

Следует отметить, что энантиосемия представляет собой достаточно распространенное явление, наблюдающееся во многих языка, например, русском, украинском, английском, французском, немецком и др. [2, 4, 13].

Существует целый ряд определений энантиосемии, сформулированных разными исследователями. В рамках данной статьи мы предлагаем те из них, которые, на наш взгляд, в наибольшей степени раскрывают соотнесенность лингвистической категории энантиосемии и философского закона единства и борьбы противоположностей.

Согласно В. Шерцлю, «энантиосемия — это то явление, где одно и то же слово вмещает в себя два прямо противоположных друг другу значения» [10, c. 1]. Профессор также настаивает на том, что «слова, образованные в древнейшие эпохи, заключали в себе зародыши многочисленных противоположностей, которые тем больше и тем чаще стали всплывать наружу, чем больше синтетический строй мысли заменялся аналитическим и чем больше ощущалась потребность в образовании новых слов, соответствующих расширяющимся логическим категориям» [10, c.7].

По мнению В. Шерцля, энантиосемия имеет место в тех случаях, когда «два понятия, несмотря на составляемые ими противоположности, взаимно дополняют одно другое, означают явления, непосредственно следующие одно за другим или как бы неразлучно связанные друг с другом и вследствие этого часто выражаются через одно и то же слово» [10, c. 29]. Нельзя не отметить, что именно к этой мысли может быть сведена суть закона единства и борьбы противоположностей в языке.

Мнение В. Шерцля касаемо сущности энантиосемии поддерживает Л. Е. Бессонова, которая в своих работах говорит о том, что противоположность значений при энантиосемии не нарушает тождества слова, так как она предполагает одновременно полярность и соотносительность в структуре значения [4]. Энантиосемия, по мнению исследователя, представляет собой не случайное совпадение звуковых оболочек. Общие семантические компоненты энантиосемичных слов (семы) обеспечивают тождество слова в плане содержания, и они представлены единой материальной оболочкой слова — один план выражения [3]. Как бы продолжая эту мысль, Д. Н. Шмелев, рассматривая энантиосемию «как появление у одной языковой единицы противоположного значения (иногда вытесняющего первоначальное, иногда сосуществующее с ним» [12, с. 208], указывает на то, что «семантическое единство слова заключается в определенной связи этих самостоятельных значений друг с другом и их закрепленности за одним и тем же знаком» [11, c. 75].

Л. И. Климова ссылается на категорию энантиосемии как на «способность слов иметь противоположные значения» и использует для обозначения сути этого явления еще термин «внутренняя антонимия» [6, c. 20]. Исследователь рассматривает энантиосемию в качестве одного из закономерных явлений развития семантической структуры языка, которое является результатом процесса обогащения лексики данного языка [6].

Согласно В. В. Любкину, энантиосемия — это «способность слова обладать противопоставленными денотатами в плане речи при сохранении одного и того же сигнификата в плане языка» [7, с. 47–48]. Так, к энантиосемии следует относить слова, которые имеют такую пару словарных значений, каждое из которых в каком-то смысле противопоставленно друг другу, в частности, глаголы, обозначающие разнонаправленные действия; слова, обозначающие противоположные признаки [7].

В словаре лингвистических терминов О. С. Ахмановой энантиосемия трактуется двояко: 1. как «троп, состоящий в употреблении слова в противоположном смысле» (в сочетании с особым интонационным контуром); в этом значении термин «энантиосемия» приравнивается к антифразису [1, с. 49]; 2. как «поляризация значений, способность слова (морфемы и т. п.) выражать антонимичные значения» [1, с. 527].

По мнению, Н. К. Салиховой, основной причиной появления энантиосемии в языке являются изменения, происходящие в функционирующем слове под влиянием его вербального окружения, и закрепляющиеся в языке в результате многократного употребления в процессе его исторического развития. Многовековое употребление слова в определенных контекстах закрепляет контрадикторность в его смысловом диапазоне, что и находит свое отражение в лексико-графических источниках [9].

В исследованиях В. Ю. Меликян говорится о том, что наличие противоположных значений внутри одной языковой единицы обусловлено системностью и универсальностью языка. Исследователь выделяет следующие отличительные характеристики явления энантиосемии: при энантиосемии речь идет об одной языковой единице (слове, морфеме, фразеологической единице, предложении и т. д.); языковая единица имеет несколько значений, что свидетельствует о связи энантиосемии с многозначностью; значения в составе одной языковой единицы связаны как противоположные [8].

Энантиосемичная лексика в целом появляется на базе слов, семантическая структура которых содержит семы положительной или отрицательной оценки и актуализация которых в определенных контекстных условиях меняет смысловое или стилистическое содержание языковой единицы. Так, слово с положительной оценочностью может приобрести противоположную направленность, то есть появляется своеобразная поляризация значений, контрадикторность в эмоционально-оценочном аспекте [9, c. 87].

Итак, противоположность, как один из типов отношений между вещами, процессами и явлениями действительности, свойственна мировоззрению и бытию человека в целом. Представленный обзор определений категории энантиосемии и некоторых отдельных ее свойств делает очевидным тот факт, что энантиосемия есть сосуществование противоположных, контрастных сем в структуре значения одной и той же речевой единицы. С одной стороны, данную категорию можно рассматривать как явление, затрудняющее естественную коммуникацию, но с другой — как явление, непосредственно отражающее философскую суть любого предмета или явления — единство и борьбу противоположностей, а также как явление, отражающее диалектичный характер познавательного процесса, осуществляемого в языковой форме.

Литература:

1. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова. — М: Советская энциклопедия, 1966.
2. Бацевич, Ф. С. Технология энантиосемичных значений глаголов в со-временном русском языке/ Ф. С. Бацевич // Исследования по семантике. — Уфа, 1986. — Вып. 12 — С. 33–40.
3. Бессонова, Л. Е. О некоторых условиях возникновения энантиосемии / Л. Е. Бессонова // Проблемы лексической и категориальной семантики. — Симферополь: СГУ, 1980. — Вып. 1. — С. 18–23.
4. Бессонова, Л. Е. Энантиосемия как особый тип в системе лексических противопоставлений / Л. Е. Бессонова // Проблемы лексической и категориальной семантики. — Симферополь: СГУ, 1982. — Вып. 2. — С. 27–31.
5. Волчек, Е. З. Философия: учеб.пособие с хрестоматийными извлечениями / Е. З. Волчек. — Мн.: «Интерпрессервис»; «Экоперспектива», 2003. — 544 с.
6. Климова, Л. И. О внутренней антонимии / Л. И. Климова // Вопросы теории и методики преподавания русского языка и литературы. — Архангельск: Вологодский гос. пед. ин-т, 1975. — Вып. 3. — С. 20–27.
7. Любкин, В. В. К вопросу об энантиосемии в современном английском языке / В. В. Любкин // Вопросы романо-германского языкознания. — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1977. — Вып. 5. — С. 40–49.
8. Меликян, В.Ю. «Внутренняя антонимия» и способы ее выражения в языке / В. Ю. Меликян // Русский язык в школе. — М.: Наш язык, 1998. — № 2. — С. 82–88.
9. Салихова, Н. К. Энантиосемия в языке и речи / Н. К. Салихова // Исследование языковых единиц в функциональном аспекте — Ташкент: ТашГУ, 1989. — С. 85–91.
10. Шерцль, В. О словахъ съ противоположными значеніями (или о такъ называемой энантіосеміи) / В. Шерцль // Филологические записки. — Воронеж: Типо-литография Губернского правления, 1883. — Вып. 5/6. — С. 1–39.
11. Шмелев, Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики / Н.Д Шмелев — М., Наука, 1973. — 280 с.
12. Шмелев, Д. Н. Современный русский язык. Лексика / Д. Н. Шмелев. — М.: Просвещение, 1977. — 335 с.
13. Яцковская, Г. В. Энантиосемия в современном немецком языке.: дис....канд. филол. наук: 10.02.01/ Г. В. Яцковская. — М., 1976. — 185с.