Субординативная триглоссия как феномен, характеризующий современное языковое образование в многонациональных регионах Российской Федерации



В начале 21 века значительно увеличился интерес к проблемам двуязычия и триязычия, что вполне естественно в свете современной политико-экономической ситуации в мире. И если проблемам двуязычия посвящено достаточно много работ, как отечественных, так и зарубежных авторов, то проблема триглоссии остаётся малоисследованной.

Вопрос об определении понятия «триглоссия» представляет собой одну из актуальных проблем современной методики преподавания языков. Известно, что содержанием категории двуязычия является соотношение двух языковых кодов — кода родного языка и кода неродного языка. Считается, что триглоссия и двуязычие — это самые распространённые типы многоязычия и, следовательно, результаты исследования билингвизма должны учитываться при изучении вопросов триглоссии.

Триязычие, как особый тип многоязычия, представляет собой сложный рече-языковой феномен. Рассмотрение явления, при котором контактируют три языка, выявило отсутствие однозначной трактовки для определения владения обучающимися тремя языками. Исследователи отдают предпочтение терминам «триглоссия» и «трилингвизм», которые рассматриваются ими как синонимы. Под «трилингвизмом» (имеется ввиду индивидуальный трилингвизм) понимается сложное явление, представляющее «собой сосуществование трех языков в речемыслительной сфере индивида, который использует эти языки в различных коммуникативных ситуациях в зависимости от цели общения, места реализации акта коммуникации и т. д.». Трилингвизм характеризуется, как уверенное владение родным языком, далекое от совершенства, но достаточное на коммуникативном уровне владение вторым языком, и несовершенное владение иностранным языком. Третий изучаемый язык «становится компонентом трилингвизма не с момента начала его изучения, а с момента достижения учащимися известного уровня владения» третьим языком.

Вслед за Н. В. Барышниковым мы будем считать искусственным трилингвом «того человека, который кроме своего родного языка не в сравнимой степени, но компетентен в двух языках, способен при необходимости на коммуникативно достаточном уровне пользоваться тем или иным из них последовательно или попеременно». (Барышников, 2003: 8)

Билингвизм и триглоссия являются первичными формами многоязычия или полиллингвизма. Однако многоязычие и триглоссия не одно и то же. Многоязычие определяется как «способность индивида пользоваться освоенными четырьмя и более языками для профессиональных целей». (Барышников, 2010:87) И, тем не менее, некоторые исследования рассматривают триглоссию и многоязычие как синонимы. Можно говорить о следующих разновидностях полилингвизма в современном обществе:

1. Индивидуальный полилингвизм– связан со склонностями отдельного индивида,
2. Групповой полилингвизм — отличает этногруппы в иноэтническом окружении,
3. Региональный полилингвизм — наблюдается в зонах активных этноконтактов,
4. Государственный полилингвизм — при наличии в государстве более одного государственного языка,
5. Межгосударственный полилингвизм — распространение языков межгосударственного общения.

Билингвология и полилингвология на сегодняшний день являются самостоятельными отраслями знания, поскольку они обладают своим объектом, предметом и аспектами исследования и занимаются изучением сущности двуязычия, триязычия и многоязычия, функционирования разных языков в их различных аспектах, разработкой типологии двуязычия и триглоссии. Различают несколько аспектов вышеназванных феноменов. Принято говорить о лингвистическом, социологическом, психологическом, социолингвистическом, психолингвистическом, лингвокультурологическом и педагогическом аспектах двуязычия и триглоссии.

В мононациональных обществах или на территориях, где абсолютное большинство составляют представители одной национальности, возникает доминирующее неконтактное двуязычие со вторым изучаемым языком; в полиэтническом же обществе, каким является республика Дагестан, доминирует национально-русский билингвизм или, по другим определениям, «титульно — русский билингвизм, который поддерживается присутствием миноритарно — мажоритарно этнического билингвизма». [Лазарев, Правикова, 2001: 56]. Развитию национально-русского и русско-национального билингвизма в республике способствовало параллельное функционирование национальных и русского языков. Причём в разные периоды общественные функции национальных языков и русского языка были различны: они то расширялись, то сужались, что зависело от различных факторов, прежде всего от роли того или иного языка в общественной жизни населения.

В данной работе предполагается рассмотреть формирование субординативной триглоссии в многоязычной общеобразовательной школе на основе национально-русского и русско-национального билингвизма в ситуации, когда русский язык является для абсолютного большинства нерусских жителей Дагестана «родным языком». Триглоссия, как и билингвизм, имеет индивидуальный характер, а по природе своей она субординативна, поскольку учащиеся владеют тремя языковыми системами в различной мере. Такой тип триязычия можно определить как искусственный субординативный смешанный национально-русско-английский трилингвизм, понимаемый синонимом триглоссии. Смешанному трилингвизму Н. В. Барышников противопоставляет «чистый трилингвизм», для которого характерно «изолированное, независимое сосуществование языков в сознании индивида». (Барышников, 2010:87)

Типы триглоссии выделены по аналогии с типологией билингвизма.

Анализ исследований, посвященных проблемам формирования билингвизма, триглоссии и многоязычия позволяет сделать вывод о том, что говорить о формировании подлинного многоязычия в рамках изучения языков в условиях средней школы не представляется возможным. К сожалению, востребованность иностранного языка в повседневной жизни очень ограничена и в основном сводится к его использованию на уроках иностранного языка. Отсутствие потребности использования третьего языка в условиях реальной жизни — вот основная трудность на пути формирования координированной триглоссии и многоязычия. Если мы говорим об обучении в условиях общеобразовательной школы, то надо отметить, что здесь формируется так называемое «ложное двуязычие» [Барышников, 2003:9], «искусственный билингвизм», при котором учащийся обязательно переосмысливает информацию на родном языке и только после этого транслирует её на иностранном, и, соответственно, «ложная триглоссия». Разницу между естественным и искусственным билингвизмом достаточно подробно проанализировал А. Е. Карлинский (Карлинский, 1990).

Изучение вопросов, связанных с сосуществованием двух и более языков в сознании одного индивида, вызвало необходимость освещения следующих проблем:

1. На каком этапе владения языками монолингвальный индивид становится билингвом и трилингвом;
2. от чего зависит формирование определённого типа билингвизма и триглоссии и конкретного индивида;
3. как соотносятся лексические системы двух языков в рамках билингвизма и трёх языков в рамках триглоссии;
4. как происходит переключение с одного языкового кода на другой;
5. схожи ли процессы освоения родного и неродного языков или же они имеют принципиальные различия;
6. можно ли извлечь преимущества из имеющегося лингвистического опыта учащихся при обучении иностранным языкам учащихся — билингвов?

Литература:

1. Барышников Н. В. Профессиональная межкультурная коммуникация [Текст]: Монография. Н. В. Барышников. — Пятигорск: ПГЛУ, 2010. — 264 с.
2. Барышников Н. В. Дидактический трилингвизм. [Текст] // Н. В. Барышников. Теоретическая и экспериментальная лингводидактика (сборник статей). Пятигорск, 2003.-с.6–15
3. Залевская А. А. Проблематика двуязычия в зарубежных публикациях последних лет: обзор. [Текст] /А. А. Залевская / / Вопросы психолингвистики, № 7, 2008, С.114–118.
4. Карлинский А. Е. Основы теории взаимодействия языков. [Текст] А. Е. Карлинский, Алма — Ата: «Гылым», 1990, 181с.
5. Лазарев В. В., Правикова Л. В. Проблематика билингвизма и полилингвизма на Северном Кавказе [Текст] /В. В. Лазарев, Л. В. Правикова / / Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Пятигорск: изд-во ПГЛУ, 2001. — С.56.