Влияние социальных медиа на сферу образования

Cоциальные медиа сегодня представляют безграничный поток информации и открывают новые возможности, которые ограничиваются только собственным желанием, для образования в рамках любой специализации.

Поменялся быт человека, потребляющего информацию. Мечты Умберто Эко осуществились – теперь необязательно держать на полках многотомные энциклопедии, более того, их не нужно хранить даже на дисках или в памяти компьютера – все доступно в Интернете. Дети пытаются пальцами раздвинуть, увеличить картинки и страницы в бумажных книгах так, как они привыкли это делать на планшетниках родителей. Бумажная книга становится скорее объектом престижного потребления, показательного поведения, предметом коллекционирования. По данным немецких книготорговцев, лишь 30 процентов книг люди покупают действительно для чтения, а 70 процентов приобретают для того, чтобы подарить, положить на прикроватный или журнальный столик или поставить на полку [1, C.31]. Книги начинают выполнять функцию физической интерпретации (впрочем, точно также, как и статусные журналы Vogue, GQ, Сноб) – они покупаются для того, чтобы быть показанными и пролистанными.

Все газеты, журналы и ТВ - и радиопрограммы предлагают нам уже определенно сформированный набор статей и мнений, который мы не можем изменить, а можем лишь пролистать неинтересную для нас информацию. Социальные медиа кардинально меняют эту картину – теперь новостная лента в Фейсбуке или Живом Журнале является настоящим СМИ, при этом полностью отражающим наши интересы. В нашей новостной ленте может быть представлена вся палитра политических мнений – от революционеров до кремлевских блогеров – чего не может сделать никакое СМИ. Более того, наши друзья в социальных медиа составляют подборку новостей со ссылками на интересные статьи и блоги. По оценке Арианны Хаффингтон, основателя The Huffington Post, сегодня на YouTube всего лишь за два месяца загружается больше видео, чем ABC, CBS и NBC в совокупности сняли с 1948 года, а за один день количество просмотров роликов составляет порядка 2 млрд раз [2].

Согласно результатам исследования Британского национального фонда [3], в котором приняло участие 3 тысячи детей в возрасте от 9 до 16, оказалось, что социальные медиа положительно влияют на грамотность детей: участие в дискуссиях на форумах, общение в социальных сетях, ведение блогов стимулируют их развитие. Дети, которые вели более активную жизнь в социальных медиа, показывали намного больший уровень грамотности и скорости чтения, чем их сверстники в конце девяностых.

Компания Apple в начале этого года предложила создать приложение iBook Author, которое будет предназначено для создания цифровых интерактивных учебников, в основе которых будет лежать игра как способ обучения. Электронные учебники, прежде всего, смогут сократить проблемный разрыв между теоретическими знаниями и применением их на практике. Кроме того, в такие учебники можно будет внедрить элементы игры, которые зададут дух соревновательности, что может привести к отличным результатам. Благодаря геймификации процесс получения знаний станет видимым – а для того, чтобы быть мотивированным, важно видеть собственный прогресс. Предполагается, что учебник будет стоить около 15 долларов.

Интересна инициатива бывшего студента-историка Оксфордского университета, который создал аккаунт в Твиттере 31 августа 2011 года, который освещает события Второй Мировой войны так, как будто они происходят в реальном времени. Альвин Коллинсон (так зовут создателя) считает необходимым придать своим твитам срочность сообщений и по возможности избегать научного тона, которым повествуют все учебники. «Я не хочу ожидать результатов событий, мне нужно, чтобы люди, читающие твит, чувствовали себя как люди того времени», говорит Альвин. «Я думаю, что невозможно сочувствовать погибшим, когда вы просто слышите цифры. Но если вы прочтете свидетельства 12-ти летней девочки, старшую сестру которой у нее на глазах расстреляли из самолета ровно 72 года назад, это даст вам больше понимания об ужасах войны. Я хотел выдвинуть на первый план, в максимально возможной степени, человеческие страдания на войне» [4]. По словам создателя, множество учителей из разных уголков мира уже связались с ним, что рассказать о том, что рекомендовали мой твиттер своим ученикам – ведь большинству подростков кажется, что Вторая Мировая война была миллион лет назад. И Альвин надеется, что восприятие молодежи изменится благодаря твитам в реальном времени.

Многие западные и американские университеты используют социальные медиа для организации процесса обучения [5]. По данным исследователей Массачусетского университета [6], в США социальными медиа пользуются 98% университетов. Чаще всего страницы в социальных медиа и видео на YouTube создаются для того, чтобы заинтересовать абитуриентов, ответить на интересующие вопросы и собрать вместе выпускников. Также университеты просят студентов отмечаться в приложении Фейсбука Places, для того, чтобы эта информация появилась в новостной ленте пользователя – это является хорошей рекламой учебного заведения. В дополнение к социальным сетям многие университеты используют приложения YourCampus360 для создания виртуальных туров по кампусам на страницах в Фейсбуке. Некоторые университеты и школы для изучения иностранных языков используют скайп, поскольку одной из выгодных сторон данного метода является высокая мотивированность общением с друзьями из разных стран. Ученики Wiregrass High School из штата Флорида могут задавать своим учителям интересующие их вопросы посредством SMS, а также просматривать специально созданные преподавателями блоги для получения дополнительных знаний. Учащиеся даже могут фотографировать на мобильный телефон классную доску для того, чтобы сохранить информацию, которая может пригодиться в будущем и не терять лишнего времени на переписывание. Данный эксперимент подтверждает исследование Университета Мелбурна [7], согласно которому возможность свободно использовать социальные медиа лишь повышает продуктивность сотрудников больших компаний.

Обычно университеты осуществляют внутреннюю рассылку по электронной почте, а также вывешивают необходимые документы на специальных досках объявлений. Но некоторые университеты, например, Лестерский Университет в Великобритании начал использовать Твиттер для поддержки общения между студентами и преподавателями не только в рамках лекций. В качестве методических инструментов некоторым студентам выдали iPod touch, при помощи которых они должны писать твиты академического характера. Надо отметить, что со временем данное сообщество выросло и в беседе стали принимать участие не только студенты и преподаватели данного университета. Впоследствии руководство университета приняло решение приобщить к такому виду общения весь обучающий персонал, а сам университет присоединился к программе M.I.T., обучающей студентов навыкам технологического и кооперативного общения, которые являются необходимыми при проведении научных исследований и экспериментов.

По мнению Альстаира Крилмэна (профессора университета Linnaeus, Kalmar, известного блогера и спикера), «вначале социальные медиа повлияли на музыкальную индустрию, издательский бизнес, кино - и видео-продакшен, теперь пришло время образования» [8]. С ним солидарен медиа-гуру Клай Ширки. В своем последнем блог-посте [9]. он проводит параллели между Напстером и Удасити. Впервые цифровая дестабилизация настигла музыкальную индустрию с появлением Напстера (файлообменной сети, которая позволяла легко обмениваться музыкальными файлами), который вскоре был закрыт из-за многочисленных обвинений в нарушении авторских прав. Но, тем не менее, через некоторое время через некоторое время появились децентрализованные peer-to-peer сети и вскоре, музыкальные файлы стали легально и нелегально распространяться и продаваться по низким ценам через iTunes, LastFM и сейчас уже Spotify. Индустрия претерпела радикальные изменения и все еще не оправилась от шока.

На протяжении нескольких лет сфера образования также подвергалась дестабилизации. Вот только из некоторых способов обучения при помощи социальных медиа: OER (Open Educational Resources – Открытые образовательные ресурсы), Udacity – частная образовательная организация, предлагающая дистанционные курсы для всех желающих, возникшая на базе Стэнфордского университета; Coursera – стартап в сфере онлайн-образования на базе 33ведущих мировых университетов; edX – некоммерческая онлайн-образовательная организация на базе Массачусетского технологического университета и Гарвардского Университета и прочие. Особенно интересной, по мнению автора данной работы, является концепция «Перевернутой аудитории» [10], в которой ученики выполняют домашнее задание под руководством учителя, а теоретическую часть программы осваивают дома самостоятельно при помощи видеоуроков. Организатор данного проекта Брайан Беннет, описывая философию данного метода, отмечает: «Во-первых, ученики должны понимать, что они сами теперь во многом отвечают за свое обучение. Я больше не стою перед классом, указывая им, что они должны делать. Во многом они сами становятся ответственными за свое обучение. Дети могут выбирать, каким образом достичь поставленной задачи. И, следовательно, встраивание этого элемента выбора в систему обучения — один из главных моментов. Дома они смотрят видео, в которых объясняется тот или иной материал. А в классе на основе полученных знаний и навыков мы уже уделяем больше внимания другим вещам. Во-вторых, это отношение преподавателя к своим ученикам. Я уже не могу просто показать им видео и потом думать, что они все поняли и смогут применить свои знания сами. Я должен находиться в постоянном контакте с учениками. Фактически я работаю с ними один на один, они задают мне множество вопросов, и мы создаем такое дискуссионное поле. И зачастую эти обсуждения помогают и учителю заново осмыслить какие-то вещи»[11].

Но в этом году появление MOOC (Massive open online course – Массовый открытый онлайн курс) спровоцировало резкое отрицание и несогласие с новой системой онлайн-обучения. Множество профессоров из разных стран и разных специализаций высказалось, что онлайн-обучение никогда не заменит привычного традиционного обучения лицом-к-лицу. Кен Робинсон по этому поводу замечает: «Их проблема заключается в том, что они хотят вступить в будущее, все еще делая то, что делали в прошлом. И на своем пути они отвращают миллионы детей, которые не видят больше никакого смысла в том, чтобы учиться. Раньше у обучения была цель – если ты будешь хорошо учиться, то получишь диплом, а значит и хорошую работу. Но наши дети не верят этому и, между прочим, правильно делают. Конечно, с дипломом лучше, чем без него, но он не гарантирует больше ничего. И в особенности никаких гарантий не остается, если на пути к его получению, все то, что делало вас особенным, маргинализируется» [12]. По мнению Ванессы Камилльери [13] (профессор Университета Мальты, факультет образования), онлайн обучение гораздо эффективнее традиционного – опасность лекций заключается в том, что они создают иллюзию преподавания для преподавателей и иллюзию получения знаний для студентов. Традиционное образование по своей природе пассивно, онлайн-образование – активно. Студент сам заинтересован в получении знаний и на протяжении 24 часов в сутки может обмениваться информацией с преподавателем и задавать ему вопросы. Стефан Храстински, поддерживая Ванессу отмечает: «В современном мире необходимо использовать новые медиа для общения с аудиторией, потому что, если ты не будешь этого делать, аудитория просто уйдет. Да, она будет присутствовать в кабинете физически, но отсутствовать ментально. А средства, посредством которых общение будет происходить, уже выбирает сам преподаватель. При этом, совершенно необязательно разговаривать и общаться со всеми студентами вместе. Например, в KTH-social один студент задает вопрос, другой может ответить на него - это необязательно делать преподавателю, но у всех появляется чувство "взаимодействия" (interaction) -вот, что важно. Студент всегда знает, что он может задать вопрос или написать комментарий в любой момент - ему не приходится ждать определенного отреза времени. Студенты продолжают думать о предмете постоянно, а не только, когда они находятся в аудитории или готовятся дома к семинару. Но с другой стороны, в Швеции такой формат обучения зачастую ограничен именно дистанционным обучением. И многие преподаватели выступают против онлайн-обучения, поскольку они хотят видеть своих студентов лично. И мне кажется, что удачное комбинирование традиционного и онлайн-обучения может быть хорошим выходом из положения» [14].

Но важно отметить, что социальные медиа влияют на повседневность не только в положительном ключе. По мнению В.В. Савчука, петербургского философа, занимающегося проблемами медиафилософии, «трансформирующаяся повседневность под давлением потока информации осуществляет захват все новых сфер жизни, стирая различия между «высоким» и «низким», «авангардом» и «мейнстримом», «арт-хаусом» и «массовым», «внутренним» и «внешним», создает новую среду коммуникантов, которые обладают собственными стратегиями поведения и особым языком выражения» [15]. Как уже отмечалось выше –die Sprache spricht, язык – это не просто способ коммуникации, но и прежде всего – способ мышления. Когда в Интернете диалог происходит одновременно между тысячами людей, то это не может не влиять ни на само мышление, ни на язык. Известный отечественный лингвист Максим Кронгауз делает вывод, что в Интернете появляется способность «говорить и говорить письменно. До Интернета большая часть русскоговорящих была "немой" в письменном отношении. С одной стороны, человек, который впервые входит в Интернет, говорит: "О, ужас! Здесь же абсолютно безграмотно разговаривают". Очень низкий средний уровень грамотности, потому что такие массы никогда не были вовлечены в процесс письменного общения. Таким образом, средний уровень упал. Но уровень всего народа, если говорить о культуре речи, сильно вырос. Все учатся говорить письменно» [16]. Таким образом, возникает совершенно иная стилистика, грамматика и культура речи. «Массовые коммуникации создают унифицированное массовое общество, которое не переносит различий, оригинальности, тонкого вкуса. Их всех уравнивает потребность в сенсации, экстраординарном событии, при этом массмедиа или рынок общественного мнения допускает строго дозированные версии оригинальности» [15].

Люди теряют многие образовательные навыки, которые так важны при личном общении – умение «читать» настроение человека и его язык жестов, умение выждать правильную паузу, прежде чем начать говорить. Аргумент к авторитету в социальных медиа перестает работать, поскольку все находятся в одинаковых условиях: более того, Интернет уравнивает не только современников, но и тех, кто создавал культуру в прошлом. Имеет смысл обратиться к старому и известному, но очень показательному примеру, когда на одном из специализированных сайтов (на котором собираются профессионалы) некто Борис выложил несколько своих стихотворений, после чего последовал шквал неодобрительных отзывов по поводу его творений. А потом оказалось, что это был попросту розыгрыш или эксперимент, а стихи принадлежали Борису Пастернаку. Конечно, вбив несколько строчек в поисковик можно было легко обнаружить, что стихи принадлежат великому мэтру, но никому и в голову не пришло этого делать. И надо отметить, что это произошло в социальной группе, считающей себя профессионалами, знатоками поэзии. Культура становится максимально доступной, но вместе с тем ценность собственных знаний человека уменьшается. Память попросту становится рудиментом.

Интересны мысли В.В. Савчука о десакрализации книги: посредством новых медиа, книге возвращается статус рукописи. «Сегодня книга — твердая копия и лишь одна из возможных распечаток компьютерного оригинала, постоянно дополняемого и дописываемого. Тем самым разрушается устоявшаяся ценностная шкала: рукопись — предварительное состояние, книга — окончательное, рукопись можно править, книгу — нет. Рукопись, прошедшая редакторскую правку, цензуру, рецензирование, теряет способность к коррекции, переписыванию и дополнению, приобретая статус окончательного канонического текста. Его место занимает компьютерный текст. Именно он становится матричным, всегда актуальным к прочтению, сохраняя при этом свойства рукописи: податливость исправлениям и обратимость написанного; он делается похожим более на рукописный список, чем на тиражный (уже неизменяемый) экземпляр книги, возвращая результат творческих усилий в «дописьменную ситуацию», в ситуацию постоянно корректирующей текст устной традиции. Он дает качество ремесленности, характерное древнему способу самовоплощения»[15].

Социальные медиа изменяют смысл понятия медиаграмотности, наделяя его дополнительными коннотациями. Что значит сегодня быть медиаграмотным? В 2009 году, один пользователь Twitter решил провести эксперимент, пользуясь случаем дебатов о федеральном стимулирующем законопроекте в Конгрессе США, который должен был вернуть к жизни увядшую экономику страны. Он начал писать в Твиттере неверную информацию о законопроекте. Используя аккаунт @InTheStimulus, он распространял ложные данные, но привело это к невероятным результатам: пользователи настолько часто делали ретвиты его постов, что не только люди начали им верить, но и члены Конгресса начали повторять эти ложные сведения в своих обсуждениях. Возникает закономерный вопрос: неужели члены Конгресса безграмотны?

Группа исследователей из Университета Чарльстона под руководством профессора Бинг Пэна выяснила, что у большинства современных детей 13-14 лет, несмотря на принадлежность к «цифровому поколению», полностью отсутствует умение адекватно оценивать найденную информацию. Дав задание 102 ученикам 9го класса найти некоторую информацию в Google и переставим местами результаты поиска (умышленно заменив первые страницы поисковой машины на последние), исследователи увидели, что подростки безгранично доверяют Google.

Николь Пинкард, основатель Чикагской Сети Цифровой Молодежи в своем интервью на канале PBS в феврале 2011 года отметила, что именно технология определяет грамотность. До появления печатного станка умение читать уже означало быть грамотным. На ее взгляд, сегодняшние школьники в будущем будут считаться безграмотными, если они не смогут понимать и интерпретировать социальные медиа. А переход на более высокую степень грамотности - это умение критически осмысливать информацию новых медиа – отличать правду от вымысла, новости от мнений и достоверные источники от ненадежных. Надо отметить, что практически ничего в концепте медиаграмотности не изменилось. Но появление возможности самому быть автором привнесло в него императивный характер. Кроме того, большую часть информации люди теперь получают не от журналистов, как раньше, а из социальных медиа. На каждую верную запись в социальных медиа приходится слух о смерти какого-нибудь известного человека или неправильно процитированные слова. Журналисты умеют проверять надежность источников, ведь медиаграмотность – это необходимое качество для этой профессии. Профессионалов учат критически осмысливать получаемую информацию отличать надежные источники от ненадежных и распознавать предвзятость и скрытые мотивы. Поэтому очень важно для сегодняшней системы образования уделять достаточное внимание медиаграмотности. В США и Европе уже запущены проекты News Literacy Project, Center for Media Literacy и 21st Century Literacy, основатели которых понимают, что сегодняшней молодежи и детям недостаточно просто уметь использовать социальные медиа, но они должны знать, как правильно осмысливать получаемую информацию.

Еще в 1953 году, когда Интернета еще и в проекте не было, известный философ Исайя Берлин [17] разделил всех людей на две категории: ежи и лисы. Лиса обладает большим количеством поверхностной информации, а еж обладает лишь одним, но очень глубоким знанием. Хитроумная лиса всегда старается изобрести различные способы для атаки ежа, но последний защищается лишь одним, но очень эффективным способом – он сворачивается в клубок, выставляя колючки. Поэтому всегда побеждает. По утверждению Берлина, Маркс, Ницше и Платон были ежами, а Аристотель, Шекспир и сам Берлин – лисами.

Сегодня, угощаясь на анархическом, повсеместном, безлимитном и бесконтрольном пиршестве информации, которое зовется веб 2.0, мы все превращаемся в лис. Мы бродим и роемся в поисках мыслей и влияния, поднимая то, что нам нравится, и, выбрасывая остальное, связывая и собирая информацию, социальную жизнь и развлечения.

Николас Карр в своей книге «Гуггл превращает нас в дураков?» [18] говорит о том, что благодаря медиа кардинально меняется способ, которым мыслим. Уже больше 10 лет, мы проводим много времени онлайн. Исследование или поиск какой-либо информации, которые ранее занимал недели в библиотеках, теперь требует всего лишь нескольких минут и Гуггла под рукой. Конечно, можно приводить массу аргументов в пользу новых медиа, но важно помнить то, что еще в 1960ых годах отмечал Маршалл Маклюэн – медиа являются не просто пассивными каналами информации. Они не только обеспечивают нас пищей для размышлений, но и определяют сам процесс мышления. И, к сожалению, благодаря Интернету, способность к концентрации и глубокому размышлению уменьшается. Наше сознание уже ожидает информацию в таком виде, в котором Интернет ее распространяет. Если когда-то все мы ныряли с аквалангом в мире текстов, то теперь парим над водой на гидроциклах.

Пятилетнее исследование среди студентов, посещавших два популярных исследовательских сайта – Британской библиотеки и Британского образовательного консорциума, проведенного University College London [18], подтвердило изменение культуры чтения. Студенты демонстрировали необычный тип поведения – «поверхностный просмотр» - они перепрыгивали с одного научного источника на другой, очень редко читая больше одной-двух страниц. Более длинные книги или статьи они сохраняли «на потом», но доказать, читали ли они их, невозможно. Вот что пишут исследователи: «Очевидно, что пользователи не читают онлайн в традиционном смысле этого слова. На лицо признаки нового типа чтения: горизонтальный просмотр заголовков, абзацев текстов и страниц содержания – и все для того, чтобы добиться максимального результата в более короткие сроки. Кажется, что пользователи уходят в онлайн именно для того, чтобы избежать чтения в традиционном смысле» [18].

Конечно, учитывая повсеместность текста в Интернете, не упоминая уже о текстовых сообщения и имейлах, вполне возможно, что мы читаем гораздо больше, чем мы читали в 1970ых и 1980ых годах, когда телевизор был самым популярным медиа. Но это совершенно другой тип чтения, позади которого лежит абсолютно иной тип мышления – и возможно даже новое понимание самих себя. «Мы не только то, что мы читаем, но и то, как мы читаем» [18] - заявляет Марианна Вульф, экспериментальный психолог в Университете имени Тафтса. Вульф волнует то, что новый стиль чтения, где эффективность и скорость важнее всего, превращает нас попросту в декодеров информации. Ведь наши способности к интерпретации текста, глубокому мышлению и пониманию причинно-следственных связей формируются именно благодаря глубокому, медленному чтению без дистракций.

В 1882 году Фридрих Ницше пришлось приобрести печатную машинку – его зрение ухудшалось с каждым днем, и ему было тяжело подолгу удерживать внимание на листе бумаги, не говоря уже о том, чтобы писать. Он боялся, что ему придется прекратить работу по состоянию здоровья, но печатная машинка спасла его – он научился печатать с закрытыми глазами. Один из друзей Ницше заметил, что стиль письма Ницше изменился. И так сжатая и выразительная проза стала еще более краткой, словно переданной по телеграфу. Друг заметил, что «возможно печатная машинка сможет изобрести собственный стиль идиом» [18], отметив, что в собственной работе «качество бумаги и пера зачастую влияет на то, каким получится произведение». «Ты абсолютно прав, - ответил ему Ницше. То, как и где мы пишем, влияет на формирование наших мыслей» [18]. «Под влиянием печатной машинки, - пишет немецкий философ Фридрих Киттлер, проза Ницше превратилась из аргументов в афоризмы, из простых слов в каламбуры, из риторики в телеграмму» [18].

Когда Интернет поглощает медиум, медиум претерпевает ряд изменений: в нем появляются ссылки, мигающая реклама и другая цифровая мишура. Например, новое сообщение в электронном почтовом ящике, выскакивает оповещением поверх статьи, которую мы читали. И, естественно, это рассеивает наше внимание и снижает концентрацию. Но влияние Интернета не ограничивается только экраном компьютера или планшета, на котором мы теперь читаем текст. Поскольку сознание человека теперь настроено на восприятие информации из Интернета, традиционным медиа приходится адаптироваться к ожиданиям аудитории. Дикторы на ведущие ТВ-программ рекламируют свои социальные медиа и призывают аудитории голосовать, например, в Твиттере (они также используют собственные хэштэги в каждой теме), появляется телетекст и всплывающая реклама; газеты и журналы сокращают объемы своих статей, предлагая теперь только главную выжимку из материала. Так, например, в апреле 2008 года, «Нью-Йорк Таймс» решила посвятить вторую и третью страницы каждого издания краткому содержанию каждой статьи, которые призваны «раззадорить» читательское желание узнать сегодняшние новости и сэкономить время, на листании страниц и чтении заголовков[19].

Конечно, суть страха изменения сознания не нова. Недостаток чего-либо всегда превращает ценные вещи в еще более ценные, а избыток означает, что ранее ценные вещи обесцениваются, что повергает людей в ужас. Еще Сократ в одном из диалогов Платона выражал свои опасения по поводу распространения письменного слова – он считал, что люди перестанут пользоваться своей памятью (сам Сократ, как известно, ничего не записывал, за ним записывали его ученики, в частности Платон и Аристотель). С внедрением печатного станка Гуттенберга в обществе также наметились волнения. Итальянский гуманист Иеронимо Скуарчафико переживал, большая доступность книг приведет к интеллектуальной лени и ослабит способность мыслить. Эта же история последовательно повторялась с внедрением радио и телевизора.

Клай Ширки в своем выступлении на ted.com “How the Internet will transform government” [20] отметил другую сторону процесса мышления в рамках современной культуры. По его словам, когда в обществе циркулируют различные идеи и мнения (особенно это касается политической ситуации), изменяется мышление (но в более «думающую» сторону), изменяется и общество. Пример прошлогодних выборов в РФ, Арабской Весны и белорусских демонстраций, о которых было сказано выше, подтверждает данный тезис. На вопрос, «Как Интернет и новые медиа изменяют наше мышление?» Клай Ширки отвечает, что пока еще слишком рано говорить об этом. И это не потому, что мы не видим сегодня очевидных эффектов новых медиа, а потому что более глубокие изменения выплывут на поверхность, когда новые культурные нормы станут общепринятыми. Самый важный эффект новых медиа мы увидим только тогда, когда Интернет-среда станет воздействовать на все культурное окружение, а не только на поведение отдельных пользователей. Кевин Килли, колумнист журнала “Wired” и автор книги “New Rules for the New Economy”, соглашаясь с Ширки и сравнивая пассивное потребление телевидения и газет (политическую и идеологическую сторону которых всегда нетрудно разгадать) с активным поведением в социальных медиа, находит более продуктивным последнее [21].

Литература:

1. Сумленный С. «Пьяная вечеринка в Фейсбуке» // «Эксперт» №30-31 (715), 2010.

2. Данные на 2009 год. Arianna Huffington on Journalism: Commencement 2009. Электронный ресурс URL: [http://digitalnewsjournalist.com/2009/12/22/arianna-huffington-on-journalism-commencement-2009/] (дата обращения 06.02.2012).

3. Change Can Be Painful, but This One Shouldn’t Hurt// The New York Times. April, 6, 2008. Электронный ресурс URL:[ http://www.nytimes.com/2008/04/06/opinion/06pubed.html?pagewanted=2%amp%sq=Tom%20Bodkin%amp%st=cse%amp%scp=4&_r=0] (дата обращения 04.10.2012).

4. Kleinman Z. Children who use technology are 'better writers'. Электронный ресурс URL: [http://news.bbc.co.uk/2/hi/technology/8392653.stm] (дата обращения 09.02.2012).

5. Cобытия Второй Мировой в реальном времени в Twitter. Электронный ресурс URL: [http://opzarkol.com/2011/10/vtoraya-mirovaya-voyna-v-twittere/] (дата обращения 01.03.2012).

6. Cordova D., Lepper M. А desire to be taught: Instructional consequences of intrinsic motivation Электронный ресурс URL: [http://www.springerlink.com/content/w2257468151383p3/] (дата обращения 09.02.2012)

7. Орехова Н. Как университеты используют маркетинговые возможности Facebook: 7 кейсов. Электронный ресурс URL: [http://theoryandpractice.ru/posts/3298-kak-universitety-ispolzuyut-marketingovye-vozmozhnosti-facebook].

8. Workplace web bludging 'good for productivity' Электронный ресурс URL: [http://www.brisbanetimes.com.au/technology/workplace-web-bludging-good-for-productivity-20090402-9ktm.html] (дата обращения 09.02.2012).

9. The corridor of uncertainty. Assorted thoughts and reflections on technology in education. Электронный ресурс. URL: [http://acreelman.blogspot.se/] (дата обращения 30.11.2012)

10. Shirky C. Napster, Udacity, and the Academy. Электронный ресурс. URL: [http://www.shirky.com/weblog/2012/11/napster-udacity-and-the-academy/] (дата обращения 30.11.2012).

11. A new method of teaching is turning the traditional classroom on its head. Электронный ресурс. URL: [http://www.knewton.com/flipped-classroom/] (дата обращения 30.11.2012)

12. Бортникова М. Интервью: Брайан Беннет: «Школьники теперь сами отвечают за свое образование» Электронный ресурс. URL: [http://theoryandpractice.ru/posts/4920-prepodavatel-flipped-classroom-brayan-bennett-ucheniki-dolzhny-ponimat-chto-oni-teper-sami-vo-mnogom-otvechayut-za-svoe-obrazovanie] (дата обращения 30.11.2012).

13. Robinson K. RSA Animate – Changing Education Paradigms. Электронный ресурс. URL: [http://comment.rsablogs.org.uk/2010/10/14/rsa-animate-changing-education-paradigms/] (дата обращения 30.11.2012).

14. Vanessa Camilleri on the subject ”A Tale of Two Worlds”. Лекция в университете KTH 20.11.2012. Подробнее: http://socialmediatechnologies.samadhi.se/wordpress/guest-lectuers/ (дата обращения 30.11.2012).

15. Савчук В. Медиа внутри нас//Медиафилософия. Сборник текстов. В печати.

16. Кронгауз М. Лекция Язык и коммуникация: новые тенденции Электронный ресурс URL: http://www.polit.ru/lect-ures/2009/03/19/communication.html (дата обращения 04.03.2012)

17. Берлин И. Еж и лисица // «Вопросы литературы», № 5. –ЖЗ. 2001 г.

18. Carr N. Is Google Making Us Stupid? Электронный ресурс URL: [http://www.theatlantic.com/magazine/archive/2008/07/is-google-making-us-stupid/306868/] (дата обращения 04.10.2012).

19. Change Can Be Painful, but This One Shouldn’t Hurt// The New York Times. April, 6, 2008. Электронный ресурс URL:[ http://www.nytimes.com/2008/04/06/opinion/06pubed.html?pagewanted=2%amp%sq=Tom%20Bodkin%amp%st=cse%amp%scp=4&_r=0] (дата обращения 04.10.2012).

20. Shirky C. “How the Internet will transform government” Sept. 30, 2012. Электронный ресурс URL: [http://www.ted.com/talks/clay_shirky_how_the_internet_will_one_day_transform_government.html] (дата обращения 04.10.2012).

21. Kelly K. An intermedia with 2 billion screens peering into it. Электронный ресурс URL: [http://www.edge.org/3rd_culture/bios/kelly.html] (дата обращения 05.10.2012)