Идея развития русских университетов ХІХ века в научном наследии Н.И. Костомарова

Изучение научно-педагогического наследия Н. Костомарова позволяет определить его роль в развитии общественных взглядов на совершенствование образования и уточнить особенности развития системы высшего образования в Российской империи на историческом этапе 40-х - 80-х годов XIX в. В контексте реформирования высшего образования Российской империи особенно интересен период XIX в., когда российские университеты переживали период становления и развития, что сопровождалось внутренними и внешними изменениями, преобразованиями, новшествами в системе высшего образования, которые влияли на состояние университетского образования. Это также важно в контексте современных задач, ведь разработка и определение путей дальнейшего развития современного образования во многом зависит от исторического опыта и традиций народа.

История развития высшего образования в Российской империи XIX в. связана с деятельностью пяти российских университетов: Московского (1755), Казанского (1804), Харьковского (1805), Санкт-Петербургского (1819) и университета св. Владимира в Киеве (1834). В то время они составляли высшую ступень образовательной системы России и давали лучшее отечественное образование для своего времени.

Жизненный путь Н. Костомарова, который отмечался постепенным формированием своеобразного и новаторского отношения ученого к исторической науке и образования в целом, был связан с четырьмя высшими учебными заведениями XIX в.: Харьковским университетом, университетом св. Владимира в Киеве, Казанским и Санкт-Петербургским университетом. В 1833 г. Н. Костомаров стал студентом историко-филологического факультета Харьковского университета. В 1837 г. после успешной сдачи экзаменов получил степень кандидата наук. Благодаря усердной работе с весны 1846 года до весны 1847 года Н. Костомаров был преподавателем кафедры русской истории в Киевском университете св. Владимира. («Кратковременная профессорская карьера» прекратилась через арест, связанный с участием ученого в работе Кирилло-Мефодиевского общества). После путешествия по странам Европы (1856-1857), в 1857 г. он снова вернулся в Саратов, где ранее отбывал ссылку. Любовь к науке, в частности к истории, стремление улучшить ее преподавание в университете, мечта восстановить профессорскую и преподавательскую деятельность, а также вернуть профессорское звание, которое ученый получил в Киевском университете еще в 1846 г. и которого был лишен в 1847 г., активизировали усилия Николая Ивановича к продолжению преподавательской деятельности. 6 декабря 1857 г. он обратился в Совет Императорского Казанского университета с просьбой допустить его к преподаванию бытовой истории Древней Руси (или русских древностей) как отдельного предмета. Однако по политическим причинам его идея не была воплощена. Уже в апреле 1859 г. ученый принял приглашение от Петербургского университета занять кафедру русской истории, где преподавал до марта 1862 г.

Раскроем идеи Н.Костомарова, касающиеся вопросов развития российских университетов, обоснованные деятелем в публицистических и мемуарных трудах.

На склоне лет в "Автобиографии" он так охарактеризовал состояние Харьковского университета в 30-е годы XIX в.: "В то время Харьковский университет был в большом упадке" [9, с. 439]. Ученый высказывался о низком мастерстве преподавателей, отмечал поверхностность их знаний, бездарность некоторых из них, пустую риторику лекционных выступлений, отсутствие новизны и актуальности в подходе к подбору научного материала, отсутствие его глубокого анализа [9, с. 439-441]. В воспоминаниях о Киевском университете св. Владимира он также упоминал бездарных преподавателей, однако характеризовал и профессоров "с честью занимавших кафедры" [9, с. 477]. Более всего ученый ценил в преподавателях основательные знания, сформированность мировоззренческой позиции, обязательной чертой считал ученую усердность, умение точно изложить материал, очень высоко ставил преподавательское мастерство, основой которого считал владение языковым богатством, образное воображение. Очевидно, подход Н. Костомарова к характеристике совершенного педагога является вполне созвучным и с современными представлениями.

Из-за опасений царского правительства проявления политического вольнодумства среди студентов, и через господствующий тогда дух субординации, по словам Н. Костомарова, терялась связь между преподавателями и студентами, а это отрицательно влияло на качество преподавания и усвоения материала. Ученый был убежден, что преподаватель не только должен был изложить лекционный материал, но и обратить внимание на то, "... как легла на душу слушателей эта лекция и что она пробудила в их сердце и уме" [9, с. 479]. Однако установленные в то время условия обучения в университете ограничивали общение профессоров и их учеников. Вследствие этого в тогдашнем университете, по мнению педагога, "... не могло возникнуть ничего живого и богатого задатками для будущего" [там же].

С началом правления царя Александра II в жизни российских университетов начался новый этап, сопровождавшийся определенной демократизацией и постепенной отменой некоторых предыдущих запретов. Уже с 1855 г. были сняты ограничения по приему студентов, с 1856 г. выпускников снова начали отправлять в зарубежные университеты для подготовки к профессорскому званию, восстановили права университетов по избранию ректоров и деканов. Происходила смена преподавательского и профессорского состава, в частности, за 1855-1862 гг. состав был обновлен почти на 50% [1, с. 42]. На университетских кафедрах стали появляться молодые профессора, а также возвращались те, которых раньше считали политически неблагонадежными [1, с. 43] .

В то время Н. Костомаров обратился в Совет Императорского Казанского университета с просьбой допустить его к преподаванию бытовой истории Древней Руси (или русских древностей) как отдельного предмета. Следует отметить, что тогда учебный материал о русских древностях не преподавался отдельным курсом, а читался как часть русской истории. Поэтому обоснованная Николаем Ивановичем идея вычленения русских древностей как отдельного предмета преподавания была новаторской.

В заявлении Н. Костомаров отметил: "наступила пора, когда наука русских древность или бытовой истории должна явиться в отдельной форме преподавания в университетах, независимо от преподавания русской былевой истории" [12]. Ученый убедительно доказывал, что важность такого предмета требовала основательного его изучения, в результате которого у образованной молодежи появится интерес к классическим знаниям. По его мнению, отдельное от истории преподавание русских древностей мотивированно также сложностью этого предмета, каторая заключается в отсутствии специально подготовленных сочинений, которые бы раскрывали все его стороны. Поэтому преподавателям надо будет самостоятельно подбирать источники, объяснять их, анализировать и оценивать, а для этого требуется значительное время и средства. По Н. Костомарову, наука древностей должна рассматривать и изучать целостную картину народной жизни, поскольку "сама жизнь народа и составляет сущность исторического знания" [12].

В программе спецкурса, созданной Николаем Ивановичем, предлагалось преподавать курс русских древностей по таким отделам (темам):

- физиологический аспект, где будет рассматриваться и учитываться влияние местности, климатических условий на "организм" народа, его этнографические особенности, состояние здоровья народа и телесного склада, наружный вид и телесные особенности народа;

- политический аспект, в котором отражалось государственное строение, отношение к соседям, средства защиты, относительное могущество или слабость державы;

- социальный аспект, который будет отражать общественный быт, духовные и формальные связи, объединяющие людей между собой: церковь, гражданство, промысел и хозяйство;

- духовный аспект, в контексте которого будет изучаться "внутреннее настроение народного духа, которое выражается понятиями и чувствами в отношении к высшему существу, человеку и природе, и включают религию, народные понятия и суеверия, воспитание, просвещение, народную и письменную литературу".

Считаем, что идея ученого об отдельном преподавании спецкурса русских древностей была обусловлена не только стремлением Н. Костомарова улучшить знания студентов, но и поднять на более высокий уровень преподавание в российских университетах.

Уже на первой лекции в Киевском университете св. Владимира ученый представил собственное видение университетского преподавания и преподавания курса русской истории в частности. Он провозгласил, что "целью университетского преподавания не является приумножение сокровищ памяти и ознакомление с новыми фактами, а является осмысление знаний, полученных ранее" [4, с. 1]. Касаясь преподавания курса русской истории, профессор заметил: "Будет целесообразно с этой целью при изложении истории учесть не столько полноту курса, сколько решение вопросов, которые до сих пор остаются спорными или нерешенными, или решение таких сторон всей исторической жизни, которые по каким-то причинам оставались у исследователей на втором плане, или по своим свойствам и в соответствии с современными требованиями заслуживают полной обработки" [4, с. 2]. Такой научно требовательный подход к преподаванию, по убеждению ученого, должен был позволить преподавателю способствовать своими лекциями дальнейшему развитию науки, а не повторять полученные результаты других ученых. Н. Костомаров был уверен в полезности подобных приемов преподавания и для последующих поколений преподавателей, поскольку овладение этими приемами облегчит методику преподавания в будущем.

Изменения, происходившие в российских университетах в 50-60-х годах XIX века, требовали разработки нового университетского устава. В официальных документах правительства, в выступлениях профессоров в печати отражались основные проблемы высшей школы, которые необходимо было решить. Студенчество все активнее втягивалось в общественное движение, в политическую жизнь, что не отвечало интересам царизма [1, с. 45]. Указанные обстоятельства вызвали появление летом 1861 г. правительственного постановления об университетах. Согласно ему запрещались студенческие организации, закрывались касса помощи бедным студентам и студенческая библиотека, сокращалось число освобожденных от уплаты за обучение студентов, разрешались наказания за нарушение дисциплины [там же].

Против реакционных правил власти активно выступил Санкт-Петербургский университет, что привело к его временному закрытию. Среди студентов и профессуры возникла идея создания "открытого университета", доступного для всех желающих и управляемого студенческими депутатами, которая впоследствии была воплощена в жизнь, однако просуществовала всего несколько месяцев [13, с. 308-309].

Критикуя существующую систему университетского образования, Н. Костомаров поддерживал идею "открытого университета", которая была обнародована ученым в нескольких статьях о "Наших университетах", напечатанных в "Санкт-Петербургских Ведомостях" в 1861-1862 гг.

По мнению Костомарова, университеты требовали кардинальных изменений, поскольку представляли собой что-то неопределенное и неустановившееся, "какую-то середину между школой и ученой академией". Прежде всего возникала необходимость четко определить направление деятельности университетов. В этом контексте следует отметить, что по уставу 1835 г. университет рассматривался как учебное государственное заведение. Образовательно-учеными заведениями, по Н. Костомарову, должны стать университеты, которые бы обеспечивались соответствующими их деятельности средствами - научной литературой и искусством. Все вместе они должны давать образование "лицам, уже окончившим воспитание и достигшим зрелого возраста, и содействовать посредством науки прогрессу общественного просвещения и благосостояния" [8, с. 1305]. Основным способом передачи знаний в университетах, по мнению Николая Ивановича, должны быть различные чтения, лекции, исследования.

Раскрывая и пропагандируя идею об открытых университетах, Н. Костомаров подчеркивал, что их основным преимуществом и особенностью должна стать доступность университетского образования для всех желающих. По мнению ученого, следовало отменить вступительные и переводные экзамены. Он неоднократно убеждал современников в необходимости обеспечить получение высшего образования женщинами, обосновывая это тем, что в соответствии с "современными потребностями общественного воспитания необходимы женщины со зрелым (высшим) образованием, чтобы достойно занимать должности директрис и наставниц женских учебных заведений" [7, с. 1503].

Особое внимание в своих статьях Н. Костомаров уделял студенческим корпорациям, которые были распространены в западноевропейских университетах и медленно внедрялись в российские. По его мнению, в сфере открытых университетов их существование было бы нецелесообразным [8, с. 1305]. Н. Костомаров, однако, благосклонно относился к корпорации ученых. Опираясь на собственные педагогические наблюдения и опыт преподавательской деятельности в университетах, ученый пришел к выводу, что слушать лекции может каждый, а преподавать науку может только тот, кто подготовлен к этому, кто имеет способности и знания: "Нужно, чтобы профессор получал свою кафедру согласно известным условиям, которые необходимы для оценки его способностей и знаний; необходимо, чтобы каждый профессор имел ученую степень и "избрание" (то есть, чтобы происходило публичное обсуждение кандидатуры на профессорскую должность и голосование за нее - прим. О.Д.) [5, с. 1431].

По глубокому убеждению ученого, профессора должны создавать ученый совет для постоянного обсуждения различных научных проблем. Наряду с этим он считал целесообразным введение глубокой дифференциации кафедр по предметам преподавания в университетских факультетах. К полномочиям ученого совета Николай Иванович советовал отнести: подбор и увольнение профессоров; открытие, расширение, закрытие кафедр; управление общим процессом преподавания; присвоение ученых степеней.

По вопросу ученых степеней отметим, что в то время в России существовали степень действительного студента, кандидата, магистра, доктора [3, с. 252]. Н.Костомаров предлагал оставить три ученых степени: кандидата, магистра, доктора (степень студента отменить согласно отмене студенческого звания). Степень кандидата, по предложению ученого, мог бы получать свободный слушатель после сдачи им соответствующего экзамена. Степень кандидата свидетельствовал бы, что тот, кто его получил, систематически изучал науку и получил образование в университете. Заметим, что одновременно Костомаров отмечал необязательность посещения университетских лекций. Степень магистра, по проекту ученого, мог бы получить кандидат, который стремился преподавать в гимназии. Он должен был сдать "специальный экзамен", приспособленный к требованиям будущего преподавания. Придавая большое значение умению излагать науку, Н. Костомаров предлагал принимать экзамен на степень магистра специалистам, ознакомленным с педагогическими аспектами вопроса. Экзамен предусматривал бы несколько письменных ответов соискателя на поставленные вопросы, а также публичное прочтение пробных лекций в одной из гимназий.

Целесообразным, по нашему мнению, было предложение ученого относительно ученой степени доктора, который давал право на профессорское звание. По Н. Костомарову, получение такой степени должно происходить путем сдачи публичного словесного экзамена по тому предмету, на кафедру которого стремился поступить соискатель, а также через публичную защиту диссертации. Ученый считал целесообразным оставить звание профессора и доцента, при этом профессора в отличие от доцентов, должны быть членами университетского совета, преподавать дисциплины на высоком уровне. Звание адъюнкта, экстраординарного и ординарного профессора, за проектом ученого, следовало отменить [11].

Заслуживают внимания мысли Н. Костомарова относительно служебных привилегий в университетской образовательной сфере, что в XIX в. реализовались через присвоение профессорам и преподавателям классных чинов согласно с табелем о рангах. Н. Костомаров считал, что этих привилегий следует избавиться, что в университетах и вообще среди ученых мужей присвоение чина нецелесообразно, потому что верил в неоспоримую истину: "... на службе отечеству образованность должна иметь преимущество перед необразованностью". Однако, ученый был против ограничения прав для тех, кто не имел университетского образования, и отстаивал такую мысль: "... чтобы при равной свободе служебной карьеры и для тех, кто имеет университетские степени, и для тех, кто не имеет их, предпочтение отдавалось первым, но не по формальному постановлению, а вследствие общего мнения о моральной и умственной пользе от полученого университетского образования " [11, с. 1437].

Если в предложениях Н. Костомарова о совершенствовании процедуры получения ученой степени, об упрощении структурной иерархии преподавателей университетов с современных позиций видим практическую целесообразность, которая со временем была реализована, то в отрицании им необходимости приравнивания преподавателей до служащих и в его вере в почтении нравственной и умственной пользы университетского образования видим определенную мечтательность и идеализм.

В середине XIX в. развитие образования в российских университетах подчинялось консервативной, имперско-великодержавной политике правительства, что сказывалось и на содержании учебных программ, и на формировании преподавательского корпуса. Университетское образование было заперто в строгие регламентированные рамки [13].

Вопреки существующим запретам, Н. Костомаров считал, что свобода преподавания наук и свобода слушания лекций должна быть общепринятой формой работы для всех открытых университетов. В статье "Мешать или не мешать учиться?" Николай Иванович отмечал, что для успеха высшего образования прежде всего нужна "свобода и сверху, и сбоку, и снизу" : "Как не устраивайте университет, если в нем не будет свободы, не будет в нем преуспевать наука ... Насильно навязанное просвещение - все равно, что насильно навязанное добро" [10, с. 1].

Аактуальным считаем мнение Н. Костомарова о необходимости поддержания научного уровня преподавания в университете. Ученый рассматривал университет как заведение, которое способствует скорейшему и качественному овладению студентами знаний. Осуществление этого процесса зависит, прежде всего, от преподавателей, поэтому он предлагал создать в университете конкурентные условия работы для профессоров, чтобы поддерживать высокий научно-исследовательский уровень [6, с. 1538].

Самое главное, что составляет ценность открытых университетов, по мнению Н. Костомарова - это свобода слушания лекций, возможность получения ученых степеней, и в целом, приобретение студентами научных знаний по своему усмотрению. Такие взгляды свидетельствовали о радикально-либеральном мировоззрении ученого, о его стремлении как можно шире развернуть образовательное дело на основе гражданских свобод.

В начале 60-х годов XIX в. в С.-Петербургском университете началась непосредственная разработка нового устава. Как утверждает современный историк Е. Писарева, автором проекта был попечитель Петербургского учебного округа князь Г.Щербатов, возглавлявший коллектив либерально настроенных профессоров университетского совета. С исторической записки о С.-Петербургском университете известно, что Н. Костомаров также участвовал в "трудах Ученого Комитета по составлению Университетского Устава 1863 года" [2, с. 317]. В документе "Исторический обзор деятельности Министерства Народного просвещения. 1802-1902" отмечено, что составляя университетский устав 1863 г., большое внимание приделялось вопросу о развитии автономии и академической свободы университетов. Однако наиболее острая полемика была вызвана вопросом о сохранении или коренном изменении самого типа российского университета. Отмечалось, что Н. Костомаров пропагандировал мысль о необходимости превращения университетов в открытые для всех желающих образовательные учреждения, где в системе читались бы публичные лекции для любознательных людей независимо от пола, звания и возраста. Между посетителями лекций не устанавливалось бы никаких тесных отношений, кроме знакомства. С отрицанием выступали те, кто считал, что устранение из университетов всех учебно-воспитательных элементов привело бы к уничтожению университетов, а в создании студенческих корпораций они видели прочную гарантию мирного развития российских университетов [3, с. 414].

При жизни Н. Костомарова его идеи об организации образовательного процесса в высших учебных заведениях не были реализованы через их несоответствие имперской образовательной политике, и частично из-за их заидеализированого направления. Они отмечались либерально-демократичным характером и оказались такими, что опережали свое время. Однако эти идеи оказывали влияние на сознание общества, будили общественное мнение, способствовали распространению прогрессивных идей в царской России. Следует заметить, что с позиции современной педагогической науки, рассуждения Н. Костомарова о развитии университетов перекликаются с современными положениями относительно такого приоритетного направления развития образования в мире, как развитие непрерывного образования в течение всей жизни.

Литература:

1. Аврус А.И. История российских университетов : курс лекций / А.И. Аврус. – Саратов : Изд-во Гос. УНЦ “Коледж”, 1998. – 128 с.

2. Императорский Санкт-Петербургский университет в течении первых пятидесяти лет его существования / [историческая записка составленная по поручению совета университета ординарным профессором по кафедре истории востока В.В. Григорьевым]. – СПб. : Типография В. Безобразова и комп., 1870. – 432 с.

3. Исторический обзор деятельности Министерства Народного просвещения. 1802-1902. / [составил С.В. Рождественский]. – СПб., 1902. – 785 с.

4. Костомаров Н. Вступительная лекция в курс русской истории, читанная в Императорском Санкт-Петербургском университете 22 ноября 1859 года / Н.Костомаров // Русское слово. – 1859. – № 12. – С. 5–19.

5. Костомаров Н. Еще об университетах (проект открытых университетов) / Н. Костомаров // Cанкт-Петербургские ведомости. – 1861. – № 261. – С. 1431.

6. Костомаров Н. Еще одно и последнее замечание об университетах / Н. Костомаров // Cанкт-Петербургские ведомости. – 1861. – № 281. – С. 1537–1538.

7. Костомаров Н. Замечание на статью “Русского инвалида” (в № 255) : “Наши университеты” / Н. Костомаров // Cанкт-Петербургские ведомости. – 1861. – № 275. – С. 1503–1504.

8. Костомаров Н. Замечание о наших университетах. (По-поводу напечатанной в №1 газеты “День” статьи Хомякова) / Н. Костомаров // Cанкт-Петербургские ведомости. – 1861. – № 237. – С. 1305–1306.

9. Костомаров Н.И. Исторические произведения. Автобиография / Н.И. Костомаров [сост. В.А. Замлинский; примеч. И.Л. Бутича]. – 2-е изд. – К. : Лыбидь, 1990. – 735 с.

10. Костомаров Н. Мешать или не мешать учиться? / Н. Костомаров // Cанкт-Петербургские ведомости. – 1862. – № 113.

11. Костомаров Н. О служебных преимуществах университетов / Н. Костомаров // Cанкт-Петербургские ведомости. – 1861. – № 262. – С. 1437.

12. Костомаров Н. Программа преподавания русских древностей или бытовой истории древней Руси до Петра Великого // Национальный архив республики Татарстан (НАРТ). – Ф.977, оп. ИФФ, д. 774, л. 3–8.

13. Эймонтова Р.Г. Русские университеты на грани двух эпох от России крепостной к России капиталистической / Р.Г. Эймонтова. – М. : Наука, 1985. – 447 с.