Появившись в Древнем Риме с его развитым товарооборотом, сегодня, корпорации имеют не только важное практическое значение для экономики стран, но и являют собой предмет изучения отдельной юридической отрасли, образуя особые структуры организационно–правовых форм.

На наш взгляд, корпоративное право — весьма специфичная кумулятивная отрасль, развитие которой, порой обусловлено конъюнктурой самого рынка. Уместно вспомнить, что множество отдельных институтов corpus habere формировали сами участники: например, впервые нести долевую ответственность учредителям предложила Голландская Ост-Индская компания.

В России появление корпораций относят к XVII — XVIII вв., что определяет незначительный опыт правовой регламентации по сравнению с зарубежной практикой [4]. Несмотря на это, на сегодняшний день, корпоративные правоотношения уже образуют отдельную группу гражданско-правового воздействия. Так, реформа отечественного корпоративного законодательства в 2014 году стала целеполагающей для научных изысканий в области частно-правового регулирования. Расширение договорных начал, либерализация государственного координирования дали новый виток развития корпоративному правотворчеству. В результате данной реформы гражданское законодательство определило возможность более вариативного взаимодействия участников корпорации.

Всё вышесказанное подтверждает диспозитивную и координационную направленность государственного надзора в конструировании внутрикорпоративных правоотношений.

Дискуссионным, по-прежнему, остаётся вопрос об определении тех институтов корпоративной отрасли, в которых отсутствие достаточного императивного влияния приводит к нарушениям законодательства, а порой, недобросовестные действия[1] участников рынка и вовсе не урегулированы законом[2].

И в этом контексте, следует особо выделить два наиболее остропроблемных института — защита прав участников и процессы, связанные со слиянием и поглощением юридических лиц.

Проблема несогласованности интересов миноритариев и стратегических акционеров носит трансграничный характер, способы разрешения данных споров нашли широкое практическое выражение во всех правовых семьях. К началу 2018 года Россия занимает 51 место в рейтинге ежегодного исследования группы Всемирного банка Doing Business Report по одному из 11 индикаторов «Защита миноритарных акционеров». По-нашему убеждению, обеспечение эффективной и соразмерной защиты прав акционеров и третьих лиц должно быть не только достоянием органов государственного надзора в сфере финансовых рынков, но и в центре внутрикорпоративного правотворчества. Следует отметить, что в последнее время в ряде стран наблюдается тенденция к совершенствованию механизма прав миноритарных акционеров, и Россия не стала исключением. Так, в июне 2017 года в Государственную Думу РФ был внесён законопроект Минэкономразвития, одобренный Правительством РФ в рамках «Совершенствования корпоративного управления», направленный на повышение уровня защиты неконтрольных акционеров и качества корпоративного управления [3].

Следующей стержневой проблемой в корпоративном праве является незаконное присвоение прав на владение и управление юридическим лицом и его активами, которая по сей день не нашла фундаментального нормативного осмысления в российском законодательстве. По данным экспертов, Россия занимает одно из первых мест в Европе по числу рейдерских захватов. Так, исходя из научных работ российского политического деятеля В. С. Плескачевского, только в Москве в год совершается более 300 недоброжелательных поглощений и слияний [6]. Решение проблемы враждебных поглощений осложнено многогранностью их проявлений, а также национальными особенностями, усложняющими интеграцию зарубежного опыта. Исходя из сравнительно-правового анализа, такие слияния и поглощения в России специфичны по целому ряду характеристик: так, если в семье континентального права наиболее распространённым инструментарием получения контроля служит выкуп акций, то в нашей практике это зачастую долговые обязательства компании-цели; если на западе главным бенефициаром выступают, как правило, акционеры компании-цели, то в России — акционеры захватчика. На наш взгляд, снизить уровень поглощений и слияний, совершаемых вопреки нормам закона и принципам добросовестного ведения предпринимательской деятельности возможно реформируя процессуальный порядок ведения корпоративного правотворчества. Ведь главная особенность таких поглощений — в их теневом нелегальном характере.

Приняв во внимание больший опыт правового регулирования корпоративных правоотношений зарубежных стран, уместно обратиться к их правовым источникам. Изучая общеевропейские законодательные начала, так называемые «источники вторичного права», следует сосредоточить внимание на Директиве Совета Европейских сообществ № 82/891/ЕЭС от 17 декабря 1982 года. Наиболее адаптивными для нашей правовой действительности представляются статьи 3.1, 8.1., 9.1., суть которых сводится к следующему: в случае поглощения, акционерное общество предоставляет проект слияния, бухгалтерскую отчетность и, что наиболее важно, заключение независимых экспертов в соответствующие надзорные органы, а также на ознакомление акционерам. На сегодняшний день в России данный механизм урегулирован отчасти — проверка отдельной доли сделок со слиянием и поглощением Федеральной антимонопольной службой не даёт положительной динамики, хотя отсутствие такого механизма приведёт к неминуемой противозаконности процедур укрупнения бизнеса. Соответственно, введение форм отчетности для внутрикорпоративного правотворчества будет способствовать декриминализации поглощений и слияний, ведь Уголовным законодательством РФ не предусмотрены санкции, объектом которых являются общественные отношения в области защиты прав контроля и управления юридических лиц от враждебных поглощений — преступными могут быть признаны отдельные инструменты таких действий, например, фальсификация данных ЕГРЮЛ, реестра владельцев ценных бумаг и системы депозитарного учёта [2].

Положительную динамику российского Mergens and Asquisitions (M&A) определяет сформированная научным сообществом, а также практикующими юристами совокупность способов защиты добросовестных участников рынка от агрессивных действий компаний-захватчиков.

На основании всего вышесказанного, мы приходим к выводу о том, что одна из специфик корпоративного права заключается в отсутствии всеобъемлющего правового метода. Так, если для одних институтов отрасли диспозитивное регулирование ведёт к многообразию форм взаимодействия и диверсификации рынка, то для других это приводит к появлению недобросовестных начал и дестабилизирует легальных участников. Независимая экспертная оценка отдельных действий юридических лиц и введение форм отчётности для внутрикорпоративного правотворчества, предложенное выше, по-нашему мнению, будут способствовать прозрачному функционированию корпораций и, в перспективе, повышению привлекательности инвестиционного климата страны.

Литература:

1. «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 29.12.2017)© КонсультантПлюс, 1997–2018
2. «Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 31.12.2017) © КонсультантПлюс, 1997–2018
3. Дорожная карта «Совершенствование корпоративного управления». Режим доступа: http://government.ru/roadmaps/481/events/. Дата обращения: 31.03.2018
4. Корпоративное право: учеб. пособие / Е. А. Дорожинская; СИУ-филиал РАНХиГС. — Новосибирск: Изд-во сибАГС, 2015. — 117 с.
5. Государственный контроль за осуществлением предпринимательской деятельности: законодательные и доктринальные подходы. Бизнес в законе. Экономико-юридический журнал — Выпуск № 3 2016 г.: стр.171–177.
6. Плескачевский В.С. Проблемы совершенствования корпоративного права в России. Режим доступа: http://federalbook.ru/files/FS/Soderjanie/FS-17/I/Pleskachevskiy.pdf . Дата обращения: 15.02.2018

[1] В данном контексте «недобросовестность» следует понимать, как антипод одному из руководящих принципов гражданского и договорного отраслей права. В частности, 8 июля 2008 года Президент РФ подписал указ №1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации». Указом предусмотрены разработка Концепции гражданского законодательства и внесение изменений в Гражданский кодекс РФ с учётом мер, направленных на укрепление нравственных начал в гражданско-правовых отношениях. Вестник ВАС РФ. № 11. 2009.

[2] Например, в российском законодательстве нет нормативного акта, который бы определял отдельные способы недружественных поглощений как действия, направленные на дестабилизацию отраслей рынка и отдельных его участников.