Принцип «велаят-е факих» как фундаментальное воплощение духа учения великого аятоллы Хомейни: конституционно-правовая регламентация перехода Ирана от «персидской» к «исламской» монархии



В настоящей статье рассматривается стержень государственного строя Исламской Республики Иран — принцип «велаят-е факих» как признак теократического государства, его законодательное закрепление, юридическое и фактическое выражение, значение и сущность в качестве принципа легитимации верховной власти и обеспечения ею духовного руководителя. Также выражаются и сопоставляются мнения сторонников (великий аятолла Хомейни и другие) и противников (великий аятолла Шариатмадари, Абу ал-Касим Хои и другие) введения в Конституцию Исламской Республики Иран указанного принципа. Исследуется тезис зарубежных ученых о «движении от одной монархии к другой», наблюдаются изменения в правовом статусе отдельных категорий лиц, на примере женщин сравнивается объем принадлежащих им прав и свобод. Выражается позиция необходимости революции для сохранения иранской национальной идентичности, но порицается ее форма подчинения общества исламским нормам, в том числе с целью создания совершенного общества справедливости и добра, равенства и благоденствия.

Ключевые слова: велаят-е факих, исламское правление, факих, исламская республика, Исламская революция 1979 года, Конституция Исламской Республики Иран, великий аятолла Хомейни, теократия.

This article deals with the core of the state system of the Islamic Republic of Iran — the principle of «velayat-e fakih» as a sign of theocratic state, its legislative consolidation, legal and actual expression, meaning and essence as a principle of legitimization of the Supreme power and providing it with a spiritual leader. The opinions of supporters (among them are great Ayatollah Khomeini and others) and opponents (among them are great Ayatollah Shariatmadari, Abu al-Qasim Khoi and others) of the introduction of this principle into the Constitution of the Islamic Republic of Iran are compared. The thesis of foreign scientists about «the movement from one monarchy to another» is investigated. It is also observed the changes in the legal status of certain categories of people, for example, it is compared the volume of women’s rights and freedom. The position of necessity of revolution for preservation of the Iranian national identity is expressed, however it is rated its form of submission of society to Muslim norms, including the purpose of creation of perfect society of justice and wellness, the equality and prosperity.

Key words: velayat-e faqih, the Islamic rule, the faqih, the Islamic Republic, the Islamic revolution of 1979, the Constitution of the Islamic Republic of Iran, Grand Ayatollah Khomeini, the theocracy.

Итогом реформ, проводившихся в Иране с 1963 по 1979 гг., несмотря на благодетельность и гуманность намерений Мухаммеда Реза-шаха [2, с. 52], стала Исламская революция 1979 года, основным последствием которого стало принятие Конституции Исламской Республики Иран [1] (далее — Конституции ИРИ).

Как известно, Исламская Республика Иран — одна из немногих реальных теократий. Л. А. Морозова выделяет три характерных признака для теократических государств [3, с. 46]:

1) государственная власть принадлежит церкви, которая имеет статус государственной религии: в случае Исламской Республики Иран — исламскому духовенству, которое считало, что массы верующих должны свергнуть «власть социального угнетения и заложить основы исламского правления» [4], что, собственно, и привело к революции;

2) религиозные нормы составляют основной источник законодательства и регулируют все сферы частной и публичной жизни: ст. 4 Конституции ИРИ закрепляет необходимость обоснования всех законов и установлений исламскими нормами и приоритетность данной статьи перед другими статьями Конституции ИРИ;

3) глава государства одновременно является высшим священнослужителем или все государственное управление страной находится под контролем верховного священнослужителя. Именно данный признак и является ключевым в такой форме правления, как исламская республика.

В Конституции ИРИ закреплен принцип «велаят-е факих», который является юридическим и фактическим выражением третьего признака теократического государства по Л. А. Морозовой. Данный принцип — стержень исламской государственности, на основе которой сформирован государственный строй Ирана. Законодательное закрепление велаят-е факих получает еще в Преамбуле Конституции ИРИ, в тезисах об исламском правлении, где указывается, что данный принцип выдвинул сам «имам» Хомейни.

«Велаят-е факих» («Правление факиха») — так назывался труд великого аятоллы Хомейни, изданный в 1971 году в Наджафе. Факих — это исламский правовед. В данном труде великий аятолла сформулировал свои взгляды и идеи, связанные со способами исламского правления.

Сущность данного принципа заключается в обеспечении верховной властью духовного руководителя. Статья 57 Конституции ИРИ провозглашает принцип разделения властей и одновременно велаят-е факих: «Управление Исламской Республикой Иран осуществляется законодательной, исполнительной и судебной властями, которые функционируют под контролем абсолютного правления имама (велаят-е факих) согласно нижеследующим Статьям Конституции. Указанные власти независимы друг от друга». Возникает вопрос: кто данный имам, которому принадлежит, согласно букве Конституции ИРИ, абсолютное правление, если «абсолютная власть над миром и человеком принадлежит Богу» (ст. 56 Конституции ИРИ)? Данный Имам — Мехди, двенадцатый Имам, который в представлении шиитов-имамитов (двунадесятников) является Мессией, который «придет для укрепления и обновления веры мусульман в дни, предшествующие наступлению дня Страшного суда» [5]. Но, согласно учению Хомейни, факихи — преемники пророка Мухаммеда второй ступени, следовательно, все обязательства, возложенные пророком имамам, остаются неизменными и для факихов [4]. Так, ст. 5 Конституции ИРИ закрепляет: «Во время отсутствия Вали-е-Аср (Мехди — А.Г.) (да приблизит Аллах его явление!) в Исламской Республике Иран управление делами правоверных и имамат в исламской умме возлагается на справедливого и набожного, обладающего широким кругозором, смелого и имеющего организаторские способности факиха,.»...

Таким образом, фактически абсолютным правителем Исламской Республики Иран является Высший Руководитель. Не является тайной то, что данная должность, закрепленная в Конституции ИРИ верховного и абсолютного правления, создавалась аятоллой Хомейни для себя, а описание факиха в ст. 5 Конституции ИРИ есть не что иное, как видение самого себя. Недаром в одной из своих газелей вождь Исламской революции писал: «Я лелеял в себе идеал». Кто же тогда будет примером для всей страны в целом, а в частности для Высшего Руководителя Исламской Республики Иран, если не Он?

Ярым противником введения в Конституцию ИРИ подобного принципа был Абу ал-Касима Хои, который утверждал, что «основными задачами богословов должны быть толкование религиозных догм и популяризация имамитского шиизма» [7, с. 339]. По его мнению, исламские ученые должны сохранять теологическое наследие именно в светском мире.

Наиболее ярым противником был великий аятолла Шариатмадари, который, будучи противником монарха, придерживался концепции, заложенной еще в шахское время, в соответствии с которым образовывался совет из пяти богословов, в полномочие которого входил контроль утвержденных законов на соответствие шариату и общим принципам ислама.

Не мало иных, не менее видных исламских философов и богословов-противников данных идей закрепления теократической диктатуры. Среди них аятолла Монтазери, аятолла Мехдави-Кяни, шейх Эззаддин Хосейни, А. Соруш и другие.

Не секрет, что принцип «велаят-е факих» — несомненная легитимация власти великого аятоллы Хомейни, который пришел к ней в ходе кровавой Исламской революции 1979 года. В это время в стране в открытую говорили «об особой миссии Хомейни и Исламской революции» [8]. Достаточно деликатно шейх Эззаддин Хосейниу упоминал, что получившаяся система государственного устройства — диктатура под оболочкой ислама, а не само исламское правление [9]. При этом он отмечал, что власть, пользуясь авторитетным отношением народа к исламу, действует от имени и именем ислама, подавляя иранский народ, который в силу воспитанности в духе восточных традиций, исламской морали [2, с. 51], покорности улемам, доверяют им, не подозревают последствия вследствие непонимания подобных алчных революционных действий. Таким образом, хомейнисты одновременно сумели положить конец демократическим свободам [7, с. 458], существовавшим еще во времена шаха, установить теократическую деспотию, утвердиться в системе государственного управления и взять власть в свои руки, причем объявив ее абсолютной.

Не зря зарубежные ученые-востоковеды в научной литературе отмечают, что в иранской политике времен Исламской революции 1979 года наблюдается движение от одной монархии к другой [10]. Действительно, за почти 40 лет Исламской Республики сменилось всего два высших руководителя. Для сравнения — в Исламской Республике Пакистан за то же время сменилось одиннадцать глав государств. Следует задаться вопросом, какие положительные последствия дала обычному иранскому народу данная «перемена монархий»?

Чтобы гуманно и объективно ответить на поставленный вопрос, необходимо рассмотреть изменения в правовом статусе отдельных категорий лиц. Так, например, до Исламской революции 1979 года в Иране активно распространялись идеи о равенстве мужчин и женщин, причем последние обладали обширными правами, объем которых невозможно сравнить ни с одним из периодов в истории Ирана, в том числе и Персии. После же революции был отменен закон о защите семьи, в котором провозглашался запрет авторитарности мужа и его насилия над женой [11, с. 16]. Следует отметить, что во времена династии Пехлеви женщины начали занимать высокие государственные посты, например, Фарруху Парса возглавляла министерство образования, а во время Исламской революции была расстреляна за свою борьбу за равенство мужчин и женщин [12].

Кроме того, необходимо подчеркнуть, что Иран — многонациональное государство, в котором, как ни странно, нет конституционно-правового закрепления национальных меньшинств. Статья 13 Конституции ИРИ закрепляет лишь религиозные меньшинства иранских зороастрийцев, иудеев и христиан, которые «могут свободно осуществлять свои религиозные обряды в рамках закона и поступать в гражданских делах и в сфере религиозного воспитания согласно своему учению». Таким образом, понятие «меньшинство» употребляется исключительно к религиям, перечень которых является исчерпывающим. Понятие «национальное меньшинство» в Конституции ИРИ не используется, поскольку как таковой этнонациональный вопрос не поднимается ввиду единства иранского народа (ст. 19 Конституции ИРИ), воспитанного в духе солидарных восточных традиций и иранского менталитета.

Статья 8 Конституции ИРИ закрепляет всеобщую обязанность «призыва к добру, проповеди одобряемого и запрещения неодобряемого». В одном из своих выступлений великий аятолла Хомейни пояснил стих из Корана — «О вы, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху, повинуйтесь посланнику Его и обладателям власти среди вас.».. (4:59) [13, с. 136] — следующим образом: «Те «обладатели власти», которые упомянуты тотчас после Бога и Его Посланника в Коране, должны быть близки к Богу и Его Посланнику в своей практике. Они должны быть тенью Бога («когда правитель ислама является выдающейся личностью, о нем говорят как о тени Бога. По определенной традиции так могут называть султана или иного исламского правителя. Великий аятолла Хомейни, обладавший редким даром гностического видения, в своих речах часто пытался разобраться в этом» [14, с. 153]) и Его Посланника. Да, исламский правитель — тень Бога, но под этим подразумевается, что тень сама по себе не движется... Ислам признает то лицо «тенью Бога», которое отказывается от индивидуальной воли в том самом смысле, что оно действует только в соответствии с основами ислама... Посланник Бога (да будет с ним мир и благословение) был действительно настоящей тенью Бога. Но можно ли сказать то же самое о дурном человеке, о шахе?» [14, с. 100–101]. Тем самым видно, как аятолла в открытую, унижая монарха, возвышает сам себя, намекая народу, что именно он — истинная «тень Бога», он тот самый «лелеянный идеал». Не просто так он не комментировал публикации в видных газетах, в которых после его возвращения из Парижа в Тегеран его называли «имамом», после чего данное «звание» закрепилось за ним. Только великий аятолла Шариатмадари указал, что «употребление обращения «имам» в отношении Хомейни некорректно, так как имам для иранцев-шиитов — это Махди» [7, с. 464].

Является ли данная речь «проповедью одобряемого», или, скорее, она является проповедью «неодобряемого», то есть того, что в соответствии со ст. 8 Конституции ИРИ запрещено? Не следует забывать, что Иран — многоконфессиональное государство, что наряду с исламом шиитского толка государственной защитой обладают и иные конфессии. Так, с позиции Евангелия, которое пользуется немалым уважением в исламском мире, «кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23:12). Не составит труда понять, что данная речь является проповедью «неодобряемого», то есть запрещенного с точки зрения Конституции ИРИ. При всем своем теологическом аспекте, приведенное выступление имеет в своей основе политический мотив в форме неприязни к шаху и жажды власти.

Некоторые советские и исламские ученые считают, что шиитские улемы «всегда выступают в оппозиции по отношению к любым понятиям о государстве и политической системе, так как признают легитимность лишь за правлением “имамов” (здесь: следует понимать данный термин в значении «факих» — А.Г». [15, с. 54–55]. Хотя ни один шиитский писатель не делал открытых заявлений, что «монархия сама по себе нелегитимна и что духовенство имеет право управлять государством» [16, с. 20]. В своих сочинениях Ф. Ницше государство называл организованной аморальностью [17, с. 394]. Духовенство должно, как минимум, не представлять государство, хотя бы по данной простой причине. Нельзя духовенству наряду с аморальными «делами» государства (по Ф. Ницше — полиция, уголовное право, сословия, торговля и т. д.) заниматься и пропагандировать религиозную ориентацию людей на постижение Всевышнего.

Значительная часть населения, в том числе люди науки и творчества, вынуждены были эмигрировать, причем бежали они, «спасаясь не от Ислама как такового, а от тирании клерикальной диктатуры, прикрываемой исламскими догмами» [18].

Немаловажным является тот факт, что в основу Конституции ИРИ 1979 года лег и иной, более демократический, но в то же время неплохо соотносящийся в системе теократической деспотии, институт, который не входил в учение Хомейни — институт президентства, который, лишь теоретически незначительно, но ослабил абсолютное правление факиха.

На сегодняшний день, исламизм, сплотивший народ и духовенство в порыве Исламской революции, находится в кризисе [19, c. 72]. По всей видимости, иранское общество имеет великолепные «внутренние резервы», помогающие корректно сопротивляется подобной политике духовенства [20], которое во время революции 1979 года старалось в условиях ускоренного передвижения в сторону «ворот цивилизации» [21, с. 23] — греховного Запада — лишь «избавить иранский народ от губительной вестернизации» [19, c. 72] и, тем самым, сохранить национальную идентичность, для чего, собственно, и нашло обоснованное решение в виде подчинения общества исламским нормам с целью создания совершенного общества справедливости и добра, равенства и благоденствия [22, с. 35].

Литература:

1. Конституция Исламской Республики Иран, окончательно утверждена 24 абана 1358 г. (24 зи-ль-хадже 1399 г. по лунной хиджре, что соответствует 15 ноября 1979 г.) на заседании Конституционного собрания большинством в две трети голосов от его общего состава
2. Геворгян А. А. «Белая революция» в Иране как главная причина Исламской революции 1979 года // Публичное право и управление: перспективы развития: материалы I Всероссийской студенческой конференции. — Москва: РГ-Пресс, 2018.
3. Морозова Л. А. Теория государства и права в вопросах и ответах: учеб. пособ. / Л. А. Морозова. — М.: Эксмо, 2009. (Учебный курс: кратко и доступно).
4. Taheri Amir. The Spirit of Allah. Khomeini and the Islamic Revolution. London, 1987.
5. Али-заде А. А. Исламский энциклопедический словарь. — М.: Ансар, 2007. [Электронный ресурс]. URL: https://www.rulit.me/books/islamskij-enciklopedicheskij-slovar-read-390442–228.html (дата обращения: 09.12.2018)
6. Tehrani Bahram (Farbod). Etude sur la situation economique de L'lran (1975–1985). Khavaran. Paris. I—II, 1986.
7. Алиев С. М. История Ирана XX век / Алиев Салех Мамедоглы; Рос. акад. наук. Ин-т востоковедения. — М.: Ин-т востоковедения РАН: Крафт+, 2004. [Электронный ресурс]. URL: file:///C:/Users/Dell/Downloads/aliev-sm-istoriya-irana-xx-vek-2004.pdf (дата обращения: 09.12.2018)
8. Зарифуллин П. Суры Корана в Конституции Ирана. [Электронный ресурс]. URL: http://www.gumilev-center.ru/sury-korana-v-konstitucii-irana/#_ftnref (дата обращения: 09.12.2018)
9. Lambton A. K. S. The Persian Land Reform. Oxford Univ. Press. Oxford, 1977.
10. Keddie N. R. and Hooglund Eric (eds.). The Iranian Revolution and the Islamic Republic (Revised edition). New York: Syracuse University Press, 1986.
11. Mohammadi M. Iranian Women and the Civil Rights Movement in Iran: Feminism Interacted // Journal of International Women's Studies. September, 2007. [Электронный ресурс]. URL: https://vc.bridgew.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1285&context=jiws (дата обращения: 09.12.2018)
12. Hansen L. Executed But Not Forgotten: Iran's Farrokhroo Parsay // National Public Radio. August 23, 2009. [Электронный ресурс]. URL: https://www.npr.org/templates/story/story.php?storyId=112150486 (дата обращения: 09.12.2018)
13. Коран. Перевод с арабского и комментарий М.-Н. О. Османова — СПб.: «Издательство «Диля», 2010.
14. Жуков Д. Небо над Ираном Ясное. Очерк политической биографии имама Хомейни. [Электронный ресурс]. URL: http://nur-org.ru/books/dmitrij-zhukov-imam-homejni-put-k-svobode.pdf (дата обращения: 09.12.2018)
15. Васильев Л. Ислам: направления, течения, аяты. Оппозиционный ислам, шииты // Азия и Африка сегодня, 1980, № 2.
16. Abrahamian E. Khomeinism: Essays on the Islamic Republic. Berkeley. 1993.
17. Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей / Пер. с нем. Е. Герцык и др. — М.: Культурная революция. 2005.
18. Kar M. The invasion of the private sphere in Iran: individual, family, community and state // Iran Chamber Society. 2003. [Электронный ресурс]. URL: http://www.iranchamber.com/society/articles/iinvasion_private_sphere_iran.php (дата обращения: 09.12.2018)
19. Могилёв В. В. Иранское общество и иранское духовенство: специфика отношений, история и перспективы // Вестник Забайкальского государственного университета № 07 (122). 2015.
20. Baktiari В. Iranian Society: A Surprising Picture // Payvand Iran News. [Электронный ресурс]. URL: http://www.payvand.com/news/09/feb/1147.html (дата обращения 09.12.2018)
21. Хагигат С. С. Мотивы и корни Исламской революции // Исламская революция в Иране: прошлое, настоящее, будущее — сборник статей. М. Институт Востоковедения РАН. 1999.
22. Имам Хомейни — Лидер Всех Эпох. // Отдел публичной дипломатии и прессы Посольства Исламской Республики Иран в Москве [Электронный ресурс]. http://moscow.mfa.ir/uploads/emam_30784.pdf (дата обращения: 20.12.2018).