Институт примирения сторон играет большую роль в уголовно-процессуальном законодательстве. В практической деятельности систематически появляются вопросы относительно прекращения уголовных дел в результате примирения. В статье раскрываются некоторые теоретические аспекты расширения возможности применения примирительных процедур в российском уголовном судопроизводстве, предлагаются варианты введения элементов медиации в уголовно-процессуальный закон.

Ключевые слова: примирительные процедуры; восстановительное правосудие; медиация; альтернативное урегулирование споров в уголовном процессе; целесообразность уголовного судопроизводства.

Общепринятым выступает положение о том, что лицо, совершившее преступное деяние, обязано понести уголовную ответственность, претерпеть меры государственного принуждения. Однако, государство заинтересовано, чтобы успешная защита правопорядка обеспечивалась при условии разумной, целесообразной экономии уголовной репрессии. Эта позиция реализуется в законодательных нормах, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим [4, с. 208].

Целью примирительной формы в уголовном процессе выступает разрешение конфликта с помощью восстановления законных и взаимоприемлемых правоотношений между обвиняемым и потерпевшим, когда обвиняемым осознается вина, он приносит извинения потерпевшему и заглаживает причиненный вред. Потерпевший, со своей стороны, удовлетворен данными действиями и претензий к обвиняемому не имеет.

Законное применение примирительной формы в уголовном процессе может быть действенным механизмом при обеспечении прав и интересов потерпевшего. Кроме того, разрешение дела с помощью примирения содействует предотвращению огласки преступного деяния, которая чревата для обеих сторон.

Институт примирения призван обеспечить потерпевшему активную роль в разрешении существующего конфликта. Степень его заинтересованности в исходе уголовного дела, в частности, в осуждении обвиняемого, может быть разнообразна. Так, потерпевший не всегда желает, чтобы виновный был осужден и понес уголовное наказание. Вследствие чего, примирительная форма дает потерпевшему возможность сформулировать собственную позицию относительно разрешения уголовного дела.

Усиление роли потерпевшего в уголовном процессе, бесспорно, следует признать положительным моментом. В тоже время, не следует исключать вероятность злоупотреблений со стороны потерпевшего относительно достаточности компенсации причиненного ему вреда. Вместе с тем, лицо, совершившее преступное деяние, в целях освобождения от уголовной ответственности может заставить потерпевшего признать нанесенный ему вред заглаженным в полном объеме, хотя в реальности этого не произошло. В результате можно вести речь и о вероятности злоупотреблений виновным при отсутствии посредничества управомоченных органов в вопросах примирения сторон уголовного дела [7, с. 233].

Вопрос относительно примирения самостоятельно решается потерпевшим и виновным, без посредников. Органы, предварительного расследования, суд только фиксируют то, что примирение состоялось.

В зарубежных государствах существуют три варианта применения посредничества в рамках уголовного процесса:

‒ во-первых, медиация в рамках компетенции органов государства, как правило, прокуратуры (к примеру, в Германии);

‒ во-вторых, делегированная модель медиации, которая предполагает деятельность независимого посредника, принимающего участие в примирении сторон (в Англии, США);

‒ в-третьих, смешанная модель, которая предполагает проведение медиативных процедур с помощью представителей государства (как правило, прокурором), так и с помощью независимого посредника (в Бельгии, Франции) [6, с. 158].

Л. В. Головко отмечает возможность рассмотрения в качестве примиряющей стороны либо само лицо, ведущее производство по делу, либо предлагает дополнить закон положением, что эти полномочия должны быть отданы независимой общественной организации [5, с. 59].

Я. М. Матвеева считает, что примирение с потерпевшим должно проводиться с участием и органов правоприменения, и независимого посредника. При этом она предлагает положение об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением сделать императивной путем внесения изменений в ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ [6, с. 159].

В п. 20 Рекомендации N R (99) 19 Комитета министров Совета Европы «По посредничеству в уголовных делах» отмечено, что оно должно иметь достаточную автономию, т. е. субъект который проводит медиативные процедуры, не должен относиться ни к стороне защиты, ни к стороне обвинения [1].

Сама логика альтернативных механизмов судопроизводства требует введения в процедуру уголовно-процессуальной медиации отдельного установленного законом субъекта (не связанного с судебными органами и органами расследования уголовного дела), правомочного содействовать активным действиям сторон по примирению потерпевшего и виновного лица и формулированию юридически значимого решения в виде письменного заключения (медиативного соглашения), где зафиксированы основания для примирения и сам факт примирения [7, с. 234].

Эффективное внедрение медиации в уголовное судопроизводство невозможно без появления такого участника уголовного процесса, как медиатор, с закреплением его процессуального положения, квалификационных и возрастных требований, ограничений, прав и обязанностей в УПК РФ. Представляется, что требования, предъявляемые к медиаторам, осуществляющим свою деятельность на профессиональной основе, предусмотренные ст. 15–16 ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» [3], вполне применимы и к медиатору в уголовном судопроизводстве. Процедура примирения и восстановления нарушенного права в рамках уголовного процесса требует по аналогии с примирительными процедурами в гражданско-правовых спорах введения фигуры медиатора — физического лица, уполномоченного на действия по примирению участников уголовно-правового конфликта и фиксации факта примирения.

Литература:

1. Рекомендация N R(99)19 Комитета министров Совета Европы «По посредничеству в уголовных делах» (Принята 15.09.1999 на 679-ом заседании представителей министров) // СПС Консультант Плюс.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 11.10.2018) // Российская газета. N 249, 22.12.2001.
3. Федеральный закон от 27.07.2010 N 193-ФЗ (ред. от 23.07.2013) «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» // Российская газета. N 168, 30.07.2010.
4. Баженов О. Н. Актуальные вопросы законодательного регулирования института примирения: уголовно-правовой и уголовно-процессуальный аспекты // Евразийский юридический журнал. 2018. № 5 (120). С. 208–209.
5. Головко Л. В. Альтернативы уголовному преследованию: европейская практика и российский уголовно-процессуальный контекст // Вестник восстановительной юстиции. 2003. № 5. С. 59–68.
6. Матвеева Я. М. Делегированная медиация в уголовном праве России: перспективы и предложения // Евразийский юридический журнал. 2015. № 11 (90). С. 158–162.
7. Стерлегова И. Л. Защита прав потерпевшего при применении норм о прекращении уголовных дел в связи с примирением сторон // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. 2014. № 3 (29). С. 233–237.