Субъективные признаки организационной преступной деятельности



Субъективная сторона организационной преступной деятельности основывается на общем учении о вине и её формах.

В соответствии со ст. 25 УК РФ, умысел предполагает осознание лицом общественной опасности своих действий (бездействия) и представляет собой форму вины, состоящую из интеллекта и воли лица.

В отличие от умысла лица, совершающего преступление в одиночку, интеллектуальный аспект умысла соучастников состоит не только в том, что виновные осознают общественную опасность своих действий (бездействий) и предвидят наступление общественно опасных последствий, но и в том, что каждый из них осознает, что совершает преступление не один и предвидит наступление общественно опасных последствий именно благодаря их совместным усилиям.

В теории уголовного права имеются различные подходы к пониманию субъективной стороны организационной преступной деятельности.

Так, А. А. Пионтковский говорил о том, что с субъективной стороны у организатора должно иметься сознание, совершение какого рода преступления он организует или совершением какого рода преступления он руководит, и желание достижения (или, по крайне мере, сознательное допущение) определенного преступного результата. [1, с. 471].

А. М. Царегородцев, раскрывая субъективную сторону организационной преступной деятельности, утверждал, что создать преступное сообщество или организовать совершение конкретного преступления и руководить им можно только в том случае, когда лицо желает этого, когда все помыслы и воля субъекта направлены на достижение определенной антисоциальной цели. Желание активно воздействовать на сознание и волю исполнителя и других соучастников является характерной чертой содержание умысла организатора [3, с. 27]. Об этом в своё время говорил В. В. Сергеев [6, с. 65].

П. Ф. Тельнов допускал косвенный умысел в действиях организатора [2, с. 48].

Иной точки зрения придерживался А. П. Козлов, полагая, что вполне возможна умышленная организация неосторожного преступления, когда все участники относительно последствий действуют с преступной самонадеянностью или преступной небрежностью. При этом автором под координацией организатором деятельности других соучастников понимал установление общего результата поведения соучастников и ознакомление их с целями будущей преступной деятельности, распределение ролей и функций между ними и т. д. [7, с. 121–124].

Указанные положения автора невозможно соотнести между собой, поскольку тогда умышленная организация неосторожного преступления должна предполагать какую-то иную сущность деятельности организатора.

Таким образом, организационная преступная деятельность всегда предполагает наличие прямого умысла.

Виновное отношение организатора заключается том, что он осознает общественную опасность своей деятельности, а также подготовленной и направленной деятельности других соучастников, предвидит наступление общественно опасных последствий (интеллектуальный аспект умысла) и желает их наступления от совместных усилий соучастников (волевой аспект умысла).

Данное заключение подтверждается и судебной практикой.

Так, по уголовному делу 1–205/2017, П. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210; ч. 1 ст. 30, п. «а», «г» ч. 4 ст. 228.1; ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1; ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1; п. «а», «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ.

П., обладая организаторскими способностями и качествами лидера, осознавая, что незаконный оборот наркотических средств приносит значительный и стабильный доход, и что наибольшая прибыль от торговли наркотиками может быть получена при их масштабном сбыте организованными группами с наибольшим количеством участников, охватывающими наибольшую территорию для распространения наркотиков, создал преступное сообщество, включающее не менее двух структурных подразделений — организованных групп (интеллектуальный аспект умысла); отличающееся чётко построенной иерархической структурой, распределением функций и ролей между его участниками, объединенными под единым руководством; имевшее устойчивый характер деятельности, так как его участники, сохраняя прочные связи, в течение длительного периода времени осуществляли согласованные, спланированные преступные действия по незаконному сбыту наркотических средств; и руководил данным преступным сообществом (волевой аспект умысла) до момента задержания наиболее активных участников данного преступного сообщества сотрудниками Управления ФСКН России по Самарской области и пресечения этой преступной деятельности [4].

Объём знаний организатора в случаях, когда он одновременно выступает и в роли исполнителя, всегда больше, чем у других исполнителей. Однако же, если он не участвует в совершении конкретного преступления, то есть организация преступления предшествовала выполнению объективной стороны, то ему могут быть и неизвестны детали преступления. Тем не менее, когда «оговоренный план преступного посягательства в самых общих чертах охватывает детали посягательства, организатор несет за них ответственность в полном объёме, так же, как и исполнитель» [8, с. 212].

В данном случае организатор несет ответственность за любой преступный результат, поскольку предвидение наступление тех или иных общественно опасных последствий предусматривалось в ходе планирования преступления.

К примеру, если организатор разбойного нападения знает о наличии у исполнителей оружия, то он должен нести ответственность за него и за все возможные последствия его применения, даже если организатор не знал, кто конкретно из исполнителей и в какой ситуации его применил.

В отдельных случаях личные цели организатора могут не совпадать с целями исполнителей. Однако организатор должен отвечать за всё, что совершено ими, поскольку он обязан был предусмотреть все возможные варианты развития событий.

Справедливо по этому поводу высказывание Ф. Г. Бурчака о том, что характер и степень участия в преступлении организатора позволяет судить о степени напряженности преступной воли организатора и о степени его повышенной, по сравнению с другими соучастниками, умышленной вины [9, с. 143].

Как отмечает С. И. Никулин, «умыслом организатора охватывается как факт существования под его началом некой преступной группы, так и отчетливо криминальный характер ее направленности, наличие общей цели осуществления конкретных видов преступной деятельности. Немыслима организаторская деятельность по созданию группы с невыраженными четко целями противоправной деятельности» [5, с. 189].

В соучастии, где каждый по-разному осознает общественно опасный характер своих действий и действий других соучастников, наличие вины не может решать всех вопросов, которые связаны с ответственностью лица.

В данном случае необходимо дифференцировать степень вины, так как степень предвидения общественно опасных последствий и степень желания наступления данных последствий у них не одинаковы. Степень вины организатора, значительно выше, чем у других соучастников.

Таким образом, умысел организатора включает в себя:

– осознание того, что он объединяет, планирует и координирует действия соучастников;

– осознание характера совместных преступных действий;

– предвидение общественно опасных последствий;

– желание наступление таких последствий от совместных усилий соучастников.

При характеристике организационной деятельности для определения характера и степени общественной опасности действий организатора особое внимание необходимо уделять определению как объективных, так и субъективных признаков. Только в этом случае, можно показать те качественно отличающиеся связи, возникающие в группе, сформировавшейся как для совершения конкретного преступления, так и для занятия преступной деятельностью.

Рассмотрение объективных и субъективных признаков организационной деятельности показывает, что организатор — наиболее общественно опасная фигура среди лиц, совместно совершающих преступления.

Литература:

1. Курс советского уголовного права: Преступление. В 6-ти томах: Часть общая. Т. 2 / Пионтковский А. А.; Редкол.: Пионтковский А. А., Ромашкин П. С., Чхиквадзе В. М. М.: Наука, 1970. 516 c.
2. Ответственность за соучастие в преступлении / Тельнов П. Ф. М.: Юрид. лит., 1974. 208 c.
3. Ответственность организаторов преступлений. Учебное пособие / Царегородцев А. М. Омск: Изд-во Ом. ВШМ МВД СССР, 1978. 72 c.
4. Приговор Автозаводского районного суда г. Тольятти от 15.02.2017 по обвинению Полосина // Архив Автозаводского районного суда г. Тольятти за 2017 год. Уголовное дело № 1–205/2017.
5. Российское уголовное право. Общая часть: Учебник / Боровиков В. Б., Дубинина М. И., Криволапов Г. Г., Наумов А. В., и др.; Под ред.: Наумов А. В. М.: Изд-во МВШМ МВД России, 1994. 460 c.
6. Сергеев В. В. Косвенный умысел при соучастии // Вестник МГУ. Право. 1971. № 1. С. 65.
7. Соучастие: традиции и реальность / Козлов А. П. С.-Пб.: Юрид. центр Пресс, 2001. 362 c.
8. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Конспекты лекций и иные материалы / Галиакбаров Р. Р. Краснодар: Изд-во Кубан. гос. аграрн. ун-та, 1999. 280 c.