Сравнительный аспект Постановлений Пленума ВС РФ №23 и №32, посвященных вопросам судебной практики по делам о легализации денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем

В статье проводится сравнительный анализ Постановлений Пленумов ВС РФ посвященных судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем. В работе указаны как положительные, так и отрицательные коррективы, принятые Верховным Судом в новом Постановлении № 32, а также освещается ряд вопросов как теоретических, так и практических в области устранения несовершенств «антиотмывочных» норм закрепленных в УК РФ.

Ключевые слова: легализация доходов полученных преступным путем, отмывание «грязных» денег, объективная сторона ст. 174 УК РФ, Постановление Пленума ВС РФ № 32

22 глава УК РФ, обозначенная законодателем как преступления в сфере экономической деятельности, а также составы преступлений, закрепленные в этой главе, вызывают колоссальные проблемы, как на практике, так и в теории ввиду несовершенства норм и сложности восприятия отдельных положений.

Ныне действующий Уголовный кодекс РФ стал первым кодифицированным нормативным актом в истории законодательства России, где появилась норма предусматривающая ответственность за легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем. [1.]

«Отмывание» было ранее незнакомо существовавшей экономике, традиционному правосознанию и правоприменительной практике в России. Поэтому причины криминализации данного деяния следует рассматривать с двух позиций: во-первых — это осознание законодателем объективной необходимости регулирования этих отношений, а во-вторых — это выполнение перед мировым сообществом определенных обязательств. Вступив в 1996 году в Совет Европы, Российская Федерация брала на себя обязательства по подписанию и ратификации ряда конвенций Совета Европы, в том числе и касающиеся отмывания, выявления, изъятия и конфискации доходов от преступной деятельности.

На протяжении уже около 10 лет существования ст. 174 УК РФ накопилось огромное количество, как теоретических вопросов, так и вопросов практики применения данной уголовно-правовой нормы. В доктрине уголовного права весьма продуктивно обсуждаются вопросы, касающиеся содержания и совершенствования диспозиции ч. 1 данного состава преступления. Такие ученые как: Наталья Александровна Лопашенко, Борис Владимирович Волженкин, Павел Сергеевич Яни, Ирина Александровна Никитина, а также другие — активно участвовали в написании работ по данной теме. Актуальными являются вопросы неоднозначности трактовки объективной стороны, проблемы определения предмета преступления, признаки субъективной стороны, вопросы квалификации и отграничения ст. 174 УК РФ от смежных составов.

К сожалению, первое Постановление Пленума ВС РФ № 23 от 18 ноября 2004 года не разрешило ряд вопросов как теоретических, так и практических. Вторая попытка устранения несовершенств законодательной техники по составу легализации нашла отражение в Постановлении Пленума ВС РФ № 32 от 7 июля 2015 г., которое, в свою очередь разработано более удачно, так как в нем освещаются проблемные вопросы практически по всем элементам данного состава преступления, а также его квалифицирующим признакам.

Ввиду того, что рассматриваемый состав был заимствован из норм уголовного законодательства зарубежных стран (а если быть точнее, то в первоначальной редакции диспозиция ст. 174 УК представляла собой существенно упрощенный и механически сокращенный перевод американского законодательства), [1.] то недостаточно корректная имплементация данной нормы вызвала многочисленные критические замечания ученых-правоведов [2. с. 64–65] и породила значительные трудности в правоприменении.

В настоящий момент целесообразно вносить изменения не в Постановления Пленума, а непосредственно в Уголовный кодекс РФ.

Во-первых — некорректное изложение и неточность понятийного аппарата. Термин финансовые операции, используемый законодателем для определения объективной стороны, не нашел конкретного содержания в законодательстве РФ.

Во-вторых — подвергается сомнению целесообразность использования в статье 174 УК РФ двух терминов — «легализация» и «отмывание» — в качестве синонимов. Так, ряд ученых-правоведов полагают, что «использование термина «легализация» является не совсем корректным, поскольку в процессе отмывания преступно нажитому имуществу лишь придается правомерный вид, но эти средства по своей сути не становятся «легальными», ввиду чего международно-признанный термин «отмывание» более соответствует как сути данного преступления, так и сложившейся международной терминологии». [3.]

В-третьих — нерешенным остался вопрос о предмете преступления. Необходимо детализировать предмет преступления, распространив на него формулировку статьи 128 ГК РФ: «вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги, иное имущество, в том числе безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права; результаты работ и оказание услуг; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность)». Это возможно сделать посредством использования термина «имущество» в диспозиции части 1 ст. 174 УК РФ. [3.]

Постановление Пленума ВС РФ № 32 от 7 июля 2015 г. вносит коррективы в указанные выше проблемные моменты. В новом Постановлении более обстоятельно подошли к вопросу определения предмета преступления и момента его окончания, рассмотрели ряд субъективных признаков легализации, урегулировали вопросы соучастия, квалификации и отграничения от смежных составов, ну и конечно, в очередной раз попытались дать определение «финансовым операциям».

На мой взгляд, попытка закрепления в новом Пленуме понятия «финансовые операции» в очередной раз явилась безуспешной. В сравнении с предыдущей версией определения этого понятия, Пленум существенно сузил сферу подпадающих под «финансовые операции» действий. Толкование данного понятия свелось к тому, что «под финансовыми операциями могут пониматься любые операции с денежными средствами» [4.].

Пленум ВС РФ, а также законодатель смешивают понятия «финансовые операции» и «операций с денежными средствами». Я считаю недопустимым определять «финансовые операции» через такую категорию как «денежные средства» ввиду того, что «финансы» это, прежде всего, совокупность экономических отношений, к тому же это не только денежные отношения, но еще и имущественные. Субъект экономических отношений всегда должен быть собственником. Именно распределяя и используя денежный доход, собственником которого он является, каждый участник экономических отношений может реализовать свои интересы. Так, если придерживаться трактовки «финансовых операций», которые содержатся в ранее указанных актах, то из-под действия правового регулирования выпадают все финансовые операции, которые не относятся к операциям, проводимым с денежными средствами. В том числе из-под правового регулирования выпадает осуществление финансовых операций, к примеру, с ценными бумагами, а ведь они относятся к объектам, которые являются в свою очередь предметом легализации (отмывания).

Соглашусь, что попытки закрепления в Пленуме понятия «финансовые операции» необходимо, безусловно, оценивать с положительной стороны, но ввиду того, что Постановления Пленума ВС РФ не относятся к источникам права в Российской Федерации, разумно было бы вносить коррективы непосредственно в Уголовный Кодекс.

На период отсутствия легального определения и решения вопроса о дальнейшей возможности нахождения в УК РФ термина «финансовые операции», считаю целесообразным внести временные коррективы в связи со сложной ситуацией, складывающейся в области правоприменении данной нормы. А именно: предлагаю дополнить ст. 174 и 174.1 УК РФ примечанием, в котором бы указывалось определение «финансовых операций» аналогичное п.6 Постановления Пленума ВС РФ № 32 от 7 июля 2015 г. В таком случае, под финансовыми операциями понимались бы любые операции с денежными средствами (наличные и безналичные расчеты, кассовые операции, перевод или размен денежных средств, обмен одной валюты на другую и т. п.). На данном этапе это упразднит неоднозначность толкования, как законодателем, так и правоприменителем такой категории как «финансовые операции».

В целом же, попытка дать определение «финансовым операциям» будет являться безуспешной либо до момента законодательного закрепления, либо до момента изъятия данного термина из УК РФ, так как совершенно очевидно, что беспочвенные дискуссии исследователей не помогут определиться и прийти к наиболее общему мнению по поводу понимания важного межотраслевого понятия и обозначающего его термина «финансовых операций».

Литература:

1. Клепицкий И. А. «Отмывание денег» в современном уголовном праве [Электронный ресурс] // Государство и право. — 2002. — № 8. — Электрон. версия печат. публ. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Яни П. С. Совершенствование норм об ответственности за экономические преступления // Экономическая безопасность России: Вестник Нижегородской Академии МВД России. 2001. N 1. С. 64, 65.
3. Волотова О. Е. Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенного другими лицами преступным путем [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: справ. правовая система. Версия Проф. — Электрон. дан. — М., 2017. — Доступ из локальной сети Науч. б-ки Том. гос. ун-та.
4. [Электронный ресурс]: Постановление Пленума ВС РФ № 32 от 7 июля 2015 г. «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» // КонсультантПлюс: справ. правовая система. — Версия Проф. — Электрон. дан. — Доступ из локальной сети Науч. б-ки Том. гос. ун-та.