Компенсация репутационного вреда юридическим лицам



В настоящей статье авторы рассматривают вопросы, связанные с допустимостью компенсации репутационного вреда юридическим лицам, с учетом законодательного запрета применения положений о компенсации морального вреда в отношении юридических лиц.

Право юридического лица на компенсацию морального вреда за нарушение его деловой репутации на протяжении многих лет оставалось предметом острых дискуссий среди участников юридического сообщества. Такие дискуссии возникли неслучайно. Дело в том, что в пункте 7 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) законодатель указал на допустимость применения положений о защите деловой репутации граждан при защите деловой репутации организаций. При этом согласно интерпретации Верховного Суда Российской Федерации (далее — Верховный Суд) правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, должны были применяться и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица (см. пункт 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»). Между тем юридическое лицо не может испытывать физические и нравственные страдания, а потому не вправе претендовать на компенсацию морального вреда. Точку в данном вопросе попытался поставить законодатель. Так, 1 октября 2013 года начала действие редакция статьи 152 ГК РФ, в которой прямо исключается возможность применения положений о компенсации морального вреда в отношении юридических лиц.

При таких обстоятельствах некоторые ученые предположили, что введением подобного запрета «отвергнуты попытки арбитражной практики ввести институт компенсации вреда, причиненного деловой репутации юридических лиц, в качестве аналога морального вреда — институт репутационного вреда» [1]. Тем не менее в вышеупомянутом нововведении ничего не сказано о такой категории, как репутационный вред. Законодатель не разрешил терминологическую проблему, связанную с соотношением понятий компенсация нематериального вреда (репутационного вреда) и компенсация морального вреда. В связи с этим, на наш взгляд, вопрос о праве юридического лица требовать денежное возмещение репутационного ущерба — присуждение которого к тому моменту уже имело широкое распространение в судебной практике (см., например, постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17 июля 2012 года № 17528/11 по делу № А45-22134/2010) — все еще оставался в «подвешенном состоянии».

Анализ судебной практики позволяет заключить, что на фоне изменившегося законодательства применение подобного способа защиты вызвало еще большие затруднения у судов, что проявилось в противоречивости их подходов (см, например, постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 4 августа 2015 года 05АП-6691/2015 по делу № А51-6980/2015, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 25 сентября 2015 года № Ф09-6957/15 по делу № А07-1900/2015 (суды придерживаются подхода о допустимости взыскания компенсации репутационного вреда) или постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 6 августа 2015 года № Ф08-5582/2015 по делу № А63-11510/2014, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 8 сентября 2015 года № Ф09-5773/15 по делу № А60-31099/2014 (суды придерживаются подхода о невозможности взыскания компенсации репутационного вреда).

В то же время на отличие содержательного наполнения нематериального вреда, причиненного умалением деловой репутации, и морального вреда недвусмысленно указывал Конституционный Суд Российской Федерации (далее — Конституционный Суд): «…отсутствие прямого указания в законе на способ защиты деловой репутации юридических лиц не лишает их права предъявлять требования о компенсации убытков, в том числе нематериальных, причиненных умалением деловой репутации, или нематериального вреда, имеющего свое собственное содержание (отличное от содержания морального вреда, причиненного гражданину), которое вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения (пункт 2 статьи 150 ГК РФ)» (см. определение Конституционного Суда от 4 декабря 2003 года № 508-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шлафмана Владимира Аркадьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 7 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Представляется справедливым подход исследователей, полагающих неверной тенденцию «наделения» юридических лиц правом требовать компенсации ущерба, причиненного деловой репутации, путем расширения содержания института компенсации морального вреда или «введения» квазиинститута «компенсация морального вреда юридическому лицу» [2]. Вышеприведенная аргументация Конституционного Суда, на наш взгляд, абсолютно обоснована, поскольку нематериальный вред, причиненный умалением деловой репутации, по своей правой природе не является моральным, и несмотря на сходство с последним, отличается от него как основаниями реализации, так и функциональным назначением.

В юридической литературе также встречается мнение о том, что в компенсации юридическому лицу репутационного вреда как вида неимущественного вреда нет никакого смысла, поскольку такая компенсация должна доставлять потерпевшему чувство удовлетворения, а юридическое лицо такого чувства испытывать не может [3].

Кроме того, некоторые авторы считают, что нематериальные потери юридического лица, связанные с умалением его деловой репутации, могут быть восстановлены путем обычного возмещения убытков (имущественного вреда), поскольку такие потери в конечном счете трансформируются в имущественные (расходы на дополнительную рекламную кампанию, не полученная из-за оттока клиентов прибыль) [4,5]. Как следствие, при таком подходе отрицается существование репутационного вреда как вида неимущественного вреда.

Между тем, полагаем, что подобная критика, преследующая цель нивелировать самостоятельное значение репутационного вреда, бьет мимо цели исходя из следующего. Во-первых, тот факт, что юридические лица в силу своей природы неспособны обладать чувствами может обуславливать невозможность компенсации морального вреда, однако никак не влияет на возможность компенсации отличного по своей природе репутационного вреда. Во-вторых, упомянутые имущественные потери представляют собой не содержание нематериального вреда, а исключительно его следствие. Иными словами, в основании требований о взыскании компенсации нематериального вреда лежит не причинение страданий юридическому лицу, а то обстоятельство, что распространение порочащих сведений наносит ущерб репутации этого юридического лица и сказывается на его деятельности, даже если это пока и не привело к возникновению убытков.

Примечательно, что совсем недавно утвержден Обзор судебной практики Верховного Суда, в котором отмечено: в случае умаления репутации юридического лица оно вправе защищать свое право путем заявления требования о возмещении вреда, причиненного репутации юридического лица (см. пункт 21 Обзора судебной практики Верховного Суда № 1 (2017)» (утв. Президиумом Верховного Суда 16 февраля 2017 года)). Следует отметить, что подобный шаг со стороны высшего суда представляется разумным и бесспорно заслуживает одобрения. Считаем, что под влиянием судебной практики соответствующие положения должны также найти свое отражение и в нормах гражданского законодательства.

Таким образом, неимущественный ущерб юридического лица, связанный с умалением его деловой репутации, должен возмещаться несмотря на категорические законодательные предписания о запрете применения положений о компенсации морального вреда. При этом полагаем, что компенсация причиненного ущерба должна осуществляться по общим правилам возмещения причиненного вреда.

Литература:

1. Белов В.А. . Что изменилось в Гражданском кодексе? Практическое пособие. — М.: Юрайт, 2015. — 183 с.
2. Рожкова М.А., Глазкова М.Е., Афанасьев Д. Е., Ворожевич А.С. Защита деловой репутации в случаях ее диффамации или неправомерного использования (в сфере коммерческих отношений): Научно-практическое пособие. — М.: Статут, 2015. — 270 с.
3. Эрделевский А. М., Телке Ю. Актуальные вопросы защиты деловой репутации юридических лиц // Хозяйство и право. — 2011. — № 1. — С. 12-17.
4. Скловский К.И., Об ответственности средств массовой информации за причинение вреда деловой репутации // Хозяйство и право. — 2005. — № 3. — С. 94-102.
5. Жаглина М.Е. . К вопросу о компенсации «репутационного» вреда юридическому лицу // Вестник Воронежского института МВД России. — 2010. — № 1. — С. 46-51.