Международные договоры как источники норм международного права являются составной частью правовой системы Российской Федерации, что предусмотрено п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации. Международные договоры являются компонентом правовой системы России, в связи с чем участвуют в процессе правоприменения.

Например, арбитражные суды Российской Федерации, разрешая экономические споры и рассматривая иные дела, отнесенные к их компетенции, обязаны руководствоваться наряду с нормами российского законодательства также нормами права международного.

Процесс применения норм права тесно взаимосвязан с процессом их толкования. (определение «толкование»)

Сложно представить, как без уяснения содержания и смысла нормы с её помощью может быть урегулировано какое-либо правоотношение или разрешен конкретный спор.

Невозможно определить содержание нормы права вне обстоятельств, в которых она создана, вне той системы, которая её породила [1, c. 127]. Данная идея должна быть основополагающей в процессе применения нормы права, даже если такая норма сформирована в одной правовой системе, а функционирует в другой. Будучи включенными в национальную правовую систему России, международные договоры, сохраняя статус нормативных правовых актов международного права, становятся нормативными правовыми актами, подлежащими реализации во внутригосударственных отношениях субъектов российского права.

В такой ситуации национальному правоприменителю не избежать в конкретных случаях установления правового значения, смысла и содержания подлежащего применению нормативного акта — международного договора.

Чтобы не нарушать нормы международного права, добросовестно соблюдать принятые на себя обязательства, необходимо правильно применять положения международных договоров.

Нормативной основой процесса толкования норм международных договоров в первую очередь являются положения ст. 31–32 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.

В данных нормах нашли отражение все три основных подхода к толкованию норм международного права: школа намерений (большее значение придается подготовительным материалам), школа текстуалистов (выяснение смысла договора путем анализа его содержания) и телеологическая школа (толкование видится в уяснении объекта и целей договора, причем оказывается возможным в этом случае путем толкования изменить содержание договора для его приспособления к изменившимся с момента его принятия обстоятельствам).

Проблема толкования международно-правовых норм вообще и норм, содержащихся в международных договорах сложна. Помимо сугубо юридических нюансов возникают сложности с различием правовых систем договорившихся государств, их менталитетом, правопониманием, а также с языковыми различиями [2, c. 118].

В п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. № 5 разъясняется, что «при осуществлении правосудия суды должны иметь в виду, что неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации может являться основанием к отмене или изменению судебного акта. Неправильное применение нормы международного права может иметь место в случаях, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права».

При этом в п. 10 данного Постановления указано, что «толкование международного договора должно осуществляться в соответствии с Венской конвенцией. И особо отмечено, что «согласно ст. 31 Венской конвенции при толковании международного договора наряду с его контекстом должна учитываться последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования».

Сформулируем следующие возникающие как на практике, так и в теоретических разработках вопросы, требующие разрешения в случае необходимости применения нормы международного договора национальным правоприменителем, в нашем случае — арбитражным судом:

1. Каждое применение нормы международного права российским судом есть акт правоприменения, который по существу тесно связан с толкованием, каковы же в таком случае правовая природа этого акта и последствия его принятия для государства в целом как участника соответствующих международных правоотношений?
2. Каким именно толкованием международных договоров обязан руководствоваться российский правоприменитель, какое толкование он обязан отыскивать, насколько такое толкование является обязательным, «официальным» и возможна ли критическая оценка имеющегося толкования нормы международного права российским правоприменителем как полноправным участником международного сотрудничества?
3. Для обеспечения правильного и эффективного процесса применения и толкования норм международных договоров необходимо определиться с ролью соответствующего толкования в правовой системе России.

«Любая правовая норма как таковая представляет собой абстрактное правило поведения, которое реализуется в актах его применения», а «связующим звеном между нормой и её применением служит понимание нормы, или, иначе, её толкование».

Таким образом, констатируем, что международно-правовое толкование нормы международного права есть компонент международной правовой системы. В таком случае, принимая во внимание тот факт, что нормы международных договоров России включены в национальную правовую систему Российской Федерации, следует прийти к выводу о том, что международно-правовое толкование норм международных договоров становится, наряду с последним, частью национальной правовой системы.

Применяя нормы международного права, российский суд обязан руководствоваться международно-правовыми правилами их толкования, которые являются компонентом национальной правовой системы.

Конвенция о праве международных договоров не устанавливает субъектный состав лиц, полномочных давать официальное аутентичное толкование. Такое указание отсутствует как в тексте самой Конвенции, так и в подготовительных материалах по её разработке и принятию на соответствующей конференции.

Субъектами международного права являются государства, международные органы и организации, роль которых в толковании норм международных договоров неуклонно растет.

Следует признать, что акты их толкования, безусловно, носят рекомендательный характер. Однако, в отношении Организации Объединенных Наций, в силу её авторитета понимание ею тех или иных норм учитывается государствами. Такое положение применимо и к иным организациям международного сообщества.

Например, Комиссия ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). Комиссия разрабатывает конвенции, типовые законы, правила. Комиссия является специализированным органом в области права международной торговли и международного коммерческого оборота.

Очевидно, что проводимое ею обобщение практики в указанной области является специально-юридическим анализом, на основе которого делаются выводы о порядке понимания и реализации тех или иных норм. Данные выводы можно квалифицировать как компетентное толкование норм международного права, которым, несмотря на рекомендательный характер актов ЮНСИТРАЛ, должны руководствоваться национальные суды государств.

ЮНСИТРАЛ имеет официальный сайт в сети Интернет (русскоязычная версия), где размещены, помимо прочего, принимаемые данным органом документы. Между тем, учитывая колоссальную нагрузку судьи, невозможно возложить на него обязанность при подготовке к рассмотрению дела также знакомиться с имеющейся в сети Интернет практикой применения норм международных договоров; с другой стороны, АПК РФ не регламентирует правовой статус и юридическую силу материалов сети Интернет. Выходом может служить, например, ссылка сторон на соответствующую практику, с учетом по большей части профессионального характера представительства в арбитражных судах.

Однако более эффективным было бы издание на государственном уровне нормативного акта, отсылающего правоприменителя к материалам соответствующего международного органа или организации в случае возникновения необходимости определения содержания той или иной нормы; а также обеспечение информационной доступности такой отсылки как на уровне публикации в официальных источниках, так и на уровне включения соответствующего раздела в справочно-правовые системы [3, c. 69].

Таким образом, на наш взгляд, несмотря на то, что разъяснениям международных органов и организаций не придается формы официального толкования, не представляется правильным освободить правоприменительный орган от обязанности соотнести свое понимание нормы международного договора с официальной точкой зрения специализированного органа или организации.

Обратимся к ещё одному поставленному нами вопросу. Необходимо помнить о том, что «в любом правоприменительном акте, в любом решении юридического дела уже выражено понимание права правоприменителем, хотя буквально в тексте об этом не говорилось».

Даже когда суд общей юрисдикции обязан придерживаться толкования, которое дал Верховный Суд, судьи всё равно должны самостоятельно осмысливать соответствующий правовой материал и высказывать свои суждения, поскольку решение исходит именно от данного суда.

Отметим также, что упомянутый выше трехкомпонентный подход к толкованию норм международных договоров весьма сложен и трудозатратен на практике, поскольку, принимая решение по существу спора или предоставляя официальные разъяснения в отношении той или иной правовой ситуации, арбитражный суд любого уровня сталкивается с необходимостью отыскания, помимо текста подлежащего применению договора, огромного набора информации, которая к тому же не общедоступна. При этом следует отметить большую абстрактность языка изложения международных норм по отношению к нормам российского права, что также создает необходимость официального международно-правового толкования порядка их применения.

Таким образом, применяя норму международного договора, судья национального суда сталкивается со сложностями отыскания различного рода информации по порядку такого применения. Не последнюю роль в таком процессе играет и временной фактор, прослеживается тенденция к усложнению категорий таких дел. Информационно-техническое обеспечение деятельности судей находится на высоком уровне и постоянно развивается, однако не может покрыть все потребности, сопутствующие правильному толкованию и применению норм международных договоров.

Следует отметить, что применение норм международных договоров подчас требует не просто правовой оценки конкретной ситуации применительно к установленному в норме правилу поведения, которую призваны осуществлять судьи в своей профессиональной деятельности, а наличия специальных познаний в области международного права как комплексной отрасли. И в таком случае у судьи арбитражного суда (помимо высшей судебной инстанции) на сегодняшний день отсутствует возможность получить консультативное заключение по вопросам применения нормы международного права.

При возникновении у судей арбитражной системы спорной ситуации по вопросу толкования нормы международного договора отсутствуют правовые возможности получить какое-либо специальное разъяснение. Это обстоятельство создает очередное препятствие на пути правильного применения норм международных договоров российскими судами. Судья вынужден принимать решение, опираясь только на свою субъективную оценку нормы международного права, полагаясь на последующее её толкование вышестоящим судом [4, c. 27].

Решением такой проблемы могло бы стать введение в арбитражное судопроизводство института «процессуального запроса», который мог бы направить арбитражный суд любой инстанции в высший суд «в целях обеспечения единообразного толкования и применения арбитражными судами норм права в связи с принятием закона, коллизией норм материального или процессуального права, отсутствием нормы права, подлежащей применению в рассматриваемом деле, которые могут привести к нарушению прав и свобод человека и гражданина и законных интересов неопределенного круга лиц».

Таким образом, специально-юридический анализ положений международных договоров (то есть международно-правовое толкование в его широком, объективном понимании) не может быть отнесен к компетенции национального судьи, т. к. представляет собой скорее область экспертного исследования. Тем не менее, вынося судебный акт по существу спора с применением нормы международного права, арбитражный судья действует от имени Российской Федерации, как орган гос.власти и должен обладать полным объемом информации о порядке подлежащей применению нормы [5, c. 251].

Такое возможно, на наш взгляд, при наличии общедоступного официального международно-правового толкования соответствующих норм международного права нормативного характера (изложение общего содержания нормы применительно ко всем случаям).

Литература:

1. Бахин, С. В. Международная составляющая правовой системы России // Правоведение. 2007. — № 6 (275). — С. 127.
2. Дарда, А. В. Общие принципы и правила судебного толкования общепризнанных принципов и норм международного права // Вестник РУДН. — 2004. — № 1. — С. 118.
3. Кузнецов, В. И., Тузмухамедов, Б. Р. Международное право. — М., 2010. — 157 c.
4. Куделич, Е. Теоретические и практические аспекты толкования арбитражными судами Российской Федерации норм международных договоров // Вопросы международного права в правоприменительной деятельности суда. Актуальные проблемы судебной практики в сфере защиты интеллектуальной собственности. — М., 2006. — С. 27.