К вопросу о хронологии сводных статистических данных, опубликованных в 23-ем номере «Периодического сочинения о успехах народного просвещения». Предварительные итоги исследования

Одной из главных проблем изучения образовательной системы России начала XIX в. до сих пор остается скудость статистических сведений. Поэтому особое значение приобретает достоверность тех немногих известий, которые доступны исследователям. В том числе, это касается учебных заведений, подведомственных Министерству народного просвещения. Так, одним из основных источников статистических сведений о заведениях, подведомственных Министерству народного просвещения, стала сводная ведомость, опубликованная в середине 1809 г. в 23-м номере «Периодического сочинения о успехах народного просвещения» [15, с. 264-335]. Полностью ее название выглядит так: «Ведомость, составленная по последним донесениям, вступившим в Департамент Министерства народнаго просвещения о числе учебных заведений, в ведении сего Министерства состоящих, о числе в них учащих и учащихся и о числе учеников, по окончании учения из училищ выбывших в течении года» (далее: «Ведомость»).

«Ведомость» представляет собой таблицу с девятью столбцами. Таблица построена в соответствии с нормами реформы системы народного просвещения, утвержденными в 1802-1804 гг. Так, в 1803 г. вся территория России была разделена на шесть учебных округов: С.-Петербургский, Московский, Дерптский, Виленский, Казанский, Харьковский. Поэтому в первом столбце «Ведомости», получившем заголовок «в каких местах училища состоят», наиболее общим принципом группировки заведений стала их принадлежность к определенному учебному округу. Ко времени составления «Ведомости» еще не все училища, существовавшие до 1802 г., были преобразованы по новым правилам. Те заведения, которые уже были преобразованы, поименованы в соответствии с предусмотренной реформой народного просвещения номенклатурой названий учебных заведений: университеты, училища высших наук, гимназии, уездные училища, приходские училища. Те заведения, которые еще не были преобразованы по новым правилам, или были открыты после 1802 г. по ранее действовавшим планам, разработанным при Екатерине II, были поименованы «по-старому»: главные народные училища, малые народные училища. По неустановленной причине, исключения составляют только упомянутые в рамках Дерптского учебного округа народные, которые уже были преобразованы по новым правилам [15, с. 299-300]. Также в таблице упомянуты особые учебные заведения, как-то: благородные пансионы, дворянские училища и частные пансионы, - наименование которых не зависело от того, были ли они преобразованы ко времени составления «Ведомости» или нет.

Внутри учебных округов училища разделены по губерниям. В рамках губерний сначала указан губернский центр с находившимися в нем училищами, а затем остальные города с их училищами. Заведения, занимавшие в новой образовательной системе России ступень от уездного училища и выше, а также главные народные училища представлены особо, и информация следующих столбцов относится к каждому заведению по отдельности. Малые народные училища, приходские училища и частные пансионы в одних случаях представлены по отдельности, в других – объединены в рамках города или губернии. Соответственно, второй столбец сообщал «число учебных заведений», о которых далее следует информация.

В третьем и четвертом столбцах было указано «время основания» училища (иногда, приблизительное) и «время преобразования по новому плану», то есть в соответствии с реформой 1802-1804 гг. Пятый столбец сообщал «число учащих». Далее следовали три столбца с общим заголовком «число учащихся»: «мужеска», «женска», «всего». Последний столбец сообщал «число выбывших учеников».

Значение «Ведомости» в историографии российского образования трудно переоценить. По общепризнанному мнению, все представленные в ней данные относятся к 1 января 1809 г. При отсутствии иных комплексных сведений, «Ведомость» до сих пор остается единственным источником, который позволяет проанализировать результаты первых лет по осуществлению широкомасштабной образовательной реформы, предпринятой Александром I на общероссийском и региональном уровнях, а также в отношении отдельных типов учебных заведений [1, с. 47; 7, с. 75-82; 8, с.454; 11, с. 189; 12, с. 144-148; 18, с. 5; 19, с. 71; 22, с. 68-69].

В то же время, обзор историографии показал, что источниковедческий анализ приведенной в «Ведомости» информации ограничен лишь несколькими замечаниями общего характера, сделанными еще в XIX в. Е. Шмидом. По словам исследователя, представленные в ней цифры «можно считать приблизительно верными», что связано с внутренними недостатками отчетной документации самих заведений училищного ведомства. К примеру, в губернских городах уездные училища обычно располагались в одном здании с гимназией, и «некоторые случаи указывают, что по официальным отчетам число учеников уезднаго училища… показано нераздельно с числом учеников гимназии». Также бывали случаи искусственного завышения общего числа учащихся путем приписок: «так как начальство слишком категорически заявило свое сочувствие к прогрессу, то подчиненные, желая угодить ему, округляли числа» [22, с. 69]. Чуть позже И. Алешинцевым была предпринята попытка выявления более точных сведений о численности учащихся гимназий Московского учебного округа «по первоисточнику» и сравнению полученных результатов с показаниями «Ведомости» [1, с. 47-48]. Таким «первоисточником» стало хранившееся в министерском архиве «Систематическое извлечение из Визитаторских донесений на 1808 г.». Визитации это ревизии или осмотры университетскими профессорами состояния учебных заведений своего округа. Сверка полученных данных с «Ведомостью» показала, с одной стороны, незначительных, редко более чем на 10 человек, расхождений между двумя источниками в цифрах по каждой гимназии в отдельности, и, с другой стороны, совпадение общей численности гимназистов по округу. Совпадение общих цифр стало дополнительным доказательством наличия в «Ведомости» частных погрешностей [1, с. 48; 15, с. 264-279]. Следует отметить, что к предположенным и установленным погрешностям «Ведомости» Е. Шмидом была добавлена еще одна статистическая неточность. Начиная с его труда, в последующие работы переходило сообщение, что, согласно «Ведомости», в Московском учебном округе состояло 44 уездных училища. На самом деле, как совсем недавно уточнил Д.А. Захаратос, в «Ведомости» было упомянуто о 46 уездных училищах Московского округа [7, с. 78].

Сомнений по поводу датировки сведений, представленных в «Ведомости», исследователями до сих пор высказано не было. Хотя в литературе не приведено обоснования принятой датировки рубежом 1808-1809 гг., очевидно, что выбор последней связан с помещением «Ведомости» в раздел 23-го номера «Периодического сочинения…» под заглавием «Разныя известия по части Министерства народнаго просвещения 1808 года». Здесь были перечислены новости по части просвещения за сентябрь-декабрь 1808 г. Таблица «Ведомости» следует за последней текстовой новостью за декабрь 1808 г. и заканчивает номер журнала. Доверие исследователей к такому принципу датировки способствовало положение журнала в качестве официального повременного издания Министерства народного просвещения.

Однако анализ накопленных к настоящему времени в историографии данных, противоречащих показаниям «Ведомости», содержания самой «Ведомости» и исторических условий ее возникновения не позволяет безоговорочно принять жесткую датировку помещенных в нее сведений рубежом 1808-1809 гг. Даже предпринятое И. Алешинцевым уточнение некоторых данных «Ведомости» по архивному источнику опиралась на априорное мнение исследователя о принадлежности проверяемых сведений к концу 1808 г. Во-всяком случае, автор не сообщил об обращении к визитаторским донесениям за другие годы. Разные свидетельства указывают на то, что представленные в «Ведомости» данные хронологически неоднородны и сообщают статистическую информацию за более широкий хронологический период, чем принято считать. Вероятнее всего, приведенная в «Ведомости» статистика относится к концу 1807 – первой половине 1809 г., с преобладанием информации по состоянию на 1 января 1808 г. Следует отметить, что местоположение архива редакции «Периодического сочинения…» до сих пор не известно, и принято считать, что он не сохранился [10, с. 14]. Поэтому на данном этапе было важно проанализировать имеющийся опубликованный материал. Обоснованию выдвинутой гипотезы о датировке статистических данных, помещенных в «Ведомость», с привлечением опубликованного источникового материала и посвящена предлагаемая работа.

Прежде всего, следует упомянуть о накопленном к настоящему времени комплексе данных, который противоречит показаниям «Ведомости». Так сложилось, что из приведенных в «Ведомости» сведений в течение второй половины XIX – начала XXI в. наиболее детальной разработке была подвергнута статистика университетских студентов. Из пяти университетов, открытых в России к 1809 г., в отношении четырех исследователями была установлена численность студентов по состоянию на рубеж 1808-1809 гг. по архивным документам. Ни в одном из этих случаев выявленная исследователями цифра не совпала с показаниями «Ведомости». Так, согласно «Ведомости», в Дерптском университете состояло 193 студента, в Московском – 135, Харьковском – 82 и в Казанском – 40 студентов [15, с. 264-317]. По данным историографии, к 1 января 1809 г. в Дерптском университете на самом деле училось 200 студентов, в Московском – 228, в Харьковском – 61 и в Казанском – 33 студента [2, с. 287; 3, с. 794; 5, с. 450; 9, с. 75]. В отношении Виленского университета «Ведомость» сообщает о 525 студентах. Новых сведений по Виленскому университету, почерпнутых из независимых архивных источников, в историографии не обнаружено, но, безусловно, в нем на самом деле училось больше студентов, чем любом другом Российском университете, поскольку с самого начала Александровской реформы и до 1812 г. он всегда опережал другие университеты по данному показателю [23, p. 60]. По неизвестной причине, на столь разительные расхождения, какие видны на примерах Москвы и Харькова, исследователи до сих пор не обращали внимания. В частности, еще в 2002 г. при сравнении университетов по наполненности учащимися к концу 1808 г. Ф.А. Петров использовал только данные «Ведомости» [18, с. 5].

Следует отметить, что из рассмотренных случаев, только в отношении Дерптского университета по независимому источнику численность студентов была установлена только на начало 1809 г. В остальных трех случаях исследователи определили точную статистику студенческого состава за период времени от открытия того или иного университета по правилам Александровской реформы народного просвещения до 1809 г. Причем среди данных Московского и Казанского университетов есть цифры полностью совпадающие с показаниями «Ведомости». Так, 135 студентов училось в Московском университете по состоянию на 1 января 1806 г. и 1 января 1808 г., а 40 студентов в Казанском университете учились по состоянию на 1 января 1808 г. [2, с. 287; 5, с. 450]. Поэтому особую остроту принимает проблема источниковой базы составления «Ведомости», с одной стороны, и новых данных, установленных в историографии, с другой стороны.

Проще всего ответить на вопрос об источниках, использованных исследователями. Добытые авторами сведения были извлечены их различных видов делопроизводственной документации, отложившихся в архивах учреждений разного уровня. Данные по Московскому университеты получены А.Ю. Андреевым из поступивших в министерство ежегодных отчетов о состоянии университета и его учебного округа. Сходным источником воспользовался Н. Булич при восстановлении статистики учащихся Казанского университета. Только им были привлечены первичные экземпляры подобных отчетов, хранившиеся в университетском архиве, а не отправленные в министерство и оставшиеся в С.-Петербургом архиве. Д.И. Багалей использовал комплекс статистической документации Харьковского университета, не связанной напрямую с процессом составления отчетов перед вышестоящим начальством.

Из-за отсутствия архива редакции «Периодического сочинания…», источниковую базу «Ведомости» можно определить лишь приблизительно. Сам журнал был учрежден в качестве официального ведомственного периодического издания Министерства народного просвещения в 1803 г. и продолжал выходить вплоть до 1819 г. Периодичность издания журнала не была строгой, и в одни годы мог выйти один номер, в другие – до семи номеров. В историографии нет единого мнения о том, кто был редактором «Периодического сочинения…». Дореволюционные авторы указывали на академика Н.Я. Озерецковского [19, с. 45; 21, с. 28]. По мнению Ф.А. Петрова, бессменным редактором был академик Н.И. Фусс [17, с. 206]. Как бы то ни было, оба предполагаемых редактора одновременно являлись членами главного руководящего органа министерства, Главного правления училищ, и имели доступ к различным материалам министерства. Структура журнала не была постоянной и от номера к номеру менялась. Однако в каждом номере обязательно присутствовали разделы, сообщавшие о высочайших повелениях по Министерству просвещения, о распоряжениях министра и о «разных известиях» в деле развития учебной системы. Как было сказано, в последнем разделе и была помещена «Ведомость».

Приступая к поиску источниковой базы «Ведомости», нельзя не отметить, что она занимает особое место среди материалов, опубликованных в разделе «разных известий» в течение 1803-1809 гг. До 23-го номера журнала представленная среди «разных известий» статистическая информация касалась преимущественно отдельных учебных заведений, в основном, по случаю завершения очередного академического года. Постоянным материалом для публикаций в «Периодическом сочинении…» являлись также донесения попечителей о проведенных ими личных обозрениях учебных округов. Согласно законодательству 1802-1804 гг., такие обозрения должны были происходить не реже, чем один раз в два года. В остальное время попечители должны были находиться вне границ своего округа, обычно в С.-Петербурге, поскольку они одновременно являлись членами Главного правления училищ [20, с. 16-17]. На страницы ведомственного журнала попадали донесения не всех попечителей. Обычно это были сообщения дерптского попечителя, который посещал свой округ дважды в год. Правда, помещенные в журнале материалы касались только проведенного им осмотра Дерптского университета. На данном этапе изучения проблемы нельзя сказать, представлял ли оригинальный экземпляр его донесения более обширную информацию. Также до 1809 г. на страницах журнала представлена информация об одном осмотре Виленского учебного округа, затронувшего часть состоявших в округе губерний. Капитальных систематизированных данных о развитии учебной сети в России до публикации «Ведомости» в «Периодическом сочинении…» не опубликовано.

Из-за отсутствия необходимых сведений, сейчас нельзя точно сказать, кто был автором «Ведомости», и какую роль в ее составлении сыграла редакция журнала. Однако уникальность в ряду материалов «Периодического сочинания…», безусловно, предполагала привлечение особых источников для составления «Ведомости». Так, обширность и систематизированность представленных в ней сведений свидетельствуют о том, что вряд ли составители «Ведомости» использовали данные донесений о каждом отдельно взятом заведении по какому-либо случаю. Скорее всего, это были документы сводного характера. Согласно законодательству 1802-1804 гг. министерство должно было получать три вида таких документов. Это уже упомянутые донесения попечителей о проведенных ими личных обозрениях своих учебных округов; привлеченные И. Алешинцевым «Систематические извлечения из визитаторских донесений» за календарный год; ежегодные отчеты попечителей о состоянии учебных округов, составленные на основе готовых отчетов губернских дирекций училищ и университетов.

Неоднократное использование редакцией «Периодического сочинения…» материалов донесений попечителей об итогах личных обозрений округов позволяет предварительно отнести их к вероятным источникам «Ведомости». Однако, как было сказано, не известно, насколько полную информацию о состоянии учебных округов содержали такие документы. К тому же, достоверно известно, что попечитель Казанского округа до публикации «Ведомости» посетил подчиненный ему университет только один раз в 1805 г. [6, с. 51]. Вряд ли материалы этого обзора могли войти в «Ведомость». Поэтому, если составители «Ведомости» и обращались к документам подобного рода, то, скорее всего, только для справок по отдельным вопросам.

Более изучено содержание ежегодных отчетов попечителей о состоянии учебных округов. Как показано Л.А. Булгаковой, они включали подготавливаемые по итогам каждого календарного года отчеты глав дирекций училищ каждой губернии, входившей в состав учебного округа. Первоначально эти отчеты поступали в Училищный комитет университета. Затем их рассматривали в Совете университета, откуда пересылали к попечителю. Одновременно с отчетами губернских дирекций из Совета к попечителю поступал подготовленный профессорской корпорацией по итогам календарного года особый отчет о состоянии университета. Дополненные замечаниями попечителя они составляли общий ежегодный отчет попечителя о состоянии учебного округа, поступавший в основной исполнительный орган министерства – Департамент народного просвещения. На основе полученных таким образом ото всех округов сведений министерство было обязано составлять общий ежегодный отчет о состоянии училищной части в стране и представлять его императору в рамках всеподданейших докладов министра [4].

Как видно, ежегодные отчеты о состоянии университетов и училищ их округов представляли собой более полные и систематизированные документы в сравнении с донесениями попечителей об итогах личных обозрений округов. Кроме того, ежегодно проводимая компиляция показаний отчетов по округам в единый отчет по министерству просвещения облегчала задачу составителям «Ведомости». Не имея данных об авторстве «Ведомости», следует отметить, что публикация в «Периодическом сочинении…» теоретически могла представлять собой лишь краткую выдержку из министерского отчета. По мнению, Е. Шмида и И. Алешинцева, не приведших, правда, никаких аргументов, первоисточником указанных в «Ведомости» данных по средним и низшим училищам были отчеты губернский дирекций, то есть, составная часть ежегодных отчетов о состоянии округов [1, с. 48; 22, 69]. На то, что при составлении «Ведомости» были использованы именно ежегодные отчеты шести учебных округов, указывает ссылка в полном ее заглавии на донесения, вступившие в «Департамент Министерства народнаго просвещения». Приведенные соображения важны при оценке возможности использования составителями «Ведомости» следующего вида отчетной документации.

«Систематическое извлечение из визитаторских донесений» должно было сообщать о состоянии училищ каждого учебного округа. Каждый такой документ в соответствии с названием, представлял собой краткое «извлечение» из оригинальных отчетов визитаторов о состоянии осмотренных ими училищ, подготовленное Советом университета для отправления в министерство по итогам календарного года. Однако все «Систематические извлечения…» поступали не в Департамент народного просвещения, а в Главное правление училищ [3, с. 1187]. Как показывает сделанная И. Алешинцевым ссылка, соответствующий документ по Московскому учебному округу автор также взял из архива Главного правления училищ. Учитывая членство редактора журнала в Главном правлении училищ, последнее обстоятельство не исключает возможности привлечения материалов «Систематических извлечений…» для составления «Ведомости».

Однако по известным данным можно утверждать, что донесения, входившие в отдельно взятое «Систематическое извлечение…», не обязательно содержали полную статистическую информацию об училищах округа, отображенную затем в «Ведомости», а те сведения, которые были в них представлены, не обладали хронологической однородностью. Так, например, визитаторы Дерптского округа не должны были осматривать частные училища. Эта задача была поручена дирекциям училищ, из сообщений которых университет и «получает о всем должное донесение» [20, с. 232]. Кроме того, дерптские визитаторы должны были осматривать училища своего округа дважды в год во время роздыхов, то есть в январе и июле каждого года, «таким образом, чтобы каждый раз осмотрены были две Губернии» [20, с. 159, 232]. Всего в Дерптском округе состояло четыре губернии. То есть, по состоянию на один и тот же срок визитаторские отчеты Дерптского университета сообщали в министерство информацию лишь по половине губерний своего округа.

Перед визитаторами других учебных округов формально были поставлены более крупные задачи. Профессоры соответствующих университетов должны были ежегодно осматривать все училища своих округов, включая частные пансионы. Но и здесь на практике складывалась та ситуация, которая была законодательно предусмотрена для Дерптского округа. Согласно подсчетам Д.И. Багалея, в Харьковском учебном округе за 1805-1813 гг. «…было 32 визитации… В общем визитации захватили всю территорию Харьковскаго учебнаго округа, но на долю каждой отдельной губернии выпадало немного их…» [3, с. 1184]. В течение 1805-1807 гг. из одиннадцати губерний округа визитаторы посещали не более семи в год. О визитациях за 1808 г. полных сведений автором обнаружено не было, а в последующие годы профессоры осматривали не более четырех губерний, ограничиваясь, преимущественно, посещением губернских центров. Объезды происходили не только во время «роздыхов», которые в Харьковском университете продолжались с 30 июня по 17 августа и с 24 декабря по 8 января, а в учебных заведениях округа – с 1 июля по 1августа каждого года. Профессоры посещали училища и в мае, и в сентябре-октябре, и во второй половине января [3, с. 1182-1183; 20, с. 306, 334]. Еще более редкими были визитации в Казанском учебном округе, состоявшем из тринадцати губерний. Первый осмотр училищ произошел только в 1807 г., второй – в 1809 г. Причем тогда были посещены не более двух губерний за раз [5, с. 558-565].

Как видно, помимо Дерптского округа, визитаторские отчеты по другим учебным округам тоже не отличались систематичностью и хронологической одновременностью сообщаемых сведений. Кроме того, «Систематические извлечения…» уступали ежегодным отчетам по учебным округам в том, что в них не могли быть приведены сведения об университетах. При таких качествах «Систематические извлечения из визитаторских донесений» вряд ли могли стать основой для составления «Ведомости». Видимо, не случайно, что выдержки из «Систематических извлечений…» или отдельных визитаторских отчетов до 1809 г. отсутствовали на страницах «Периодического сочинения…». С рациональной точки зрения, привлечение «Систематических извлечений…» при составлении «Ведомости» было целесообразно только в рамках справочного материала.

Таким образом, исходя из качественных особенностей различных видов отчетной документации училищного ведомства и некоторых косвенных признаков, можно заключить, что наиболее вероятной основой для составления «Ведомости» стали ежегодные отчеты попечителей о состоянии университетов и их учебных округов. Сделанное заключение ведет к двум важным следствиям. Во-первых, следует подчеркнуть принципиальную недопустимость прямолинейного сопоставления «Ведомости» с «Систематическими извлечениями…» с целью выяснения более точных статистических показателей на определенный момент времени, как это было сделано И. Алешинцевым. Опираясь на доводы Е. Шмида о вероятности низкого качества отчетной документации губернских дирекций училищ, исследователь неоправданно решил, что визитаторские отчеты будут более точны и что доказательством этому служили обнаруженные расхождения. На самом деле, часть или все цифры, сообщенные визитаторами, из-за особенностей их фиксации, безусловно, должны были противоречить показаниям «Ведомости». Ведь часть или все донесения визитаторов на несколько месяцев предшествовали составлению ежегодных отчетов дирекций училищ. Совпадение общей численности гимназистов, выявленное И. Алешинцевым по двум источникам, является случайным, а расхождения по каждой гимназии в отдельности – закономерными. Тем самым, результаты сопоставления не могут ни подтвердить, ни опровергнуть точность и датировку представленной в «Ведомости» информации.

Вторым следствием вывода об источниковой базе «Ведомости» является обоснование допустимости прямого соотнесения содержащихся в ней данных с хронологически более ранними, нежели рубеж 1808/1809 гг., показаниями о численности студентов Московского и Казанского университетов, выявленными исследователями из архивных документов. Причем здесь очень важен факт не зависящего от сопоставления конкретных данных пути определения наиболее вероятного источника «Ведомости», полученного только благодаря анализу особенностей делопроизводственной документации.

Но, может быть, совпадения данных «Ведомости» с установленными в историографии данными по отдельным университетам за 1806-1807 гг. столь же случайны, как совпадение с общей численностью гимназистов по использованному И. Алешинцевым «Систематическому извлечению…»? А если они не случайны, то какое из двух совпадений, замеченных по Московскому университету, следует выбрать. Ответу сразу на оба вопроса помогает следующее обстоятельство.

При основании Московского университета в 1755 г. большую проблему составляло отсутствие каких-либо учебных заведений, способных подготовить мальчиков к слушанию профессорских лекций. Поэтому одновременно с университетом и под его непосредственным руководством были открыты две гимназии, разделенные по сословному признаку. Постепенно гимназии были объединены в одно заведение. Кроме того, в 1779 г. при университете был открыт особый Благородный пансион. Уставом Московского университета, принятым 5 ноября 1804 г., данные заведения было разрешено сохранить и оставить в непосредственном ведении университета. Они продолжили действовать параллельно с открытой, согласно Александровской реформе образования, в Москве губернской гимназией.

В соответствии с линией подчинения, ежегодные сведения о состоянии университетской гимназии и Благородного пансиона являлись неотъемлемой частью собственно университетских ежегодных отчетов, через попечителя поступавших в Департамент народного просвещения. Согласно «Ведомости», в университетской гимназии состояло 205 учеников, а в Благородном пансионе – 219 воспитанников. Ровно те же самые цифры приведены А.Ю. Андреевым по отчету университета за 1807 г. [2, с. 287; 15, с. 264-265]. Значит, поскольку университетские отчеты являлись лишь частью ежегодных отчетов попечителя о состоянии конкретного округа, то можно основательно полагать, что внесенные в «Ведомость» статистические данные в отношении учебных заведений Московского учебного округа были приведены, главным образом, не на 1 января 1809 г., как принято было считать, а на 1 января 1808 г. По аналогии, то же можно сказать и о данных, указанных в «Ведомости» применительно к заведениям Казанского учебного округа.

Насколько правомерно проецировать полученный вывод на остальные округи, трудно сказать. Следует подчеркнуть, что даже в отношении Московского и Казанского учебных округов сделанное заключение нельзя абсолютизировать. Дело в том, что в столбце «Ведомости», сообщавшем о времени преобразования училищ по утвержденным в 1802-1804 гг. правилам, нередко указан «1808» г. В частности, такая дата преобразования указана в отношении трех уездных училищ Московского округа: Вяземского, Скопинского и Боровского. Подобная информация не могла присутствовать в отчете за 1807 г. Составители «Ведомости» взяли ее из другого источника, использовав, возможно, и необходимые статистические данные, если они находились в этом источнике.

Приведенные рассуждения ставят вопрос о причинах разновременности привлеченных для составления «Ведомости» источников и их отдаленности от времени ее публикации. При поиске ответа на поставленный вопрос следует снова вспомнить об уникальности «Ведомости» среди материалов, опубликованных в разделе «разных известий» «Периодического сочинения…» до 1809 г., хотя все необходимые источники для составления подобного документа существовали прежде. В этом обстоятельстве следует усматривать особую значимость ее презентации перед обществом именно в тот момент, когда это произошло. Следует отметить, что, хотя никто не сказал об этом прямо, обычно исследователи использовали показания «Ведомости» в качестве иллюстрации состояния учебного дела в России перед утверждением 6 августа 1809 г. так называемого указа об экзаменах на чин. Согласно указу, с августа 1809 г. ни один чиновник не имел права на повышение в чины VIII и V классов по «Табели о рангах» без предъявления аттестата об окончании университетского образования или о сдаче специального экзамена по соответствующей университетскому курсу программе. Общепризнанно, что принятие указа об экзаменах на чин было обусловлено недовольством правительства темпами распространения знаний среди населения, а также в связи с сделанным еще в 1803 г. обещанием ввести образовательный ценз для вступления в службу. Об этом было объявлено в тексте самого закона: «В Правилах Народного Просвещения, в 24 день Генваря 1803 года изданных, постановлено было: “Чтоб ни в какой Губернии, спустя 5 лет по устроении в округе, к которому она принадлежит, на основании общих правил училищной части, не определять к гражданской должности, требующей юридических и других познаний, людей не окончивших учения в общественном или частном училище”… Предполагаемо было, что все свободныя состояния… с поревнованием воспользуются открытием Университетов, Гимназий и Училищ в округах, Губерниях и уездах… Но из ежегодных отчетов Министерства Просвещения и из сведений, к Нам доходящих, с сожалением Мы видим, что предположения сии доселе не восприяли еще своего действия. Исключая Университеты Дерптский и Виленский, все прочия учебныя заведения, в течение сего времени открытыя, по малому числу учащихся, не соразмерны способам их учреждения» [20, с. 582-583]. Рассматриваемый номер «Периодического сочинения…» был издан в середине 1809 г., то есть незадолго до принятия указа об экзаменах на чин и, таким образом, как бы обосновывал столь резкую меру принуждения общества к приобретению высшего образования.

Между тем, следует отметить, что проект упомянутого указа, включавший большинство утвержденных затем положений, был представлен М.М. Сперанским императору еще 11 декабря 1808 г. Именно здесь М.М. Сперанский обратил внимание царя на то, что положенный 23 января 1803 г. срок истекает, «но каким образом привести меру сию в действие, когда во всех университетах и гимназиях количество учащихся столь малочисленно?». Здесь же он вводить образовательный ценз для правильного чинопроизводства в средние и высшие ранги, а не для вступления в службу вообще [13, с. 374-379]. Можно предположить, для анализа возможности введения предусмотренного в 1803 г. образовательного ценза для вступления в службу уже в 1808 г. была составлена некоторая сводная ведомость о развитии учебного дела в России. Наиболее удобным источником для этого были ежегодные отчеты попечителей о состоянии университетов и их учебных округов. Вполне вероятно, что уже тогда по другим источникам были учтены некоторые изменения в распространении школьной сети за период, от 1 января 1808 г. и до сочинения проекта будущего указа об экзаменах на чин. Основываясь на полученных данных, М.М. Сперанский предложил применить более мягкий вариант цензового принуждения населения к приобретению систематического образования. На допустимость такого предположения указывает упоминание в утвержденном 6 августа 1809 г. тексте указа Виленского и Дерптского университетов в качестве заведений с лучшими показателями численности студентов. Если бы законодатели на самом деле использовали данные по состоянию на 1 января 1809 г., то среди «успешных» университетов они не могли не отметить Московский университет, где численность студентов была выше, чем в Дерпте.

Если приведенные рассуждения справедливы, то можно полагать, что для публикации в «Периодическом сочинении…» составители «Ведомости» взяли за основу документ, подготовленный в ходе разработки проекта будущего указа об экзаменах на чин. Затем они могли привлечь более поздние отчеты с мест для уточнения наиболее общих вопросов, каковым была, например, дата преобразования училищ по новым правилам. Тем самым, основываясь на данных рубежа 1807/1808 гг. и, видимо, некоторых более поздних показателях, «Ведомость» вполне могла включить и сведения за первую половину 1809 г. В частности, примечательны расхождения между показаниями разных источников о преобразовании Вяземского уездного училища. Так, в «Ведомости» указано, что ранее существовавшее в Вязьме малое народное училище было преобразовано в уездное училище в 1808 г. [15, с. 268]. Однако, например, по материалам газеты «Московские ведомости» и более поздним публикациям в том же «Периодическом сочинении…» становится известно, что данное преобразование произошло 12 марта 1809 г. [14, с. 1307; 16, с. 45-46].

Таким образом, проделанный анализ опубликованного источникового и историографического материала показывает верность сделанного предположения о датировке статистических сведений, представленных в «Ведомости», рубежом концом 1807 – первой половиной 1809 г., с преобладанием информации по состоянию на 1 января 1808 г. Главным следствием такого заключения является недопустимость использования показаний «Ведомости» для сравнительного анализа развития однотипных учебных заведений, в частности, университетов. Следует делать оговорки и при ее использовании для выяснения распространенности училищной системы в целом. Кроме того, анализ обстоятельств публикации «Ведомости» проявляет важные особенности разработки и обоснования правительственного курса в области просвещения в начале XIX в. Разумеется, нельзя не заметить, что до сих пор вопрос об источниковой базе и других характеристиках «Ведомости» можно основывать только на суждениях гипотетического характера. В данном направлении необходимы дополнительные архивные изыскания. В первую очередь, стоит сосредоточиться на сопоставлении данных «Ведомости» и ежегодных отчетов попечителей о состоянии университетов и их учебных округов.

Литература:

1. Алешинцев И. История гимназического образования в России (XVIII и XIX век). СПб., 1912.

2. Андреев А.Ю. Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века. М., 2000.

3. Багалей Д.И. Опыт истории Харьковского университета (по неизданным материалам). Т. 1. Харьков, 1893-1898.

4. Булгакова Л.А. Отчеты попечителей по учебным округам и университетам как исторический источник // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. 10. Л., 1978. С. 244-251.

5. Булич Н. Из первых лет Казанского университета (1805-1819). Рассказы по архивным документам. Ч. 1. Казань, 1887.

6. Загоскин Н.П. История Императорского Казанского университета за первые сто лет его существования. 1804-1904. Т. 1. Казань, 1902.

7. Захаратос Д.А. Московский учебный округ в 1804-1835 годах: создание государственной системы образования, управление и подготовка педагогических кадров. Диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2003.

8. Иконников В.С. Русские университеты в связи с ходом общественного образования // Вестник Европы. 1876. № 10. С. 492-550.

9. История Тартуского университета. 1632-1982. / Под ред. проф. К. Сийливаска. Таллин, 1982.

10. Календарова В.В. Возникновение ведомственной периодики в России в начале XIX века, первые министерские журналы. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 2000.

11. Князьков С.А., Сербов Н.И. Очерк истории народного образования в России до эпохи реформ Александра II. М., 1910.

12. Материалы для истории и статистики наших гимназий // Журнал Министерства народного просвещения. 1864. № 1. С. 129-171.

13. Материалы для истории учебных реформ в России в XVIII-XIX веках. (Приложение к «Очеркам по истории систем народнаго просвещения в России в XVIII-XIX веках», Т. 1). / Сост. С.В. Рождественский, при участии В.Г. Соломина и П.П. Тодорскаго. СПб., 1910.

14. Московские ведомости. 1809. № 57.

15. Периодического сочинения о успехах народного просвещения. 1809. № 23.

16. Периодического сочинения о успехах народного просвещения. 1810. № 24.

17. Петров Ф.А. Формирование системы университетского образования в России. Т. 1. М., 2002.

18. Петров Ф.А. Формирование системы университетского образования в России. Т. 2. М., 2002.

19. Рождественский С.В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802-1902. СПб., 1902.

20. Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. 1. Изд. 2-е. СПб., 1975.

21. Сухомлинов М.И. Исследования и статьи по русской литературе и просвещению. Т. 1. СПб., 1889.

22. Шмид Е. История средних учебных заведений в России. СПб., 1878.

23. Flynn J.T. The University Reform of Tsar Alexander I. 1802-1835. Washington, 1988.