Деятельность Воронежского губернского жандармского управления в период революционных волнений начала XX века



В дореволюционной России органами, противостоявшими антиправительственным силам, являлись губернские жандармские управления. На протяжении второй половины XIX в. — начала XX в. они являлись ключевой структурой политического сыска на местах. В некоторые периоды истории Российской империи губернские жандармские управления были единственными органами политического розыска, которые предупреждали и предотвращали проявление, а также распространение революционной угрозы.

В первые годы существования советской власти история политического сыска вызывала большой интерес. Исследователи данной темы разработали первые классификации секретных агентур, отметили изменчивость методов контроля за поведением членов политических партий. Во второй половине 1950-х гг. вновь возник интерес ученых к деятельности ГЖУ и нашел свое отражение в работах Н. П. Ерошкина [3] и П. А. Зайончковского [4]. Ими рассматривается роль и место центральных и местных карательных учреждений в системе политических институтов самодержавия. Стоит отметить, что лишь в 1990-е годы появляются обобщающие работы по истории органов полиции и жандармерии, создаются специальные работы монографического характера, посвященные структурам политической полиции. Так, система местных органов политического сыска, принципы их образования проанализированы в монографии З. И. Перегудовой «Политический сыск России. 1880–1917 гг». [5]. Характерной чертой современного периода изучения органов политического сыска является возрастающий интерес исследователей к истории розыскных структур в отдельных регионах. Так, губернские жандармские управления Северо-Запада России рассмотрены в статьях А. В. Седунова [8], органы политического сыска в Поволжье, в Томском и Тамбовской губерниях, исследованы в диссертационных работах В. Г. Дорохова [2] и А. В. Беловой [1]. Деятельность Воронежского ГЖУ рассмотрена в исследовании Шамаева В. Г. «На страже государственной безопасности: из истории Воронежского губернского жандармского управления» [10], где на основе документов из фондов Государственного архива Воронежской области анализируется работа ВГЖУ с момента становления в качестве политического института и до ликвидации в 1917 г., при этом автор увязывает деятельность жандармов с существовавшей политической обстановкой. В монографии собраны делопроизводственные документы: ежегодные отчеты начальников ВГЖУ, материалы переписок с вышестоящими органами, губернаторами, коллегами из других губерний.

Источниковая база исследования опирается на законодательную базу функционирования российской жандармерии. Ее составляют законодательные акты, находящиеся в Полном собрании законов Российской империи (второе и третье издания) [6]. Они дают данные о структуре органов политического сыска, их правовом положении, полномочиях в сфере сохранения государственного порядка и общественного спокойствия, а также функциональных обязанностях жандармских чинов. Циркулярные предписания и распоряжения Министерства внутренних дел дополняют базу нормативных источников.

9 сентября 1867 г. было утверждено одобренное Военным советом «Положение о Корпусе жандармов» [7], главным результатом которого становится образование ГЖУ. К середине 1868г. управления возникли практически во всех губерниях. Основное их назначение — политический розыск, производство дознаний по государственным преступлениям.

Деятельность ВГЖУ особенно активизировалась в начале XX века — в период нарастания революционного движения. Еще 15 октября 1898 г. начальник Воронежского ГЖУ полковник Николай Васильевич Васильев получил от директора Департамента полиции письмо за № 2834, в котором шла речь о необходимости сдерживания революционных идей и полного обзора деятельности тех или иных организаций революционного характера. Уже в марте следующего года командир корпуса жандармов прислал полковнику Н. В. Васильеву обзор по партии эсеров:

1. цель союза — борьба за политическое освобождение России и уничтожение самодержавия;

2. завязали отношения с заграничными эмигрантами народовольческого оттенка;

3. выработали программу партии;

4. численность организации не велика, но состоит из людей, преданных делу, располагающих притом средствами и связями;

5. главные силы сосредоточены на юго-западе империи, в особенности в г. Харькове, Киеве и Одессе, а также и в Москве.

Сам Н. В. Васильев в условиях нарастающей революции писал: «Убить идею нельзя. Эволюция человеческой мысли совершается безостановочно, неудержимо трансформируя взгляды, убеждения, а затем и социальный строй жизни народов. История революционных движений учит нас, что остановить ход крупных исторических событий невозможно, как невозможно человеку остановить вращение Земли». [5, с. 229]. Эти слова ярко характеризуют отношение самой полиции к происходящим в стране событиям.

В период распространения революционных идей большую часть времени жандармов занимала борьба с печатной продукцией нелегального характера. Если в 1903 г. обнаружение хотя бы одного экземпляра подобного произведения давало почву для делопроизводства по ст.1035 Устава уголовного судопроизводства дознания (чаще всего такое дознание оставалось безрезультативным и прекращалось), то затем Департамент полиции по соглашению с министерством юстиции предложил начальникам жандармских управлений: «при обнаружении в подведомственном районе печатных или иным способом изготовленных листков, брошюр и вообще сочинений противоправительственного характера приступать к производству дознаний в порядке, указанном 1035 и следующих статей Уст. угол. суд., или при наличности указаний на лиц, виновных в составлении, распространении или хранении изданий, или в случаях нахождения их среди сельского населения, или при массовых появлениях однородной нелегальной литературы, хотя бы и при неимении сведений о виновных, так как такому появлению обыкновенно предшествует образование в местах распространения преступных кружков; во всех же остальных случаях ограничиваться установлением негласного наблюдения и розыска и к дознанию переходить после выяснения таким способам виновных». [11, с.121].

Недооценка властями происходящих в стране событий, недостаток информации привели к революционным потрясениям 1905 г. С целью контроля над ситуацией на местах в июне 1905 г. генерал Трепов разослал циркуляр губернаторам, градоначальникам, обер-полицмейстеру и начальникам губернских и областных жандармских управлений, в котором выдвигал следующие требования к чинам полиции и жандармским управлениям:

1. «Чины городской и уездной полиции должны обладать осведомленностью обо всяких готовящихся беспорядках, а также принимать меры для их ликвидации на стадии возникновения, не допуская их развития до масштабов, требующих привлечения значительной военной силы.
2. Прекращение беспорядка полицией не может ограничиваться одним удалением с мест беспорядков нарушителей. В обязанности полиции входит выяснение зачинщиков, руководителей и участников беспорядков.
3. Между чинами жандармскими и чинами полиции должны быть постоянно поддерживаемые отношения взаимного осведомления для совместных целесообразных действий.
4. Начальники жандармских управлений обязаны обо всех собранных ими сведениях ставить в известность местных губернаторов и начальников полиции, которым принадлежит главное руководительство действиями подчиненных им чинов». [10, с. 124].

Однако в связи с изданием Манифеста 17 октября происходят изменения и в работе полиции и жандармерии, утратившими возможность наказывать или наблюдать за человеком при малейшей на то причине. Уже 29 октября 1905 г. начальник ВГЖУ полковник Тархов получил секретный циркуляр с требованием либерализации в деятельности полиции.

Имеем возможность проследить последовательность действий жандармов при проведении негласного наблюдения на примере Б. А. Киселева.

1 июля 1907 г. в ВГЖУ с пограничного пункта поступило донесение № 132 от 26 июня 1907г., в котором говорится о возвращении из-за границы Бориса Андреевича Киселева, направившегося в г. Воронеж, Садовая улица, собственный дом № 18. Также сообщили, что при тщательном таможенном досмотре его багажа ничего предусмотрительного не обнаружено. За деятельностью и сношениями Б. А. Киселева требуется установить секретное наблюдение, а затем о его результатах необходимо сообщить в Департамент полиции.

Дальнейший алгоритм действий жандармов:

1. получив донесение, временно исполняющий должность начальника ВГЖУ направил письмо воронежскому полицмейстеру: «прошу распоряжения Вашего о выяснении, не проживает ли в г. Воронеже сын статского советника Борис Андреевич Киселев, за которым, в случае обнаружения, надлежит установить негласное наблюдение и о последующем меня уведомить». [11, с. 132].
2. из сводки унтер-офицера Георгия Минакова от 3 июля следует: «По проверке дома Киселева по Садовой ул., № 18 оказалось, что в настоящее время в названном доме проживает только прислуга, сам же Киселев проживает на своей даче близ села Хренового Воронежского уезда. Поэтому весьма возможно, что сын их Борис Киселев может приехать вместо Воронежа на упомянутую дачу к родителям». [11, с. 132].
3. начальник ВГЖУ выдал письменное предписание своему помощнику: «близ села Хренового Воронежского уезда проживает в настоящее время в собственной даче бывший преподаватель статский советник Андрей Петрович Киселев. Предлагаю Вам провести совершенно негласным путем и донести, не проживает ли там также сын названного Киселева Борис Алексеевич Киселев, проехавший на днях через границу в пределы Российской империи, заявив, что направляется в г. Воронеж и будет проживать при отце». [11, с. 134].
4. по результатам проверки околоточные надзиратели и пристав Мещанской части г. Воронежа 20 июля подготовили справку о том, что Борис Андреевич Киселев в районе Мещанской части г. Воронежа не обнаружен.
5. 27 октября 1907 г. в адрес начальника ВГЖУ поступило донесение от его помощника в Воронежском, Задонском, Землянском и Нижнедевицком уездах: «по собранным негласным путем сведений Борис Андреевич Киселев проживал в имении своего отца близ села Хренового Воронежского уезда Андрея Петровича Киселева и 16 сентября сего года из имения, по имеющимся у меня сведениям, выбыл в гор. С. –Петербург; за время проживания в имении Борис Киселев вел себя хорошо и ни в чем предосудительном в политическом отношении замечен не был». [11, с. 135].
6. 7 ноября 1907 г. в адрес Департамента полиции и начальника С.-Петербургского Охранного отделения ушли донесения из Воронежа за подписью полковника Тарханова: «возвратившийся в июле из-за границы в пределы Российской империи сын статского советника Борис Андреевич Киселев в конце минувшего сентября из имения своего отца близ села Хренового Воронежского уезда выбыл в СПб. За время проживания Киселев в указанной местности в деятельности и сношениях его ничего предосудительного в политическом отношении не замечено». [11, с. 136].

Безусловно, работа жандармов на конкретном примере представляется нам более полной, ведь здесь невозможно пропустить какого-либо звена. Однако такое количество переписки играло отрицательную роль, потому что на проверку благонадежности Б. А. Киселева (одного человека) затратили более 5 месяцев работы.

C началом первой мировой войны Департамент полиции указывал на необходимость принятия самых решительных мер к недопущению каких бы то ни было выступлений со стороны рабочего элемента.

Циркуляр от 13 июля 1915, № 171 300 гласит: «вполне разделяя взгляды военного ведомства на всю важность и необходимость спокойствия в данный момент рабочего класса Департамент полиции считает долгом вновь обратиться к розыскным органам с призывом напрячь все усилия на борьбу с указанной агитацией, для пресечения коей должны быть в полной мере использованы все средства.

Наряду с этим необходимо иметь в виду, что революционные элементы, с одной стороны, и внешне враги нашего отечества — с другой, первые в видах ослабления военного могущества России, все время стремится искусственно вызвать возбуждение рабочей массы, находя в этой среде благоприятную почву к развитию и осуществлению своих злонамеренных замыслов, а посему для освещения сферы их деятельности особенно необходимо направить силы розыска в эту область». [9, с. 141].

Положение военного времени возлагало на жандармские управления и обязанности по борьбе со шпионажем.

«Виновные в нарушении настоящего обязательного постановления подвергаются в административном порядке ответственности — заключению в тюрьме или крепости на срок до трех месяцев, или аресту на тот же срок, или денежному взысканию в размере до трех тысяч рублей. Настоящее обязательное постановление вступает в законную силу немедленно по его опубликованию». [9, с. 142].

В годы первой мировой войны, ставшие последними годами существования царизма, резко возрос объем задач, стоящих перед ВГЖУ: выявление шпионажа, наблюдение за железнодорожными станциями, где скапливались воинские эшелоны, с целью недопущения антивоенной пропаганды, надзор за политически неблагонадежными. Департамент полиции указывал на необходимость принятия самых решительных мер к недопущению каких бы то ни было выступлений со стороны рабочего элемента. Вместе с тем, деятельность местной общей и жандармской полиции по отношению к забастовкам должна была носить лишь предупредительный характер. В частности, указывалось, что «общая полиция должна озабочиваться собиранием осведомительного материала о настроении рабочих и доносить о сем губернатору для зависящих распоряжений. К ведению жандармской полиции относится освещение настроения рабочих, главным образом, с политической стороны. Ни общая, ни жандармская полиция не принимают самостоятельно никаких мер по вопросам, касающимся взаимных отношений предпринимателей и рабочих и забастовочных движений. В частности, чины полиции не должны вступать в переговоры ни с рабочими, ни с работодателями в целях склонения сторон к соглашению». [11, с. 178].

Несмотря на все усилия полиции и жандармерии революционную угрозу не удалось ликвидировать, и 23 февраля 1917 г. в России началась революция. Крушение монархии привело к упразднению Отдельного корпуса жандармов. Жандармские управления громились озлобленной толпой, уничтожавшей документы, оперативную картотеку, агентурные данные и наработки. В Воронеже жандармерия и полиция были разоружены 4 марта 1917 года.

Литература:

1. Белова А. В. К истории Тамбовского губернского жандармского управления / А. В. Белова // Вестник Тамбовского университета. — 2004. — № 4. — С. 39–42.
2. Дорохов В. Г. Органы политической полиции в Томской губернии: структура, функции, кадровый состав (1881–1917 г.) / В. Г. Дорохов // Актуальные проблемы исторических исследований: взгляд молодых ученых. — 2011. — С. 125–130.
3. Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России / Н. П. Ерошкин. — М.: Высшая школа, 1968. — 368 с.
4. Зайончковский П. А. Российское самодержавие в конце XIX столетия / П. А. Зайончковский. — М.: Мысль, 1970. — 355 с.
5. Перегудова З. И. Политический сыск России (1880–1917) / З. И. Перегудова. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2000. — 432 с.
6. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе и третье. — СПб.: Государственная типография, 1885–1916.
7. Положение о Корпусе жандармов // Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. — СПб, 1830. — Том II. — № 811.
8. Седунов А. В. Губернские жандармские управления на Северо-Западе России в середине XIX века / А. В. Седунов // Правоохранительная деятельность в Псковской области: история и современность. — 2005. — С. 20–25.
9. Циркуляр М. Александрова-Конисского от 1915г. № 171300 // Шамаев В. Г. На страже государственной безопасности: из истории Воронежского губернского жандармского управления / В. Г. Шамаев. — Воронеж: Воронежский государственный университет, 2005. — С 141–142.
10. Циркуляр Трепова от 1905г. // Шамаев В. Г. На страже государственной безопасности: из истории Воронежского губернского жандармского управления / В. Г. Шамаев. — Воронеж: Воронежский государственный университет, 2005. — С. 124.
11. Шамаев В. Г. На страже государственной безопасности: из истории Воронежского губернского жандармского управления / В. Г. Шамаев. — Воронеж: Воронежский государственный университет, 2005. — 208 с.