Институт ханской власти в традиционном обществе казахов (историография проблемы)



Я — патриот каждого обиженного народа.

Мое кредо — возвысить степь, не унижая горы.

Олжас Сулейменов

Прозвучавшие на форуме «Селигер-2014» слова Владимира Путина об отсутствии у казахов государственности были неоднозначно восприняты в Казахстане и вызвали бурную дискуссию [1].

Ответом на это высказывание можно считать заявление президента Н.Назарбаева о том, что «казахской государственности исполняется 550 лет». Такое заявление президент Казахстана сделал во время своей встречи с активом города Астаны22 октября 2014 г.: «В 1465 году Жанибек и Керей создали первое ханство. История государственности казахов пришла с тех времен. Конечно, в современном смысле этого слова, с авторитетом во всем мире и с такой известностью, оно, возможно, и не было государством. Однако те же слова можно сказать по поводу других государств того времени. Очень важным является тот фактор, что в то время была заложена основа. Мы должны продолжать великие начинания наших предков» [2].

Осенью 2015 г. республика всенародно и широко отметила 550-летие со дня основания Кереем и Жанибеком Казахского ханства. Празднование стало событием большого значения для всех казахстанцев. Как сказал Глава государства, «этот праздник — дань памяти казахским батырам, защищавшим родную землю». Признавая это, мы все же считаем, что должны возвеличивать свою историю глубокими научными исследованиями. Праздник не должен вводиться в пику кому-то, а как восстановление упущенного, как логическая потребность осознания нами великого прошлого.

Казахское ханство имеет богатую предысторию. Оно является наследником более десятка государств и двух империй — древнетюркского и Еке Монгол улуса. На протяжении двух тысячелетий, начиная от эпохи саков кончая Золотой Ордой, народы этих государств оказывали активное влияние на мировое историческое движение.

Согласно сочинению восточнотуркестанского историка Мирзы (Мухаммада) Хайдара Дуглата (1500–1551) «Тарих-и Рашиди», Казахское ханство было образовано в 870 г. хиджры, 1465/1466 г.

Приведем это сообщение полностью: «В то время в Дешт-и Кыпчаке владычествовал Абулхайр-хан. Он причинял много беспокойства султанам джучидского происхождения. Жанибек-хан и Кирей-хан бежали от него в Могулистан. Есен-Буга-хан охотно принял их и предоставил им округ Чу и Козы-Баши, который составляет западную окраину Могустана. В то время как благоденствовали там, Узбекский улус после смерти Абулхайра-хана пришел в расстройство; в нем началась большие неурядицы. Большая часть его подданных откочевали к Кирей-хану и Жаныбек-хану, так что число собравшихся около них людей достигло двухсот тысяч человек. За ними утвердилось название узбеки-казахи. Начало правления казахских султанов — с восемьсот семидесятого года, а Аллах лучше знает» [3]. Новая династия потомков Урус-хана находилась у власти в течение более 350 лет — с 1465 по 1822 г., вплоть до момента законодательной отмены ханской власти российским самодержавием в Среднем жузе.

Н. Я. Бичурин, ссылаясь на данные китайской летописи Гунь Му, утверждает, что должность «хан» в систему государственной власти в истории степных кочевников ввели племена тоба, и она была равноценна должности шаньюй у хуннов [4]. А жужани (жуань-жуани) с целью показать превосходство над правителями хуннов и сянби-тоба называли своего верховного правителя «каганом» или «ханом всех ханов» [5]. Первый тюркский хан Бумын, чтобы превосходить всех, в 552 г. объявил себя великим каганом [6].

Институт ханской власти кочевниками-казахами был унаследован от предшествующих институтов власти, сформировавшихся у номадов Могулистана и Восточного Дешт-и Кыпчака, и опирался на сложившуюся в традиционном кочевом обществе систему социальных отношений. Эта система основывалась на многовековой традиции дифференциации кочевников региона на две основные социально-статусные группы — ак-суйек («белая кость») и кара-суйек («черная кость»). К ак-суйек относились только Чингизиды, которые назывались султанами, и ходжи, которые считались потомками сподвижников пророка Мухаммада. Все остальные группы и прослойки общества составляли кара-суйек. Вот что писал об этом Ш.Уалиханов: «Калмыки и киргиз [-кайсаки] по происхождению разделяются на белую и черную кость. У калмыков и киргизов владетели (белая кость) и народ (черная кость) по происхождению принадлежат к двум различным началам. К белой кости принадлежат … султаны — потомки Чингис-хана (у киргизов); по мнению народа, [они] происходят от солнечного света и, следовательно, благодаря их абсолютной сверхъестественности, божественному прохождению, пользуются властью и уважением.

[У киргизов] народ и бии, родовые их старейшины, как происходящие от смертного человека, составляют черную кость» [7].

Султаны-чингизиды составляли высшее сословие социальной иерархии — ак-суйек (белая кость). Казахские султаны вели свое происхождение от старшей линии потомков Чингиз-хана (джучидов), что находит прямое подтверждение в письменных генеалогических материалах среднеазиатских хронистов-историков и казахских авторов ХҮІ — середины ХІХ в. [8].

Знатное происхождение торе (султанов) признавалось не только внутри казахского общества, но и среди многих других тюркоязычных народов Евразии, куда их неоднократно приглашали на ханский престол [9].

Указанная система ценностных ориентаций была порождена, по мнению известного казахстанского востоковеда В. П. Юдина, господством идеологии «чингизизма» — всеобщей универсальной модели идеального порядка, созданной Чингиз-ханом и его потомками. «Чингизизм, — писал В. П. Юдин, — освятил право рода Чингиз-хана на верховную власть. Это выразилось в том, что титул «хан» стал исключительной прерогативой чингизидов. Попытка присвоить ханский титул нечингизидом в сознании тюрко-монгольских и других народов отражалась как противоправная и даже аморальная» [10].

Привилегированное положение торе было юридически закреплено в нормах обычного права казахов — «адат». Каждый из султанов имел право возглавлять какую-либо группу клановых подразделений кочевников (эль, улус), а также иметь в своем распоряжении определенную пастбищную территорию (юрт) [11]. За оскорбление султана словами полагался штраф в размере 26 голов скота, а за его убийство — выплата материальной компенсации — куна, равного куну за убийство семи рядовых кочевников «черной кости» [12].

Сословие торе играло огромное роль в социальной, политической и военной жизни казахов. Принадлежность к сословию султанов по праву рождения означала фактическую принадлежность индивидов к господствующему классу и давало ему исключительное право осуществлять регулирование и регламентацию общественных отношений. Султаны имели право осуществлять общее государственное управление, местное управление, улусно-вотчинное управление. Вполне закономерно, что именно из этой привилегированной прослойки тюркоязычных номадов казахское население избирало своих верховных правителей-ханов.

В настоящее время достаточно проработаны вопросы развития традиционных институтов власти в истории Казахстана ханского периода [13].Имеется ряд интересных работ, рассматривающих в том числе и имперские органы власти в Казахстане [14].

Во втором разделе классического труда С. Г. Кляшторного и Т. И. Султанова [15] освещаются вопросы внутренней истории Казахского ханства ХҮ-ХҮІІ вв., в том числе законы хана Тауке, хозяйство и быт, социальная стратификация общества. Авторы показывают, что казахское общество ханского периода представляло собой иерархическо организованную социальную структуру сословных групп и прослоек, находившихся между собой в тесных и неоднозначных связях. Вершину всей социальной иерархии представляло лицо, облеченное титулом хана.

В книге показан механизм передачи и наследования ханской власти у казахов. Согласно обычаю преимущественное право на ханское достоинство имел старший в роде, так, дядя, брат, хана считался старше своих племянников, сыновей хана. Но этот обычай часто нарушался. В действительности, верховная власть переходила от отца к сыну. Но и этот порядок не всегда столь строго соблюдался. Из-за отсутствия строго фиксированных правил о порядке престолонаследия частым явлением была борьба за верховную власть между несколькими султанами, что было причиной смутных времен.

Определены основные права и функции ханской власти:

1. Хан как глава царствующего рода и верховный сюзерен всех казахских племен имел верховное право распоряжаться всей территорией ханства, право, которое было следствием его основной функции — вооруженная охрана страны от внешних врагов.
2. Хану принадлежало право объявления войны и заключения мира, бывшее следствием его функции верховного руководителя войск.
3. Хану принадлежало верховное право ведения переговоров с иностранными государствами, что являлось следствием его функции определять внешнеполитический курс государства.
4. Хану принадлежало право убить или помиловать своего подчиненного — право, бывшее следствием его функции верховного судьи.
5. Наконец, хану принадлежало право издавать законы и обязательные для всех членов общества указы — право, бывшее следствием его функции сохранять существующее общественное устройство и порядок.

На основе анализа и сопоставления письменных источников, авторы делают вывод, что власть степного хана не соответствовала европейскому представлению о правителе. Эта власть лишь в редких случаях достигала той полноты, которая не допускает разделения ее с другими политическими силами внутри государства. Таким редким случаем авторы называют период правления Касым-хана (ум. в 1518 году).

Глубокий анализ природы, структуры и особенностей властных институтов Казахского ханства дан в трудах известного исследователя дореволюционной отечественной истории И. В. Ерофеевой [16].

Характерной чертой функционирования института ханской власти И. В. Ерофеева считает особый тип вертикальных связей между разными субъектами властных отношений: «В условиях обширности ареала кочевания, своеобразной деспотии географического пространства региона..., неразвитости у кочевников институциональных структур политического управления, механизм властного доминирования в кочевом социуме не мог реально функционировать по классической формуле «господство-подчинение», а действовал по принципу патронатно-клиентных отношений» [17]. Основу данной системы автор видит в принципе фактического неравенства возможностей взаимодействующих сторон и их взаимной заинтересованности в обмене ресурсами и улугами.

На основе анализа письменных источников ХІХ в. И. В. Ерофеева делает вывод о непрочности социального статуса ханов и султанов в системе традиционных властных отношений у номадов. Исследователь отмечает персонифицированную форму связей между разными структурами политической системы их в некотором роде свободный и необязательный характер. Вследствие этого относительная стабильность высших структур политической власти у казахов определялась степенью согласованности потребностей хана-патрона с интересами влиятельных персон (султанов, старшин, биев, батыров). При попытках верховного правителя изменить этот баланс интересов с целью повышения статуса хана в кочевом обществе казахов усиливались сепаратистские тенденции и затем происходило очередное рассеивание власти.

«Летописец казахского ханства» И. В. Ерофеева показала уникальность института ханской власти: «Политическая система кочевников (а значит, и государство) намного отличалась от классического понимания, которое было принято у нас еще со времен Маркса-Энгельса. Поэтому спор на тему: «Было ли у казахов государство?» — я считаю ненаучным. Разумеется, государство было, только устройство его нельзя сравнивать с европейским. Здесь уместно вспомнить термин «Деспотия пространства», который ввел в оборот выдающийся исследователь номадов Нурболат Эдигеевич Масанов. Что это такое? Это совокупность многих факторов: огромные территории, небольшая плотность и рассеянность населения, аридный климат, отсутствие длительных и прочных поселений и так далее.

Разумеется, в этих условиях управлять государством так, как было принято в городах или небольших государствах, невозможно. Представим себе территорию Казахстана в средние века. Хан, скажем, находится в Туркестане, на юге страны. Как он может довести до своего подчиненного (который находится на севере, на другом конце Степи) свою монаршую волю, а за непослушание наказать? Ведь городов в степи не было, тюрем тоже, а кроме того, не было отрядов людей, которые исполняли бы только полицейские функции. Так что отношения в казахском обществе носили патронатно-клиентный характер. Говоря иначе — обмен ресурсами и услугами. Такой уклад и был в основании политического мировоззрения кочевников. Поэтому и форма государственной власти у номадов сложилась своя, совершенно уникальная. По типу правления это была, в общем-то, монархия с верховным правителем во главе. Но монархия здесь была достаточно условной, потому что ханов было несколько. Параллельно народом управляло от трех до десяти человек, имевших монархический титул» [18].

Научно-исследовательская группа Института истории и этнологии им.Ч. Ч. Валиханова провела исследовательскую работу в рамках проекта «Историческая преемственность в развитии государственности на территории Казахстана в древности и средневековье». В ходе исследования в научный оборот были введены новые источники, написанные на китайском, монгольском, тунгусском, персидском языках. Итогом исследования стала коллективная монография [19].

На основе данных источников авторы монографии показали традиционность и преемственность политических институтов, представленных государствами древности или средневековья, существовавших на территории Казахстана и сопредельных с ним областях Центральной Азии.

Самым главным элементом древней и средневековой государственной структуры кочевников представлена ханская власть. Система ханской власти состояла из семи ступеней: жузами правили младшие ханы, улусами — султаны, племенами — бии, родами — главы родов, аймаками — аксакалы, аулами — их главы. При объединении трех жузов главенствовал старший хан, который единолично руководил страной, обладал военно-административной и третейско-судебной властью. Церемония избрания хана у казахов схожа с традициями тюрков и монголов. Наличие тюркских элементов в казахской государственности объясняется тюркским происхождением казахов, а сохранение компонентов системы монгольского улуса — избранием казахских ханов по наследственности из династии Чингизидов [20].

В монографии отмечено отсутствие строго регламентированного принципа престолонаследия в Казахстане. В государстве сосуществовали и боролись две тенденции престолонаследия: родовая и династийная. Согласно первой преимущественное право быть избранным ханом имел старший в роду Чингизидов. Эта тенденция считалась традиционной. Однако в истории Казахского ханства известно немало случаев, когда верховным правителем становился не самый старший в роду, а сын прежнего правителя.

Авторы показали особенности ханской власти. Хан был верховным правителем и первым лицом в государстве, главным политическим, судебным и военным руководителем. Теоретически хан обладал неограниченной властью, но в действительности прочность его власти от внутреннего и внешнего положения государства. Это четко показывает история правления казахских ханов Бурундука и Тахира. Положение правителей, прочность их власти основывалась на ресурсах их личных владений, в которые входили земли, люди и скот. Также имели свои владения его ближайшие родственники — султаны. Именно они гласно и негласно ограничивали его власть. Тем не менее, во многом авторитет ханской власти зависел от личных качеств хана, его способностей на политическом и военном поприще.

Указаны внешние атрибуты ханской власти — чтение хутбы, специальной молитвы за царствующего повелителя, и чеканка ханом монет.

На основе немногочисленных сведений источников освещена фискальная политика Казахского ханства. Налоговая система для кочевой части населения определялась натуральными видами поставок и взаимных расчетов, а также основывалась на отработочных рентах.

В книге дана характеристика политико-правовых институтов, отмечены законодательные инициативы казахских ханов: законы ханов Касыма, Есима и Тауке.

Авторы коллективной монографии делают вывод, что по характеру Казахское ханство является продолжением древней тюркской государственности, дополненной монгольской улусной государственностью.

Подводя итог краткому историографическому обзору по проблеме института ханской власти, мы пришли к следующим выводам.

Вопросы формирования, эволюции и сущности института ханской власти в Казахстане активно изучаются в отечественной и российской историографии. В полном соответствии с учением о государстве в современной политологии исследователи изучают главные компоненты института ханской власти: систему ее органов и учреждений, систему признанных большинством народа законов, налоговую политику, чеканку монет, роль городов и т. д. [21].

Несмотря на некоторые различия в трактовке отдельных вопросов проблемы, вышеназванные авторы сделали схожие выводы.

Казахское государство появилось не в один момент и не на пустом месте. Оно является усовершенствованным видом государства в казахской степи, созданным путем реформации и трансформации древнетюркских и монгольских улусных систем. Самым главным элементом государственной структуры кочевников является ханская власть. Основными функциями ханской власти в Казахстане являлись координация внеэкономических отношений, регулирование системы землепользования, разрешение межродовых противоречий, военно-политическая и судебная деятельность. Главными функциями ханской власти были вооруженная защита населения и организация военных набегов в сопредельные регионы. В этой ситуации хану по традиции принадлежали роли верховного командующего казахскими военными дружинами, а также право объявления войны, заключения мира, ведения переговоров с соседями и т. д.

Говоря об исключительных правах и полномочиях хана по отношению к подданным, необходимо отметить, что осуществлявшаяся ими регламентация системы кочевания, судебный арбитраж и контроль имели в целом ограниченный потенциал проникновения в структуру общественных отношений кочевников в силу рассредоточенности последних по географическому пространству региона. Отсюда распределительные, контрольные и судебные функции политической системы номадов фактически рассеивались между разными субъектами властных отношений (султанами, старшинами, биями и батырами), в результате чего вся структура власти в кочевом обществе носила поверхностный, лабильный и дискретный характер [22].

Тотальный контроль верховных правителей кочевников над территорией Казахского ханства фактически отсутствовал, а власть казахских ханов над зависимыми родоплеменными группами номадов также отличалась определенной сезонной изменчивостью.

В немалой степени слабость верховной власти и ограниченность мобилизационного потенциала казахских ханов обусловливались отсутствием в кочевом обществе сколько-нибудь развитых институтов политического управления и принуждения: налоговой системы, регулярной армии, городов внутри степей, чиновничества и принудительно-карательного аппарата.

Интеграционные возможности казахских ханов были локальными во времени и социально-территориальном пространстве Казахского ханства и в целом не увенчались успехами в укреплении властной вертикали. Иными словами, концентрация властных полномочий на уровне верховной власти имела у казахов во времени дискретный, пульсирующий и обратимый характер, а потому ханская власть выступала в социально-политической жизни кочевников как переменная величина.

Несмотря на значимые результаты научных изысканий ученых-историков, следует признать наличие «белых пятен» в изучении темы. Многие стороны внутренней жизни населения Казахского ханства остаются неисследованными, например, воспитание и образование султанов, фискальная политика Казахского ханства, роль женщины как политической фигуры в социокультурной системе меж- и внутригосударственных отношений. Для изучения этих вопросов необходимо введение в научный оборот новых источников, которые ждут своих исследователей в отечественных и зарубежных архивах. Одним из таких источников является казахский фольклор.

Введение новых источников позволит в дальнейшем более системно и адекватно осветить политический строй Казахского ханства.

Литература:

1. http://www.altyn-orda.kz/vladimir-putin-u-kazaxov-ne-bylo-gosudarstvennosti/.
2. http://www.profi-forex.org/novosti-mira/novosti-sng/kazakhstan/entry1008231993.html.
3. Материалы по истории казахских ханств ХҮ-ХҮІІІ веков (извлечения из персидских и тюркских сочинений). — Алма-Ата, 1969 (Далее МИКХ).- с.314–318.
4. Бичурин Н. Я. Собрание сведений о народах, обитавших Средней Азии в древние времена. — Алматы, 1998.- С. 179.
5. Там же.
6. Цэнь Чжуньмянь. Туцзюэ цзи ши (Сборник материалов по истории тюрков).- Пекин, 1958. — с.500. — Цит. по: Ю. А. Зуев. Ранние тюрки: очерки истории и идеологии. — Алматы: Дайк-Пресс, 2002. -338 с. — С. 290.
7. Валиханов Ч. Ч. Собр.соч. в пяти томах.- Алма-Ата: Том ІІ. 1985.- С.39.
8. Әбілғазы. Түрiк шежиресi.- Алматы: Ана тiлi, 1992. — С.114; Султанов Т. И. Кочевые племена Приаралья в ХҮ-ХҮІІ вв.: Вопросы этнической и социальной истории. М., 1982. — С. 111–121; История Казахстана: народы и культуры: Учебное пособие / Масанов Н. Э. и др. — Алматы: Дайк-Пресс, 2001.- 608 с. — С.118.
9. Материалы по истории Башкирской АССР. Ч.1. М.; Л., 1936.- С.215–216; Материалы по истории казахских ханств ХҮ-ХҮІІІ вв. (извлечения из персидских и тюркских сочинений). — Алма-Ата, 1969.- С.435–474; Камалов С. К. Каракалпаки в ХҮІІІ-ХІХ вв.: к истории взаимоотношений с Россией и среднеазиатскими ханствами. — Ташкент, 1968.- С.25–34.
10. Юдин В. П. Орды: Белая, Синяя, Серая и Золотая... // Казахстан, Средняя и Центральная Азия в ХҮІ-ХҮІІ вв. — Алма-Ата, 1983.- С.114.
11. Султанов Т. И. Кочевые племена Приаралья. — С.94.
12. См.История Казахстана: народы и культуры: Учебное пособие / Масанов Н. Э. и д. — С.119.
13. Зиманов С. З. Политический строй Казахстана конца XVIII и первой половины XIX веков. — Алма-Ата, 1960; Касымбаев Ж. К. Государственные деятели казахских ханств (XVIII в.) — Алма-Ата: Бiлiм, 1999. — С. 288.; Султанов Т. И. Поднятые на белой кошме. Потомки Чингиз-хана. — Алма-Ата: Дайк-Пресс, 2001. — С. 276. Артыкбаев Ж. О. Материалы к истории правящего дома казахов. — Алма-Ата: Ғылым, 2001. — С. 204; Артыкбаев Ж. О. Кочевники Евразии (в калейдоскопе веков и тысячелетий). — СПб.: Мажор, 2005. — С. 320; Бикенов А. Х., Жакин М. С. Принципы передачи ханской власти в традиционном казахском обществе (по материалам XVIII века) // Степной край Евразии: международ. Евраз. форум (III науч. конф.). — Омск: Омск. гос. ун-т, 2003.— С. 78–79; Мусабалина Г. Институты управления в казахском кочевом обществе // Отан тарихы. Отечественная история. — 2001.— № 1. — С. 141–145; Койгельдиев М. К. Казахская государственность и национальная элита // Отан тарихы. Отечественная история. — 2002. — № 4. — С. 7–16.
14. Абдрахманова Б. М. История Казахстана: власть, система управления, территориальное устройство в XIX веке. — Астана, 1998. — С. 137; Касымбаев Ж. К. — 1999. Указ. раб.; Касымбаев Ж. К. Государственные деятели казахских ханств в XVIII — первой половине XIX вв. — Т. 2: Хан Айшуак (1719–1810). Личность во взаимодействии с номадным обществом и сопредельными странами — Алма-Ата: Жеті жарғы, 2001: Касымбаев Ж. К. Государственные деятели казахских ханств в XVIII — первой четверти XIX вв. Хан Жанторе (1759–1809) — Т. 3. Алматы: Бiлiм, 2001. — С. 364.
15. Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Казахстан. Летопись трех тысячелетий. — Алма-Ата: «Рауан».- 1992.- 375 с.
16. Ерофеева И. В. Хан Абулхаир: полководец, правитель и политик.- Алматы, 1999; Ерофеева И. В. Родословные казахских ханов и кожа ХҮІІІ-ХІХ вв. (история, историография, источники). — Алматы, 200; Ерофеева И. В. Титул и власть: к проблеме типологии института ханской власти в Казахстане в ХҮІІІ — начале ХІХ вв. // Казахстан и мировое сообщество. — 1996, № 4. — С.37–46 и др.
17. Ерофеева И. В. Хан Абулхаир: полководец, правитель и политик.- Алматы, 1999.- С.48.
18. http://365info.kz/2015/07/istorik-irina-erofeeva-sredi-kazaxskix.
19. История казахской государственности (древность и средневековье): Монографическое исследование — Алматы: изд. «Адамар», 2007. — 416 с.
20. Там же, с. 17.
21. См. Кравченко А. И. Политология: Учебное пособие для студ. высш.пед.учеб.заведений. — М.: Издательский центр «Академия», 2001.- С.51.
22. См. История Казахстана: народы и культуры: Учебное пособие / Масанов Н. Э. и др. — С.124–125; Масанов Н. Э. Кочевая цивилизация казахов. — Алма Ата — Москва. — 1995. — С.151.