В статье рассматривается проблема реализации адвокатом-защитником полномочия на сбор предметов и письменных документов и отсутствие законодательного закрепления формы процессуального документа, оформляющего результаты такой реализации полномочия. Делается вывод о необходимости закрепления за адвокатом права на составление протокола (акта) осмотра, который в силу соответствия всем требованиям уголовно-процессуального закона будет приобщаться к материалам уголовного дела.
Ключевые слова: адвокат, защитник, процессуальный акт, акт осмотра, изъятие, доказательства, предметы, документы.
Право каждого лица на получение квалифицированной юридической помощи гарантировано на конституционном уровне [1], особое значение данное право имеет в сфере уголовного судопроизводства. Предоставление адвокату права на собирание доказательств выступает необходимым балансом прав стороны обвинения и стороны защиты, что в условиях усиливающейся тенденции обвинительного уклона деятельности следователя (дознавателя) является особенно актуальным. В соответствии с положениями ст. 86 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации представитель имеет право осуществлять доказательственную деятельность посредством сбора и представления предметов и письменных документов [2]. Данное полномочие является принципиально важным и значимым, поскольку такие доказательства зачастую бывают необходимы адвокату для выстраивания позиции своего доверителя. Защитник подозреваемого (обвиняемого) является субъектом, уполномоченным в соответствии с нормами действующего законодательства осуществлять защиту интересов таких лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства. В ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре Российской Федерации» [3] указано, что адвокат имеет право собирать и представлять предметы и документы в рамках уголовного судопроизводства, которые впоследствии могут быть признаны в качестве вещественных доказательств уполномоченным на то властным субъектом.
Несмотря на всю важность данного полномочия, следует отметить его недостаточную регламентацию на законодательном уровне, на чем справедливо акцентируют внимание ученые. Так, например, К. М. Баева указывает, что законодатель, предоставив адвокату рассматриваемое право, не регламентирован порядок его процессуальной фиксации в соответствующем акте [4].
Аналогичные по своей природе полномочия выполняют и органы предварительного расследования (следователь, дознаватель), результаты таких мероприятий фиксируются в рамках протоколов следственных и иных процессуальных действий. Такие процессуальные документы входят в доказательственную базу по уголовному делу и, соответственно, материалы уголовного дела. Однако законодатель не предусмотрел порядок изъятия адвокатом предметов и документов, фиксации и правовой статус документа, которым данные действия удостоверяются.
Не представляется возможным принять позицию авторов, которые считают, что адвокат при обнаружении предметов и документов, имеющих значение для расследования уголовного дела, должен оповестить об этом следователя или дознавателя для последующего их изъятия [6]. В таком случае, учитывая обвинительный характер российской следственной власти, нет гарантии, что обнаруженные предметы и документы действительно будут изъяты и приобщены к материалам уголовного дела в качестве доказательств.
Не представляется возможным также и согласиться с высказываемой в науке позицией о достаточности лишь указания на законодательном уровне на наличие у адвоката права на изъятие предметов и документов, реализация же данного права в таком случае должна быть конкретизирована разъяснениями Федеральной палаты адвокатов [5]. Данная точка зрения не учитывает правового статуса ФПА, которая принимает в пределах своей компетенции лишь акты рекомендательного, а не общеобязательного характера, соответствующие разъяснения никоим образом не будут обязывать субъектов предварительного расследования приобщать собранные адвокатом предметы и документы к материалам уголовного дела в качестве доказательств.
Таким образом, на основании изложенного можно сделать вывод о том, что вышеизложенное свидетельствует о явной необходимости законодательного урегулирования данного вопроса, что может быть осуществлено посредством закрепления за адвокатом права на составление протокола (акта) осмотра, который будет фиксировать ход осмотра, а также его результаты и сведения об изъятых предметах или документах. Для того, чтобы нивелировать возможность фальсификации таких процессуальных актов также возможно установление требования относительно участия при изъятии понятых и осуществления фото/видеофиксации.
Считается, что данный документ (протокол (акт) осмотра) должен рассматриваться наравне с протоколами следственных и иных процессуальных действий, которые составляются органами предварительного расследования и дознания. В данном случае будет обеспечен баланс интересов органов уголовного преследования и стороны защиты, что будет отвечать требованиями ст. 15 УПК РФ.
Литература:
- Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Официальный интернет-портал правовой информации http://pravo.gov.ru, 04.07.2020.
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 52. — Ст. 4921.
- Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. — 2002. — № 23. — Ст. 2102.
- Баева К. М. «Собирание» доказательств адвокатом-защитником: основные проблемы и пути их разрешения // Судебная власть и уголовный процесс. 2018. № 2. С. 178–183.
- Бородкина Т. Н. Предоставление защитником по уголовному делу доказательств или сведений? // Вестник Московского университета МВД России. 2019. № 5. С. 14–17.
- Окруадзе Г. М. К проблеме реализации прав адвоката-защитника на собирание доказательств в уголовном процессе // Молодой ученый. 2015. № 3 (83). С. 663–666.
