В статье автор исследует дихотомию «деревня — город» в рассказах В. М. Шукшина.
Ключевые слова: В. М. Шукшин, пространство деревни, пространство города, дихотомия.
Противопоставление этих двух пространств заложено в русской литературе в XIX веке. Традиции противопоставления города и деревни в русской литературе могут иметь исторические корни, связанные с мирной сельской жизнью, которая противопоставляется неразберихе гражданской войны и политическому хаосу городов.
Истоки деревенской темы в русской литературе берут своё начало в произведениях Н. М. Карамзина, А. Н. Радищева, А. С. Пушкина, Г. Успенского, Н. А. Некрасова, И. С. Никитина, А. В. Кольцова, С. А. Есенина, И. А. Бунина. В их произведениях часто встречается противопоставление городской и деревенской культур, что отражает глубокие социально-культурные различия.
Основные аспекты дихотомии «деревня-город»:
1. Город как символ прогресса и цивилизации.
В произведениях Пушкина, Гоголя и Достоевского город часто представлен как пышный и богатый, но также и удушливый, полный противоречий.
2. Деревня как символ нравственности и традиций.
В «деревенской прозе» деревенская жизнь ассоциируется с вековыми национальными традициями, народной моралью и нравственными устоями.
3. Противоречия и конфликты.
Многие писатели, такие как Сергей Есенин и Василий Шукшин, изображают болезненные изменения, происходящие в деревне под влиянием урбанизации, что приводит к внутреннему конфликту у героев.
Таким образом, дихотомия «деревня-город» в русской литературе отражает глубокие социально-культурные различия и противоречия, а также нравственные ценности, которые писатели находят в деревенской жизни.
В «деревенской» прозе жители деревни и города противопоставлены, и это часто составляет конфликт произведений. В то же время в «городской» прозе акцент делается на проблемах городского человека с довольно высоким образовательным и культурным уровнем.
Деревенская проза в русской литературе XX века начала формироваться в конце 50-х годов под влиянием циклов очерков «Районные будни» В. В. Овечкина и «Деревенский дневник» Е. Я. Дороша. Первое художественное произведение этого направления — роман «Братья и сёстры» Ф. А. Абрамова 1954 года. Значительное влияние на деревенскую прозу оказал «Матрёнин двор» А. И. Солженицына.
Основные особенности деревенской прозы:
Психологизм. Деревенская проза уделяет большое внимание внутреннему миру героев, их переживаниям и нравственным ценностям.
Этнографизм. Авторы часто включают в свои произведения элементы этнографии, описывая быт и традиции деревенской жизни.
Герои. Главные герои деревенской прозы — местные старожилы, носители нравственных ценностей, простые жители села.
Магический реализм и символизм. В произведениях часто используются элементы магического реализма и символики, что придаёт им особую глубину и эмоциональность.
Концепты. Важное место занимают такие концепты, как «род», «семья», «дом», и идея связи времён.
Таким образом, деревенская проза в русской литературе акцентирует внимание на нравственных ценностях, традициях и связи с природой, что делает её уникальной и значимой частью литературного наследия.
Рассказы Василия Шукшина, относящиеся к деревенской прозе, обладают рядом характерных особенностей, которые делают их уникальными и значимыми в литературном контексте.
Основные особенности деревенской прозы в рассказах Шукшина:
Психологическая точность.
Шукшин мастерски создает точные и глубокие психологические портреты своих героев. В каждом рассказе мы встречаемся с небольшой, но психологически точной сценкой, построенной на выразительном диалоге или нескольких эпизодах жизни какого-то героя. Например, в рассказе «Чудик» главный герой, несмотря на свою «чудаковатость», вызывает у читателя симпатию и понимание благодаря глубокому психологическому анализу его внутреннего мира.
Этнографизм и внимание к деревенскому быту.
Шукшин детально описывает деревенский быт, нравы и обычаи, что делает его рассказы живыми и реалистичными. В рассказе «Далекие зимние вечера» мы видим, как деревенские жители справляются с трудностями зимы, как они поддерживают друг друга и находят радость в простых вещах.
Образы «странных» и «чудиков».
Шукшин часто изображает своих героев как «странных» или «чудиков», что отражает их индивидуальность и независимость. Эти определения даны не за какие-то умственные «отсталости», а потому, что у них свои взгляды на жизнь или на конкретную ситуацию. Например, в рассказе «Миль пардон, мадам!» главный герой Бронька Пупков рассказывает о своей охоте на Гитлера, что воспринимается как часть его повседневной жизни и подчеркивает его уникальность.
Магический реализм и символика.
Шукшин использует элементы магического реализма, вплетая фантастические и мистические элементы в повседневную реальность. Это помогает глубже понять внутренний мир героев и их переживания. В рассказе «Охота жить» символический образ смерти помогает герою переосмыслить свою жизнь и найти новые смыслы.
В. М. Шукшин следует этой традиции. В его творчестве деревня и город также составляют дихотомию. В рассказе «Выбираю деревню на жительство» противопоставлены два пространства. Пространство деревни и пространство города. Главный герой, Николай Григорьевич Кузовников, ходит на вокзал и заводит с отъезжающими и приезжающими разговоры о разных селах, поселках, деревнях; записывает адреса. В этом рассказе мы видим влияние города на человека. Николай Иванович уехал из деревни в тридцатые годы: «Он сперва тосковал в городе, потом присмотрелся и понял: если немного смекалки, хитрости и если особенно не залупаться, то и не обязательно эти котлованы рыть, можно прожить легче» [4, с. 438]. Герой рассказа — типичный приспособленец, который в погоне за легкой жизнью перебирается в город, устраивается работать кладовщиком на склад и, потихоньку, сильно не наглея, начинает выносить вещи со склада: «Он брал, но никогда не забывался, никогда не показывал, что живет лучше других» [4, с. 439]. Покинув деревню, герой потерял связь с национальными корнями, с культурой. Его характер изменился. Деревенские жители совсем другие: открытые, общительные, честные, прямолинейные. Контраст создается с помощью диалогов, которые происходят на вокзале, где каждый собеседник Николая Григорьевича подробно рассказывает о своей деревне, завязывается полилог, в котором люди спорят, выясняют, чье село или деревня лучше, а Николай Григорьевич пассивно слушает, лишь изредка задавая уточняющие вопросы: «Николай Григорьевич уже не записывал адреса, а слушал, поворачивался в разные стороны, смеялся тоже... и оттого, что он так охотно и радостно слушал, рассказывали — с радостью тоже — новые истории, где раскрывалось удивительное человеческое бескорыстие» [4, с. 444].
Расстояние между городом и деревней углубляет классовые различия, культурные и языковые барьеры, а также различия в мировоззрении и уровне жизни.
Кроме того, Шукшин говорит о губительном влиянии города на сельского человека. Например, если после обучения в городе человек стремится к власти и стыдится своих деревенских родственников, это явная человеческая потеря.
Вспоминая изменения, произошедшие в душе Николая Григорьевича, можно сделать вывод, что образ городского жителя в творчестве В. М. Шукшина характеризуется лживой моралью и приспособленчеством. Во всех рассказах писателя происходит столкновение между лживой моралью горожан и прямым, честным отношением к миру сельских жителей.
Пространство деревни в рассказе предстает как пространство, о котором В. М. Шукшин с иронией пишет следующее: «Вообще добрых, простодушных, бесхитростных, бескорыстных, как выяснялось на этих собеседованиях, по деревням и селам — навалом, прохода нет от бесхитростных и бескорыстных. Да все такие, чего там! А если встречаются иногда склочные, злые, жадные, то это так — придурки» [4, с. 444]. Вспоминается поговорка «Всякий кулик свое болото хвалит».
О городе написано так: «Но вот чего деревенские в городе не понимали — это хамства. Это уж черт знает что, этому и объяснения-то как-то нет. Кричат друг на друга, злятся. Продавщицу не спроси ни о чем, в конторах тоже, если чего не понял, лучше не переспрашивай: так глянут, так тебе ответят, что дай бог ноги» [4, с. 444–445].
Мы видим противопоставление деревни и города. В. М. Шукшин уравнивает хамов и придурков. Причины такого отношения автора к городу можно найти в его биографии. Будучи выходцем из небольшой деревни, во время обучения во ВГИКе Шукшин чувствовал себя чужим в среде интеллигенции. Анна Разувалова, исследуя феномен писателей-деревенщиков, сообщает: «Правда, судя по имеющимся источникам, представители крестьянской среды поначалу делали попытки приспособиться к новому кругу и приобщиться к доминирующему стилю поведения. Однако чаще всего такие попытки терпели неудачу и вели к ещё большей конфронтации с элитой» [2, с. 99]. Сам В. М. Шукшин не смог стать в среде московской интеллигенции своим, а вот его героям это удается очень легко. Примером тому служат Николай Григорьевич («Выбираю деревню на жительство») и Константин Смородин («Пьедестал»), который «как подрос, попал в город, так пошло его носить, как-то не до правил стало. Какие правила! Несет тебя — цепляйся за все, что подвернется под руку, иначе в этой опасной реке булькнешь и только пузыри от тебя пойдут».
Как пишет Тхакур Субхаш Кумар в статье «''Дихотомия город и деревня'' в рассказах В. М. Шукшина и Пханишварнатха Рену»: «Для Шукшина и его героев расстояние от города до деревни является пространством, которое углубляет классовое различие, разницу в культуре, языке, мировоззрении и уровне жизни города и деревни» [3]
Таким образом, в рассказе «Выбираю деревню на жительство» писатель выражает своё неодобрение городского образа жизни. Главный герой рассказа, Николай Григорьевич, понимает, что в городе можно жить безбедно, не прилагая особых усилий, и найти спокойное место для жизни.
Для Шукшина деревня — это не только географическое, но и социальное, национальное и нравственное понятие, где сходятся все сложные человеческие отношения. Город и деревня отличаются образом жизни людей. У них разные приоритеты, взгляды на жизнь и даже восприятие добра и зла.
Деревенские жители, по мнению Шукшина, более чисты душой: они искренни в своих поступках, открыты миру и умеют радоваться мелочам. Герои его рассказов очень чутко чувствуют фальшь и не хотят лицемерить, остаются собой. В рассказах писателя частым приемом становится антитеза: противопоставление прямого, честного отношения к миру, присущего сельским жителям, приспособленчеству, верховенству лживой морали. Город привлекает героя как центр культурной жизни, но отталкивает равнодушием к судьбе отдельного человека.
В рассказах Василия Шукшина мир деревни передан через мировоззрение сельских жителей, их мысли и переживания в пограничных состояниях психики. В этот момент ярко проявляются их мысли, чувства, совесть и стремление изменить сложившийся образ жизни. Герои рассказов Шукшина очень чутко относятся к крестьянскому труду, любви к родной земле, поиску смысла жизни.
Жизненная философия земледельца основана на крестьянском труде, терпении, любви к родной земле, совестливости и доброте. У Шукшина эта философия базируется на крестьянском труде и жизни по законам, этим трудом определенным. Писатель считал, что только земледельческий труд, тяжелый и требующий полной самоотдачи нравственно оправдан: он кормит и хранит жизнь — самое ценное, что есть у человека, за что стоит держаться. Все любимые герои Шукшина, такие как мать Ивана Попова, родители Любы Байкаловой и дядя Ермолай, являются вечными тружениками. При этом Шукшин выражает народное представление о труде: он ради жизни, а не ради богатства.
Важными топосами, сопровождающими крестьянский труд, являются поле и покос. Они упоминаются в рассказе В. М. Шукшина «Земляки». Главное лицо произведения — простой человек, способный воспринять и осознать красоту родных мест. Рано утром он идёт на покос, и нет для него милей работы, чем косовица.
В описании покоса в этом рассказе Шукшин отмечает, что «на «лбах» и «гривах» травы — коню по брюхо». Также описывается, что внизу находятся согры, где прохладно, в чащобе пахнет прелым, а из земли бьют светлые студёные ключи.
Кроме того, в рассказе «Земляки» Шукшина рассказывается, как во время покоса в 1933 году старик Анисим Квасов, тогда ещё не старик, работал объездным на полях в колхозе.
В произведениях В. М. Шукшина красота крестьянского труда заключается в том, что писатель показывает, как труд может преобразить человека. Например, Анисим из рассказа «Земляки» всю жизнь провёл в деревне и даже будучи стариком всё ещё идёт на покос. Во время обеда к нему подходит городской мужчина, который оказывается его земляком, но давно не живет в этих местах. Они начинают беседовать, и мужчина расспрашивает Анисима о его родственниках и детстве.
В конце дня городской мужчина уходит, и Анисим начинает думать, что это мог быть его пропавший без вести брат Гринька. Через неделю приходит телеграмма о смерти брата, подтверждая его подозрения.
В творчестве М. А. Шолохова крестьянский труд воспринимается не только как тяжёлая необходимость, но и как торжественный коллективный ритуал. Например, в описании покоса в романе «Тихий Дон» автор пишет: «С Троицы начался луговой покос. С самого утра займище зацвело праздничными бабьими юбками, яркими завесками и разноцветными платками. Весь хутор выходил на покос одновременно. Косцы и гребельщицы одевались так, будто это был годовой праздник. Так было заведено издавна. От Дона до дальних ольховых зарослей шевелился и вздыхал опустошаемый луг под косами».
Таким образом, и Шукшин, и Шолохов показывают, что крестьянский труд способствует нравственному и духовному развитию персонажей их произведений.
Элементы, которые В. М. Шукшин позаимствовал у М. А. Шолохова:
1. Тема крестьянства.
Она стала объектом постоянного внимания и глубоких раздумий Шукшина, как и Шолохова, который использовал её для философско-эстетического осмысления трагической судьбы своего народа на разных исторических этапах России XX–XXI столетий.
2. Вера в духовную силу человека.
И Шукшин, и Шолохов верили в духовную силу человека и глубоко сочувствовали народному стремлению к правде и справедливому миростроительству.
3. Сочетание предельной естественности и творческой изобретательности.
В творчестве обоих писателей жизненная достоверность сочетается с смелым вымыслом.
Крестьянский труд играет важную роль в творчестве Василия Шукшина. Писатель выражает жизненную философию народа-земледельца, основанную на крестьянском труде, терпении, любви к родной земле, совестливости и доброте.
Размышления над смыслом жизни неизменно возвращают писателя к извечным и простым истинам: земля, труд, дом, которые составляют основу бытия. Земля — поэтически многозначный образ в искусстве Шукшина, связанные с ней ассоциации и восприятия создают цельную систему понятий национальных, исторических и философских: о бесконечности жизни и уходящей в прошлое цепи поколений, о Родине, о духовных связях.
Вспоминая рассказ «Гринька Малюгин», где молодой шофер Гринька совершает героический поступок: уводит горящий грузовик в реку, чтобы не взорвались бочки с бензином, мы видим, что, когда к нему в больницу приходит корреспондентка, герой смущается громких слов о подвиге, долге и спасении людей. Скромность и совестливость — вот основные черты этого персонажа.
В рассказе «Сельские жители», который повествует о жизни людей сибирского села, семья получает письмо от сына, который зовет их в Москву в гости. Для бабки Маланьи, внука Шурки и их соседа Лизунова поездка в столицу — это почти как путешествие на Марс. Герои привыкли жить ближе к живой земле, столица им чужда.
Героев Шукшина отличают глубокие и напряженные размышления о смысле жизни. Сосредоточение на смысле жизни в рассказах проявляется через постоянные размышления его героев о вечных вопросах, добре и зле, человеческом предназначении. Так героиня рассказа «Письмо», старуха Кандаурова, спокойно рассуждает о своей жизни, её смысле и детях. Она говорит: «Да у меня же смысел был, я их растила, да учила старалась… А ты-то зачем жила?» [4, с. 210].
Герой рассказа «Залетный», Саня, осознавая приближение смерти, размышляет: «Да здравствует смерть! Если мы не в состоянии постичь её, то зато смерть позволяет понять нам, что жизнь — прекрасна. И это совсем не грустно, нет. Может быть, бессмысленно — да. Да, это бессмысленно» [4, с. 137].
Смысл жизни шукшинские герои находят в гармонии с миром, которая возможна только тогда, когда человек открыт для других, отзывчив и готов поделиться частью своей души.
Для героев писателя характерны христианские добродетели, включая сострадание и отзывчивость на чужие страдания и боль.
Отдельно стоит упомянуть о чудиках, к личностным качествам которых относятся наивность, доброта, мечтательность, нестандартное поведение. Например, герой рассказа «Микроскоп» Андрей Ерин, рассматривая в купленном на утаённые от жены деньги микроскопе каплю воды, мечтает избавить все человечество от микробов. Или герой рассказа «Чудик», который чтобы наладить отношения со снохой, разрисовывает коляску племянника, но реакция женщины оказывается совсем не такой, какую он ожидал. Шукшинские чудики живут и действуют так, как подсказывает им их внутреннее «я», не думают о том, как к этому отнесется общество или отдельные люди, которые воспринимают «чудиков» как ненормальных, потому что те могут выкинуть какой-нибудь фокус.
Несмотря на все странности героев-чудиков, В. М. Шукшин наделяет их большой душой и готовностью помочь любому человеку. Таким образом, «шукшинские чудики» показывают сложность и противоречивость внутреннего мира человека, сталкивающегося с непониманием и жестокостью окружающего мира. Эти герои вызывают у читателя сочувствие и смех, но также и глубокое понимание их душевных переживаний.
Многим героям Шукшина близка поэзия С. Есенина. Они цитируют есенинские строки и распевают его песни. Например, в рассказе «Верую» деревенский священник поёт песню о «клене заледенелом».
В рассказе «Жена мужа в Париж провожала» Шукшин показывает раскол между городскими и сельскими культурами. Мы видим, что Москва и родная сибирская деревня Кольки Паратова противопоставляются. Москва для него — пространство чужое и жизнь у него тут не складывается. Нет ни нормальной работы, ни крепкой и счастливой семьи. С супругой они друг другу чужие, из-за этого происходят конфликты, ссоры, драки. Колька тоскует по простой, спокойной и свободной деревенской жизни. На выставке ВДНХ он засматривается на различные сельскохозяйственные машины. В Москве он чужой. Именно поэтому в конце рассказа, не в силах разобраться, как ему дальше жить, Колька совершает самоубийство. Шукшин создает у героя внутренний конфликт: жить счастливо в деревне или терпеть невзгоды в городе. Конфликт становится настолько тяжелым, что персонаж не справляется с размышлениями и сводит счеты с жизнью.
В рассказе «Материнское сердце» герой Витя Борзенков приезжает на базар в районный городок и попадает в КПЗ. Поддавшись низменному соблазну, в виде попойки с незнакомой девушкой, которая, естественно, оказывается мошенницей, герой теряет все заработанные на продаже сала деньги и наносит телесные повреждения сотруднику милиции. Город в этом рассказе предстает перед читателем пространством опасности, обмана и мошенничества. В городе небезопасно, в отличие от деревни, где человек всегда при деле, всегда чем-то занят, трудится либо дома, либо в колхозе.
Совсем другим предстает перед нами город в рассказе «Мастер». Здесь город — место обитания странных с точки зрения сельских жителей личностей (писателя, который заказал себе в городской квартире интерьер избы шестнадцатого века), чиновников, которые ничего не могут поделать с церковью, так как, по мнению экспертов из Москвы, она не представляет исторической ценности, попов, которые, по словам главного героя Семки Рысь, «темнят чего-то… И хочется им, и колется, и мамка не велит» [4, с. 146], женщины, хамски не пустившей Семку к знакомому писателю. Основное различие между городом и деревней заключается в людях, которые там живут. Именно люди формируют облик города и деревни. Если портрет городского жителя был обозначен выше, то деревенские жители, это люди, которые способны на сострадание, способны видеть и чувствовать красоту вокруг себя. Достаточно сравнить то, как относится к церкви Семка и Игорь Александрович.
Вот как рассуждает Семка: «Как-то в выходной день Семка пошел опять к талицкой церкви. Сел на косогор, стал внимательно смотреть на неё. Тишина и покой кругом. Тихо в деревне. И стоит в зелени белая красавица — столько лет стоит! — молчит. Много-много раз видела она, как восходит и заходит солнце, полоскали её дожди, заносили снега… Но вот — стоит. Кому на радость? Давно уж истлели в земле строители её, давно распалась в прах та умная голова, что задумала её такой, и сердце, которое волновалось и радовалось, давно есть земля, горсть земли. О чем же думал тот неведомый мастер, оставляя после себя эту светлую каменную сказку? Бога ли он величал или себя хотел показать? Но кто хочет себя показать, тот не забирается далеко, тот норовит поближе к большим дорогам или вовсе — на людную городскую площадь — там заметят. Этого заботило что-то другое — красота, что ли? Как песню спел человек, и спел хорошо. И ушел. Зачем надо было? Он сам не знал. Так просила душа» [4, с.141–142].
И вот как формально относится к талицкой церкви Игорь Александрович:
«- Ну, слушайте. Талицкая церковь Н-ской области, Чебровского района, — стал читать Игорь Александрович. — Так называемая, — на крови. Предположительно семидесятые-девяностые годы семнадцатого века. Кто-то из князей Борятинских погиб в Талице от руки недруга… — Игорь Александрович поднял глаза от бумаги, высказал предположение: — Возможно, передрались пьяные братья или кумовья. Итак, значит… погиб от руки недруга, и на том месте поставлена церковь. Архитектор неизвестен. Как памятник архитектуры ценности не представляет, так как ничего нового для своего времени, каких-то неожиданных решений или поиска таковых автор здесь не выказал. Более или менее точная копия владимирских храмов. Останавливают внимание размеры церкви, но и они продиктованы соображениями не архитектурными, а, очевидно, материальными возможностями заказчика. Перестала действовать в тысяча девятьсот двадцать пятом году» [4, с. 148].
Для Семки церковь — это живое существо, которое стоит на земле вопреки годам и природным стихиям, а для Игоря Александровича — всего лишь документ, один из множества, за которые он отвечает.
Таким образом, пространство «деревня-город» противопоставлены через изображение людей, населяющих эти два топоса. Даже сам Семка замечает, что тот, кому важна красота, не будет стремиться показать себя, выставить её на всеобщее обозрение.
Картина мира в рассказах В. М. Шукшина делится на два противоположных пространства. Деревня — рай, город — ад. Как замечает А. И. Куляпин «Идеальное жилище, по Шукшину, — сельский дом» [1, с. 8]. Деревенская изба в произведениях В. М. Шукшина символизирует «родовое гнездо», духовное пространство. Незапертые двери и распахнутые окна дома служат метафорой открытого сердца героев, связанных тесными узами с односельчанами. Также в рассказе «Верую» деревенский священник поёт песню о «клене заледенелом».
Стремление к идеалу в христианской культуре — это всегда проявление самоотверженности, подвиг, противостояние течению жизни. Тот, кто не способен противостоять низменным соблазнам, таким, как жадность, желание нажиться на других, обокрасть, обмануть человека, обругать человека, нахамить ему, перебирается в город. Из этого следует, что город — это чужое для человека пространство, пространство опасности, нелепых и смешных ситуаций, а деревня — родная земля. Город уже не очаг культуры, в то время как деревня — это воплощение родины. Именно поэтому герой-крестьянин у Шукшина — это во всех смыслах положительный человек. Конечно, Шукшин отмечает и отрицательные стороны своих героев, такие как алкоголизм, упрямство, хитрость. Так в рассказе «Дядя Ермолай» Гришка с Васькой обманывают дядю, утверждают, что они были на току, и, несмотря на свою неправоту, они стоят на своем до конца, обманывают бригадира, который тоже был там ночью. Но злого умысла в действиях мальчишек нет, они просто испугались наказания. Обманывать ради выгоды способны только жители города. Например, Рита и её подруга, персонажи рассказа «Материнское сердце», которые опоили Витю Борзенкова, забрали 150 рублей, а бессознательное тело бросили на улице, подальше от своего дома. Город, в понимании Шукшина, если не инфернальное пространство, то как минимум порочное, греховное, низменное, бездушное. Человек, проживающий в городе, живет бездумно, бессмысленно, он оторван от своих корней, не имеет совести и потерял истину. Повзрослевший Васька, обманувший в детстве бригадира, стоит над могилой дядя Ермолая и рассуждает: «Вечный был труженик, добрый, честный человек. Как, впрочем, все тут, как дед мой, бабка Простая дума. Только додумать я её не умею, со всеми своими институтами и книжками. К примеру: что, был в этом, в их жизни, какой-то большой смысл? В том именно, как они её прожили. Или — не было никакого смысла, а была работа, работа… Работали да детей рожали. Видел же я потом и других людей… Вовсе не лодырей, нет, но… свою жизнь они понимают иначе. Да сам я её понимаю иначе! Но только когда смотрю на их холмики, я не знаю: кто из нас прав, кто умнее? Не так — не кто умнее, а — кто ближе к Истине. И уже совсем мучительно — до отчаяния и злости — не могу понять: а в чем Истина-то?» [4, с. 194].
Городскому жителю незнакомы муки совести, преступление, грех он совершает без раздумий, без угрызений совести. Сельский же житель способен покончить с собой, не выдержав морального напряжения из-за совершенного греха. Спирька Расторгуев, герой рассказа «Сураз», кончает жизнь самоубийством именно по этой причине.
Городские пейзажи в произведениях В. М. Шукшина представляют собой пространство, разделенное внутренними границами на мелкие части. Важнейшими городскими топосами становятся контора, аптека, больница, магазин, ресторан, многоэтажный дом, гостиница или общежитие, выставка и цирк. Границами выступают очереди и толпы прохожих.
Город, который в раннем творчестве Шукшина воспринимается персонажами как место изобилия, почти рай, при непосредственном контакте оказывается разделенным на миниатюрные пространства — углы, где все друг другу чужие.
Контора как место действия встречается в рассказе В. М. Шукшина «Ораторский приём». В описании мира канцелярий автор подчёркивает «помпезный уют» и нарочитость обстановки: ковровые дорожки, массивные столы с телефонами, обилие бумаг.
В рассказе повествуется о том, как автослесарь Щиблетов, назначенный старшим в бригаде на лесозаготовки, сразу в конторе показывает, что его назначение не было случайным. Описывается, как он выходит из конторы с видом человека, выполняющего неприятную обязанность, но осознающего её необходимость. Сцена в конторе совхоза готовит читателя к типичному сюжету того времени: трудовой коллектив возглавляется образцовым персонажем, перед коллективом ставятся задачи, входящие в план социалистического строительства.
Однако уже в первой сцене схема нарушается: шутливое замечание директора привносит в повествование евангельские аллюзии. До самой развязки Шукшин использует стереотип восприятия: коллектив оказывается «трудным», герой стремится его исправить, воспитать людей, подать им хороший пример, но сталкивается с непониманием и подвергает себя опасности.
Образ больницы в произведениях В. М. Шукшина характеризуется изолированностью и замкнутостью, с чётко выраженной границей между больничным пространством и внешним миром. Больница представляет собой пространство несвободы, где действия пациентов строго регламентированы и ограничены администрацией учреждения, что мешает героям Шукшина встречаться с родными и друзьями. Такой мы видим больницу в рассказе «Ванька Тепляшин», где «красноглазый» вахтер не пускает к герою его маму, потому что она пришла в неприемный день. Оказавшись в городской больнице, герой тоскует, ему там не нравится: «… Ванька и не заметил, как наладился тосковать. Стоял часами у окна, смотрел, как живет чужая его уму и сердцу улица. Странно живет: шумит, кричит, а никто друг друга не слышит. Все торопятся, но оттого, что сверху все люди одинаковы, кажется, что они никуда не убегают: какой-то загадочный бег на месте» [4, с. 351]. Будучи выходцем из села, Ванька не понимает город и городскую жизнь, она ему претит. Подчеркивается такая черта городских людей, как безразличие к другим, нежелание услышать и протянуть руку помощи близкому человеку. В городе все делается согласно уставу. Именно поэтому вахтер не пропускает маму Ваньки к нему. Но устав легко можно нарушить, если ты получишь материальную выгоду:
«А когда [Евстигнеев] выдавал одежду, склонился к Ваньке и сказал негромко, с запоздалым укором:
— Ты бы ему копеек пятьдесят дал, и все — никакого шуму не было бы. Молодежь, молодежь… Неужели трудно догадаться?
— Надо человеком быть, а не сшибать полтинники, — опять важно сказал Ванька. Но здесь, в подвале, среди множества вешалок, в нафталиновом душном облаке, слова эти не вышли торжественными; Евстигнеев не обратил на них внимания» [4, с. 355].
Совсем иначе к больнице относится старик Баев из рассказа «Беседы при ясной луне». Для него больница — это место отдыха, санаторий: «Я говорю: отвези меня в городскую больницу — полежать. Отвез» [6, с. 284]. Баев просит такую награду за свой мошеннический план по сдаче молока.
Показательно, как герои стараются избежать общения с врачами и больницы. Так в рассказе «Операция Ефима Пьяных» одноименный герой решается самостоятельно удалить осколок, только бы не идти в больницу. Оперируя доводами о потере авторитета, он отказывается идти в больницу: «Рана, в общем-то некрасивая. В госпитале долго ржали. Но тогда — что! А сейчас ему, председателю преуспевающего колхоза, солидному человеку, придется снимать штаны перед молодыми бабенками. А те, конечно, начнут подмигивать друг другу… Еще какая-нибудь скажет: «Вот, Ефим Степаныч, теперь снова можете в президиуме заседать» [4, с. 59]
Образ ресторана в произведениях В. М. Шукшина связан с мотивами лицедейства, фальши, обмана и самообмана. В его художественном мире возникает чёткая оппозиция: манящий, но почти недосягаемый городской ресторан противопоставляется демократичной сельской чайной.
Например, в рассказе «Версия» (1973) завязкой сюжета служит посещение ресторана. Санька Журавлёв рассказывает землякам неправдоподобную историю о своих приключениях в городе, и завязкой служит именно посещение ресторана.
Ещё один пример изображения ресторана в творчестве Шукшина –рассказ «Случай в ресторане». За одним столиком в ресторане случайно оказываются очень разные мужчины: один — молодой, большой и смелый, другой — пожилой, сухонький и осторожный.
Образ общежития в произведениях В. М. Шукшина представлен как важнейший локус непубличного городского пространства, многоквартирный дом, совмещающий признаки общежития и деревенской избы. Многоквартирный дом в произведениях В. М. Шукшина объединяет в себе признаки общежития и деревенской избы благодаря тому, что квартира редко открывается в глубину, чаще герой проводит время перед дверью, на пороге, в пределах улицы или двора. С одной стороны, это локус непубличного городского пространства, как в общежитии, а с другой — подвал дома совмещает приметы деревенской избы: здесь уютно и тепло, в трубах «тихонько поёт и потрескивает, как в печке», огонёк под потолком, у стены «удобный лежак, старенький тулуп раскинут, подушка». Таким образом, многоквартирный дом в творчестве Шукшина представляет собой сочетание элементов как городского общежития, так и деревенского жилища.
В зрелых рассказах город — это искусственное пространство, подчинённое бездушной бумаге. Единственный способ сохранить порядок — жёсткий контроль и иерархия, которые несовместимы с ценностями природы и воли, характерными для деревенской жизни.
Жизнь в городе — это жизнь в покое, комфорте и роскоши. Образ городской роскоши выстроен в рассказах «Генерал Малафейкин», «Пьедестал», «Владимир Семёнович из мягкой секции» (1973). Стоит отметить, что в одних рассказах эта роскошь — всего лишь мечта персонажей («Генерал Малафейкин», «Пъедестал»), в других — образ, который герои стараются создать вокруг себя («Владимир Семёнович из мягкой секции»).
В то же время в произведениях упоминаются и архитектурные изыски города, которые герои воспринимают как чудесные: пьеса в драмтеатре –колоссально, окно гостиничного номера с жалюзи — поразительное, кровать — поразительная, ванная и туалет — просто поразительные.
В произведениях В. М. Шукшина деревня деградирует из-за массового переселения людей в город. При этом деревня теряет своих жителей: «Потеряла работницу, невесту, мать, хранительницу национальных обрядов, вышивальщицу, хлопотунью на свадьбах» [5, с. 371].
Ещё одна черта деградации деревни в произведениях Шукшина — это деполитизация и сведение повседневной жизни к удовлетворению физических потребностей. Привычные действия превращаются в мучительное рутинное повторение, жизнь, направленная только на её сохранение, становится невыносимой и невозможной.
Городская квартира в рассказах В. М. Шукшина является важнейшим локусом непубличного городского пространства, сочетающим черты общежития и деревенской избы. Например, в рассказе «Жена мужа в Париж провожала» Колька Паратов после армии оказывается в благоустроенной квартире в городе. В рассказе «Други игрищ и забав» молодой слесарь Костя считает дорогую шубу и шляпу в прихожей почти доказательством греховности их владельца. При этом отец Кости ценит полученную квартиру как знак особой заботы государства. Квартира редко раскрывается вглубь, чаще герой проводит время перед дверью, на пороге, в пределах улицы или двора. То же мы видим в рассказе «Змеиный яд», где главный герой Максим Волокитин ютится в маленькой комнате городского общежития.
Сходства городской и сельской архитектуры в произведениях В. М. Шукшина заключаются в том, что архитектурные объекты становятся частью ландшафта или городской среды и выполняют функцию психологического параллелизма, отражая состояние и переживания центральных героев. Например, в рассказах «Крепкий мужик» и «Мастер» церковь выступает символом целостности и жизнеспособности деревни. В рассказе «Крепкий мужик» церковь служила складским помещением, но когда в селе построили новый склад, её забросили: «И осталась она пустая, церковь, вовсе теперь никому не нужная. Она хоть небольшая, церковка, а оживляла деревню (некогда сельцо), собирала ее вокруг себя, далеко выставляла напоказ» [4, с. 99]
Различия заключаются в том, что, как уже отмечалось ранее, городская архитектура в произведениях Шукшина включает такие топосы, как бюро, аптека, магазин, ресторан, дом или квартира, гостиница или общежитие, выставка и цирк. Сельские здания — это, например, пустеющие и разрушающиеся дома, которые служат образом деградации крестьянского уклада жизни.
Кроме того, Шукшин настороженно относился к массовому проникновению элементов городской архитектуры в село, считая, что они должны адаптироваться к деревенскому человеку и стать такими же удобными и необходимыми, как деревенский дом в прошлом, потому что считал, что это может привести к потере прежних навыков, трудовых традиций и семейного уклада у сельского населения, которое вовлекается в орбиту города.
Писатель понимал, что сложный повседневный физический труд жителей деревни мешает человеку духовно развиваться, а стремление к мещанскому благополучию, которое ассоциируется с городской архитектурой, лишает человека собственного лица и судьбы.
При этом Шукшин не утверждал, что нужно оставить деревенскую жизнь в старых патриархальных формах, он понимал, что это невозможно. Однако он взывал к тому, чтобы «грань между городом и деревней» никогда до конца не стиралась.
Ещё одна причина, по которой В. М. Шукшин настороженно относился к массовому проникновению элементов городской архитектуры в село, — опасения о губительном влиянии города на обычного сельского человека. Писатель говорил, что после обучения в городе человек может очертить вокруг себя круг, сделаться довольным и начать стыдиться деревенских родичей — это явная человеческая потеря.
Также Шукшин считал, что недавние сельские жители быстро адаптируются к массовой культуре, используют предоставленные возможности и следуют чужим образцам. В произведениях В. М. Шукшина город влияет на человека так, что герой вынужден лгать, хитрить и приспосабливаться к новым условиям. Преодолевая одно препятствие, он тут же сталкивается с другим, которое сам себе создаёт.
При этом тот, кто преодолел искушение городом и устоял перед соблазном мещанского благополучия, обретает шанс на свободу и самореализацию.
Для Шукшина важно, чтобы человек, покинувший деревню ради города, сохранил в себе все присущие ему нравственно-духовные ценности, но вместе с тем сумел раскрыть свой потенциал в городе. В эти моменты ярко проявляются их мировоззрение, мысли, чувства, совесть и стремление изменить сложившийся образ жизни.
В произведениях В. М. Шукшина противопоставляются не просто город и деревня, а городское и сельское мировоззрение. Город в творчестве писателя — это возможность испытания и встречи с иным, через соотношение с которым осуществляется самопознание и самоописание. В городе каждый находит то, к чему готов.
Деревня для Шукшина — это колыбель не только русского национального самосознания, но и самосознания личности. Под вечным русским небом шукшинский человек чувствует свою уникальность, уединённость, вспоминает долги перед собственной душой, пытается постичь таинство своей судьбы и полюбить жизнь сложной, зрелой любовью, вынесенной из житейских бурь.
При этом писатель не утверждает, что нужно оставить деревенскую жизнь в старых патриархальных формах, ведь он понимает, что это невозможно. Однако он призывает к тому, чтобы «грань между городом и деревней» никогда до конца не стиралась.
Литература:
- Куляпин А. И. Семиотика художественного пространства В. М. Шукшина. — Барнаул: 2016.
- Разувалова А. Писатели-«деревенщики»: литература и консервативная идеология 1970-х годов. — Москва: Новое литературное обозрение, 2015.
- Тхакур Субхаш Кумар Дихотомия «Город и деревня» в рассказах В. М. Шукшина и Пханишварнатха Рену. — Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/dihotomiya-gorod-i-derevnya-v-rasskazah-v-m-shukshina-i-phanishvarnatha-renu.
- Шукшин В. М. Рассказы. — Барнаул: Алтайское книжное издательство, 1989.
- Шукшин В. М. Я пришел дать вам волю: роман. Публицистика. — Барнаул: Алтайское книжное издательство, 1991.
