В статье рассматриваются проблемы, связанные с межотраслевой координацией правового регулирования банкротства умершего гражданина. Автор анализирует существующие законы и нормативные акты, определяющие процедуры банкротства в случае смерти должника, и выявляют противоречия и пробелы в законодательстве. Также исследуется вопрос взаимодействия между различными органами и учреждениями, ответственными за разрешение споров и урегулирование финансовых обязательств в случае наследования долгов.
Ключевые слова: межотраслевая координация, правовое регулирование, банкротство, умерший гражданин, наследство, долги, законодательство, органы управления, финансовые обязательств.
Пересечение таких факторов, как относительная новизна, практическая востребованность и недостаточное правовое регулирование, подчеркивает уникальность системы банкротства умерших физических лиц. Это обстоятельство требует интеграции правовых норм из различных отраслей, что часто приводит к судебным разбирательствам и выявляет пробелы в регулировании. Регулирование несостоятельности наследственного имущества и его согласование с общим законодательством о банкротстве и смежными правовыми областями, такими как наследственное, семейное и жилищное право, остается спорным вопросом. Из-за отсутствия четких законодательных указаний судебная практика приобретает решающее значение для устранения этих пробелов в регулировании дел о банкротстве умерших физических лиц.
«При подаче заявления о признании умершего гражданина банкротом и определении его неплатежеспособности на момент смерти процедуры соответствуют стандартным правилам банкротства физических лиц. Критический аспект заключается в определении судом обоснованности заявления о банкротстве, что предполагает оценку периода, предшествовавшего смерти должника, и финансового состояния при жизни умершего» [1]. «Несмотря на то, что смерть наследодателя влечет применение специальных норм о банкротстве, особых оснований для отказа в признании умершего гражданина банкротом не предусмотрено» [2].
«Хотя законодательная база, регулирующая банкротство умерших физических лиц, ограничена, судебная практика установила определенные выводы и правила для регулирования этих правовых вопросов. Эти судебные толкования не только служат нормативным руководством, но и выявляют несоответствия и пробелы, которые препятствуют всестороннему развитию соответствующего законодательства о банкротстве. Интересно, что в отличие от стандартных процедур банкротства, на которые распространяется срок исковой давности, подача заявления о банкротстве умершего человека не ограничена по времени. Законодательство не накладывает никаких ограничений на применение норм о банкротстве на основании даты смерти должника, независимо от того, наступила ли она до или после введения соответствующих норм в октябре 2015 года» [3]. Закон не относит наследников к категории неплатежеспособных в отношении долгов умершего человека. Это объясняется тем, что наследники, согласно закону, рассматриваются не как должники, а как заинтересованные лица. Такая точка зрения согласуется со статьей 1175 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая гласит, что ответственность наследника по долгам умершего ограничивается стоимостью унаследованного имущества.
«В действующем законодательстве отсутствуют четкие механизмы для решения ситуаций, когда все потенциальные наследники отказываются от наследства. Несмотря на этот пробел в законодательстве, судебная практика развивалась таким образом, чтобы урегулировать подобные случаи с помощью аналогичных рассуждений. Суды обычно устанавливают, что если ни один наследник не принимает наследство, любое оставшееся имущество умершего должно рассматриваться как выморочное. Такой подход требует определения ответственной стороны, которая должна принять выморочное имущество, и которая затем должна быть вовлечена в любую последующую процедуру банкротства. Такое судебное вмешательство служит гарантией того, что имуществом будут управлять надлежащим образом, а все оставшиеся долги будут погашены. Например, в одном дел апелляционный суд отменил решение суда первой инстанции за неприменение пунктов 1–2 статьи 1151 Гражданского кодекса, согласно которым выморочное имущество возвращается в муниципалитет, на территории которого оно находится» [4]. «Согласно принципам наследственного права, обязательства умершего также переходят вместе с выморочным имуществом, и эта позиция поддерживается Постановлением Верховного суда № 9 «О судебной практике по делам о наследовании»» [5]. Суд первой инстанции отклонил дело из-за отсутствия жизнеспособного наследника, в результате чего гражданские правоотношения оказались неполными и недействительными. Однако после подачи апелляции Апелляционный суд обязал нотариуса представить наследственное дело, подчеркнув необходимость наличия доказательств существования наследников, принявших наследство, истечения срока принятия и любых отказов со стороны потенциальных наследников. Если в результате анализа выясняется, что имущество является выморочным, в дело вводится новый участник — будущий собственник. Согласно Гражданскому кодексу РФ, таким лицам не нужно формально принимать наследство, чтобы получить право собственности, и они не могут отказаться от выморочного имущества. Таким образом, признание имущества выморочным автоматически включает в себя правопреемника должника, что имеет значение как в материальном плане, так и в процессе банкротства.
«Правовой режим заложенного имущества представляет особый интерес в контексте гражданского законодательства, Закона «Об ипотеке» и Закона «О несостоятельности (банкротстве)" (далее — Закон о банкротстве)» [6]. Эти законодательные акты в совокупности разъясняют, что взыскание долга с помощью заложенного имущества ограничивается исключительно случаями, связанными с просроченной задолженностью.
Взаимосвязь между статьей 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и статьей 213.25(3) Закона о банкротстве определяет виды имущества, которые защищены от обращения взыскания и обеспечивают их исключение из конкурсной массы должника. В частности, статья 446 гласит, что единственное жилое помещение, принадлежащее физическому лицу и служащее основным местом жительства для него и его семьи, защищено от обращения взыскания, если оно не обременено залогом.
С 2010 года Конституционный Суд РФ в различных определениях (например, № 978-О-О от 15.07.2010, № 1341-О-О от 19.10.2010, № 13-О-О от 17.01.2012) последовательно подтверждает, что суды должны руководствоваться законодательством об ипотеке при рассмотрении дел, связанных с обращением взыскания на заложенное имущество. Это предписание применимо даже в том случае, если данная недвижимость служит единственным местом жительства должника и его семьи.
Согласно ипотечному праву, требования кредитора — включая сумму основного долга и сопутствующие расходы, такие как проценты, пени и штрафы — удовлетворяются в процессе обращения взыскания. Эта законодательная база стремится к справедливому балансу интересов кредиторов и должников, обеспечивая справедливое исполнение финансовых обязательств.
Закон о банкротстве требует гармонизации с гражданским законодательством, особенно в том, что касается регулирования ипотеки. Следовательно, недвижимость, предназначенная в качестве основного места жительства для должника и членов его семьи, не может быть исключена из состава имущества при банкротстве, если она обременена ипотекой. Такое включение крайне необходимо, поскольку требования залогодержателя регистрируются в реестре кредиторов и требуют удовлетворения через процедуру обращения взыскания. Исключение такой недвижимости несправедливо помешает залогодержателю удовлетворить свои требования.
«Споры о том, как законодательство о банкротстве взаимодействует с этими принципами, возникли в связи с включением параграфа 7 в статью 223.1 Закона о банкротстве. В этом параграфе описаны особые случаи, когда части унаследованного имущества не включаются в конкурсную массу, предназначенную для удовлетворения требований кредиторов к умершему физическому лицу. Суды разъяснили, что правило невключения применяется до окончания срока принятия наследства, особенно если жилая недвижимость занята лицами, имеющими право на обязательную долю в наследстве, и если она служит их единственным подходящим местом жительства. Это положение обеспечивает сохранность имущества до тех пор, пока не будут определены наследники. Как только наследники определены, правила, касающиеся включения имущества в конкурсную массу, применяются однозначно» [7].
«В другом деле суд рассмотрел случай, в котором несовершеннолетние наследники добивались исключения имущества из конкурсной массы умершего должника» [8]. Несмотря на учет интересов несовершеннолетних, суд решил, что заложенное имущество не может быть исключено из конкурсной массы и на него должно быть обращено взыскание. Это решение согласуется с пунктом 58 Постановления № 9, который предписывает, что все долги умершего на момент наследования должны быть возложены на наследников. Эта обязанность сохраняется до тех пор, пока долги не будут погашены смертью должника в соответствии со статьей 418 Гражданского кодекса Российской Федерации. Время, когда наследники узнали об этих долгах, не меняет этой обязанности.
«Правовой дискурс, связанный с оспариванием сделок умершего должника, также распространяется на права наследников подавать иски о признании сделок недействительными по основаниям банкротства, как указано в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве. Верховный суд последовательно занимает позицию в пользу кредиторов, утверждая, что любая сделка, еще не признанная недействительной, но обладающая оспоримыми характеристиками на момент смерти наследодателя, считается потенциально оспоримой. Следовательно, связанный с ней долг переходит к наследникам, даже если он еще не проявился в виде реституционного требования. Кроме того, долги, связанные с субсидиарной ответственностью наследодателя в соответствии с положениями о банкротстве, также включаются в состав наследства» [9] [10].
В случае, когда первоначальные решения нижестоящих судов определяли, что обязательства наследников ограничиваются стоимостью наследуемого имущества, на основании аргумента о том, что иск о викарной ответственности тесно связан с личными обязательствами покойного, суд, рассматривающий дело, впоследствии отменил эти решения. Высшая судебная инстанция сочла первоначальные выводы преждевременными и потребовала пересмотреть дело. Он подчеркнул, что субсидиарная ответственность контролирующего должника должна быть приведена в соответствие с принципами наследственного права.
Согласно Статье 418 Гражданского кодекса, обязательство утрачивает силу после смерти должника, если обязательство требует личного исполнения или является по своей сути личным. Кроме того, Статья 1112 гласит, что права и обязанности, неразрывно связанные с умершим, такие как право на алименты, компенсацию за телесные повреждения и непередаваемые наследственные права, не переходят к наследникам. Аналогичным образом, личные неимущественные права и выгоды не наследуются.
Пункт 15 Постановления Пленума № 9 гласит, что некоторые виды имущества и обязательств, неразрывно связанные с личностью умершего или ограниченные Гражданским кодексом РФ или другими федеральными законами, не подлежат наследованию. В частности, речь идет о правах и обязанностях, связанных с алиментами, а также о правах и обязанностях, вытекающих из договоров безвозмездного пользования, поручения, комиссии и агентирования.
В гражданском праве на должника может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам, подразумевающая гражданскую ответственность за ущерб имущественным правам кредиторов, находящихся под контролем должника. Такая субсидиарная ответственность регулируется главами 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации. Такие обязательства рассматриваются аналогично возмещению имущественного вреда, как указано в статье 1064 Гражданского кодекса. Следовательно, если суд определил такие обязательства до смерти должника, эти обязательства переходят в наследственную массу и не считаются личными долгами умершего.
Убытки кредиторов по субсидиарной ответственности должны включаться в наследство умершего должника и впоследствии переходить к наследникам, независимо от личности наследодателя. Эта позиция расходится с предыдущими решениями судов низшей инстанции. Альтернативный подход нарушил бы принцип ответственности, потенциально позволяя незаконно передавать активы, приобретенные за счет кредиторов, и тем самым ограждая эти активы от законных претензий.
В гражданском праве обязательства, возникшие в результате причинения вреда должнику, обычно переходят к наследникам после смерти должника. И наоборот, в соответствии с законодательством о банкротстве, жизненный статус лица, контролирующего должника, не имеет значения для подачи и предъявления исков о викарной ответственности. Когда должник скончался, иски направляются против наследников или конкурсной массы и удовлетворяются только в пределах стоимости унаследованного имущества, как это предусмотрено статьей 1175 Гражданского кодекса. Этот принцип также применяется к имуществу, оставленному наследодателем, которое обременено требованиями кредиторов в результате действий, приведших к субсидиарной ответственности. Такая трактовка согласуется с пунктом 58 Постановления № 9, в котором указано, что долги, неизвестные на момент открытия наследства, считаются долгами, при этом наследники принимают на себя риск взыскания долга в рамках своей субсидиарной ответственности.
Наследники часто сталкиваются с серьезными проблемами при доказательстве намерений и решений умершего наследодателя, что может привести к недостаточной защите прав в делах о викарной ответственности. Законодательные нормы обязывают суды содействовать сбору необходимых доказательств для решения этих вопросов.
«Спорным вопросом на практике было одновременное банкротство и наследника, и наследственного имущества. В Постановлении Седьмого арбитражного апелляционного суда по делу № А27–23674/2018 от 1 ноября 2019 года был подчеркнут принцип обязательного разделения имущества наследника и наследственной массы» [11]. Это решение подчеркивает необходимость разделения процедур банкротства для наследника и умершего, поскольку речь идет о разных группах кредиторов. Каждый должник отвечает перед своими кредиторами, чьи интересы должны быть защищены путем обеспечения удовлетворения требований из соответствующих имущественных комплексов. Такое разделение гарантирует, что личные долги наследника не будут вычитаться из имущества покойного, независимо от того, когда эти долги были понесены.
Эффективный механизм в процедуре банкротства предполагает возможность удовлетворить требования кредиторов путем оспаривания сделок, совершенных покойным, которые были направлены на истощение имущества до его смерти.
Применение законодательства о банкротстве к умершим лицам пересекается с гражданским законодательством и другими правовыми сферами, создавая важные прецеденты. Хотя нормативная база для банкротств умерших лиц остается недостаточно разработанной, правоприменение эффективно защищает права кредиторов. Такой баланс между правами кредиторов и интересами наследников предполагает многообещающее развитие законодательства. Интеграция норм из различных отраслей права, касающихся имущества умершего должника, призвана устранить пробелы и коллизии, тем самым усилив защиту как кредиторов, так и наследников в этих делах о банкротстве.
Литература:
- Постановление Арбитражного суда Московского округа от 07.11.2018 N Ф05–13351/2017 по делу N А40–124089/2016. — СПС «Гарант».
- Определение Верховного Суда РФ от 16 августа 2018 г. N 305-ЭС17–13505 по делу N А40–223986/2015 Об отказе в передаче жалобы в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации. — СПС «Гарант».
- Федеральный закон «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 29.06.2015 N 154-ФЗ. — СПС «Гарант».
- Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 29 марта 2022 г. N 13АП-39544/21 по делу N А56–24168/2021. — СПС «Гарант».
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 (ред. от 24.12.2020) «О судебной практике по делам о наследовании». — СПС «Гарант».
- Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ. — СПС «Гарант».
- Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 3 августа 2017 г. N Ф07–6961/17 по делу N А56–58247/2016. — СПС «Гарант».
- Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 13.07.2018 N Ф01–2439/2018 по делу N А43–35125/2016.– СПС «Гарант».
- Определение Верховного суда Российской Федерации No 308-ЭС17–14831 от 21.12.2017 г. по делу No А63–5751/14. — СПС «Гарант».
- Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 16.12.2019 N 303-ЭС19–15056 по делу N А04–7886/2016. — СПС «Гарант».
- Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 18.12.2017 N 07АП-10829/2017 по делу N А27–23674/2017. — СПС «Гарант».
