В статье автор рассматривает особенности фактических ошибок, относящихся к объекту посягательства, а также их влияние на уголовно-правовую квалификацию преступления.
Ключевые слова: фактическая ошибка, объект преступления, предмет преступления, личность потерпевшего, квалификация преступления.
Под фактической ошибкой принято понимать заблуждение лица относительно фактических обстоятельств, являющихся объективными признаками данного преступления и определяющих его характер и степень общественной опасности.
Наиболее часто встречающаяся на практике разновидность фактической ошибки — ошибка в объекте преступления. Так как объектом любого преступления выступают общественные отношения, то под ошибкой в объекте понимается заблуждение субъекта преступления относительно социального и юридического содержания общественных отношений, на которые оно посягает [2].
В связи с тем, что объект выступает как один из конструктивных признаков состава преступления, ошибка в отношении него оказывает значительное влияние на квалификацию деяния. Особенностью данной разновидности ошибки является её проявление в пределах умысла, то есть, как правило, форма вины остаётся неизменной, меняется лишь её содержание.
В литературе выделяются различные подходы к классификации данного вида ошибки. Интересен подход, предложенный В. А. Якушиным. По его мнению, заблуждение в объекте посягательства может быть различным в зависимости от того, ошибается ли лицо только относительно качественной характеристики объекта, или оно одновременно ошибается в отношении сферы, числа общественных отношений, на которые посягает [6].
Ошибка в качественной характеристике объекта может иметь место в двух случаях. Первая ситуация — когда субъект посягает на один объект уголовно-правовой охраны, на самом же деле вред причиняется другому объекту, не однородному с тем, что охватывался его умыслом. Подобная ошибка чаще встречается в преступлениях, имеющих схожие признаки объективной стороны. Классический пример: виновный вознамерился убить сотрудника правоохранительных органов, в связи с осуществлением им своей профессиональной деятельности, в целях мести за такую деятельность, но по ошибке убил другого человека, обладающего схожими внешними чертами с первым. Очевидно, что лицо действовало с прямым конкретизированным умыслом, направленным на причинение вреда общественным отношениям в области порядка управления (глава 32 УК РФ). Однако фактически пострадал такой объект как жизнь человека, охраняемый главой 16 УК РФ.
Давая уголовно-правовую оценку содеянному, правоприменитель должен учитывать проявившуюся ошибку в объекте. Следовательно, квалификация деяния будет производиться с учётом направленности умысла виновного — как покушение на тот объект, которому виновный намеревался причинить вред. В случае с приведённым примером преступнику надлежит вменить ст. 317 УК РФ (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа). Применительно к данной статье под посягательством понимается не только оконченное убийство, но и покушение на него, то есть речь идёт об усечённом составе, а значит указание на ч. 3 ст. 30 УК РФ не требуется.
Вторая ситуация, позволяющая говорить о наличии заблуждения в качественной характеристике объекта, возможна, когда лицо посягает на такие общественные отношения, которые не охраняются нормами уголовного права, посягательство не ведёт к наступлению общественно опасных последствий, хотя сознанием субъекта предполагалось иное.
В литературе разновидностью такой ошибки считают покушение на негодный или отсутствующий объект. В качестве примера приводится ситуация, когда виновный, намереваясь лишить жизни человека, наносит ему удары ножом, однако впоследствии выясняется, что повреждения наносились уже мёртвому человеку, о чём преступник просто не знал.
Выделение такой разновидности ошибки представляется спорным. В частности, В. А. Якушин в своей работе отмечал, что категорически не согласен с подобным подходом. Говоря об объекте посягательства, мы подразумеваем плоскость общественных отношений. Общественные отношения — это не предметы материального мира, а формы связи и взаимосвязи между субъектами по поводу материальных благ, духовных, культурных ценностей и др. Характеристика общественных отношений зависит не от индивидуальных свойств, особенностей или положений предмета на данный момент времени, а зависит от социально-экономической природы этого предмета. Поэтому если лицо ошибается относительно индивидуальных свойств предмета, то это не ошибка в характере связей, не ошибка в объекте, а заблуждение в предмете посягательства. Такая ошибка может удостоверять лишь, претерпел ли предмет изменения в рамках этих связей, и закончено ли посягательство или нет в рамках данных общественных отношений [6].
Если же общественные отношения не претерпели изменений от посягательства в силу специфики предмета (его негодности), то в таком случае присутствует лишь ошибка в свойствах предмета, что в свою очередь не есть ошибка в объекте. В связи с этим более корректной представляется формулировка: «покушение на негодный предмет». И такая ошибка будет относиться к разновидностям ошибки в предмете, а не в объекте.
Несмотря на то, что «покушение на негодный предмет», в сущности, не затрагивает ничьи интересы, не наносит вред общественным отношениям, однако такое действие обладает общественной опасностью, а потому оно должно расцениваться как преступление. Во-первых, у лица имеется умысел на причинение вреда защищаемым законом общественным отношениям. Во-вторых, лицо приступает к реализации своего преступного намерения. Конечно, нанося удары ножом по трупу, невозможно совершить убийство. Однако в конкретном случае можно говорить о том, что последствия не наступили в силу причин, не зависящих от виновного, так как он полагал, что наносит удары по живому человеку. Следовательно, вполне правомерной будет квалификация действий такого лица как покушение на то преступление, которое виновный намерен был совершить.
Второй вид ошибки в объекте, выделяемый В. А. Якушиным, это ошибка в количественной характеристике. В данном случае виновный считает, что посягает на один объект, когда в действительности его действия наносят вред двум и более объектам. Если при выяснении обстоятельств дела будет установлено, что лицо должно было и могло осознавать факт посягательства ещё и на другой объект, не охватываемый его умыслом, то такое лицо подлежит ответственности за умышленное преступное посягательство на объект, причинение вреда которому охватывалось его умыслом, и за неосторожное посягательство на другой объект. Вместе с тем, в зависимости от того, как сконструированы соответствующие составы преступлений, деяние лица может квалифицироваться по-разному. В одном случае — как совокупность преступлений, в другом — как единое сложное преступление.
Приведём пример. Виновный из чувства зависти поджёг дом соседа — предпринимателя, думая, что дома никого нет. Как позже выяснилось, в доме находился один из членов семьи соседа. В результате пожара ему был причинён тяжкий вред здоровью. Действия лица следует квалифицировать по ч. 2 ст. 167 УК РФ (умышленное уничтожение чужого имущества путём поджога, повлекшее тяжкие последствия). Если бы законодатель не предусмотрел в качестве квалифицирующего признака данного состава последствия в виде неосторожного причинения тяжкого вреда здоровью, то содеянное нужно было бы квалифицировать по совокупности как умышленное уничтожение чужого имущества и причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности (ч. 1 ст. 118 УК РФ).
Вторая разновидность ошибки в количественной характеристике объекта имеет место в обратной ситуации. Лицо посягает на два или более объекта уголовно-правовой охраны, но фактически вред причиняет только одному объекту. В этом случае содеянное квалифицируется по совокупности преступлений: как оконченное преступление и как покушение на другое преступление.
От ошибки в объекте посягательства необходимо отличать ошибку в предмете.
При ошибке в предмете происходит искажённое, неправильное восприятие, представление и оценка материально выраженных характеристик предметов в рамках тех общественных отношений, на которые лицо посягало [6].
Если ошибка в объекте, как правило, сопровождается ошибкой в предмете, то ошибка в предмете далеко не всегда влечёт за собой ошибку в объекте. Наиболее часто заблуждение лица относительно предмета преступного посягательства порождает ошибку в объекте в тех случаях, когда признаки предмета достаточно конкретно указаны в составе преступления.
Распространённый, но, тем не менее, показательный пример. Преступник пробрался ночью в аптеку с целью похитить наркотические средства, однако по ошибке украл обычные лекарственные препараты. Ответственность за хищение наркотических средств предусматривается отдельной статьёй УК РФ (статья 229), расположенной в главе 25 УК РФ (преступления против здоровья населения и общественной нравственности). Основной объект данного преступления — здоровье населения и общественные отношения, регулирующие законный порядок оборота наркотических средств, отношения собственности же будут выступать как дополнительный объект. Фактически, вследствие ошибки лица в предмете, вред был причинён только отношениям собственности. Но как уже отмечалось ранее, квалифицировать необходимо с учётом умысла виновного. Хоть действия лица и образуют оконченный состав кражи с незаконным проникновением в помещение (п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ), однако мы будем их квалифицировать как покушение на хищение наркотических средств.
Стоит отметить, что заблуждение лица относительно предмета посягательства далеко не всегда влияет на квалификацию. Удобнее всего будет рассмотреть несколько разных ситуаций на примерах с хищением, тем более что ошибка в предмете чаще всего встречается именно в этих преступлениях.
Как известно, размер причинённого ущерба является квалифицирующим признаком любого состава хищения, а определяется он свойствами похищенного предмета. Скажем, гражданин К. узнав, что у его коллеги — гражданина Д. дома в сейфе хранится сто тысяч рублей, замыслил кражу. Проникнув в квартиру и вскрыв сейф, К. увидел, что там не сто тысяч, как он думал, а сто пятьдесят тысяч рублей. Ошибка в предмете присутствует, но на уголовно-правовой оценке содеянного она никак не отразится. Виновный намеревался украсть сумму денег, образующую значительный ущерб для гражданина, и, несмотря на то, что денег оказалось больше, чем он ожидал, ущерб всё равно не превысил значительного. Действия К. будут квалифицироваться по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ (кража, совершённая с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба гражданину).
Немного изменим некоторые обстоятельства в сложившейся ситуации. Скажем, гражданин К. узнал, что у его коллеги Д. дома в сейфе хранится пятьсот тысяч рублей, и решил совершить кражу. Однако проникнув в квартиру и вскрыв сейф, он обнаружил там всего сто тысяч. И вот в этой ситуации ошибка в предмете повлияет на квалификацию деяния. Виновный совершил хищение, причинившее значительный ущерб гражданину, но умысел его был направлен на кражу в крупном размере. Поэтому его действия будем квалифицировать как покушение на кражу в крупном размере с незаконным проникновением в жилище (ч. 3 ст. 30, п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ).
Следующая разновидность ошибки, подлежащая рассмотрению, это заблуждение лица относительно личности потерпевшего.
Правовое значение личности, в отношении которой совершается общественно опасное деяние, может быть различным. В уголовном праве личность потерпевшего в зависимости от конкретных обстоятельств выступает как конструктивный признак состава преступления, как квалифицирующий признак или как обстоятельство, отягчающее наказание (ст.63 УК РФ).
При обычных условиях ошибка в личности потерпевшего не влияет ни на квалификацию, ни на уголовную ответственность в целом. Если, например, А. считал, что совершает хищение имущества из квартиры Б., но позже выяснилось, что квартира и вещи принадлежат совершенному иному лицу, то на квалификации это никак не отразится. Действия А. образуют состав кражи с незаконным проникновением в жилище.
Иначе обстоят дела, когда преступник ошибается в конструктивных свойствах личности потерпевшего. Такое заблуждение перерастает в ошибку в объекте, а, следовательно, давая оценку содеянному, необходимо применять правила квалификации при ошибке в последнем. Ранее уже приводился пример подобной ситуации: лицо желало убить сотрудника правоохранительных органов, но по ошибке, из-за внешней схожести, совершило убийство обычного гражданина. Квалификация производится с учётом направленности умысла — как покушение на тот объект, которому виновный намеревался причинить вред.
Виновный может ошибаться и в свойствах потерпевшего, положенных в основу выделения квалифицирующих составов тех или иных преступлений. Имеются в виду такие признаки как возраст, особенности физиологического состояния и т. п.
Если преступник добросовестно заблуждался, считая, что потерпевший не обладает качествами, образующими квалифицирующий состав преступления, то в такой ситуации названный признак не вменяется в вину такому лицу. Скажем, гражданка К. из личных неприязненных отношений совершила убийство Л., о беременности которой она не знала и не могла знать. Действия К. следует квалифицировать как обычное убийство — по ч. 1 ст. 105 УК РФ.
Совершенно иначе обстоит дело в противоположной ситуации. Допустим, К., будучи обманутой Л., полагала, что последняя беременна, хотя на самом деле это не соответствовало действительности. Заблуждаясь в свойствах личности потерпевшей, К. совершила её убийство. Фактически, не был причинён вред жизни беременной женщины, однако это охватывалось умыслом виновной. Поэтому её действия будут квалифицированы как покушение на убийство женщины, заведомо для виновной находящейся в состоянии беременности.
Таким образом, разрешая вопрос о квалификации деяния, совершённого при наличии фактической ошибки в объекте, предмете или личности потерпевшего, правоприменитель должен учитывать направленность умысла виновного. В противном случае, такая уголовно-правовая оценка будет противоречить принципу субъективного вменения, установленному уголовным законом.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 25.03.2022) // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 25. — Ст. 2954.
- Уголовное право в 2 т. Том 1. Общая часть: учебник для академического бакалавриата / А. В. Наумов [и др.]; отв. ред. А. В. Наумов, А. Г. Кибальник. — 5-е изд., перераб. и доп. — Москва: Издательство Юрайт, 2019. — 410 с.
- Уголовное право России. Общая часть / под ред. А. И. Рарога. — 3-е изд., с изм. и доп. — Москва: Эксмо, 2009. — 496 с.
- Фаткуллина М. Б. Юридические и фактические ошибки в уголовном праве: проблемы квалификации: дис.... канд. юрид. наук: 12.00.08 / Уральский юрид. ин-т МВД России. — Екатеринбург, 2001. — 199 с.
- Черненко, Т. Г. Фактическая ошибка в объекте и предмете посягательства / Т. Г. Черненко // Вестник Алтайской академии экономики и права. — 2014. — № 3 (35). — С. 126–130.
- Якушин В. А. Ошибка и её влияние на вину и ответственность по советскому уголовному праву: дис.... канд. юрид. наук: 12.00.08. — Казань, 1985. — 215 c.
- Якушин, В. А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве: монография / В. А. Якушин. — Тольятти: ТолПИ, 1998. — 296 с.
