В данной статье раскрываются проблемные аспекты относительно нового для российского права института суррогатного материнства. Поднимаются такие актуальные вопросы как соотношение врачебной тайны и суррогатного материнства, неоднозначная правовая оценка судами касательно разрешения правовых споров отношений суррогатного материнства. Дается рекомендация по улучшению данных правоотношений, их правовой закрепленности и разрешения споров между субъектами таких отношений в судах.
Ключевые слова: суррогатное материнство, проблемные аспекты, врачебная тайна, судебная практика.
В 1995 году в Санкт-Петербургском НИИ акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Д. О. Отта впервые в России была применена программа гестационного суррогатного материнства. На сегодняшний день суррогатное материнство в РФ законодательно разрешено как на некоммерческой, так и коммерческой основе. Впервые нормативно-правовые основания данной процедуры появились в 2011–2013 годах, когда были приняты соответствующие нормативные правовые акты. Поэтому и на сегодняшний день институт суррогатного материнства является относительно новым в российском праве и слабо разработанным. Ввиду этого новизна и уникальность таких правоотношений как суррогатное материнство, порождает в правоприменительной практике и научной сфере проблемные темы, что, безусловно, вызывает устранения коллизий, противоречий в данной области с целью защиты прав и законных интересов соответствующих субъектов.
Касательно научной сферы, то довольно значимой и никак формально не урегулированной обстоит ситуация с институтом врачебной тайны субъектов в специфических отношениях суррогатного материнства. Специфичность природы института суррогатного материнства выражается в особенностях не только его субъектного состава, но и целевого предназначения, при этом, касательно рассматриваемой нами проблемы, неотъемлемой частью является постоянный обмен информацией между генетическими родителями и суррогатной матерью, который подразумевает предоставление суррогатной матерью данных о себе и своем здоровье [1]. Так основания, при наличии которых можно разгласить данные сведения, по ч. 2 ст. 13 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» перечислены исчерпывающем образом. Исходя из содержания данной статьи и отношений суррогатного материнства, можно прийти к выводу, что единственным способом узнать о состоянии здоровья женщины, вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона, от которого напрямую будет зависеть и состояние здоровья будущего ребенка, является согласие данной женщины. При несогласии суррогатной матери на предоставление тех или иных медицинских сведений последует отказ от рассмотрения ее кандидатуры [2].
В данной ситуации не будет лишним обратить внимание на регулирование отношений суррогатного материнства в зарубежных странах. Так, в США потенциальные родители совместно с консультирующим врачом определяют список процедур и анализов, которые должна пройти суррогатная мать, и уже по их результатам пара самостоятельно решает, подходит ли им та или иная кандидатура. В договоре также обозначен перечень требуемых обследований с обязательной периодичностью на каждую процедуру имплантации эмбриона [3]. Таким образом, у субъектов, обращающихся к данной процедуре уже имеется доступ о состоянии здоровья женщины, которая потенциально будет вынашивать плод, что является резонно обусловленным, а именно:
1) необходимостью — правоотношение суррогатного материнства может осуществляться лишь при согласии на разглашение информации, в противном случае оно будет фактически невозможным;
2) контролируемостью — четко очерчен круг лиц, которые получают право доступа к врачебной тайне;
3) соразмерностью — разглашение врачебной тайны происходит лишь в объеме, необходимом для реализации процесса суррогатного материнства [4].
Таким образом, по нашему мнению сам факт вступления суррогатной матери и генетических родителей в правоотношения уже мог бы быть основанием для допуска генетических родителей к врачебной тайне суррогатной матери или необходимо дополнить статью 13 № 323-ФЗ, что так же бы и отвечало ч.3 ст. 55 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которой: права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты здоровья, прав и законных интересов других лиц.
Вторым же проблемным моментом является противоречивая судебная практика, складывающаяся ввиду существующих правовых пробелов, в частности суды по-разному оценивают спорные ситуации, складывающиеся в данных отношениях, так как суды при рассмотрении таких дел основываются на аналогию закона и аналогию права, применение которых не всегда возможно.
Так, одним из примеров применения аналогии усыновления является решение Прикубанского районного суда г. Краснодара от 3 июля 2014 г. по делу № 2–5262/14 об оспаривании отказа выдачи листка нетрудоспособности генетической матери ребёнка, который был рожден суррогатной матерью. Биологическая мать двоих детей, рожденных от суррогатной матери, обратилась в детскую больницу с заявлением о выдаче ей листка нетрудоспособности по беременности и родам сроком на 110 календарных дней. Российским законодательством не предусмотрена выдача листка нетрудоспособности на послеродовой период биологической матери при рождении ребенка суррогатной матерью, вследствие чего она получила отказ. Считая отказ незаконным, она обратилась в суд, который удовлетворил её требование, аргументируя позицию следующим образом: в частности, «целью выдачи листка нетрудоспособности лицам, усыновившим ребенка, является, в том числе, охрана тайны усыновления. Обжалуемый отказ является незаконным в силу нарушения конституционных прав на охрану здоровья, тайну усыновления и конфиденциальность личной информации [5].
Напротив, в решении Тверского районного суда от 7 февраля 2013 г. по делу № 2–640/2013, суд не смог применить аналогию закона в силу отсутствия правовых оснований и специфики правоотношений суррогатного материнства. Заявительница в связи с диагнозом «бесплодие» обратилась к услугам суррогатной матери, но диагноз оказался ошибочным и заявительнице удалось забеременеть естественным путем в ходе реализации программы с участием суррогатной матери, она родила сына. Параллельно с этим у суррогатной матери родилась дочь. В результате, разница между датами рождения детей составила 5 месяцев 22 дня, свидетельствующая о том, что один из детей рожден не заявительницей, что может в будущем привести к раскрытию тайны рождения дочери. Заявительница обратилась в ЗАГС с просьбой синхронизировать даты рождения детей, но получила отказ. В связи с этим обратилась в суд с заявлением, чтобы обязать внести изменения в запись о рождении сына. Между тем, суд отказал в удовлетворении исковых требований, мотивировав свое решение следующим образом. Во-первых, законодательство не предусматривает возможности изменения даты рождения ребёнка по основаниям, изложенным истцом. Во-вторых, применение по аналогии нормы ст. 135 СК РФ об изменении даты рождения усыновленного ребёнка невозможно, поскольку указанная статья введена для обеспечения тайны усыновления ребёнка. В данном случае Истица является родной матерью сына. В-третьих, при усыновлении в соответствии с действующим законодательством возможно изменение даты рождения ребёнка не более чем на три месяца.
Особенностью рассматриваемой ситуации является разница в возрасте между ребенком суррогатной матери и ребенком, рожденным от биологической матери, старше трех месяцев, если истец подает заявление об изменении даты рождения будущего ребенка. По словам представителя матери, суд также отказался ответить на запрос, поскольку у него не было законных оснований [6]. Очевидно, что в рассматриваемом деле необходима правовая защита конфиденциальности суррогатного материнства. Из-за врачебной ошибки конфиденциальность данных биологических родителей, конфиденциальность суррогатного материнства и права детей могут привести к нарушению успешного будущего, что, безусловно, недопустимо. Таким образом, представляется необходимым закрепить правовое регулирование, необходимое для обеспечения конфиденциальности суррогатного материнства. Представляется желательным создать специальный регулирующий механизм для защиты конфиденциальности суррогатного материнства и правил репродуктивной конфиденциальности, включая ограничения на этот режим.
Существующая практика решения проблем суррогатного материнства по аналогии с конфиденциальностью усыновления не позволяет нам полностью решить проблемы из-за особенностей юридических правоотношений. Предлагаемое нововведение акцентирует внимание на недопустимости нарушений конституционных прав на охрану здоровья, конфиденциальности суррогатного материнства и конфиденциальности персональных данных.
Литература:
- Федорова, Г. Ю. Врачебная тайна в правоотношениях суррогатного материнства / Г. Ю. Федорова. — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2017. — № 23 (157). — С. 223–226. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://moluch.ru/archive/157/44451/ (дата обращения: 25.02.2024).
- Экономика. Право. Общество. Том 6, № 3 (27), 2021 Семья и общество 84 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://dx.doi.org/10.21686/2411–118X-2021–3–84–90 Особенности правовой политики врачебной тайны в отношениях суррогатного материнства (дата обращения: 24.02.2024)
- Beaulier M. D. Surrogacy in Minnesota. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.nvo.com/beaulier/minnesotasurragacycontracts (дата обращения: 23.02.2024)
- Экономика. Право. Общество. Том 6, № 3 (27), 2021 Семья и общество 84 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://dx.doi.org/10.21686/2411–118X-2021–3–84–90 Особенности правовой политики врачебной тайны в отношениях суррогатного материнства (дата обращения: 24.02.2024)
- Решение № 2–5262/14 2–5262/2014 2–5262/2014~М-4834/2014 М-4834/2014 от 3 июля 2014 г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: //sudact.ru/regular/doc/eZ2PMQss811K/ (дата обращения: 21.02.2024)
- Набиуллина В. Р. Тайна суррогатного материнства // Вопросы российского и. международного права. 2023. Том 13. № 4А. С. 216–221. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.publishing-vak.ru/file/archive-law-2023–4/c10-nabiullina.pdf (дата обращения: 25.02.2024)
