Ключевые слова: международное право, государственный суверенитет, принципы, равенство, проблематика невмешательства.
Феномен государственного суверенитета, как фундаментальной абстракции, имплементированной в многочисленные нормативно-правовые акты суверенов и связующие их межгосударственные соглашения, так или иначе закрепляющие императив соблюдения основополагающего для международного права принципа. Ряд фундаментальных монументов международного права заключили в «букве закона» априорное явление присущее каждому государству, охраняемое аналогичными суверенными субъектами. В самой первой главе Хельсинских соглашений от 1 августа 1975 года упоминается первичный для выстраивания международной конъектуры принцип — суверенного равенства, зеркально отразившийся в десятках иных актах, одним из которых является и Устав Содружества Независимых Государств и его положение в первой статье : «Содружество основано на началах суверенного равенства всех его членов. Государства — члены являются самостоятельными и равноправными субъектами международного права» [1].
Краеугольным международно-правовым документом, заложившего и формализовавшего основу для практического существования принципа суверенитета стало положение Декларация о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета: «Никакое государство не имеет права вмешиваться прямо или косвенно по какой бы то ни было причине во внутренние и внешние дела другого государства. Вследствие этого осуждаются не только вооруженное вмешательство, но также все другие формы вмешательства и всякие угрозы, направленные против правосубъектности государства или против его политических, экономических и культурных элементов» [2].
В научной литературе, заключающей в себе доктринальные воззрения, ни раз звучит аксиома, свидетельствующая об отсутствии в практическом бытие принципа уважения самого факта суверенитета, в силу его видовой спецификации 6а фоне родового элемента — принципа суверенного равенства государств.
Внешняя сторона суверенитета проявляется в том, что: «Государство самостоятельно осуществляет внешнюю политику по отношению к другим государствам» [3]. Он включает в себя единство и неделимость территории, неприкосновенность границ и невмешательство во внутренние дела государства. Если же происходит обратное, то говорят о нарушении внешнего государственного суверенитета. Непосредственное вмешательство и нарушение незыблемости территориальной пограничной линии, как некой абстракции заключает в себе две основополагающие формации:
– прямые — пересечение прилежащей линии вооруженными или иными формированиями интервенции, непосредственное влияние на социально-политическую обстановку в государстве силой военного императива.
– косвенные — информационная обработка и пропаганда с целью дестабилизации региона, радикальная агитация и призывы к свержению власти, финансирование оппозиционных формирований и движений за пределами суверена.
В настоящем бытие, под пеленой гуманизации международных отношений и сотрудничества порожденной отголоском эпохи новой демократии, именно косвенное воздействие на внешний государственный суверенитет наиболее эффективен, заинтересованными на то субъектами, поскольку осуществляется завуалированно и вербально, успешно реализуясь через коммуникативные источники связи — средств массовой информации и сети Интернет.
Более глубоко раскрывает практический пробел Е. Кузнецова , рассматривающая угрозу парализованности суверенитета во всех его проявлениях и процессах в нескольких плоскостях уникальных и видовых проблематик:
- Воздействие на международную систему правосудия;
- Не обратимый, но замороженный впредь процесс глобализации;
- Либеральная потребность психофизиологии человека в признании прав и свобод
- Политика «единственной сверхдержавы» в однополярном мироздании [4].
О внутренней абстракции государственного суверенитета повествует В . Н . Протасов, отмечающий модель посредством административного трафарета: «государство самостоятельно учреждает и формирует систему органов, определяет их компетенцию, устанавливает в обществе правопорядок путем принятия законов, с помощью своих органов поддерживает, охраняет этот правопорядок, независимо от других государств» [4, c. 94].
Отечественный правовед Э . Л . Кузьмин о ретроспективе становления международного феномена рассуждает : «Учение о суверенитете формировалось постепенно, вбирая в себя достижения правовой мысли и практики государственно-правового развития разных стран. Если суверенитет в той или иной степени был присущ еще древнегреческим государствам-полисам, тем не менее, потребовалось несколько столетий, чтобы объяснить и обосновать это явление, найти для него подходящий, говоря современным языком, адекватный термин» [5]. Аналогично, автор отмечает краеугольное значение для миропорядка данного феномена и воздействие на него эрозии в настоящем бытие, статус яблока раздора во имя которого всегда проливалась человеческая кровь.
Государственный суверенитет, как фундаментальный и элементарный признак любого суверена характеризуется как политический на практике и формально-юридический принцип в законе, определяющий взаимодействие и регламентирующий отношения между государством и гражданами (сущность суверенитета в национальном праве) , и вместе с тем, между субъектами на международном уровне (сущность суверенитет в международном праве) . О ключевом положении принципа, в перечне признаков характерных государственному суверену, говорил русский правовед А . С . Ященко : «Воззрение, считающее суверенитет необходимым и существенным признаком государства, принимается очень многими юристами, хотя надо сказать, и не пользуется особенным успехом среди русских ученых» [6].
Профессор Г . И . Тункин возводил данный принцип к первичным, зарожденным ещё в древности, старым принципам демократических суверенов и отмечал, что « суверенитет — это присущее государству верховенство на своей территории, независимость в международных отношениях» [7].
Так о суверенитете говорит Г . Ф . Шершеневич : «Независимая извне, государственная власть является высшей или верховной внутри. Власть может быть признана самостоятельной, если в пределах той же территории нет власти, стоящей выше ее. Двух равных по силе властей не может быть на одном и том же пространстве, подобно тому, как одно и то же пространство не может быть одновременно занято двумя телами. Если государственная власть есть высшая, то все другие власти, действующие на той же территории, обусловливаются ей, имеют производный характер. Это свойство власти называется суверенитетом» [8].. Модно заметить, как таковое упоминание независимости в международных отношениях, но это объясняется достаточно ранним временем формулирования, датируемым 1911 годом.
«Суверенитет , — писал советский ученый-юрист Б . Л . Манелис , — следует рассматривать как общественное явление, неразрывно связанное с государством, его ролью в международном общении, закономерностями его развития» [9]. Данное определение несколько отличается от предыдущих, поскольку рассматривает понятие суверенитета в очень широком смысле.
В рамках данного исследования, представляется необходимым сформулировать ключевую проблематику коллизионной природы основополагающих принципом международного права при его абсолютизации в практическом правоприменении. Антиномичность явлений отрасли выражается в противопоставлении таких элементарных частиц как — право на самооборону суверена и недопустимость применения силы. Проявление пика противоречивости совпадает с принципом, рассматриваемым в рамках данной статьи, а именно — суверенного равенства и государственной целостности с антитезисным принципом права на самоопределения.
В множестве различных, но по однообразной своей сути однородных дефинициях «суверенитета» , заложен один и тот же смысл, пусть и обёрнутый отличающиеся обёртку. Но во всех них мы видим единую сущность, ядро государственного суверенитета — независимость . Независимость как от внешних, так и от внутренних разрушительных факторов. От фундаментальных трактатов греческого ученого Платона, через детерминированное развитие человеческого бытия и до момента современной трактовки, везде наблюдается эта связь. Именно она объединяет все остальные признаки государства. Пусть в государстве и будут содержаться территория, сбор налогов, карательный аппарат и др., без нее эта организация представляет собой шаткую конструкцию, способную упасть от малейшего воздействия.
Во многом, особое значение для развития суверенного феномена стала непосредственная деятельность нашего государства на протяжении всего своего существования во всех ретроспективных формациях задействованные за последние двести лет. Освобождение государств Балканского полуострова в XIX в., «Сталинские удары» в восточной Европе, идейные воззрения экономического форума «Россия-Африка» как отголоска «группы 77» и политики Советского государства во имя преодоления любого проявления колониализма, и осуществление нашим государством специальной военной операции , столь тяжелого, но навеки вписанного на страницы истории эпизода новейшей России. Раскрывается тезис и в характерной Российскому государству риторике, интерпретируемой в словах Президента РФ В . В . Путина , вбирающей сочетания в формуле уникальности Русского народа прослеживаемой еще в триаде Уварова и концепции непоколебимого «Третьего Рима». Очередное Послание главы государства Федеральному Собранию 29 февраля , оформляет идейный посыл нового Отечественного суверена и новой российской элиты, который начал формулироваться еще на Пленарном заседании Всемирного русского собора : «Наша битва за суверенитет, за справедливость носит, без всякого преувеличения, национально-освободительный характер» [10].
Литература:
1. Устав Содружества Независимых Государств // принят Советом глав государств СНГ от 22 января 1993 года.
2. Декларация о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета // Принята резолюцией 2131 (XX) Генеральной Ассамблеи от 21 декабря 1965 года.
- Протасов, В. Н. Теория государства и права: учебник для бакалавров / В. Н. Протасов. М.: Изд-во Юрайт, 2014. С. 93.
- Е. Кузнецова. Ускользающий суверенитет: статус-кво против идеологии перемен.Монография. — М.: АРГАМАК-МЕДИА, 2013. — 240 с.
- Кузьмин, Э. Л. О государственном суверенитете в современном мире // Журнал российского права. 2006.№ 3. С. 85.
- Ященко, А. С. Философия права Владимира Соловьева. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб.: Алетейя, 1999. С. 199.
- Тункин, Г. И. Основы современного международного права. М., 1956. С. 15.
- Шершеневич, Г. Ф. Общая теория права. М.: Изд. Бр. Башмаковых, 1911. С. 256.
- Манелис, Б. Л. Проблемы суверенитета: автореф. дис.... д-ра юрид. наук. М.: ИГП АН СССР, 1966. С. 9.
- Послание Президента Федеральному Собранию // kremlin: сайт. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/messages/73585 (дата обращения: 02.03.2024).
